2. Торонто

      Ее личная ментальная подготовка к прокатам никак не изменилась после смены тренера и места жительства. Евгения по-прежнему два часа слушала музыку, ни с кем не разговаривала и была полностью погружена в себя. Она не видела перед собой людей, не видела окружающие предметы, все казалось размытым и охваченным непроглядным туманом. Когда мимо нее прошла Этери со своими подопечными, девушка даже не моргнула и не дернулась. Кто-то мог подумать, что она их не заметила, но все же это было не так. Знакомые очертания и парфюм всколыхнули в ней неприятные воспоминания, но Женя настолько мастерски овладела своей техникой медитации, что эти воспоминания не оказали на нее никакого влияния. После проката, когда в ее глазах арена окрасится во все цвета радуги, а мозг наконец-то начнет получать информацию из окружающего мира, она наверняка вспомнит, что за женщина была рядом и расстроится. Но не сейчас.       Сейчас никого не существовало кроме нее самой, льда и музыки, зазвучавшей со всех сторон.       В k&c Женя сидела молча и даже не улыбалась. Она была готова смириться с любой суммой, что вскоре выскочит на дисплее. За месяцы тренировок у Брайана ее уверенность не пошатнулась, но перестала как-то проявляться в эмоциях. Иногда ей казалось, что ее всю накрыли прозрачным тонким колпаком, ибо очертания мира перестали быть четкими, а звук — резким и громким. Чтобы услышать — приходилось напрягаться и прислушиваться, а чтобы увидеть — прищуриваться. Она думала, что за два выигранных этапа гран-при к ней вернется жизнь, которая раньше била ключом, но ничего не произошло. Только звонки матери и друзей могли разбавить ее апатию радостью или грустью.       Диктор озвучил баллы, и спортивная арена взорвалась бурными аплодисментами. Сквозь белую пелену Женя рассмотрела цифры на экране и вдруг ощутила, как в груди разливается тепло. А потом горячие слезы потекли по щекам. Она не знала, от чего плачет, потому что ей было и больно, и хорошо одновременно; возможно, ее редкие слезы стали проявлением и того и другого.       — Мы смогли, — сказал Брайан умиротворенно, но по его виду можно было догадаться, что тот страшно горд. — Ты смогла.       Спортсменка с присущей ей хладнокровностью вытерла ладонью мокрые дорожки и натянула на лицо улыбку, чтобы показать аудитории свое удовлетворение полученным результатом. Последовали бесконечные поздравления от собственной команды и команд соперниц, а ее фанаты сбежались на трибуну возле k&c, чтобы передать подарки и цветы. Взяв с собой то, что она физически могла унести, Женя удалилась за кулисы готовиться к церемонии награждения.       Все утро перед гала-концертом Евгения ходила пришибленная и как в воду опущенная. Фигуристы готовились к открытию и толпились возле выхода на каток, но впервые за все время девушка решила не присоединяться к ним, а пошла искать безлюдный коридор. Ей пришлось обогнуть всю арену, чтобы найти место, где было как можно меньше людей. Пару минут. Дайте мне хотя бы пару минут одиночества, чтобы привести мысли в порядок…       Она медленно сползла по стене и села прямо на пол, закрыв глаза. В голове ярким огнями вспыхивали воспоминания прошедших дней, дней, когда она вернула свой титул и восстановила звание лучшей фигуристки планеты. Да, это был всего лишь финал гран-при, но его состав мог ничем не отличаться от того, который, вероятно, будет на Чемпионате Мира.       Она не ждала победы. Но тем не менее обошла их всех.       И теперь не знала, что с этим делать.       — Женя?       Девушка подняла голову и увидела перед собой Юзуру, подошедшего тихо и незаметно, как кошка. Он уже был одет в свой костюм и причесан, несмотря на то, что выступал последним.       — Ты как? — обеспокоенно спросил он и сел рядом, чтобы секундой позже приблизиться к ее лицу и чмокнуть в губы.       — Я схожу с ума, — призналась Евгения, когда тот отстранился.       С начала соревнований они практически не виделись, потому что были очень заняты не только тренировками, но также интервью и съемками в рекламе. В свободные минуты они обменивались сообщениями и видеозвонками, но чем ближе были соревнования, тем реже они открывали мессенджеры на своих телефонах.       — Расскажешь? — в мягком голосе Юзуру прозвучала надежда на откровенный разговор. До выхода на лед оставалось меньше десяти минут, но он все же верил, что успеет сделать для Жени хоть что-то, чтобы поднять ей настроение.       — Все лето я морально готовила себя к тому, что меня ждут разочарование и провалы. Заранее смирилась с поражением и позволила себе идти за другими, а не быть впереди. И стоило мне поменять свои приоритеты, как я вернула лидерские позиции. Два года я как танк шла вперед, потому что не была подвержена страхам и сомнениям, для меня все было в новинку и каждая мелочь мотивировала, но сейчас я сомневаюсь, что смогу тащить этот паровоз, — устало вымолвила Женя и положила голову Юзуру на плечо.       Он ободряюще похлопал ее по коленке и жизнерадостно произнес:       — А ты и не тащи никого за собой. Нельзя быть готовой только к чему-то одному, нужно всегда ожидать как победу, так и поражение. Ведь именно так Брайан и сказал, когда начал сотрудничать с тобой — необязательно выигрывать каждое соревнование на пути к главной цели.       — Да, именно это он и сказал, — подтвердила Женя. Она помолчала с минуту, после чего тихо добавила:       — Кажется, я забыла какого это — стоять на первой ступени пьедестала, словно привыкла быть второй. Совсем не ожидала, что выиграю.       — Серьезно? А как же прошедшие два этапа гран-при?       — Я тогда еще ничего не осознавала, — девушка печально улыбнулась. — Не было чувства победы. Начался мой первый сезон с новым тренером, которого я не имела права подвести. Медленно втягивалась, каталась словно во сне. Пусть я и не признавала это, но меня пугала реакция со стороны друзей, фанатов, федерации… И еще эта ситуация с финансированием…       Юзуру вздернул бровями: — Тебя все еще это беспокоит?       — Вчера вечером маме позвонил президент Федерации и сообщил, что они намерены вернуть нам свою поддержку.       Юзуру резко заглянул ей в глаза:       — Они передумали?!       Девушка пожала плечами и вдруг мазнула губами по его щеке, чтобы прошептать на ухо:       — Скорее убедились, что я все же стою их вложений. Но наш президент меня бесит. Не хочу связываться с этим старым козлом, которого волнуют исключительно золотые медали.       — Ты откажешься от финансирования? — Юзуру нахмурился.       — Нет, конечно, — пробурчала Женя. — У нас нет другого выбора. Правда, надеяться на них уже нельзя. Кто знает, может позже в сборной появится еще один лидер, на которого падет их взор, и тогда я вновь останусь лишь со своими спонсорами.       — Кстати, а что с ними?       — Все хорошо. Старые контракты возобновлены, а новые подписаны. В связи с повышенным вниманием к моей персоне и новыми победами им невыгодно прекращать со мной сотрудничество. Так что голодной я точно ходить не буду.       Юзуру с болью вспомнил то время, когда Женя пожертвовала всем ради фигурного катания и чуть было не превратилась в скелет. Он вовремя вмешался и предложил той временно пожить у него дома. Правда, соседями они пробыли всего несколько недель, после чего Евгения вновь переехала на старую квартиру.       В тишине, нарушаемой только шагами в глубине коридора, фигуристы просидели недолго, так как пришло время возвращаться к остальным. Юзуру ловко встал с пола и предложил девушке, своей девушке, ладонь. Она приняла ее и поднялась с легкой улыбкой, расцветшей на губах.       — Ты точно в порядке? — поспешил удостовериться Юзуру, прежде чем идти обратно.       Та кивнула, не расцепляя с ним ладоней:       — Теперь да. Твое присутствие исцеляет.        Парень неожиданно для себя покраснел. Ему вдруг расхотелось покидать это место, где их никто не слышал и никто не видел. Тяжелое начало сезона обернулось тем, что их встречи сократились до минимума, а желание увидеть друг друга никуда не исчезало. Стоя в прохладном пустом коридоре Юзуру лишь чувствовал нарастающее отчаяние от очередной предстоящей разлуки.       — Юзу? — позвала Женя и тогда парень очнулся. — Идем?       Он замер на месте и увидел немой вопрос в карих глазах. Подожди еще немного, хотелось воскликнуть, но язык не повиновался.       — Ты чего? — со смешком спросила она и потянула того за рукав, но парень как камень приклеился к полу:       — Я еще не исцелился…       Они молча уставились друг на друга, ловя удивленные взгляды. Медленно, словно в замедленной съемке, по Жениному лицу стала расползаться хитрая улыбка. Юзуру не дал ей сказать что-то или рассмеяться, потому что накрыл ее губы своими.       Ему тоже полагалась своя доза лекарства.