Право на счастье (новая версия)

      Я сфотографировал шильдик станка, сделал несколько снимков общего плана, отметил в трекере координаты места и сунул смартфон в чехол. Основная работа на сегодня закончена. Оставалось одно небольшое дело и можно было выбираться. Надо было наведаться в «кладовку», прихватить немного товара на продажу. И, поскольку пункт назначения лежал посреди «горячей» зоны, пришлось натягивать ОЗК. Я знал тропу, но даже на ней местами очень сильно «фонило». Да и никогда нельзя быть уверенным, что внезапно не придется менять маршрут.       На первый взгляд странно устраивать схрон в таком опасном месте. Но радиация достаточно надёжно отпугивала умных конкурентов, а насчёт идиотов я не очень беспокоился.       Место для тайника я нашёл случайно, еще в начале своей бродяжнической карьеры унося ноги от коллег по опасному бизнесу. Помнится, здорово удивился, когда они вдруг отстали. Хорошо, хватило ума вытащить дозиметр. Носился как загнанный сайгак, пока не нашёл не очень «фонящее» место, перевести дыхание. А потом два дня выбирался оттуда, нащупывая безопасный маршрут и растягивая скудный запас воды и еды.        Но нет худа без добра. Как потом узнал, место это считалось очень опасным и туда никто не ходил по своей воле. А я нашел внутри «оазис». Уровень радиации почти норма, скрыт от чужих глаз. И добраться можно было не схватив ощутимой дозы. Если не частить, конечно. С тех пор я стаскивал туда добычу, которую не мог сразу вынести из города или не хотел тащить всю сразу, чтобы не сбивать на неё цену чрезмерным предложением. Зато, когда ходил по другим делам, как сегодня, заскакивал и брал что-нибудь из запаса, заработать лишнюю копейку. В моём положении ни от какого заработка отказываться нельзя.       Странно, с одной стороны, вроде жизнь вокруг потихоньку налаживалась. Какая-никакая власть появилась, народ отстраивался и обустраивал быт. С другой - таким, как я, всё меньше было места на этом празднике жизни. Хороший крестьянин или механик теперь ценился куда выше, чем хороший боец. Но ни крестьянина, ни механика из меня уже не вышло бы. Старого пса не научить новым трюкам. Вся жизнь моя прошла на службе, то на государственной, то у хозяина.       Можно было бы пойти обратно бойцом, например, к Архипову. Но это значило начинать с самых низов, в подчинении у пацанвы безусой, выросшей уже после войны. А прознали бы про мою биографию (а прознали бы обязательно), тогда вообще непонятно. Наверняка решили бы, что засланный казачок, и к стенке поставили бы. На всякий случай.       В батраки к какому-нибудь зажиточному фермеру? Так я только копать умею. И закапывать. И стрелять.       Торгаш из меня не очень. Так, толкнуть что-то по быстрому. Торговаться так и не научился. Некогда было, да и незачем. Всегда проще было к доброму слову добавить пистолет. В охрану к кому-то из торгашей? Так опять же, ровно до тех пор, пока не узнали, кто я такой.       Поджениться бы удачно, да под бок какой-нибудь вдовушке. Да вот только время, когда бабы искали защитника, уже прошло. Теперь в цене кормильцы и добытчики.       А ведь лето уже к концу подходит. Осень не за горами, а там и зима. Надо куда-то снова устраиваться, зимой в лесу или в руинах города долго не протянешь. Чёрт, угораздило же впутаться в этот блудняк с Ромой, мать его! Вроде всё устроено было. Перспектив никаких, но зато крыша над головой и обед по расписанию. Всё просрал!       Может Мурка пустит перезимовать? Надо будет при встрече переговорить с ней. В оружии я кое-что соображаю, может возьмёт в подмастерья. «Работаю за крышу и еду.» — дожил.       С этими невесёлыми мыслями я добрёл до «кладовки». Хоть погода уже неделю стояла прохладная, всё равно вымок, как мышь, в этом чертовом плаще. Хорошо хоть не надо полностью герметизироваться, а то точно бы тепловой удар схватил.       