Добро пожаловать на Моби Дик!

На корабле Моби Дика стояла зловещая тишина. Зловещая настолько, насколько вообще было возможно в море Гранд Лайна. Мимо корабля не пролетали чайки, ньюс-ку сбрасывала газеты на лету, наплевав на плату за них. Такая тишина стояла уже третий день подряд. Морские короли обходили Моби Дик седьмой дорогой, то и дело испуганно оборачиваясь на судно, ожидая подвоха, но нет. Корабль продолжал хранить молчание. — Сколько он продержится? — Изо медленно выдохнул сигаретный дым, расправляя пояс кимоно, — Сатч, налей мне еще чашечку. — Он упертый, йой. Если поспорил, башку расшибет, но выиграет, — Марко перевернул страницу недавно приземлившейся газеты. — А страдать должны мы? — ловко орудуя ножом, Сатч резал овощи на обеденный салат, слегка улыбаясь уголками губ, умудряясь при этом одновременно подпевать легкой мелодии, раздающейся по всему камбузу, — Не, я не против, но эта тишина стала уже порядком надоедать. Вам не кажется, что его дивизион постепенно сдает позиции? — Он тактично проводит рокировку, сдается мне, у них в мозгах созрел нешуточный план действий, — умно поведал молчавший до этого Виста. — Я поставил на дивизион, — мечник поудобней устроился на своем месте, — Изо? — Эйс. — Сатч? — Наш мальчик одержит победу! И я верю в него! Дивизион. — по камбузу разлетелись смешки, Сатч пригрозил разошедшимся помощникам железной поварешкой. — Марко? — Отец в него верит. Эйс. Виста понятливо кивнул головой, медленно отпивая свой любимый кофе. Ставки были сделаны, осталось дождаться победителя в самом культовом споре столетия. Сможет ли Портгас Ди Эйс продержаться без своей привычной болтовни три дня? Стоял полдень последнего, Эйс продолжал стоять насмерть. Паренька взяли на обычное «слабо». Второй дивизион ликовал, ожидая скорую победу. Но Эйс не Эйс, дабы так легко сдаться. Решив поддержать своего товарища Харута тоже принял обед молчания, его дивизион подхватил новое начинание своего капитана. Двенадцатый дивизион замолчал вместе с огненным кулаком. Заметив неладное после двух часов, вылезшие из медблока медсестрички поохали и поахали для виду. Но новую тенденцию молчать из-за любви к Портгасу и милашке Харуте приняли скрепя сердце. Вслед за ними замолчали все, начиная с шестого, заканчивая одиннадцатым дивизионами. Наблюдая с высоты своего роста за разгоравшейся как лесной пожар игрой в молчанку, Белоус лишь тихо посмеивался себе в усы. Чем бы дитя не тешилось, как говорится. Однако участия не принял. Изо, Марко, Сатч и Виста отказались в связи со своими обязанностями. Изо отбрехался тем, что "Кто будет орать на новичков и учить этих слепых идиотов стрельбе, если я буду хранить молчание?". Одного косого взгляда Марко хватило, чтобы отогнать от себя всяких спрашивающих, кто еще, конечно же, не принял на себя обет молчания. А Сатч просто, ну, это же Сатч! Начал подкалывать всеми возможными и невозможными способами Эйса, вскоре доведя оного до пика самовозгорания. Виста затесался в компанию счастливчиков случайно, просто тот стоял рядом с Марко во время всекарающего взгляда, отчего все подумали, будто мечник отныне на стороне старпома. Первый день тишины пользовался успехом, каждый стремился молчать с гордостью. Каждого охватывала некая эйфория таинственности: молчать с другими, потому что другие молчат. Захватывающе. Все делали молча, тишина стала спутником практически каждого. Ели молча, пили! — молча и даже ругались молча. Руками показывали все, что лежит на душе. Мимикой, а также жутким мычанием, за слова не считающимися. Идет к себе, к примеру, подчиненный Харуты, а на встречу ему человек из отряда Фоссы, не идет, а надвигается, подобно глыбе льда на беззащитное