***
Он одел бордовую майку, кулон с клыком крокодила, чёрные джинсы с цепочками, любимую кожаную куртку и красные кеды. Эйджиро вышел из своего дома. Увидев лестницу, он вспомнил, как кинул сюда Бакуго. По его рукам пробежали мурашки. Он решил пойти в парк, находившийся рядом с его домом. Была облачная погода. По облакам было понятно, что пойдёт дождь, но про это Киришима забыл. Он думал о сегодняшнем происшествии, как Бакуго забыл нажать на кнопочку. Киришиме хотелось поскорее спросить, что он имел ввиду? Ну, его слова: «…И что, что ты позвонил своему другу.» — именно эти слова затронули его разум… И сердце. Эйджиро в парке. Его увидели Денки Каминари и Мина Ашидо. — Может, подшутим над Киришимой? — скучающим тоном сказала Мина. — Давай, а как? — Смотри, там Бакуго! — Я понял… — После этих слов, Денки подбежал к Киришиме и стал говорить, — БАКУГО! ОН ТАМ! В ОПАСНОСТИ! КИРИШИМА, СДЕЛАЙ ЧТО-НИБУДЬ! Киришима инстинктивно тронулся с места, да так, что с его ног полетела пыль. Мина поставила подножку и… Киришима упал на Бакуго и тем самым украл его первый поцелуй. Они были в таком положении минуту. Бакуго давно очнулся, но что-то не давало ему прибить Киришиму. Он сам не понимал, что. Киришима ни как не мог понять, что было сорок секунд назад. Мина достала телефон, включила камеру и сфотографировала этих двоих. -Компромааат! -весело пропела девушка. — М… БЛЯТЬ! — с такими словами Бакуго толкнул Киришиму. — Бакуго?!.. — ТЫ ВООБЩЕ СВОИМ МОЗГОМ ДУМАЕШЬ?! КРАСКА В МОЗГИ ЧТО-ЛИ ПОПАЛА?! — Это вообще не я! — ТЫ ТВАРЬ! КАК ТЫ, НЕДОПАЦАН, ВООБЩЕ ОСМЕЛИЛСЯ СДЕЛАТЬ ЭТУ ХРЕНЬ?! — Х-хей. Мы же с Миной просто пошутили… — дрожащим голосом сказал Каминари. — ОТВАЛИ, ПИКАЧУ-ПОДОБНЫЙ! — Бакуго очень сильно толкнул Денки. — П-парни, успокойтесь! Это просто шутка, давайте забудем! — Мина поддержала Денки, но Бакуго никого не хотел слышать, кроме красного. — Блять, Бакуго. Я НИХЕРА НИЧЕГО НЕ ДЕЛАЛ! ЭТО ЭТИ ДВОЕ ПОДШУТИЛИ! — НЕ НАГЛЕЙ, ЗАСРАНЕЦ! — ТЫ ЗАЕБАЛ УЖЕ ВСЕХ! И ЧТО, ЕСЛИ Я БУДУ ГЕЕМ?! Я НИХЕРА ТВОЙ ЕБЛЕТ ЦЕЛОВАТЬ НЕ ХОТЕЛ! Я ПРОСТО ХОТЕЛ ПОСЛЕ ВСЕГО ЭТОГО ДЕРЬМА В ПОСЛЕДНЕЕ ВРЕМЯ ПОДЫШАТЬ ВОЗДУХОМ! — стал выговариваться Эйджиро. — НУ ЕСЛИ ДАЖЕ Я БУДУ ТЕБЯ ЛЮБИТЬ! И ЧТО С ТОГО?! ВСЁ РАВНО НАШИ ЧУВСТВА НЕ БУДУТ ВЗАИМНЫМИ, И Я НЕ ВИНОВАТ! Я НЕ ХОТЕЛ КРАСТЬ ТВОЙ ПЕРВЫЙ ПОЦЕЛУЙ! У Бакуго были все стихийные беды внутри. Он хотел смертельно ударить Киришиму, но и хотел просто молчать. Катсуки как будто был парализован, он не мог ни сказать, ни сделать шаг. Ничего. Он не думал ни о чём. Он чувствовал, что он пыль. Когда его губы хоть немного пошевелились, Киришима уже ушёл, оставив след от пощечины на щеке Бакуго. — Чё за хрень?! — прошипел про себя Бакуго и ушёл, от злости оставив на земле пять деревьев.***
После всего этого «дерьма» (по словам Бакуго) Катсуки пошёл домой. По дороге он останавливался, чтобы задуматься, а стоило ли на него кричать? Вдруг и вправду виноваты Денки с Миной? Открыв дверь, его встретила мать. Женщина была в фартуке, наверное она что-то готовила для Бакуго. — Бакуго, ты… Бакуго, что случилось? Почему такой красный? — Жарко. — Бакуго, ты врёшь! Говори правду! — Правда ЖАРА! ВИДИШЬ, ВСПОТЕЛ! ЕЩЁ ДОКАЗАТЕЛЬСТВА НУЖНЫ?! — у Бакуго бушует море в душе. Ему не до маминых копаний о том, почему он такой или сякой. Ну знаете, иногда мамы любят читать лекции своим детям. Его это очень раздражало. Катсуки решил пойти к себе наверх. Он уже не слышал, что говорила его мать. Вот так на него повлиял поцелуй Киришимы. Его комната была просторной. Серые шторы, двухместная кровать, чёрный шкаф, пол из тёмного дуба, белые стены без обоев и две его любимые груши. На них были фотографии. На первой груше было лицо Деку, а на другой Киришимы. -… БЛЯТЬ! — он сорвал с груши фотографию Киришимы. — Почему… откуда… ОТКУДА ТЫ ВЗЯЛСЯ В МОЕЙ ЖИЗНИ?! Он приклеил эту фотографию обратно на грушу и стал бить её. Он бил сильно, бил, словно это был враг народа. — УМРИ!.. Бля! — он резко взялся за сердце. «Не надо делать слишком резкие движения.» — после этих слов боль прошла. Спустя несколько минут он лёг на незаправленную кровать. — Киришима Эйджиро… — в руке у него была фотография. Он поднял её наверх. — Твои губы мягкие, засранец… Он прижал фотографию к груди и заснул. Полил дождь.