Я люблю твои пухлые щечки

      Хиллари закрыла окно и подошла к столу на котором лежал странный, но знакомый листок. Как же она могла забыть? Хотя прошло несколько месяцев… Как он оказался здесь? Возможно он прилип к банке, но почему Хиллари его не видела? Ева тоже его не видела или она просто ничего не сказала…       Дело в то, что несколько месяцев назад, ещё до знакомства с Холмсом. Хиллари впала в затяжную депрессию, регулярные панические атаки, бессонница… и девушке даже казалось, что у неё начала развиваться шизофрения. Очень страшно понимать, что ты можешь в один прекрасный момент перестать отдавать отчет собственным действиям. Она решила записаться к психологу с надеждой, что ей это поможет. Однако в тот же день Хиллари решила попробовать принимать антидепрессанты, ей стало легче, а листок с информацией от психолога отправился в шкаф. Хиллари решила, что всё хорошо и лучше глотать таблетки, нежели общаться с психологом. Однако теперь пришло ощущение, что не всё так хорошо. — Ева! Ева, проснись! — будила девушку Хиллари. — Ч…Что такое? — Мне нужно идти, а ты тут спишь… — Куда? Ты действительно собралась к психологу? — Что? С чего ты взяла? — Увидела вчера листок на столе, но не стала говорить. Так ты решила найти мозгоправа? — Не-ет! Я же сказала! — возмутилась Хиллари и потянула подругу за руку. — Что, даже не накормишь? — У меня нет еды. — О! Боже…       Ева нехотя встала и направилась в ванную. За то время, что Ева собиралась, Хиллари тоже успела немного собраться. Ева ушла, а Хиллари продолжила сборы. Найти наименее вызывающую футболку оказалось не так-то просто.       Девушка вышла из дома и направилась по нужному адресу. Сначала надо было наверное предупредить психолога, но Хиллари даже не думала об этом. Она шла опустив голову и из-за этого казалась ещё меньше. Некоторые люди смотрели на неё, но она этого не видела. Лондонцы не поднимают глаз. Сейчас на улице было совсем холодно, люди закутались в шарфы, холодный ветер задувал со всех сторон. Хиллари подошла к двери 311 и нажала на кнопку дверного звонка.       Дверь открыла женщина среднего роста, лет тридцати. Она тут же уставилась на Хиллари и начала её словно просматривать. Хиллари отвела глаза в сторону. — Не ожидала Вас встретить, прошло столько времени. У Вас снова проблемы? — Я решила прийти, Вы не заняты? — В этот день у меня нет клиентов, но раз Вы пришли, то проходите. — женщина впустила Хиллари.       Девушка оказалась в маленькой, но просторной квартире с большими окнами. Всё в светлых тонах… Везде был свет, немного раздражающе. Кто сказал, что светлые тона успокаивают?! Психолог проводила Хиллари в зал и указала на кресло. Хиллари села. О! Какое это было кресло… В нем можно было утонуть. Девушка на мгновение закрыла глаза и… — Хиллари, Вы сидите так уже пять минут… С Вами всё хорошо? — Что? Я же вроде только на мгновение закрыла глаза. — Вы уснули. Может чаю? — Нет, спасибо. — Тогда начнём? — Ну это Вы должны решать… — Вы не думали, почему обратились ко мне именно сейчас? Прошло несколько месяцев с того момента, как Вы приходили. Я ждала Вас. И вот Вы сидите в этом кресле именно сегодня… Почему? — Иногда сурок должен покидать свою норку. — Вы ассоциируете себя с сурком? — Нет. Я скорее хомяк… маленькая и много ем. — Вам от этого смешно? Вы едите не столько, сколько необходимо вашему тело и при это всё равно остаётесь худой. Вы не спортсменка. — Я просто люблю кушать! И Вы не в праве меня осуждать! — Вы пришли потому что хотите изменений? Я не вижу искренности в Ваших глаза. Я и тогда не видела, но почему-то всё же решила Вам помочь. Как Вы думаете, почему? — Я заплатила? — Нет. Но давайте я буду с Вами честна, это тоже причина. Мы общаемся с Вами ещё несколько минут и за это время Вы отчаянно пытаетесь шутить. Вы не кажетесь отчаявшейся, однако Вас выдают глаза. Они настолько печальны, хотя Вы постоянно уводите взгляд. Вы смеётесь потому что Вам больно. Это называется мазохизм, если боль физическая, но это не так. В психологии