Уважаемая Мисс Грейнджер,
рада сообщить, что в этом году Вы займёте почётный пост старосты школы. Вы будете жить в Башне Старост, разделяя её со своим партнёром по старостату. Своего напарника Вы узнаете на заседании старост, которое состоится сразу после церемонии в Большом Зале. Все обязанности будут оговорены на том же заседании. На Вас, как и на другого старосту в лице юноши, возлагается огромная ответственность.С уважением, директор Хогвартса — Минерва Макгонагалл.
Гермиона была действительно была рада узнать, что получила эту должность. Ведь гриффиндорка ждала этот момент на протяжении нескольких лет, упорно трудясь и стараясь во всём быть первой, чтобы доказать, что именно она достойна этой роли. Грейнджер аккуратно сложила конверт и принялась рассматривать остальную почту. В основном, это были счета за что-либо или письма от её бабушек и дедушек. Но она опешила, когда нашла ещё одно письмо с восковой печатью, на которой была изображена эмблема Хогвартса. Скорее всего, сова, приносящая письмо, просто ошиблась. Нет. Она просто не могла ошибиться. Потому что совы никогда не ошибаются. Поспешно открыв его, Гермиона судорожно начала читать содержимое. Девушка не могла поверить в прочитанное, поэтому её взгляд бегал по листу сверху донизу несколько раз. Такое просто не могло произойти. Только не с ней.Уважаемая Мисс Грейнджер,
В этом году Министерство Магии учредило новый закон, по которому все маглорождённые волшебники, обучающиеся в Школе Чародейства и Волшебства Хогвартс, обязуются вступить в товарищеский союз с чистокровными. Такие письма пришли всем маглорождённым и чистокровным волшебникам. Распределение на пары пройдет в Большом Зале после определения первокурсников по факультетам. Главной задачей Министерства является устранение социального неравенства среди школьников. Следовательно, были введены некие правила, которые вы обязаны будете соблюдать. Перечень правил: Запрещается: 1. Вступление в половые связи; 2. Проявление насилия в любых его формах; 3. Оскорбления, в том числе основывающиеся на чистоте крови; 4. Причинение физических увечий как с помощью магии, так и без неё; 5. Использование палочки партнера в личных целях против его воли; 6. Смена партнера до того, как один из вас не нарушит какое-либо из правил.С уважением, директор Хогвартса — Минерва Макгонагалл.
Если бы с помощью слов можно было убить, то девушка уже лежала бы в могилке с букетом цветов в руках. Всё прочитанное выше казалось какой-то несуразицей, бессвязным лепетом пятилетнего ребенка. Тем не менее, это являлось правдой. Всё ещё не веря во всё прочитанное, Гермиона решила поделиться новостями с родителями. Или с новостью. Зайдя в зал, девушка увидела рассматривающих семейный альбом маму и папу. Через несколько месяцев после победы над Волдемортом Гермиона с помощью Минервы Макгонагалл вернула им память. К сожалению, удалось восстановить не всё, и достаточно многие моменты всё же были утеряны. Никто не давал гарантий, что хоть крупицу воспоминаний вообще получится вернуть, но удача была на стороне Гермионы. Или не совсем на её стороне. Главная проблема оказалась в том, что они не вспомнили, кем являлась для них Гермиона. Да, в памяти были моменты, где они все вместе едят мороженое в парке; какая радостная и удивлённая была Грейнджер, когда получила письмо из Хогвартса; как они провожали её на Хогвартс-Экспресс в первом учебном году; как… Впрочем, не важно. Они просто… не знали как к ней относиться. Вроде бы они должны любить её? Последний месяц лета Гермиона провела с людьми, которые не воспринимали её как собственную дочь. Но они старались вести себя легко и непринуждённо с ней, улыбаться, смеяться, пытаться изобразить нормальную жизнь; они делали всё для того, чтобы стать семьёй вновь. Сознание гриффиндорки не покидал тот факт, что родители не могут назвать её дочкой, они просто избегали этого слова, будто боялись обжечься, произнеся его. Каждую ночь, каждую грёбаную ночь на протяжении месяца, она захлёбывалась в слезах. Её разрывало на части осознание того, что ничего не будет как раньше. Не будет их беззаботных походов в кино, не будет таких легких и непринуждённых разговоров по вечерам. Не будет ничего. Это решение приняла гриффиндорка не сразу. Сложно представить, что чувствовала в тот момент Гермиона. Когда после финальной битвы прошло всего несколько месяцев, когда все Пожиратели ещё не пойманы, когда существовала косвенная угроза твоей жизни, совершенно не