Music, whisky and storm

Чан на самом деле фанат Линоу. Чану нравится хорошая музыка, красивые голоса и качественные тексты. Он верит, что и сам сможет петь, когда встретит своего соулмейта. Линоу просто сидит напротив и протягивает руку, прося называть его Минхо. Что в прошлой жизни сделал Джисон, чтобы заполучить такого соулмейта? И да, это именно его соулмейт. В ту ночь он был еще простым гитаристом без голоса и волей случая был затянут в драку. Где и получил свои потрясающие вокальные данные. Феликс на всякий случай заставил парочку пройти все необходимые исследования и подтвердил причастность Джисона к появлению на мировой сцене новой звезды. Журналисты беснуются, а у Чана есть эксклюзивное интервью, которое завтра он покажет главному редактору. Приятно. — Мне нужно взять интервью у Чон Уна, — будь это настоящий голос Чана, он бы звучал убито. Но машина озвучивает лишь мысли, а не эмоции. — Он же никому не дает, — бормочет Феликс. — Это звучит странно, но да. Он не любит прессу, — Минхо чуть улыбается, глядя на грустного Чана. — Я постараюсь устроить вам встречу. Мы немного знакомы. Старший готов заплакать. Он по-доброму завидует Джисону. И даже Феликсу, хотя его соулмейт пугает своей темной аурой. Чан просто хочет говорить, но вполне понимает, что этот шанс выпадает не всем. Он договаривается о встрече с Чон Уном через Минхо и уходит первым, чтобы подготовить материалы и выспаться. Чан соврет, если скажет, что ни с кем не встречался. В отличие от романтичного Джисона, он не ждал «того самого», а активно искал, пытаясь забыться в объятьях других. Это главная кара их мира. Одиночество в вечной тишине и постоянное ожидание чуда, стремление к теплу. Чан понимает, что отношения с чужими соулмейтами долго не длятся. Каждый в глубине души хочет найти свое. А чужое нельзя привязать к себе. Бан оставляет окно открытым, чтобы не забыться во сне. Сегодня ночью он один, а значит тепла дома быть не должно. Иначе пробуждение будет болезненным. *** Будильник оповещает о начале нового рабочего дня. Чан не спал всю ночь. Уже неделю. Получалось изредка подремать где-то на диване. Но глубокого и качественного сна парень давно не может себе позволить. Для него семь дней — один сплошной бессонный кошмар. Он не может уснуть. Но переходить на лекарства еще рано. Пока помогает спиртное. И пока Чану всего лишь двадцать четыре. Он получает сообщение от Минхо с адресом. Чон Ун готов уделить немного времени по старому знакомству. Все гениальные музыканты немного странные. С помощью навигатора удается добраться без казусов. Чан осторожно паркуется у довольно большого особняка. Конечно, после дворца Феликса этот выглядит вполне скромно. Но все же. «Богачи», — бурчит под нос журналист и жмет на кнопку вызова на воротах. — Добрый день. Меня зовут Бан Чан. Линоу назначил нам встречу. Вместо ответа ворота открываются. Чан, собравшись с мыслями, входит в красивый сад и пересекает его. Немного медлит перед дверью и спустя пару минут оказывается внутри богато обставленного дома. На стенах множество картин и грамот. Удобные кресла, мягкие ковры. Это не сочетается с образом дома затворника. Чан замечает хозяина на подоконнике. Он что-то заинтересованно читает, но, почувствовав чужой взгляд, откладывает книгу. Ун жестом просит снять устройство и на немой вопрос отвечает небольшим блоком разноцветных стикером, каждый из которых содержит надпись. Чан устраивается в кресле, а музыкант снова берется за свою книгу. Текст на записках оказывается следующим: «Меня зовут Чон Ун, рад встрече» «Прошу не использовать устройство, оно раздражает мой слух» «Я знаю, кто вы, и я даю вам полную свободу действий» «Мой дом в вашем распоряжении. Ищите ответы на вопросы из вашего списка» «Я отвечу только на один вопрос. Какой — решите сами» «Время не ограничено. На втором этаже, справа от лестницы для вас приготовлена комната» «Удачи». Сказать, что Чан удивлен, значит не сказать ничего. В голове вертятся очень нехорошие слова, и он рад, что снял устройство. Все гениальные музыканты странные, но этот просто сумасшедший затворник. Парень решает для начала осмотреться. Он бросает взгляд на Уна и отправляется на поиски комнаты. Она, как и все в этом доме, выглядит достойно. Множество книг, красивая кровать, плазменный телевизор. И толстые стены. Кажется, они не пропускают звуки. Но Чан пока не готов это проверить. Хотя, слова так и рвутся изнутри, яростные и даже жестокие. Бан терпеливо обходит особняк. Он прекрасен. Но безличен. Просто демонстрирует богатство его владельца. И, возможно, род деятельности. Как можно тут найти ответы хоть на что-то? Или стоит изменить список. Оставшуюся часть дня парень исследует, пишет, меняет и много думает. Этот дом кажется айсбергом, и большая его часть скрыта под напускным богатством. Чан не хочет становиться Титаником, но нужно время, чтобы стать ледоколом. После статьи о Линоу главный редактор не будет сразу же требовать сенсацию с Чон Уном. Погода ощутимо портится. В особняке быстро темнеет из-за грозовых туч. Чан не любит грозы, поэтому присоединяется к Уну, который все еще не покинул свой подоконник и напряженно смотрит в окно. Первый раскат грома оглушает обоих. Бан вздрагивает и хватается за предплечье Чона, на что тот никак не реагирует. Нужно было уйти домой. Там есть спиртное. Оно помогло бы