это называется смех висельника. Вы смеётесь не потому что Вам смешно, а потому что Вам страшно. Страшно, что кто-то полезет к Вам в душу и начнёт вытягивать из вас эту боль. Приведу пример… В Вас воткнули около десятка стрел, все они прошли насквозь. Вы плачете от боли, но через какое-то время кожа настолько обрастает стрелу, что она становится частью Вас. Вы по прежнему испытываете боли, но не такие сильные. И вот приходит человек и начинает вытаскивать насильно из Вас эти стрелы. Ваш организм приспособился к их наличию. И вот Вас снова начинают раздирать. Это теперь в два раза больнее и опаснее. Вы не можете защититься… Поэтому Вы и смеётесь, зная, что люди будут воспринимать Вас не как страдающего, а просто, как странного человека. Вам так проще, именно поэтому Вам всё равно на мнение окружающих. Разве я не права?       Если Вы сами начнёте их извлекать, то это будет менее болезненно, люди не знают, почему, но это так. Это как давить прыщи, люди почему-то испытывают удовольствие от этого…       Если Вы здесь, значит Вам придется довериться мне и достать из себя эти стрелы. Боятся этого не надо… Итак, почему Вы здесь? — Потому, что мне нужна помощь. Эта Ваша жемчужина мысли меня не впечатлила. Я слишком много ошибалась, чтобы вот так вот взять и доверится человеку который рассказал мне вкратце книги по психологии. — Ладно. Я понимаю… Вы можете мне не доверять, но тогда навсегда останетесь подстреленной. Вы хотите так жить? — Может и да… Откуда Вам знать… — Хиллари вскочила с кресла. — Тогда зачем Вы пришли? — Хиллари снова вернулась в кресло.       Психолог лишь усмехнулась в снова всмотрелась в лицо пациентки от чего по спине Хиллари пробежали мурашки. Она отвела взгляд и начала болтать ногами. Зачесалась рука и девушка чуть отодвинула рукав, стали видны шрамы от порезов. — Вы режитесь? — Да. Что в этом такого? Я режусь не потому что мне плохо, а потому что мне это нравится. — Вы мазохистка? — Нет. Но я просто чувствую в этом потребность. Это помогает мне собраться с мыслями… — Значит Вы точно мазохистка. Вам в кайф от боли. — Поперёк для внимания, вдоль для результата. — Так значит Вы пытаетесь привлечь внимание? — Нет. Я просто цитирую мультфильм. — Когда Вы поняли, что Вам нравится резать вены? — Давно. Лет в тринадцать. Я пришла со школы в очень подавленном состоянии и руки сами наверное потянулись за лезвием. Было очень больно… много крови, она попала на одежду, а мать на меня наорала за то, что я испачкала школьную форму и даже не поинтересовалась, откуда кровь вообще взялась. — Вы продолжаете это делать, словно наркоманка. Что насчёт боли? — Что с ней? Поболит и перестанет. На самом деле я боюсь боли. Болевой порог у меня низкий и поэтому я чувствую всё ещё более красочно. Попробуйте, Вам понравится. — Спасибо, но я воздержусь… Так значит Вы готовы пройти со мной этот путь. Вам может понадобиться не один месяц. И ещё кое-что, Вы принимаете антидепрессанты или препараты подавляющие эмоции не так ли? Можете даже не отвечать, я и без того знаю. Вам придётся от них избавиться. Вы должны будете довериться мне полностью, иначе ничего не получится. — Я не… — Давайте поговорим о Вашей замкнутости. У Вас девиантное поведение. Вы это принимаете, но Вам плевать. У этого есть разные проявления такие, как преступность, алкоголизм, наркомания, проституция и суицид. Я думаю, мы обе понимаем к кому Вы относитесь. Вы неоднократно говорили о проблемах с Вашей семьёй, но это я хотела бы оставить на потом. Этому нужен целый, или даже несколько сеансов. Вы шутите, но при этом Вам всё равно очень больно. Кто, как не родной человек может принести столько боли… Проблемы с наркотиками, какие Вы употребляли? — почему она перепрыгивала с одного вопроса на другой? — Лёгкие наркотики, что в этом такого? Этой истории слишком много лет. — Знаете, чем больше я с Вами общаюсь, тем больше понимаю, что Вам это не надо. Вы не хотите изменится, тогда зачем Вы пришли? Почувствовать душевное спокойствие, вот я побывала у