Привычно переступая через свои растяжки и посматривая, чтобы вдруг не оказалось чужих, добрался до лаза, спустился по куче битого кирпича в подвал и включил фонарь.       Можно было и не включать, я неплохо заучил все повороты до заветной двери. Но «лучше перебдеть, чем недобдеть», и я предпочитал смотреть под ноги.       В этот раз решил прихватить с десяток бобин светодиодной ленты и полсотни банок литиевых аккумуляторов. Обустраивающийся народ не чужд благ цивилизации, товар ходовой. Затолкав кое-как всё добро в «сухарку», я запахнул и застегнул плащ, взял в руки стоявший у стены карабин и двинулся в обратный путь, снова лавируя между своими «сюрпризами». Выбрался на тропу из «зоны». Прислушался. Обычный шум пустого города, стук болтающихся дверей и оконных рам, шорох ветра. Надо поторапливаться, до вечера хорошо бы выбраться за окружную. Ночевать в руинах особого желания я не испытывал.       Из «грязного» района выбрался без приключений. Дальше обычный пит-стоп. Привычной дорогой вышел к дворику заброшенного ЖЭКа. Там стояла бочка, в которую стекала дождевая вода. С удовольствием я избавился от душного наряда, развесил плащ на досках забора, стянул бахилы и повесил рядом с плащом. Из бочки выудил обрезанную пластиковую бутыль и ёршик для унитаза, а из щели между ней и стеной достал свёрток. В свёртке я хранил запас стирального порошка, из которого мешал раствор для очистки плаща и бахил. Развел раствор, долго и тщательно тёр ткань ёршиком, потом окатил её остатками мыльной воды и проверил, на всякий случай, дозиметром. Практически норма. Осталось скатать ОЗК и можно было снова в путь.       Дальше надо было быть повнимательнее, поскольку здесь люди, хоть и редко, но встречались. Через разбитую витрину магазина в подсобку, потом через запасной ход во двор. Долго осматривался, пока не убедился, что никого нет. Небольшой рывок через двор в проходной подъезд - и вот я уже на проспекте. Он хоть и запружен проржавевшими остовами машин, но всё равно по нему шагать быстрее, чем через засыпанные обломками, перегороженные завалами и баррикадами улочки. Да и опасность на относительно открытом месте проще заметить. Что я и не замедлил сделать.       Краем глаза уловил движение. Инстинктивно юркнул в ближайшее окно цокольного этажа. Вроде показалось. Пронесло. Вдруг за спиной раздался шорох. Развернулся к нему, наводя ствол карабина. В полумраке заметил поднимающуюся нескладную фигуру. Скорее угадал, чем рассмотрел - «гиб». Действуя на автомате, снял с предохранителя и нажал на спуск. Ещё и ещё. Грохот выстрелов забил уши ватой. Попадания пуль задержали тварь на несколько мгновений. И их мне хватило, чтобы как ошпаренному, выскочить через то же окно, через которое я заглянул на огонёк минутой раньше. Теперь в окно подвала полетела ручная граната.       Взрыв рубанул по ушам. Проверять результаты не было ни малейшего желания. Надо было убираться, пока шум не привлёк ещё кого-нибудь. Странно, вроде раньше эти твари не забирались сюда. Разведчик? Или расширяют территорию? Если так — дело плохо.       Эти твари появились в городе примерно с год назад. Сначала их прозвали гиббонами, за внешнее сходство с обезьянами, потом сократили до «гиб». Откуда они появились, никто не знал. Кто-то предполагал, что это мутанты, кто-то предпочитал их считать просто нечистой силой. Иногда их так и называли - нечисть. Разбираться в их происхождении нынче было некому. Не то что в довоенные времена, тогда бы армия учёных, любителей и просто фриков с готовностью бы занялась этой проблемой. Нынче окружающих беспокоило лишь то, что они опасны, умны и довольно агрессивны. Но, пока они жили в