Someway Somehow

— Здесь всё слишком розовое, — нахмурилась Ривер, обводя взглядом множество больших тентов, которые больше походили на цирковые шатры, нежели на кемпинговые палатки. Ривер узнала об этой планете несколько недель назад. Планета была большая, однако, местное население составляло всего 9 миллионов жителей. Несмотря на передовые достижения науки и космические путешествия, квербская раса так и не достигла стабильной численности населения. Это было одной из основных причин, почему Ривер узнала об этой планете. В конце каждого лунного цикла (который занимал около двух месяцев по земному времени), когда третья квербианская луна завершала оборот вокруг планеты, здесь проходил фестиваль для взрослых, огромный праздник, посвященный телесным практикам и чувственным удовольствиям. Квербианцы утверждали, что это способствует росту населения, однако, невозможно было не заметить, что фестиваль привлекал целую толпу туристов и других посетителей. Ривер, безусловно, была одной из них. Она нашла статью, прочитала фразу «шатер для оргий» и, не утруждая себя чтением остальной части, отправилась искать достаточно зрелую версию Доктора, для посещения фестиваля. Доктор не до конца понимал, как она уговорила его пойти на это, но, тем не менее, они были здесь. — Розовый — это цвет любви, не так ли? — сказал он, немного ослабляя свою бабочку. — Розовый — это цвет твоего лица сейчас, сладкий, — подколола его Ривер, — красный был бы здесь более подходящим. — Тогда может мы вернемся через год, когда поменяют оформление? Ривер фыркнула, самодовольно улыбаясь: — Даже не думай, что сможешь смыться отсюда. Я никуда не пойду, пока не получу то, зачем приехала. — Страстный чувственный секс в окружении других людей, занимающихся страстным чувственным сексом, — предположил он. — Вот именно! — самодовольно ответила Ривер. — Да, — начал он, — правда, я….не уверен насчет других людей. — Стесняешься? — Нет, просто не особенно хочу видеть кого-то обнаженным, — ответил Доктор. — Ты думаешь об этом же, занимаясь сексом со мной? — спросила Ривер, приподнимая бровь. — Нет, — быстро уточнил Доктор, — Это другое. — И в чем же отличие? — В том, что мне нравишься только ты. Она усмехнулась и поцеловала его в нос. — Ты мне тоже очень нравишься, сладкий. И я не настаиваю на том, чтобы ты трахнул меня перед десятками других людей. То, что ты приехал сюда со мной, и так уже выход из твоей зоны комфорта. Я забронировала для нас отдельный шатер. Вид Доктора стал более расслабленным и заинтересованным. — Почему ты не сказала мне об этом раньше? — Потому чтоты такой милый, когда волнуешься, — промурлыкала она, — К тому же я взяла наручники. Доктор вспыхнул еще краснее, ворча о ее невероятной способности задираться. В ответ Ривер только улыбнулась и, взяв его за руку, повела через толпу разномастных гостей. Они двигались мимо закусочных, информационных стендов, людей, которые входили и выходили из больших шатров, и даже мимо людей, которые были слишком нетерпеливы, чтобы дождаться начала фестиваля. Доктор быстро отвел глаза от них, Ривер наоборот позволила взгляду задержаться. Их небольшой круглый шатер находился почти в центре фестиваля, недалеко от палаток с едой. — Вот это то, что я имела в виду под подходящих цветом — промурлыкала Ривер, когда они вошли. Вокруг кровати посреди помещения были расставлены красные свечи, создающие идеальное настроение. Рядом был небольшой стол с информационным буклетом о событиях дня. Доктор взял брошюру: — О, у них запланирован большой праздник на несколько часов! Ривер выхватила у него бумагу из рук, отбросив ее на пол. — Это не то, что я хотела бы услышать от тебя прямо сейчас, милый… Доктор нахмурился, глядя на брошюру, но его взгляд сразу же переключился на нее, как только она начала снимать плащ. Раньше он не задумывался, почему она вообще его надела, но как только под ним обнаружилось очень кружевное ибезумно сексуальное белье, он понял ее выбор. Это был простой красный бюстгальтер, трусики и чулки, но она была великолепна. — Ты бы предпочла обсудить твой гардероб? — ухмыльнулся он. Ривер приблизилась к нему, протягивая руки. — Знаешь, я могу придумать куда лучшее применение твоему рту прямо сейчас. *** — Ох, черт возьми, да! Здесь! Это была далеко не самая яркая фраза, которую Доктор привык слышать в постели с женой. Это было еще самое приличное из того, что он слышал от нее за последний час, но прозвучала оно громче всего. Он был уверен, что следующий шатер запросто может слышать ее, но в то же время они тоже прекрасно слышали соседей, так что всё было честно. Руки Ривер были скованы наручниками над головой, и лихорадочно цеплялись за изголовье кровати. Одежда была давно уже снята, оставались только чулки, плотно прилегавшие к разогретой коже, но она не обращала на них внимания. Она была куда более увлечена тем, что делал Доктор своими бедрами. Кровать скрипела с каждым его новым толчком. — Достаточно страстно и чувственно для тебя? Ривер могла только кивать и стонать от удовольствия, содрогаясь всем телом от действий мужа. — Мы могли делать это и дома, нет? — заметил он. — В чем бы тогда было всё веселье? — задыхалась она. — Ну, например…. — Шшш, — перебила она, — Меньше слов, больше….