психолога и мне не помогло. Вы может и хотите изменится, но я этого по Вашим глазам не вижу. Вы умираете изнутри, просто гниёте. Я не знаю, что может произойти. Вы можете наглотаться таблеток и умереть. Можете изрезать вены, можете повеситься. Вы висельник, Вы суицидник. — И что теперь. Я не висельник, я побывала в петле и могу рассказать Вам насколько там весело. Если бы я хотела умереть, я бы спрыгнула с крыши, это самый безболезненный и быстрый вариант. Таблетки меня уже давно не интересуют. Вы вообще понимаете, что Вы говорите?! — То есть по Вашему, Вы здоровы? — Да. — Тогда зачем Вы пришли? Может хватит противоречить самой себе. Успокойтесь и послушайте меня. Ваша жизнь находится в Ваших руках, но это не значит, что её нужно губить. Вы знаете, что будет когда Вас не станет? Через сколько дней найдут Ваш труп? Что об этом скажут люди. Признайте, что Вам далеко не всё равно на их мнение. Вы не отличаетесь практически от других людей. Вы поддаётесь обществу. Вы не знаете, что будет завтра, когда Вас не станет. Вы не знаете сделаете ли Вы правильный выбор. Нужно найти ради кого стремится исправится. Пока Вы не найдёте этого человека, всё так и будет продолжаться. — И что Вы этим хотели сказать? Я не слова не поняла из того, что Вы сказали. — Вы хотите уйти? — Да. — Тогда идите. Я буду ждать Вас по вторникам в четыре часа дня. И подумайте над моими словами. — Психолог встала и проводила Хиллари до прихожей.       Хиллари быстро оделась и вышла. Она бывала у психологов и это был самый короткий сеанс в её жизни.       На улице было людно. Девушка быстро смешалась с толпой. Она медленно шла за другими людьми которые что-то бубнили. Была очень неприятная погода. Вроде нет снега или дождя, но в воздухе была сырость. Из-за этого становилось ещё холоднее. Девушка свернула на небольшой переулочек и остановившись машинально потянулась за сигаретами. Но нет, увы они закончились. Поблизости был небольшой супермаркет, в который Хиллари и направилась. Побродив немного среди витрин девушка решила взять газировку, ведь она уже прошла в сам магазин и побродила там. Когда девушка подошла к кассе ей отказались пробивать сигареты. Спорить она не собиралась. Но тут подошел парень лет двадцати и купил ей сигареты. Хиллари никак на это не отреагировала и просто вышла. Однако парень так просто не собирался отпускать её. Он схватил её за руку, когда она подносила зажигалку к сигарете. — В таком возрасте вредно курить. Мала ещё. — Тогда за какой ты мне их купил. Ты хоть знаешь сколько мне лет? Самому лет двадцать, а уже надо учить жизни. — Да тебе от силы лет шестнадцать. Как хоть ты вообще можешь так говорить. — Пошел бы ты. — Что за дерзость?! — Что за дешевые подкаты? Скольких девушек ты уже так наломал? И сколько из них тебе сосали? — Да кто ты вообще такая, чтобы так говорить?       Парень откровенно недоумевал, но Хиллари схватила его за руку и воткнула в неё зажженную сигарету. Он выдернул руку и хотел уже было ударить девушку, но не решился. Хиллари лишь усмехнулась и направилась домой. Парень ещё смотрел ей в след, он потер руку и ушел.       Прейдя домой Хиллари сначала впала в ступор. Она попыталась заварить чай, но когда резала лимон, то порезала палец. Тут же выступила алая капля крови, которая со стуком упала на пол. Хиллари начала плакать, она сама не понимала, почему. У неё просто началась истерика, она начала бить руками по столу при этом что-то крича. Её взгляд упал на нож, лежащий на столе. Она схватила его и положив руку на стол, занесла нож над рукой. Девушка была готова воткнуть нож, чтобы он насквозь прошел через руку. Дрожащими руками она медленно приближала кончик ножа к коже. Она лишь коснулась руки лезвием, после чего снова закричала и бросила нож на пол. Она направилась в ванную, там на полке нашла коробку с лезвиями и и медленно опустившись на пол посмотрела на лезвие…       На пол падали с глухим стуком капли крови. Они медленно текли по руке оставляя полосы за собой. Всё пальцы и лезвие были в крови.