пределах города, это не побуждало людей к активным действиям. Лишь в начале была сделана попытка избавиться от неприятных соседей. Несколько групп, промышлявших в городе собирательством, отправились на территорию «гибов», рассчитывая их перебить. Как я слышал, назад никто не вернулся. Жителям пригорода не было дела ни до «гибов», ни до пропавших сталкеров и история стала лишь причиной для слухов и страшилок, которыми развлекали себя бродяги. «Гибам» приписывали невероятную силу, быстроту и живучесть. Рассказывали, что они даже в «горячих зонах» себя чувствуют как дома. Ну и конечно, про то, что они жрут людей. В практическом смысле люди лишь старательно избегали теперь посещать районы города, которые облюбовали «гибы». И единственное, что я мог сейчас предпринять - побыстрее убраться. Наскоро сменив магазин, я быстрым шагом, едва не бегом, поспешил подальше от опасного места.       Сердце колотилось, не хватало воздуха. Вроде не так давно перевалил за тридцатник, но всё чаще ловил себя на мысли, что начинаю потихоньку сдавать.       Я прошел пару кварталов, когда моё внимание опять привлекло какое-то движение. Что-то оживлённо сегодня в городе. Я начал приглядываться. Снова померещилось? Нет, вот опять. Явно движение. За разбитой машиной мелькнула макушка. Странная. Готов поклясться, что заметил на макушке уши. У нас тут зверолюди появились, что ли?       После сегодняшней встречи это было настоящим безумием, но я отправился в сторону движения. Меня взяло любопытство. Я успокаивал чувство самосохранения тем, что фигура явно ниже меня, а значит, есть хорошие шансы, что мой карабин станет достойным аргументом в случае взаимонепонимания. Фигура время от времени появлялась в поле зрения, двигаясь к полуразрушенному зданию в конце улицы.       В какой-то момент я потерял неизвестного из виду. Раздался лязг, я повернулся на звук. В поле зрения оказался разбитый автобус, уткнувшийся в полуразвалившуюся стену здания. Что-то было не так в этом автобусе с ржавой табличкой «410» над лобовым стеклом. Точнее, странно как раз было то, что вместо лобового стекла, да и всех остальных стекол были листы металла. Причем состояние их было явно получше состояния корпуса. Сомнительно, что кто-то сооружал из автобуса броневик. Значит, из него делали убежище?       Судя по тому, как лязгнула дверь (а я уже не сомневался, что это была именно она) осторожничать не имело смысла. Поэтому я резко рванул её и быстро заглянул. Фигура, по следам которой я шёл все это время, резко повернулась на звук. Я чуть было не выстрелил. В последний момент различил почти детское девичье лицо. Да и в руках у нее ничего не было.       — Стой! — приказал я.       Но незнакомка и не думала подчиниться. Разворачиваясь в прыжке, она рванула от меня со всех ног. Я успел только подумать: «Бля!» и отметить, что салон автобуса как-то странно перетекает в полутемный зал. А ещё я готов был поклясться, что видел хвост у незнакомки.       Девушка уже достигла противоположной стены, когда мои шаги гулко застучали по полу автобуса. Бежать ей было вроде некуда и я сбавил скорость. Но тут она вновь удивила меня, когда начала открывать приличных размеров гермодверь.       Мне оставалось лишь вновь подумать: «Бля!» и снова ускориться.       Ей просто не хватило силы, чтобы успеть закрыть дверь у меня перед носом. Преодолевая её сопротивление, я всё-таки сумел протиснуться за дверь и оттолкнуть девушку к стене.       — Стой где стоишь! — рявкнул я, наведя на неё ствол.       — Толик! — закричала она тонким голоском.       — Заткнись! — прошипел я и угрожающе приблизил к ней ствол. — Завалю!       