М-м-м,да, вот так! Доктор заставил ее замолчать, еще глубже входя в нее. Он знал, что ей осталось недолго, и начал думать о том, как лучше довести их обоих до финала. Неожиданно в их шатер вспрыснулся газ. Внизу не было настеленного пола, только трава и слой земли, под которым, по-видимому, проходили маленькие трубочки. — Что это? — спросил Доктор, замедляя движения. Газ был бесцветным, и хотя Ривер и вовсе не видела из-за повязки на глазах, она улыбнулась запаху. — Феромоны, я думаю, — она с удовольствием глубоко вздохнула. — Да, ты, наверное, права, но я чувствую что-то еще… — Доктор, не важно, — задыхаясь, сказала Ривер. Её зашкаливающее возбуждение росло еще больше, впрочем, как и Доктора. — О, мой… — пробормотал Доктор. Он чувствовал влияние газа на себя, и готов был поспорить, что оно было вызвано не только феромонами. Его член внутри Ривер не только стал длиннее, но и значительно увеличился в размере. Он был уверен, что раньше такого никогда не случалось. Происходящее не причиняло боли, наоборот, только обостряло ощущения. Ривер определенно думала так, начиная снова сладко стонать и двигая бедрами ему навстречу. — Продолжай, сладкий. Пожалуйста. Он кивнул, возобновляя быстрый темп. Это был желанный финал. Их чувства настолько обострились от газа, что они легко достигли оргазма. Ривер кричала от удовольствия, сжимаясь вокруг него и выгибаясь на кровати в сладких конвульсиях. Собственный оргазм заставил Доктора вцепиться в ее бедра почти до синяков, пока он изливался нее. Он медленно опустился на Ривер, пытаясь восстановить дыхание. Воздух вокруг был густым, наполненным запахом секса и феромонов. Спустя некоторое время он выскользнул из нее и начал освобождать ее руки. — Довольна? — Более чем. Мне действительно это было очень нужно, — промурлыкала она, снимая повязку с глаз. — Рад помочь, — улыбнулся Доктор. — Знаешь, может нам надо взять немного этого газа для нашей спальни? Он действует просто потрясающе. — Да, — покраснел он. — Но я всё еще думаю, что почувствовал что-то еще. — Ну, у каждой компании, вероятно, есть своя специальная смесь. Возможно, в брошюре есть ингредиенты, — заметила Ривер. Доктор поднялся, чтобы найти отброшенную ранее брошюру, и сел на кровать. — Давай посмотрим… Да, да, проверьте, проверьте… о, милая, — побледнел он. — Что? — нахмурилась Ривер.  — Эмм, я думаю, я нашел то, что почувствовал. — И что это? — настойчиво спросила она. — Это… препарат от бесплодия. Если конкретнее, то это гормон, который вызывает мгновенное оплодотворение…. и быструю беременность. Глаза Ривер расширились, она уставилась на Доктора. — Ты должно быть шутишь? Он сплел большие пальцы, осторожно посмотрев на нее. — Нет… я думаю…я думаю, я только что сделал тебя беременной. Ривер выхватила у него брошюру, вставая и переступая с ноги на ногу, пока перечитывала ее для себя. Мелкая дрожь от недавнего оргазма всё еще пробегала по ее ногам, но она не обращала на это внимания. — Экспоненциальный темп роста? — воскликнула она, — нет, нет, такого не может быть! — Милая, тебе нужно вздохнуть и успокоиться, — попытался Доктор. — Успокоиться? Успокоиться?! — она снова бросила бумагу на землю. — Предполагалось, что это будет праздник секса, а не гребаный фестиваль деторождения! Доктор медленно встал, обходя ее, чтобы снова поднять брошюру.  — «Уса квайбо» — Что? — она уставилась на него, тон получился более резким, чем она хотела. — Это название фестиваля. — И что? Это переводится как «занятие любовью», что-то вроде этого, нет? — На самом деле в переводе это ближе «зачатию ребенка», — уточнил он. Ривер замерла, мгновение глядя на него, затем села на кровать, поставила руки на колени и опустила голову. — Как я могла так облажаться? — выдохнула она. Глядя на ее замешательство, Доктор сел рядом и снова попытался успокоить ее. — Ривер, ты не облажалась… — начал он, мягко касаясь ее плеча. — Может быть, оно не сработало? Может, что-то пошло не так… — пробормотала она. Доктор молча достал звуковую отвертку и просканировал жену. — Нет, всё сработало правильно. — Чёрт возьми, Доктор, внутри меня ребенок?! — Ну, масса растущих клеток на данный момент. Не совсем ребенок, но… — И это случится всего через пару часов… — выдохнула она, опуская глаза. Она хотела обвинить его в этом. Она очень хотела обвинить его, но рационально понимала, что это, прежде всего, ее вина. У нее была вся информация об этом месте, но она была настолько сосредоточена на мысли об эротических оргиях, что не удосужилась собрать ее воедино. — Я на это не подписывалась. — Попробуй подумать об этом как о бонусе… — попытался подбодрить ее Доктор. — О, плачущий, кричащий и полностью зависимый от нас бонус? — всё больше повышая голос, раздраженно отозвалась она, — Здорово! Уиии! — Хорошо, может это не совсем то, что имелось в виду. Но постарайся взглянуть на это с хорошей стороны, ладно? — Это с какой же? С той, где мы пытаемся растить ребенка, когда наши жизни текут в разных направлениях, или с той, где я выталкиваю из своего тела галифрейского младенца без обезболивающих? Что-то я не видела, чтобы вокруг предлагали эпидуральные препараты. — Я имел в виду с той, где мы с тобой становимся родителями, — тихо сказал он. Она уставилась на него. — Ты хочешь этого? Он