хотелось подвергать опасности самых родных тебе людей. Друзья уверяли её в том, что всё позади, и она может вернуть память своим родителям. И она сдалась. Ведь сама скучала по ним. Очень скучала. — Мам, пап. Грейнджеры обернулись на звук, каждый из них улыбнулся, увидев дочку. — Милая, присаживайся к нам, — произнесла миссис Грейнджер, похлопав по месту рядом с собой. Через пару секунд там сидела Гермиона. — Вы же знаете, что мне скоро надо будет отправится, а Хогвартс, верно? Хотя, что я спрашиваю. Конечно вы знаете. В общем, меня назначили старостой школы, — нервничая, выпалила девушка. — Боже, это так замечательно! Мы с твоим папой очень рады этому, — обняла дочку миссис Грейнджер. Мужчина, сидевший рядом, сделал то же самое. — Да, ты это заслужила. Не хочешь посмотреть с нами старые фотографии? — Да… да, конечно. Решив ненадолго отвлечься, девушка устроилась поудобнее в надежде провести так где-то полчаса. Хоть все вещи и были собраны, хотелось лечь пораньше, чтобы к завтрашнему утру быть свежей и собранной. Глядя на разные фотографии маленькой Гермионы, семейство вспоминало разные истории; некоторые родители не помнили, и девушка рассказывала им их сама. Родителям девушки действительно интересно было узнавать моменты их жизни, которые они не помнили. Они много смеялись, шутили, иногда отвлекались от альбома и просто разговаривали ни о чем. — Посмотри, доченька, ты тут такая красивая, — почти прошептала мама девушки, указав на колдографию со Святочного бала. Доченька. Услышав это слово, у девушки перехватило дыхание. Неужели… её правда так назвали? В горле образовался комок, будто запрещая произнести хоть одно слово. И это отвратительное чувство в груди, когда кажется, будто твоё сердце вот-вот разорвётся. Слеза предательски скатилась по щеке. Гермиона побыстрее вытерла её, чтобы никто из родителей не заметил, что она плачет. — Я… мне нужно положить ещё некоторые вещи в чемодан. Пойду наверх, — возможно даже слишком быстро сказала девушка и поспешила подняться наверх.***
После рассказа Гермионы, мальчики удивлённо уставились на подругу. К ним в голову закрадывались неприятные мысли. Собравшись с силами и решившись нарушить неловкое молчание, Гарри произнёс: — Рон, а тебе пришло такое письмо? — Нет. — Почему? Ты же чистокровный волшебник, — Поттер почесал затылок. — Могу предположить, что Рону не отправили письмо, потому что он состоял в Ордене и точно не будет делать что-то, что делали бы такие, как Малфой, — выказалась Гермиона. Никто не стал спорить с этим, потому что это звучало достаточно правдоподобно. — А что будет, если он тебе и попадётся? — Да, я тоже об этом подумал, — добавил Рон. Грейнджер молча возмутилась и хотела было сказать, что такое никогда не произойдёт, но это предположение посетило её еще дома. — На самом деле, я тоже размышляла над этим, — было видно, что она не хотела делиться этим с мальчиками, но ей было страшно осознавать, что весь следующий учебный год она может провести в компании заносчивого слизеринца. Поттер и Уизли видели, насколько тяжело их подруге говорить об этом и решили перевести разговор в другое русло. Всю оставшуюся поездку ребята делились своими впечатлениями насчёт этого лета. Гарри наконец-то смог переехать в новый дом Сириуса на окраине какой-то деревушки неподалёку от Лондона. Рон же мог похвастаться только тем, что набрал пару лишних килограммов, пребывая в Румынии у своего брата Чарли. Прибыли ученики только после заката. В зеркальной глади воды озера отражались лунные блики, отдававшие рябью из-за ветра. Во всех комнатах и коридорах горели свечи, из окон разливался золотой свет. На небе ярко сияло бесчисленное количество звёзд, и можно было увидеть не одно созвездие. Запретный Лес не казался таким мрачным. Было в нём что-то манящее. Совы и филины летали над замком, придавая ему ещё большей загадочности. Первокурсники суетились, переживая на какой факультет их отправит Распределяющая Шляпа. Старшекурсники делились со своими приятелями ожиданиями на будущий год. Правда не всем повезло поговорить только с друзьями. Глядя на школу, в памяти то и дело всплывали картинки с того самого дня. Те развалины. Обрушенные скульптуры. Тела убитых волшебников, лежавших по всей территории. Бесчисленное количество приспешников Волдеморта. Кровь. Боль. Слёзы. На реконструкцию здания ушло немало энергии, сил, времени. Каждый, кто мог, помогал воссоздать то, что было построено века назад. И вот сейчас, глядя на