суденышко подходит! — издает звук умирающего тюленя, активно жестикулируя руками, показывая, скорее всего, что вздернет того на рее, а, нет, оторвет ему голову, возможно, даже откусит зубами, пожует и выплюнет. Так молчанка превратилась в игру «Угадай-что-значит-тот-или-иной-жест». Эйфория от игры пошла на спад уже на второй день. Эйс ходил мрачный, словно у того отобрали огромный кусок мяса и жуют на его глазах. Жуют и не делятся. Понимаете всю степень его негодования? Нигде не было ему покоя: на каждом углу его встречал один из членов второго дивизиона, планомерно заговаривая зубы. Каверзные вопросы на подобии: «А твой брат такой же?», «А как ты жил с ним?», «Ух, не верю, что ты действительно спалил тот корабль!» действовали еще более угнетающе, заставляя испепелять на месте одним лишь взглядом, (не дорос он до Марко, но наставник мог бы быть горд своим учеником), противно скрежетать зубами и уходить от диалога. Эйс держался с упорством горного барана. И вот. Настал третий день всемирно известных голодных игр, тьфу, в смысле третий день великого поста молчания. — Он продержался сорок восемь часов, йой, продержится еще двенадцать. — Продержится. Этот продержится, — Изо, — Вон он топает. Вспомнишь солнышко – вот и лучик. Эйс приветственно махнул рукой своим друзьям и сел рядом с подвинувшимся Изо. — Ты бледный какой-то, — Сатч заботливо поставил перед парнем тарелку с котлетами, — На, покушай хоть, — но вместо того, чтобы приступить к пище, тарелку Эйс отодвинул. Тут же на деревянный пол упала фарфоровая чашка, разбившись вдребезги, забрызгав пространство вокруг горячим черным кофе. Изо отчаянно закашлялся только что пригубленным чаем. Из рук слегка прибалдевшего Марко на пол спикировала газета. Любимая поварешка Сатча, приземлившись ему на ногу, вызвала шквал нецензурной лексики вперемешку с проклятиями. Тем временем Эйс стучал по спине стрелка, пребывавшего с офигевшей рожей полного непонимания происходящего. — Дело – швах, товарищи, йой. — Поддерживаю! Спасибо, Эйс, ты уже отбил мне спину. Хватит. — Еще десять часов до полуночи. Эйс, ты обязан продержаться, йой. Марко свернул упавшую газету в рулон. Портгас понятливо кивнул, соглашаясь, а после все же приступил к поглощению пищи. Сатч вытер со лба проступившие мелкие бисеринки пота. — Если что, я у Отца: надо проложить новый курс. — Хорошо, ты там посмотри острова с провизией по дороге… Марко открыл дверь и ступил шаг за порог. Тишина, которая была корабле в течении этих самых трех дней – ничто по сравнению с наступившей. Феникс стоял облитый водой с ног до головы. Привычная прическа превратилась в желтую висюльку, гавайка облепила тело, а голубые шорты превратились в темно-синие от влаги. С него продолжала тоненькими ручейками стекать вода, когда комнату оглушил громогласный хохот. Виста неэлегантно свалился со стула, Изо платком вытирал потекшие разводы туши от слез. Эйс ржал громче и качественнее всех, хлопая самого себя по коленке. — Кто. Этот. Бессмертный, йой? — Ага! Ты заговорил! Наш дивизион победил! Побе… да… за нами… Трое мужчин внушительных размеров выскочили перед самым носом Феникса, но резко оборвали свою заранее приготовленную речь о победе. — Вы выиграли главный приз. Круиз. Вплавь по морю Гранд Лайна. Готовы? Отправляетесь прямо сейчас. — от замогильного холода в голосе старпома по телам каждого в помещении побежал табун мурашек. — Сатч, как думаешь, теперь цифра два будет считаться проклятой на Моби Дике? — Изо промокнул уголки глаз в последний раз, наблюдая за резко выскочившими братьями, включая Марко, покрытого небесно-голубым пламенем. — Если их комдивом будет Эйс, скорее всего нет. С таким парнем мы точно не соскучимся!