пожал плечами: — Неужели это так плохо? Ривер долго молчала, потом продолжила: — Кажется, ты недостаточно подумал об этом. — Это дети, Рив. О чем тут думать? Они маленькие и классные, и этот будет нашим. Ривер презрительно фыркнула: — А как насчет той части, где мы никогда не встречаемся в правильном порядке? Того факта, что ни один из нас не подходит на роль родителя? Или того кошмара, что вместо девяти месяцев, чтобы подумать об этом, мы получили всего несколько часов?! — ее голос становился всё громче с нарастанием ее беспокойства. Доктор пытался решить, с какой части начать, понимая, что во многом она права. — Кто сказал, что мы не подходим на роль родителей? — Мы — массовые убийцы, Доктор. А у меня еще и гребанное пожизненное в Стормкейдже! Он нахмурился:  — Это просто ярлыки. — Это правда. Ты уничтожал планеты и расы… И бог знает, мои собственные показатели по убийствам не намного отстают от тебя, — сказала она, вставая и начиная нервно ходить по комнате. — Ладно, мы нанесли некоторый вред. Но ни один из нас не навредит нашему ребенку, — отметил он. — Нет, но… — Нет никаких но. Ты не можешь считать, что мы не годимся для этой роли только потому, что наше прошлое не идеально. У всех есть прошлое, Ривер. Ты оставила бы всех детей планеты сиротами, если бы начала судить каждого родителя за его прошлое. — Не каждый родитель находится в списках розыска в половине Вселенной, — сердито сказал она. — Это ничего не говорит о твоей способности растить ребенка. Ривер несколько раз глубоко вздохнула и покачала головой. — Меня начинает мутить. Она набросила плащ и быстро вышла из шатра. Доктор не последовал за ней. *** Некоторое время спустя он нашел ее за палатками с едой, там, где заканчивались шатры и начинались деревья. Он спрашивал у всех встречных, не видел ли кто ее. Длинный плащ, пышные волосы. Гуманоид. Трудно не заметить. И, в конце концов, ему указали в сторону деревьев. Она сидела за кустарниками, прислонившись к дереву и прижав ноги к груди, насколько это позволял появившийся живот. Прошел всего час или два, но ее живот и грудь уже заметно выросли. Доктор заметил это и у других женщин, пока искал ее, все они были заметно беременны. Он обошел, кустарники и сел рядом с ней, но Риверникак не отреагировала на него. — Итак, — начал Доктор, делая вид, что всё в порядке, — теперь моя очередь прятаться, а твоя искать? Она напряглась, но не обернулась к нему. Её взгляд был направлен в сторону кустарников, через ветки которых было видно других гуляющих. Большинство из них направлялось в сторону палаток с едой, чтобы утолить возросший аппетит. Взгляд Ривер задержался на закусочных, что не осталось незамеченным ее мужем. — Хочешь есть? — Нет, — решительно сказала она, но ее живот заурчал через мгновение. — Ты хочешь есть, — мягко сказал он. Ривер наконец посмотрела на него, раздраженная его спокойствием. — И-и? — прошипела она. Он вздохнул. — Ты вынашиваешь нового человека, и по закону сохранения материи ты должна потреблять больше, чем потребляется в тебе… — Что если… — перебила она, кусая губу, — что если я избавлюсь от него? Доктор попытался не вздрогнуть в этот момент. — С беременностью у галлифрейцев это не работает. Выкидыш…не выход, Ривер. Ты просто убьешь себя, — сказал он как можно более спокойно. Она опустила голову, глядя на свой округлившийся живот. — Ну, в любом случае я не планирую двигаться. — Почему нет? — мягко спросил он. Ривер заколебалась. — Я…я не хочу, чтобы кто-нибудь видел меня в таком виде. Доктор нахмурился, пытаясь понять ее чувства, затем встал, собираясь пойти. Её глаза расширились, и она схватила его за руку. — Не оставляй меня. Он накрыл ладонью ее руку, высвобождая запястье. — Я просто принесу тебе еды. Ривер отпустила его и коротко кивнула. Доктор ободряюще улыбнулся ей и пошел в сторону палаток с едой. Она выглядела еще более бледной, когда Доктор вернулся с большим количеством еды. Он взял несколько блюд для себя, но основная часть предназначалась для Ривер. Вся еда была идеально продумана для беременных: достаточно калорийная, содержащая все необходимые витамины и питательные вещества для формирования ребенка. Ривер справилась с ней за двадцать минут, и выглядела уже менее сердитой, прислоняясь обратно к деревьям. Доктор всё еще медленно жевал. — Я думаю, нам нужно больше разговаривать. Она закрыла глаза. — Ты думаешь? — Ну, делая вид, что ничего не происходит, мы всё равно не остановим это. — Она раздраженно выдохнула, но он продолжил, — Я понимаю, всё это ужасно неожиданно, особенно для тебя…, но неужели ты не будешь любить этого ребенка? Ривер отвернулась от него, переводя взгляд на проходящих мимо людей. — Они выглядят больше, чем я, — пробормотала она. Доктор посмотрел на ее живот, затем на прохожих. — У их вида, вероятно, более короткая беременность. — Они уже выглядят на все шесть месяцев. — Как и ты. Она нахмурилась и посмотрела на свой живот. — Я выгляжу максимум на двадцать недель. — Для повелителя времени ты выглядишь на шесть месяцев. — Так, и как долго это длится у повелителей времени? — Без ускорения? Один земной год, — сказал он. Ривер нервно сглотнула. — С другой стороны, у тебя, вероятно, будет один дополнительный час перед родами. — О, класс, теперь