школу, у некоторых наворачивались слёзы. Увидев фестралов, тянущих кареты, Гарри невольно улыбнулся. Чем-то они ему нравились. Хоть этих животных мог видеть только тот, кто познал и увидел смерть, они выглядели очень живыми. Ребята шли и болтали о чём-то своём. Гермиона рассказывала школьную программу на этот год, а мальчики делали вид, что внимательно её слушали. Или же действительно слушали. — Эй, Грейнджер, как тебе новый тупой закон? Кингсли действительно думает, что что-то изменится? Ах да, если этому закону будут следовать такие семьи, как, например, нищеброды Уизли, — донёсся голос сзади. Бесспорно, все узнали кому он принадлежал. Малфою. Драко Люциусу Малфою. Как всегда он выглядит идеально. Платиновые волосы аккуратно уложены. Идеальные черты лица: прямой нос, острые скулы, немного пухлые розовые губы, черные, как смоль, ресницы. Неестественно прямая спина. Плечи широко расправлены. Черный дорогой костюм, состоящий из пиджака и брюк, под которым находится такая же дорогая и темная водолазка. Туфли начищены до такого состояния, что, кажется, в них можно увидеть собственное отражение. Во взгляде, как обычно, читается лишь холод, презрение и высокомерие. — Заткнись, Малфой, — Гарри первым подал голос, обернувшись назад. — А то что? Побежите жаловаться директору, Поттер? — он победно хмыкнул и одарил их взглядом а-ля вы даже волосинки моей не стоите. — Пусть и так. На нашей стороне будет хотя бы директор. А кто на твоей? Отец, сидящий в Азкабане? — резко обернулась и сказала Гермиона. Из-за такого неожиданного движения Малфой чуть не врезался в девушку, но быстро отскочил. Слизеринец был в ярости. Как смеет эта тупая гриффиндорская шлюха говорить про его отца? Она не имеет права даже думать об этом. Кто она вообще такая? Грязь. Вот кто она. — Да как ты смеешь открывать свою пасть и что-то говорить про моего отца, поганая грязнокровка? — он просто выплюнул эти слова ей в лицо, — если я каким-то хуем попаду с тобой в пару, то считай — ты труп. Блондин развернулся и ушел, нарочно задев плечом Поттера и оставив гриффиндорцев стоять одиночестве. — Грёбаный хорёк, — произнес Рон и скрестил руки на груди. — Не то слово, — поддержал его Поттер, глянув на Гермиону. Она выглядела как обычно, только казалось, что сейчас выглядит гораздо более уставшей, чем должна быть. Молчание, длившееся всю поездку в карете с фестралами, не было нарушено ни разу. По прибытию в замок все сразу пошли переодеваться в школьную форму и поспешили в Большой Зал. Церемония распределения с минуты на минуту должна начаться. И вот через парадную дверь вошла профессор МакГонагалл, за которой неуверенными шагами топали первокурсники, восхищённо оглядывая комнату. — Итак, на этом роль Распределительной Шляпы ещё не закончена. Вы, скорее всего, уже знаете, что в этом году Министерство Магии учредило новый закон о том, чтобы тема о чистоте крови была закрыта раз и навсегда. Сейчас все маглорождённые волшебники с третьего курса и выше будут вызваны к Шляпе, и им будет выбрана пара, — сказала Макгонагалл после распределения детей по факультетам. Определённого порядка не было, и все фамилии были написаны в разброс. Гермиону почему-то вызвали самой последней. — Гермиона Грейнджер! — огласила директриса. Когда гриффиндорка подошла, Минерва указала ей на стул и произнесла, — присаживайтесь. Она прижала руки к коленям и прикрыла глаза, про себя молясь Мерлину, чтобы ей не попался Малфой. Конечно, эти мысли не ускользнули от Шляпы-распределительницы. Именно Гермионе Шляпа больше всего времени потратила на подборку партнёра. Наконец, шляпа огласила свой вердикт, и после него многие пребывали в недоумении. — Теодор Нотт! — громко воскликнула Шляпа. Саму же Грейнджер, услышанное и обрадовало, и расстроило одновременно, ведь ей не попался Малфой, однако, она знала, что Нотт не намного лучше него. — Что же, Мистер Нотт, поприветствуйте своего напарника на этот год. Теодор поднялся со своего места и, подойдя к ней, приветливо улыбнулся. Она была удивлена, ведь не ожидала столь приветливой реакции. Слизеринцы опешили от такого поведения сокурсника. — А сейчас я хочу огласить дополнительные правила, которые не были указаны в письме. Каждый следующий понедельник, начиная с завтрашнего дня, вам будут выданы колбы со связывающим зельем. Оно свяжет вас с партнёром, и вы всегда сможете ощущать присутствие этого человека, если он будет находиться с вами неподалёку. Также вы должны будете проводить не менее