Она вжалась в стену и замолчала. Я наконец смог рассмотреть её как следует. Конечно, никаких ушей у неё не оказалось. Просто всклокоченные волосы, которые, похоже, редко встречались с расческой. Большие испуганные глаза на чумазом, но вполне симпатичном личике.       На девушке был растянутый свитер и какие-то нелепые штаны, явно на несколько размеров больше, да ещё и мужские. Хвоста, к моему разочарованию, тоже не оказалось. За него я принял кофту, повязанную вокруг талии.       Я осмотрелся. Мы находились в конце коридора, ведущего к двери, за которую мы только что сражались. Вдоль коридора тускло светили редкие лампы дежурного освещения. В противоположном конце были видны ступени лестничного пролёта. И оттуда послышался топот ног. Похоже «Толик» спешил на помощь незнакомке.       Толиком оказался невысокий лысоватый мужик лет под пятьдесят. В руках он держал увесистый топор.       — Не подходи! — я навёл карабин на него, потом вернул на девчонку, — Грохну её, потом тебя.       — Уходи! — крикнула мне девушка, — Уходи отсюда! Тебе здесь не место!       — Юль, с тобой всё в порядке? Он ничего тебе не сделал? — взволнованным голосом спросил Толик.       — Нет, со мной всё в порядке! — ответила она и продолжила сверлить меня взглядом, — Уходи!       — Тебе лучше уйти, — уже спокойнее произнёс мужик, — Мы тебе ничего не сделаем, просто уходи.       — Не льсти себе! — я ухмыльнулся такому проявлению великодушия, — Где это мы? Это что, убежище?       — Да, убежище, — ответил Толик.       — Серьёзно? И сколько вас тут? Долго тут сидите?       — Долго, — коротко ответил мужик.       — А ты не из разговорчивых. Тебя Толик зовут, верно? — что-то мне подсказывало, что тупой прессинг здесь не поможет и стоит перевести разговор в более конструктивное русло.       — Толик, — согласился он.       — Слушай, Толик. Давай немного снизим градус. Ты опустишь топор, а я ствол. Я не собираюсь вам ничего плохого делать. Но меня гложет любопытство и я хотел бы получить некоторые ответы.       — От любопытства кошка сдохла! — вмешалась девушка.       — Тише, Юль, — осадил её Толик. Потом обратился ко мне, — А что, если я не могу или не хочу на них отвечать?       Я помолчал, раздумывая, продолжать ли нормальный разговор или припугнуть.       — Может сначала выслушаешь их? Кстати, есть предложение - пожрать. У меня с утра в животе пусто. Заодно и поговорим? Как такой вариант? — предложил я, — Без ответов я всё равно не уйду.       Толик помолчал, раздумывая.       Я демонстративно опустил оружие. Мужик посмотрел на меня и опустил топор.       — Я боюсь… — произнесла девушка.       — Он всё равно не отвяжется, Юль. А сделать мы ему ничего не можем, — ответил Толик, — Ладно, только я должен проверить, закрыты ли двери. А то ещё кто завалится.       — Валяй, — я, не сводя с него взгляда, пропустил мужика мимо себя.       Толик протиснулся в дверь. Я слышал, как он грузно шагал по салону автобуса, как лязгнула закрываемая дверь.       Вскоре он вернулся, закрыл и заблокировал гермодверь. Потом обнял девчонку за плечо и они двинулись в сторону лестницы.       — Идём… — бросил он мне, не оборачиваясь.       Хотя топор всё еще был в руках Толика, я не особо напрягался. Убийца из него, как из меня крестьянин. Без особой тревоги я вступил на лестничную клетку, глянул вверх между лестничными маршами и немного растерялся. Я видел минимум четыре пролета. Но ведь снаружи здание было трёхэтажное, да ещё и разрушенное!       — Толик.       — Чего?       — Мы вообще где? Этого же не может быть. Здание трёхэтажное.       — Ты прямо здесь это хочешь обсудить? Вроде ты пожрать хотел?       Показывать растерянность не хотелось. Пришлось подождать с объяснениями.       Когда поднялись наверх, меня ожидало ещё более шокирующее открытие. Когда я вышел в дверь, оказалось что после подъёма на четыре этажа мы вдруг оказались на уровне поверхности земли. А главное - снаружи была осень в самом разгаре.       — Что, бля? — выдохнул я и сильно зажмурился. Но это не помогло. Вокруг меня был осенний вечер.       Мои новые знакомые направились к небольшому домику невдалеке. Похоже, раньше здесь была караулка или что-то в этом роде.       Мой новый знакомый, воткнул топор в колоду у поленницы и вошёл в дверь. Я осмотрел строение со всех сторон и прошёл вслед за хозяином.       Толик возился у стола с электроплиткой и пузатой кастрюлей.       — Могу предложить только макароны. И грибы жареные. Не взыщи.       Пришло время налаживать доверительные отношения. Я сбросил рюкзак, открыл клапан и выудил банку.       — Держи, добавь в макароны, — я протянул Толику банку.       — Это что?       — Коурма. Слышал такое?       — Это когда мясо в жире? — спросил он недоверчиво.       — Ага.       Я увидел, как у Толика загорелись глаза.       Зашипел и затрещал жир в кастрюле, по помещению распространился божественный мясной аромат. Я посмотрел на Толика, и хмыкнул, такое блаженство было написано на его лице.       Даже сидевшая в уголке Юля заинтересованно принюхивалась. Как она всё-таки была похожа на кошку.       — Юль, давай миски. А ты… — он глянул на меня — Присаживайся к столу. Как тебя, кстати?.. А то неудобно как-то.       — Сэм… — я присел на табурет перед столом, и поправился, — Семён…       — Ну, будем знакомы, Семён.       Девушка поднялась и полезла в облезлый шкаф у стола. Вытащила две миски, потом взяла третью. Разложили ароматные макароны по мискам, Юля взяла одну себе, вторую поставила передо мной и вернулась к себе в угол. Подсел Толик.       — Что, Толик, может за знакомство? — усмехнулся я — У меня есть немного.       — Спасибо, не пью. Здоровье уже не то.       — Да я, в общем, тоже не любитель, — ответил я. — Ну, приятного аппетита, как говорится.       Безусловно, всё становится лучше, если добавить жирного жареного мяса. Это касается и жизни в целом, и настроения в частности. Толик был в восторге. Даже Юля вроде стала приветливее.       — Как же я соскучился по мясу. — произнес мой новый знакомый, вылавливая последнюю макаронину из миски, — Мы последнюю тушёнку месяца два как доели.       — И сколько же вы тут? — поинтересовался я.       — Второй год пошёл.       — А до этого где?       — До этого? — Толик задумался на секунду, — Давай я чайник сначала поставлю. Ты, кстати, как к травяному чаю? А то у нас заварка давно уже вышла.       — Нормально, — ответил я, желая поскорее вернуться к начатой беседе.       — Ну, давай я расскажу, что знаю, по порядку, — Толик вернулся за стол.       Когда он закончил свой рассказ, я какое-то время сидел молча, с полуоткрытым ртом. Если бы я услышал подобное в другой обстановке, я бы даже дослушивать не стал. Послал бы рассказчика куда подальше. Но увиденное здесь отлично вписывалось в картину, которую расписал мне мой новый знакомый. Другая вселенная, другое время. Проход между вселенными.       — Так значит, это от вас к нам набежала нечисть? — я посмотрел на собеседника.       — Кто? А, твари. Нет, это не наши, у нас таких тоже не водилось.       — Так откуда они взялись-то?       — Слушай, я не физик. Я здесь замом главного энергетика был. Слышал краем уха что-то про паразитные переходы. Короче, когда основной открыли, вместе с ним открылся ещё один. А может, и не один. Все, кто мог ответить на этот вопрос, уже давно мертвы.       — У вас тут такой же пи… — я посмотрел на девчонку и стало совестно, — такой же бардак, как у нас?       — Ну, не настолько… Насколько я могу судить по телепередачам. Бардак в стране, конечно. Но до вашего далеко.       — Так чего вы тут сидите-то?       Толик взглянул на девочку. Та заметила взгляд и спрятала лицо, упершись лбом в коленки.       — Юлька не уходит. А я её оставить не могу.       — Не понимаю.       Мужчина помялся немного, поглядывая на Юлю.       — Юля… Она дочь профессора Нестерова. Он всем этим проектом заведовал. Когда случилась катастрофа, она здесь с подругами из пионерлагеря была. Уговорила отца, чтобы пустили на ВЦ, поиграться на компьютерах. Тут у нас новенькие стояли. Когда через проход твари проскочили, такая свалка началась в комплексе, просто ад. В суматохе они на вашей стороне оказались. Она вернулась, а остальные - нет.       Я бросил взгляд на девочку и заметил, как подрагивают её плечи. Она плакала.       — Вот она и ходит на ту сторону. Если встретить кого удаётся, пытается узнать хоть что-нибудь. — продолжал Толик, — Ну и я с ней, конечно. Но пока без толку. В городе людей почти нет. А те, кто есть, не горят желанием разговаривать.       — Ходите на ту сторону? — переспросил я — Что-то я оружия не заметил.       — Да нет его. Автоматы есть, от охраны остались. Но патронов было совсем немного, почти всё извели, пока в комплексе оставшихся тварей перебили. Ну и потом пришлось пострелять, когда на вашу сторону ходили.       На язык так и просились нецензурные слова, характеризующие людей, которые без оружия шляются по городу, населенному стаями бродячих псов, мародёрами, полусумасшедшими выжившими, да ещё и нечистью. Но, глядя на плачущую девчушку, я промолчал. А смог бы я вот так вот выйти ради кого-то на верную смерть?       — Ну и долго думаете ходить?       Толик пожал плечами.       — Слушай. Я всё понимаю. Но это глупо. Шансы, что они выжили на той стороне, мизерные. — я посмотрел на Юлю, — Пойми, мне тоже довелось потерять и друзей, и членов семьи. Их не вернуть. Надо просто жить дальше. Они умерли. Их нет.       — Пока не узнаю точно - буду искать! — решительно ответила она.       Я состроил страдальческую гримасу.       — Ну хоть ты ей объясни, — повернулся я к Толику.       — А ты думаешь, я не пробовал? Только… Скорее, она меня переубедила. Так что будем ходить дальше.       — Пойми, по городу бродить - только смерти искать. Если они и выжили, то они вне его. Вся жизнь сейчас за городской чертой.       — Не знал… Понятно… Значит, придётся идти туда… — задумчиво произнес Толик.       — Куда идти? Куда вы дойдёте-то? Ни оружия, ни навыков, ни местности не знаете, ни людей, — вспылил я, — Вроде взрослый мужик, а несёшь какую-то херню!       Он не ответил сразу, задумался. Отошел к бушующему на плитке чайнику, повозился с кружками. А потом спросил:       — Слушай, Семён. А ты можешь нас провести?       Я даже сразу не нашёлся, что ответить.       — Нет.       — Почему? — он подошёл к столу, поставил передо мной кружку с кипятком, на дне которой толстым слоем лежала смесь каких-то трав. Выглядело не очень, но запах был приятный.       — Потому! — ответил я довольно резко, — Потому что сам зачастую еле выворачиваюсь. А тащить за собой ещё балласт - это значит сдохнуть всем вместе!       — Ладно. Поставим вопрос по-другому. Можешь ли ты поискать Юлькиных подруг?       В принципе, этот вариант не был невозможным. Опыт розыска у меня был какой-никакой, правда несколько с другими целями. Вопрос оплаты, что мне могут предложить этот доходяга и девочка-подросток? Нет смысла даже задумываться. Так что я просто покачал головой.       — И почему же?       — Слушай, Толик. Я не знаю, какие у вас тут порядки. Может, у вас тут заведено бросаться друг другу на помощь. Но я в другом мире живу. В моём мире мне надо зарабатывать на жизнь. Мой риск и моё время оплачивают мои заказчики.       — Это я как раз понимаю, — ответил Толик, подошёл к девочке и легонько толкнул в плечо. Она подняла заплаканное лицо, и взяла протянутую ей кружку с чаем.       — Если понимаешь, зачем спрашиваешь? Заплатить вам всё равно нечем.       — А что ты хочешь за эту работу?       — Не думаю, что у тебя есть что предложить, — ответил я, а потом задумался. А чего я действительно хочу?       — Как я понял, у вас там жизнь не сахар, — начал Толик, — Как насчёт перебраться к нам? У нас тут попроще...       Честно говоря, я как-то даже не подумал о таком варианте. Впрочем, я уже здесь, мне нет смысла что-то ещё делать, чтобы реализовать этот вариант.       — Мысль интересная, Толик, — ответил я, — Только что мне мешает сделать это самому, прямо сейчас?       — Ну, не знаю. Может, колючая проволока и минные поля вокруг? Мы, всё-таки, сейчас в зоне отчуждения. А может, отсутствие документов, денег, связей и знакомств?       Тут он, пожалуй, прав. Можно, конечно, рискнуть. Но жизнь вне закона будет мало отличаться от моей нынешней жизни. Шило на мыло.       — И что же ты можешь предложить? — поинтересовался я.       — У меня квартира, машина. Из ценностей кое-что есть. У Юльки тоже осталась квартира. Продадим всё - нуждаться не будешь. Я многих знаю. Опять же, остались знакомые Юлькиного отца - люди на самом высшем уровне. Через них решим вопрос с документами. Устроишься у нас как следует. Уж точно лучше, чем там, у вас. Я смотрю, молодость твоя уже на исходе. А в ваших условиях на «жили долго и счастливо» рассчитывать не приходится, как я понимаю?       И не поспоришь ведь. Как мысли читает.       — Это всё только слова, хотелось бы каких-то подтверждений. — заметил я, потягиваясь.       — Вон баночка на полке, глянь. — Толик показал пальцем на шкаф.       Я поднялся и подошёл посмотреть. Банка из-под тушёнки. Приоткрыл крышку и даже присвистнул. Она наполовину была заполнена различными золотыми украшениями.       — Это откуда?       — Тут почти две сотни человек было. Большая часть, конечно, эвакуировалась, но полегло здесь людей немало. То, что осталось от них, мы похоронили. Ценные и личные вещи я собрал, думал, может потом родственникам вернуть, как память. Но, я думаю, мёртвые не будут против, если это жизни девчонкам спасёт. И это ещё не всё, что собрал, здесь. Ну и то, о чём я говорил раньше.       — Допустим, я нашёл их всех. Что дальше?       — Ну, что дальше. Закроем проход и…       Я не дал ему закончить:       — Как «закроем проход»? Вы что, его закрыть можете?!       — Можем. На это топлива должно хватить.       — Не понял, какого топлива? — автоматически переспросил я, — Хотя, к чёрту! Почему вы этого не сделали-то до сих пор?       — Я вроде сказал уже, — не понимая, ответил Толик.       Оставалось только шлёпнуть себя ладонью по морде.       — Толик! Из вашего прохода лезут какие-то адские твари, а вы почти год держите его открытым?! Вы тут совсем охерели, что-ли?!       — Не кипятись! — огрызнулся мужчина, — Я сказал, топлива вряд ли хватит больше чем на один запуск. Закроем - открыть больше не сможем. А Юля не согласится на это.       — Она - ребёнок! Ты - взрослый мужик! О чём ты думаешь?       — Коды к залу управления и к пульту знает только она. И ключи у неё! Без её согласия ничего не сделать!       — Блин, ты девчонку убедить не в состоянии? — разозлился я и начал подниматься из-за стола.       — Только попробуй, — зашипела девочка, неожиданно быстро вытащив из своих тряпок вполне внушающий уважение нож, до боли напоминавший «вишню».       — Ты откуда… — начал я.       — Семён, прекрати! — Толик уже был на ногах.       Я уселся обратно. В конце концов, что я делать-то собирался? Мир спасать? Девчонку пытать?       — Всё, всё. — сказал я примирительно, — Извиняюсь. Но согласись, Толик, такое не каждый день услышишь.       