намного легче, — съязвила она. — Хм, да, извини, что даю тебе больше информации о том, что происходит с твоим телом, — саркастически отозвался он. Она напряглась, и он снова вздохнул, — Прости. — Нет…всё в порядке. Ты прав. Просто я нервничаю, — тихо сказал Ривер. — У тебя есть все основания. — Да, но я не должна срываться на тебя. Ты не хотел этого. Ты тоже переживаешь всё это, и… ты станешь отцом, снова. — Ощущается, как первый раз, — тихо сказал он, наклоняясь к ней. — Тебе не страшно? Как ты можешь быть так…так готов? — она посмотрела на него так, будто у него были ответы на все ее вопросы. В ответ Доктор мягко улыбнулся и взял ее руку. — На самом деле я очень нервничаю. Ривер не выглядела так, будто поверила ему. Он поднес ее руку к губам и мягко поцеловал, прижимая ее ладонь к своему лицу. Он видел, что она успокаивается, отпуская свой непроизвольный гнев и волнение, которое она так пыталась скрывать. — Не думаю, что в дополнение ко всему этому тебе нужна еще и моя паника, — продолжил он, — сейчас мне хочется позволить себе просто быть счастливым, а не позволить моим собственным страхам этому помешать. Я знаю, что их будет еще достаточно в будущем. Ривер опустила голову ему на плечо, чувствуя себя эмоционально вымотанной. — Звучит так, будто у тебя есть какая-то волшебная сила, которая позволяет тебе разделять свои чувства, и не чувствовать всё сразу. — Это не волшебство, дорогая, а всего лишь навык, который приходит с возрастом, — мягко сказал он. Она выдохнула. — Доктор, мне почти двести лет. Если у меня нет такого навыка, как он может быть у такого инфантильного ребенка как ты. — Эй, я не инфантильный. Я могу быть очень зрелым. — Тебе придется… — прошептала она. Доктор сжал ее руку. — …Просто я чувствую себя так беззащитно в этой ситуации…и, честно говоря, немного жалко. — Ты не выглядишь жалко, — отозвался он. — А убегать и прятаться в лесу это не жалко? — Нет, — он провел большим пальцем по ее руке. — Это то, что было нужно тебе, чтобы успокоиться. Никто не осуждает тебя за это. Ривер посмотрела на него, внимательно вглядываясь в его лицо. Он не был уверен, зачем, но всё равно улыбнулся в ответ. — Просто постарайся быть в настоящем, хорошо? Все эти переживания о том, как всё будет между нами, как мы будем заботиться об этом ребенке, сейчас не имеют значения. Сейчас важны только ты и я. Ты вынашиваешь ребенка, и всё что тебе нужно сейчас, это заботиться о себе и пройти через все это сегодня. Она кивнула, положив руку на живот. Через мгновение она ахнула. — Ривер? — встревожился он. Она уставилась на него. — Он толкается. Доктор приложил ладонь туда, где были ее руки, и замер, пока не почувствовал легкое трепещущее движение. — Это… вау! Ривер закусила губу. — Это странно… — Странно? — переспросил он. — Внутри тебя когда-нибудь шевелилось живое существо? — Эм, нет, не думаю. — Так вот «странно» — это самое точное описание, которое можно дать. Как будто вся еда шевелится внутри меня. Она продолжала держать руку на животе, чувствуя короткие легкие движения растущего младенца.Доктор наблюдал, как она хмурится, сосредоточившись на своих ощущениях. — О чем ты думаешь? Ривер медленно выдохнула: — Ничего интересного. — И всё же? — настаивал он. Она фыркнула: — О, Доктор, если тебе так надо знать, я пытаюсь вспомнить, когда дети начинают слышать. — Повелители времени в двадцать две недели, — мягко ответил он. — Значит, он может нас слышать? — с любопытством посмотрела она на него. — Ну, я думаю, да. Меня может быть вряд ли, но тебя определенно. Ривер медленно кивнула, переводя взгляд куда-то за его плечо. — Я ничего не знаю о детях, Доктор… — На самом деле они не такие сложные. В основном нужно просто кормить их и менять подгузники. — Я не… — она колебалась, ее неуверенность снова возвращалась, — Я не хочу этого. Я не хочу быть… сидящей дома и присматривающей за ребенком матерью. Я уважаю женщин, которые это делают, но я действительно… я не могу. — Ты думаешь, я не буду помогать тебе? Она вздохнула: — Ты и я, мы не сможем долго оставаться на одном месте, не так ли? — Раньше у меня не было настолько веской причины, — тихо сказал он. Ривер снова напряглась. — Может быть для тебя, Доктор, это так, но я не думаю, что она достаточно веская для меня…. — Тогда оставь его со мной. Она уставилась на него. — Ребенка? Доктор кивнул. — Я не пытаюсь давить на тебя, Ривер. Я бы ни за что не хотел намеренно создать ситуацию, которая бы сделала тебя несчастной. Если ты не хочешь оставаться с ребенком, я позабочусь о нем. Я буду менять подгузники, кормить его, и буду сидящим дома родителем. — Ты сделаешь это…для меня? — Конечно, ты же моя жена. И это и мой ребенок тоже. Она посмотрела ему в глаза. — Как ты можешь просто отпустить меня? Как ты можешь быть уверена, что я вернусь? — Я не уверен, — мягко сказал он, — но я почти уверен, что ты не сможешь держаться от меня подальше, — она сжала его руку, стараясь контролировать собственные эмоции. — Я чувствую, что даже если ты не захочешь растить ребенка, ты всё равно захочешь быть частью его жизни, так или иначе. Ривер медленно кивнула. — … Спасибо. Некоторое время они молча сидели в объятиях друг друга, пока живот Ривер снова не заурчал. Доктор взглянул на нее. — Еще