забыться. Усмирить страх. Ун резко встает и тянет Чана на кухню, где достает бутылку виски и делает большой глоток, после чего отдавая ее гостю. Бан повторяет действия, морщась от крепости напитка. Этот сумасшедший тоже напуган. Спустя какое-то время Чан и хозяин дома в компании бутылки сидят на диване, прижавшись друг к другу и вздрагивая от каждого раската. Погаснувший свет становится полной неожиданностью для обоих парней. Чан чувствует, как дрожит и часто дышит его случайный собутыльник и приходит к выводу, что его страх перед грозой не такой серьезный. Парень обнимает Уна за плечи и потирает их, а в голове делает пометку, что не расскажет об этом факте в интервью. Боязнь грозы — слишком личное, интимное, часто несущее определенные воспоминания. Пусть Чан и журналист, но он уважает личное пространство. Ун больше не дрожит, дыхание спокойное и поза очень расслабленная. Он спит, приютившись под боком практически незнакомого человека. Ему, как и всем в этом мире, безумно одиноко. Сердце Бана сжимается. Не так он думал провести эту ночь. Ощущение, что ты кому-то нужен, такое приятное. Парень откидывается, ложась на спину и притягивая к себе спящего Чона. Чан делает последний глоток виски, проводя горлышком бутылки по губам и, затем, прикасаясь ими к чуть приоткрытым губам Уна. Зачем — нужно спросить у виски. Но внутри что-то успокаивается. В мире Чана и Уна прикосновения — как особый вид наркотика. Одинокие от природы, люди тянутся друг к другу, пытаясь на время забыть то, что они, возможно, никогда не обретут свое. *** Ун неловко прячет взгляд. Чан все понимает. Его все устраивает. Чон не сопротивляется чужой руке в волосах. Он увлечен книгой. Бан делает вид, что верит. Он сам не понимает, зачем сделал то, что сделал. Просто утром отпустить источник тепла казалось чем-то невозможным. Ун не сопротивлялся. Лишь жестами показал, что хочет сделать завтрак, а, затем, вернулся с какао и огромной тарелкой блинчиков в шоколаде. Богатей, но готовит сам. Об этом стоит написать. Вообще, Чан видит здесь лишь садовника, который забегает утром с воплями о том, что ураганом сломало дерево, и ветки обрушились на территорию особняка. Ун предоставляет полную свободу действий. Значит, сад его не особенно интересует. Любит читать. И за два дня ни разу не притронулся к музыкальным инструментам, которые в изобилии находятся в его доме. Может, он не так и любит свою работу. Стоит спросить? Чон же обещал ответить на один вопрос. Но Чан не хочет спрашивать именно это. Он уже придумал. Главное, собраться с мыслями. Ведь запах этих блинчиков так манит, как и теплая, нежная шея их создателя, по которой просто жизненно необходимо провести губами. Ун вздрагивает, но не отодвигается. Тоже понимает, что дальше это не зайдет. Чан не уверен, что хочет уходить. Он тянется за стикерами и быстро пишет что-то, после протягивая Чону. «Мне нужно идти. Ты обещал ответить на вопрос. Пойдешь со мной на свидание?» Ун закрывает лицо руками, густо краснея, но Чан замечает, как парень кивает. *** Статья в редакции, а в кармане билет на концерт группы Минхо. Бесплатно, у самой сцены и еще пропуск в гримерки артистов. У Джисона самый крутой соулмейт. Красивый, добрый, еще и безумно талантливый. Чем Хан заслужил такого? Вышеупомянутый вместе с Феликсом присоединятся к концерту лишь после работы, поэтому Чан под руку с Чанбином занимают свои места у сцены и ждут представления. Они сблизились как-то очень быстро и неожиданно. Чанбин стал голосом Чана и возможностью выпустить пар. — Минхо сказал, что тебе стоит слушать первую песню особенно внимательно, — шепчет Бин на ухо парню. Чан озадаченно кивает, но, когда Минхо выходит на сцену, внимательно прислушивается. — Эту песню написал один гениальный музыкант. И посветил особенному человеку, который сегодня находится в зале, — Линоу очаровательно улыбается, и Чан глохнет от криков фанатов. Песня начинается с красивых клавишных, к которым присоединяются гитары, ударные и голос Минхо. Чан любит хорошую музыку, любит творчество Линоу. Но эта песня задевает что-то особенное в его сердце. «Музыка, виски и шторм». Кажется, Бан знает, кто подарил Минхо эту песню. Становится жизненно необходимо увидеться с Уном. Парень чмокает Чанбина в щеку и пробирается к выходу, зацепив кого-то по дороге. Сердце стучит, как бешеное, но Бан успевает пробормотать «извините», прежде чем оказаться на улице. Лишь на полпути к дому Чона он понимает, что не надел сегодня устройство. Значит, тот человек на пути Чана скорее всего его соулмейт. Парень прокашливается, удивленно прислушиваясь к собственному голосу. Ему не придется писать все, что рвется изнутри. Или придется. Взгляд зацепляется за темные окна, а в голове всплывают сообщения о фестивале на другом конце света. Чан обиженно стонет, но не может скрыть счастливую улыбку. «Я люблю тебя», — приходит сообщение на телефон Уна. «Ключ под цветком. Дождись меня. Я люблю тебя», — вслух читает ответ Чан. Кажется, он только что доказал себе, что природа — это еще не все. Бан любит человека без голоса, странного затворника, гениального музыканта, а не того человека в темном зале, который сохранился в памяти лишь шлейфом сладковатых духов. BCH: «Я хочу блинчики» JW: «Я приготовлю завтра утром, если ты дашь мне выспаться и успеть на самолет» BCH: «Люблю тебя» JW: «И я тебя люблю»