Толик тоже немного расслабился и вернулся на свой табурет. Юля всё ещё с подозрением зыркала своими глазищами и нож не прятала.       — Да убери уже, — я улыбнулся, пытаясь немного растопить недоверие, — не трону я тебя. В конце концов, мне ли других учить о всеобщем благе печься. Кстати, клёвый ножичек. Где взяла?       — Там больше нет! — фыркнула девочка, но нож убрала.       — Кого-то из охраны нож, — ответил за неё Толик.       — Понятно… Ладно, вернёмся к теме. Значит, вы можете закрыть проход?       — Да.       — А сам он не закроется, когда топливо закончится?       — С чего бы ему заканчиваться?       — Ну, оно же не бесконечное?       — Нет, но оно и не тратится.       — Не понял. А как же проход?       — Я же говорил, я не учёный. Знаю лишь, что энергия нужна только при открытии или закрытии. А так - открытый хоть миллион лет простоит.       — Ясно… — резюмировал я, — Ну и дальше что?       — Вызову охрану из-за кордона. Сообщу, что установка заглушена, что есть выжившие.       — Хоть убей, не пойму, почему до сих пор ты этого не сделал. Зачем здесь жить, как робинзоны?       — Как я уже сказал, там… — мой собеседник неопределённо ткнул пальцем, — бардак. Страна развалилась, всем всё пофиг, кроме денег. С момента, как комплекс закрыли, сюда только несколько раз заглядывали. Да и то, ещё когда по территории твари бродили. Потеряли нескольких своих и убрались восвояси. Теперь когда-никогда вертолёт облетит. Если бы я их вызвал, нас бы может и забрали отсюда. Но вернуться бы уже точно не позволили.       Значит у них здесь, как у нас девяностые, что-ли? Это что, машина времени получается вдобавок?       — Ясно… — в очередной раз подвёл итог я.       Какое-то время все молчали, прихлёбывая из кружек.       — Ну, предположим, я решил обдумать твоё предложение. Как мне их искать? Есть фотографии, словесные портреты? Сколько их вообще?       — Четыре девочки. Все - Юлькины ровесницы, им от шестнадцати до семнадцати.       — Ульяна младше, — пробормотала Юля.       — Юль, покажи фотографию, — попросил Толик.       Девушка поднялась и вышла из кухни. Вернулась почти сразу же, прижимая к груди небольшую фотокарточку.       — Вот, здесь все мы, — она положила карточку на стол и стала показывать пальцем, — Это Алиса, это Улька, это Лена. Это Машка, она певица. А вот это Славя. Но её здесь не было. Славе надо было вожатой помочь срочно тогда.       Юля зашмыгала носом, готовая опять разреветься.       А я уставился на фотографию, рассматривая девушек. Хм… Очень знакомое лицо. Я знал одну из них, я видел её и она точно была жива, по крайней мере, три месяца назад. Дело уже не казалось таким безнадёжным. По крайней мере, было с чего начать.       Для пущего эффекта я потянул паузу, потом произнёс:       — Хорошо, я попробую.       Трансформацию выражения лица девочки было тяжело описать словами. Переход от отчаяния через удивление к радости. Толик тоже сначала не поверил своим ушам.       — Серьёзно? Ты действительно нам поможешь? — с волнением в голосе произнёс он.       — Серьёзно, серьёзно, — ответил я, — Хочу сразу прояснить. Делаю я это не потому, что мне жалко девочку, потерявшую подруг. Ты прав, у меня с перспективами всё не очень. Поэтому предложение твоё меня заинтересовало. Надеюсь, это не блеф, и ты выполнишь то, что обещал. Иначе… Ну, ты взрослый человек, должен понимать.       — Я всё понимаю, — ответил Толик решительно, — Всё, что обещал — выполню. Если вытащишь их живыми, сделаю даже больше. Всё, что только в моих силах.       — Давай ограничимся рамками твоего предложения, — я предпочитал конкретику, — итак, документы, жильё, деньги. Что касается «живыми» - тут уж не от меня зависит, сам понимаешь, воскрешать я не умею.       — Договорились, — мужчина протянул мне руку.       Я пожал её, скрепляя договор.