одну прогулку до закусочных? Она кивнула: — Да, пожалуй. *** Они пробыли у палаток недолго, пока Ривер не решила, что комфортнее ей будет в шатре подальше от посторонних глаз. Многие пары тоже расходились, направляясь в сторону своих шатров. Ривер периодически задавалась вопросом, будут ли роды на этом фестивале тоже групповыми, и мысленно радовалась тому, что изначально забронировала приватный шатер. — Здесь есть доктора? — спросила Ривер, когда они снова принялись за еду, укрывшись в своем шатре. — Я доктор, — заметил он. — Ты не совсем тот доктор, — отозвалась Ривер, — я не видела… — Ты волнуешься? — На случай если ты забыл, люди предпочитают помощь медицинского персонала, когда они рожают, — напомнила она. — Да, но ты не человек… — А ты не доктор, — раздраженно отозвалась Ривер. — И что… мы должны сделать всё самостоятельно? — Что же, я думаю, что это не так сложно. Ты толкаешь, я ловлю… — Нет, ты не будешь принимать ребенка, — быстро прервала его она. — У нас нет другого варианта, — терпеливо напомнил Доктор. Она колебалась, хотя знала, что он прав. — Тогда я сделаю это сама. — Ривер, ты же не серьезно? — уставился он на нее. — Я серьезно, — возразила она. — Ты сама только что говорила, что ничего не знаешь о детях. Почему ты думаешь, что сможешь сделать это более квалифицированно, чем я? — Потому что дело не в гребанной квалификации, Доктор, а в том, что я могу чувствовать то, что происходит внутри меня, а ты нет. — Я все равно могу быть полезным, — нахмурился он, понимая, что это далеко не главная причина, — я не оставлю тебя. Ривер выглядела немного разочарованной.Пытаясь подавить эмоции, она кивнула. — Хорошо. Мне нужна будет чья-то рука, чтобы сжимать ее во время схваток, она вполне может быть твоей. Доктор не стал отвечать на этот выпад. Он прекрасно знал, что она предпочла бы скрыть своё беспокойство и замешательство, и справиться со всем самой. Однако он был решительно настроен остаться и пройти через всё это вместе с ней. Это был его ребенок и его жена, и он не мог оставить их, даже если не сможет быть действительно полезным. Часть его была уверена, что он нужен ей. — Почему здесь нет врачей? — снова тихо спросила она. На этот раз Доктор позволили себе ответить. — Большинство здесь –квербианцы, их роды проходят достаточно мягко и безболезненно. Осложнения при родах — это практически нонсенс для них, к тому же они почти не связаны со своим потомством и не так сильно переживают, если что-то идет не так. Они просто отправляются на следующий фестиваль. — Ну, хотя из уважения они могли бы иметь здесь пару настоящих врачей для своих гостей внеземного происхождения. — Ты можешь написать главному организатору письмо с пожеланиями, — пробормотал он, прекрасно понимая, насколько это бессмысленно, вероятность того, что Ривер когда-нибудь снова вернется в это место, была равна нулю. — Может быть, — рассеянно ответила она. — Тем временем нам, наверное, надо подготовиться, — он начал рыться в карманах. Ривер молча смотрела, как он вытащил свою звуковую отвертку, психобумагу, йо-йо, пару детских ножниц, кухонное полотенце, лопатку, коробок спичек и еще ряд мелочей, название которых она не помнила. После этого она вообще перестала обращать внимание на череду появляющихся предметов. — Предполагается, что нам это понадобится? — спросила она безучастно. — Ну, нужно просто добавить немного креативности. Ривер смотрела на него с сомнением, и было видно, что ее беспокойство становится всё сильнее. — Это действительно может быть полезно. Смотри, резинку от йо-йо можно использовать, чтобы перевязать пуповину, ножницы — чтобы ее перерезать. — Доктор остановился, когда заметил ее напряженный взгляд. — Что с тобой? — Просто пытаюсь не думать о том, что я, бог знает, насколько близка к рождению ребенка, а мы застряли на чужой планете, абсолютно к этому неподготовленные. — Может нам стоит попытаться вернуться в ТАРДИС? — предложил он. — Я уже пыталась, когда ушла в прошлый раз. Они не позволят мне уйти, пока всё это не закончится, и они не соберут все данные о количестве родившихся детей. Что-то там о научных исследованиях и годовой статистике… — О, — тихо сказал Доктор, накрыв ее руку своей. — Могу я как-нибудь отвлечь тебя от всего этого? Ривер вздрогнула, пытаясь справиться с эмоциями, потом вздохнула. — Не уверена. Передай мне одну из этих… штук, — она указала на одну из безделушек. Это была серебряная головоломка, целью которой было распутать множество беспорядочно скрепленных металлических фигур. Доктор передал ее Ривер, и она стала неспешно перебирать фигурки большим пальцем. Казалось, ей нужно было на чем-то сконцентрироваться, поэтому Доктор начал рассказывать, где и как он получил эту игрушку. Он знал, что она не слушала его рассказ, но она не останавливала его, сосредоточившись просто на звуке его голоса. Они провели так некоторое время, продолжая этот «разговор». Рассказ Доктора был почти бессвязным, и хотя Ривер почти не реагировала, он чувствовал себя нужным в этот момент. — Сколько времени прошло с момента как… — спросила Ривер через некоторое время, положив руки на свой теперь уже большой живот. Доктор нашел часы в куче вещей, которые он достал из кармана.  — Почти…восемь часов. А что? — Начинает болеть, — прошептала она. — Ты думаешь, уже начинается? — Нет, это должно быть просто из-за роста. Не было необходимости объяснять. Доктор и так знал, что быстрый рост вряд ли мог быть приятным, наоборот, он был удивлен, что она не пожаловалась раньше. — К тому же, — добавила она, — я пока не слышала, чтобы другие рожали, а меня, насколько я понимаю, это ждет после всех. — Ну, ты не вряд ли услышишь, что кто-то кричит во время родов. Ты услышишь… — как по сигналу откуда-то справа раздался крик младенца. — Это. Ривер сглотнула. Этот звук сразу вернул всё её смятение и беспокойство. Он не только означал, что ее собственные роды начнутся в течение часа, но еще и лишний раз напоминал, насколько она не хотела быть во всей этой ситуации. Слишком много мыслей билось у нее в голове. — Роды тоже будут ускоренные, или я смогу в полной мере «насладиться» процессом? — Я не знаю, — признался он. Она закрыла глаза. — Ты можешь пойти осмотреться и поискать действительно нужные нам вещи? Может, ты сможешь добраться до ТАРДИС и принести что-то оттуда. — Ривер, я не хочу оставлять тебя. — Доктор, пожалуйста, — настаивала она. — Просто…. пойди и посмотри. Он всё еще колебался, хотя видел, что по каким бы то ни был причинам, Ривер хотела остаться одна. Он медленно кивнул. — Я скоро вернусь. *** В общем, ему потребовалось минут сорок, хотя он намеренно тянул время, чтобы дать Ривер побыть одной (в целом его задача не потребовала много времени, он довольно быстро убедил организаторов выпустить его с территории фестиваля). Доктор нес с собой большое количество полотенец и сумку с множеством других очень профессионально выглядящих штук. Около одного из шатров он остановился. Судя по звуку вокруг, казалось, что с того момента как он ушёл, на свет появилось уже множество детей. Хотя он был уверен, что так и есть, просто чтобы убедиться (а еще удовлетворить своё любопытство по поводу того, как это происходит традиционно для квербаинцев), Доктор заглянул в один из шатров. Он тут же заметил обращенные на него взгляды обнаженных людей. Никто из них уже не занимался любовью, но все не-беременные участники по-прежнему предпочитали оставаться голыми. Так или иначе, было понятно, что большинство присутствующих только что закончили рожать (это была не самая приятная, по мнению Доктора, картина для наблюдения). Примерно четверть беременных всё еще продолжали рожать, сидя на корточках и опираясь на своих партнеров. Эти пары были очень тихими, не было никаких привычных для этого процесса криков и усилий, казалось, весь процесс потуг длился не больше нескольких минут. К сожалению, Ривер не была квербианкой, и вряд ли могла рассчитывать на такую легкость в родах как эти люди. Доктор вдруг понял, что раз большинство из них уже держат своих детей на руках, то и время Ривер, вероятно, должно было уже подойти. Он быстро развернулся и направился в свой шатер. Когда он вернулся, Ривер лежала на кровати и глубоко дышала. Он отставил все принесенное и осторожно сел на край кровати, протягивая ей руку. Это заняло несколько минут, прежде чем она взяла ее, пытаясь успокоить дыхание. — Значит, уже началось? — спросил он. — Очевидно, — ответила она. — У тебя отошли воды? Она кивнула. — Несколько минут назад. Почему ты так долго? — Осматривал местный пейзаж, — пробормотал он, но, глядя на выражение ее лица, пояснил, — я хотел посмотреть, что происходит в других шатрах. Она почти улыбнулась. — Ты хотел посмотреть на кучу голых людей с младенцами? — Нет. Хорошо, да…вроде того… Я хотел посмотреть, как это происходит… у них. Культурное сравнение. — А, значит, это был научный интерес? — удивленно отозвалась она. — Да, — его лицо стало немного розовым, — Научный интерес. Тебе больно? — он сменил тему. — Терпимо. Еще только начинается, пока похоже на сильное расстройство желудка. — Она сжала его руку, не из-за боли, а просто убеждаясь в его присутствии. Это не осталось для Доктора незамеченным.  — Я решил, что ты хотела избавиться от меня на подольше.  — И что навело тебя на эту мысль? — спросила она, как будто заранее не знала ответа. — Я знаю тебя, Ривер. Ты не любишь, когда другие видят тебя в любом состоянии, нежели идеально готовой к битве. Некоторое время она ничего не говорила, рассеяно поглаживая рукой по животу. — Что ж, возможно, я пересмотрела свои взгляды на то, кого хотела бы видеть рядом, когда всё не так идеально. Он слабо улыбнулся, и она зажмурилась на мгновение, когда ее живот напрягся. Доктор нахмурился. — Другая? Уже? Она кивнула, пробормотав невнятное ругательство, прежде чем боль снова прошла. — Думаю, это ответ на вопрос, насколько быстро всё это пройдет. — Значит, ты думаешь, они тоже будут ускоренными? — задумчиво спросила она. Он кивнул, хотя, судя по ее выражению, это заставило ее почувствовать страх, а не облегчение. Это тоже не осталось им незамеченным. — Эй, — он нежно погладил ее руку, — не думай обо всем, что будет дальше, постарайся сосредоточиться на том, что сейчас, хорошо? –подбодрил ее Доктор. — Проще сказать, чем сделать, — недовольно отозвалась она. Некоторое время он думал, стоит ли ему снова заговорить, чтобы отвлечь ее, но, в конце концов, решил, что это будет слишком навязчиво. Вместо этого он просто улыбнулся, уверенный