часа в день вместе во внеурочное время. Зелье будет начинать свою работу после краткого диалога или осознанного пересечения взглядами. Не думайте увильнуть от этого. Сыворотка в любом случае начнёт своё действие после двенадцати часов дня. Вы будете притянуты этим эффектом, и, могу сказать честно, это не всегда приятно, — директриса прочистила горло после столь долгой речи. Ученики внимательно её слушали, но с каждым словом становились все мрачнее и мрачнее, — А в завершение хочу сказать, что собрание старост состоится в моём кабинете через полчаса. Студенты обдумывали каждое слово, с грустью понимая, что школьные дни будут ещё сложнее и утомительнее, чем прежде. Гриффиндорка одной из первых ринулась к выходу из зала и уже была готова выскользнуть через щель приоткрытых дверей, если бы звонкий мужской голос не окликнул её. Она остановилась и обернулась в сторону исходящего звука. Догнав её, Нотт улыбнулся и протянул: — Слушай, я действительно хочу наладить с тобой контакт. После этих слов Гермиона попыталась выдавить из себя улыбку, но получилось не очень-то и убедительно. Увидев это, Теодор понял, что девушка не настроена на диалог, проговорил: — Ладно, встретимся завтра. Удачи! — он улыбнулся на прощание и двинулся в сторону своего факультета. Она пошла в Башню Старост, чтобы проверить, все ли вещи были доставлены. Гермиона шла по коридорам Хогвартса, не обращая внимания на радостные возгласы первокурсников вокруг. Её мысли были сосредоточены на завтрашнем дне и на слишком приветливом Нотте. Его поведение казалось девушке необоснованным, ведь раньше он не упускал возможности оскорбить её за компанию с Малфоем. Может, война действительно так меняет людей, что Теодор исправился? Если вспомнить стычку с Драко, то про него совершенно нельзя сказать, что тот изменил свои убеждения. И вообще, с каких пор все мысли приводят Грейнджер к Малфою? Надо отвлечься на что-то другое. Например, на старостат. За этими размышлениями она не заметила, как дошла до нужного портрета. — Клык Василиска, — пароль был ей уже известен, так как профессор Макгонагалл сказала его Гермионе еще до церемонии. Назвав его и войдя в гостиную, гриффиндорка взглянула на сидящего на диване парня. Уж его она точно не ожидала увидеть, — Блейз?! — М? — Забини оторвался от внимательного разглядывания лежащих на столе книг. Увидев девушку, он внимательно оглядел её и кивнул в знак приветствия, — Грейнджер. Даже не удивлён, что старостой выбрали именно тебя. — А вот я удивлена, что моим напарником являешься именно ты, — произнесла девушка, зайдя в гостиную. На эти слова Грейнджер получила усмешку парня, — ты уже смотрел наши комнаты? — Ещё нет. Хотел дождаться, по всей видимости, тебя. Раз ты здесь, предлагаю пойти и посмотреть их, — мулат встал с дивана и подошёл к спиральной лестнице, ведущей наверх. Гриффиндорка кивнула и пошла за ним. Поднявшись, они увидели не слишком длинный коридор, стены которых были увешаны разными пейзажами. В самом конце виднелась массивная дверь. В метрах трех от нее были две открытые двери, находящиеся друг напротив друга, которые вели в комнаты. — Предлагаю начать с этой, — Блейз показал рукой на дверь, находящуюся слева от них. Гриффиндорка согласно кивнула, и они направились осматривать комнату. Комната была довольно просторной. Она смотрелась гармонично, потому что вся мебель, располагавшаяся в ней, была сделана из дуба. Однотонные обои, обрамляющие комнату, были бежевыми. Слева стояла двуспальная кровать. Две подушки аккуратно лежали у изголовья кровати. Спальное место было уже застелено, так что кто-либо из старост в любой момент мог прилечь отдохнуть. Справа от окна стояли письменный стол и стул со спинкой. У самого входа в комнату стоял небольшой резной шкаф. Под потолком парили зажжённые свечи. Также в комнате была ещё одна дверь, ведущая в ванную комнату. — Она неплохая, — произнёс Блейз, отчего девушка обернулась. — Да. Что-то мне подсказывает, что другая комната ничем не отличается, — гриффиндорка посмотрела на слизеринца. — Возможно. Тогда я иду к себе. Увидимся на собрании.***
Вернувшись к себе в комнату после собрания старост, Гермиона сразу же легла на кровать. Девушка чувствовала себя измотанной. Долгая поездка, стычка с Малфоем, пара с Ноттом, Забини, старостат, ранние занятия… Этот год не сулил ничего хорошего, если первый день прошел так тяжело. Думать сейчас не хотелось совершенно. Поэтому она просто закрыла глаза и со временем уснула.