в ее способностях и сказал:  — Тебе всегда нравились брошенные тебе вызовы. Уголки ее рта дернулся, и она слегка кивнула. — Полагаю, что да. — У тебя еще не появилось желания тужиться? — Прошел всего час, Доктор. Роды может быть и ускоренные, но они вряд ли пройдут так быстро. — Хорошо. Просто хочу знать, когда мы должны…быть готовы. — Еще нет, — прошептала он. Доктор не был уверен, говорила ли она честно, или просто старалась отрицать происходящее, но, тем не менее, остался сидеть рядом. Ривер перетерпела еще несколько схваток относительно спокойно. Они были действительно сильными, и заставляли ее тело напрягаться, а лицо морщиться от боли, однако, недостаточно сильными, чтобы заставить ее издать какие — либо звуки. Хотя, возможно, она слишком упрямо сопротивлялась этому. Во всяком случае, сейчас было слышно только ее тяжелое дыхание, и плач младенцев в других шатрах. В конце концов, они снова начали разговаривать, но в отличие от прошлого раз, Ривер говорила также много, как и Доктор. Он видел, что она нервничает, но не стал указывать ей на это. Ривер изо всех сил старалась делать вид, что всё в порядке, старалась позволить ему быть с ней и не отталкивать его (метафорически и буквально), и Доктор боялся нарушить это наступившее хрупкое равновесие, и спугнуть ее обратно в ее скорлупу. Они говорили про расположенную недалеко планету — Тулеве, что-то о древних войнах и раскопках, на которых она побывала несколько лет назад. Он был рад, что Ривер вообще продолжала говорить с ним, хотя периодически ее слова прерывали всё нарастающие схватки, заставляющие ее сосредоточиться на дыхании. На самом деле Доктор не особо следил за ее рассказом, он куда более внимательно наблюдал за ее руками, которыми она обхватывала и гладила живот, когда боль снова возвращалась. Во время следующей схватки он заметил, как она схватилась за живот, перемещая руки к новому эпицентру боли, чуть ниже пупка. Доктор считал ее прерывистые вздохи, и если бы он не знал, что происходит, то заподозрил бы у нее паническую атаку (хотя никогда не был свидетелем подобного у Ривер). Вдох-выдох, вдох-выдох, вдох-выдох, вдох. Он не услышал четвертого выдоха, поднял на нее глаза и увидел, что она задержала дыхание. Лицо ее при этом становилось пугающе красным.  — Перестань задерживать дыхание, — инстинктивно отозвался он. Она пристально посмотрела на него (такой взгляд обычно появлялся на ее лице, когда она собиралась убить кого-либо), и не отпускала дыхание еще несколько секунд. Сначала Доктор подумал, что она послушалась его, но потом понял, что это только потому, что боль снова отпускала её. Выдох был долгим и шумным. Стараясь восстановить дыхание, она обернулась к нему и угрожающе прошипела: — Не учи меня, как надо дышать, когда меня и так не покидает мысль, что твой чертов ребенок пытается меня убить. Его руки дрогнули по бокам. — Эта схватка была уже очень сильной, — отметил он, внимательно глядя на Ривер. — Не заметила, сладкий, — огрызнулась она. — Я просто имею в виду, что может быть уже пришло время тужиться? Ривер ничего не ответила, пытаясь успокоить своё дыхание. Её щеки всё еще пылали, она старалась не слушать и не думать о том, что предложил Доктор. — Итак, на раскопках на Тулеве мы нашли гробницу… Доктор вздохнул, наблюдая за тем, как она продолжила рассказывать свою историю. Он не хотел давить на неё, хотел дать ей возможность, делать всё так, как она считает нужным, и самой контролировать процесс, насколько это вообще возможно. Но в то же время, он понимал, что Ривер отказывается слушать своё тело… Осознанно или нет, казалось, она просто пыталась оттянуть время, как будто это была какая-то болезнь, которая бы могла пройти сама собой. Разумеется, ее тело будет делать всё возможное, чтобы ребенок появился на свет, независимо от того захочет она тужиться или нет. Но отсутствие действий с её стороны сейчас вряд ли шло на пользу им обоим, оно лишь еще больше мучило и выматывало и её, и ребенка. Боль становилась всё сильнее, лицо Ривер становилось всё более красным с каждой новой схваткой. Она отчаянно пыталась не кричать, и продолжала настаивать, что схватки еще недостаточно сильные, чтобы начать потуги, хотя знала, что инстинктивно ее тело уже пыталось делать это во время схваток. После еще одного часа продолжающегося отрицания и отсутствия надлежащего дыхания, которое поможет справиться с болью, честно, Ривер,пожалуйста, дыши, Доктор увидел или, правильнее было бы сказать, услышал, как ее защитная скорлупа рушится. Он видел это выражение и слышал этот звук раньше, всего несколько раз. Однажды, они убегали, как обычно это с ними бывало. Это была его ошибка, он оскорбил короля, может быть главу или императора чего-то там. Угроза немедленной казни мелькнула настолько быстро, что Доктор даже не успел осознать, что надо бежать, в то время как Ривер схватила его за руку, всё решив за них обоих. Они бежали, и были уже почти за пределами города, когда он услышал, как кто-то крикнул: «Целься!». И он глупо замер как вкопанный, в то время как Ривер, ругаясь, пыталась тащить его дальше. Он широко распахнул глаза, глядя в небо, внезапно наполнившееся выпущенными стрелами, без какого-либо предупреждения Ривер толкнула его на землю и накрыла его собой. Когда стрелы упали, он остался нетронутым, чего нельзя было сказать о Ривер. Это был не вопль, и даже не крик. Сейчас и тогда, было даже визуально понятно, что ее мозг просто отказывается воспринимать происходящее из-за внезапной сильной боли. Ее губы приоткрылись, как будто она собиралась закричать, но резкий выброс адреналина не позволял дыханию выйти из легких. Он видел, как выражение её лица нерешительно переключается между агонией и паникой. Её нижняя губа слегка дрогнула, из нее вырвался сдавленный стон. Она почти сдалась охватившей ее боли. В прошлый раз она не смогла с этим бороться и почти сразу же потеряла сознание. Сейчас этот звук заставил Доктора взять ее руку в свои и крепко сжать. «Ривер». Его голос звучал серьезно и уверенно, а, не смиренно предлагая дышать, как раньше. Она посмотрела на него с таким же страхом, как он смотрел на нее тогда, прежде чем она приняла на себя все стрелы, и, стараясь снова не застонать, тяжело дышала. -Уже пора. — Его слова не были вопросом или предложением, это было настойчивое указание на то, что она уже давно достигла той стадии, когда ей надо начать рожать. Она была похожа на оленя, пойманного в свет автомобильных фар и замершего с широко раскрытыми глазами. Он взял ее другую руку и осторожно потянул к себе, давая понять, что она должна повернуться на спину. Он отпустил ее руки.  — Согни ноги. Она сделала это, чувствуя себя беспомощной и обнаженной. Конечно, она были одни в шатре, и сверху на ней всё еще был плащ, хотя в нем был очень жарко, и выглядело всё это не так сексуально как с утра, по понятным причинам. — Ты уверен, что знаешь, что делать? Он сердито кивнул ей. — Ты должна начать тужиться. Он не стал выдавать ей всю информацию, которую он собрал о родах и потугах, во-первых, потому что она не спрашивала, во-вторых, полагал, что у нее были свои причины, чтобы не спрашивать. Ривер закрыла глаза и попыталась сосредоточиться на том, что физически происходило, и что она так старалась игнорировать в течение последних двух часов, просто потому что я не хочу этого делать и черт, как больно. Она до сих пор думала об этом, но постаралась сделать паузу и понять свои ощущения. Она знала боль в спине, которая указывала на начало схватки и сильную боль в животе, которая следовала за этим, но последние полчаса ниже она чувствовала что-то еще. Это было ощущение, которая она могла бы описать как растяжение и давление в самом неприятном смысле слова. У нее было разумное предположение, что это голова, спускающегося ниже ребенка. Она почувствовала резкую боль в спине, и прижалась к ней, когда ее мышцы напряглись. Она застонала, но Доктор велел ей тужиться, поэтому она подтянула подбородок к груди, схватилась за колени и попыталась…. чёрт! Это, определенно, была голова ребенка, продвигавшаяся внутри нее. До этого она была уверена, что не сможет, но, видимо, у нее получалось, хотя она не была уверена, что сможет терпеть это так долго, пока этот чертов паразит, наконец, не вылезет из нее! Она опустила голову на матрас, тяжело дыша, когда схватка отпустила ее. Лицо ее было красным и выглядело очень несчастным. Это была только одна потуга, но она уже хотела всё это прекратить и избавиться от него. Она была уверена, что будет не так больно.  — Вот так, — мягко сказал Доктор, прежде чем, поднять ее ноги выше, прислоняя ступни к его плечам. Она подняла руки, чтобы удержать поднятые колени. — Лучше? — Не намного, — с болью в голосе ответила она, однако, должна была признать, что эта позиция раскрывала бедра, давая больше пространства. Доктор видел, как ее лицо снова напрягается от боли, и подбадривал ее, как только мог, но всё же получил ряд ругательств в свой адрес. Он уверял себя, что это всё только потому, что ей больно, но всё равно чувствовал себя виноватым. Он почувствовал, что что-то не так с феромонами, когда они вспрыснулись в шатер, и, может быть, если бы он остановился, чтобы понять что это или прочитать брошюру более подробно, то сейчас Ривер бы не пришлось так мучиться. Он знал, что если бы они решили завести ребенка в нормальных обстоятельствах, то она была бы готова. У нее были болеутоляющие, и она была бы готова к этому, готова принести жизнь. Не то, чтобы она согласилась на это… Как бы то ни было, сейчас эта задача была ей навязана и предопределена без нее. И она выглядела… почти беспомощно, хотя он никогда бы не сказал об этом вслух. Он потянулся, чтобы помочь ей снять плащ, когда очередная схватка прекратилась. Она схватила его за запястье. — Что ты делаешь?  — Он же мешает, Ривер, не говори мне, что ты еще не перегрелась в этой штуке. Она раздраженно фыркнула, признавая, что он прав, и выпустила его запястье, позволяя ему помочь ей снять плащ. На ней оставалось только то, в чем она была раньше — чулки. Она не надевала бюстгальтер и трусики, с тех пор как сняла их с утра. Были вещи, которые она находила довольно абсурдными, даже по ее перекошенным стандартам, и вот рожать в кружевных чулках было, определенно, одной из них. Несмотря на замешательство Ривер, Доктор ничего не сказал и велел ей тужиться. Ее лицо снова напряглось, когда она сделала это. Доктор готов был поклясться, что слышал встревоженные разговоры за пределами шатра. Люди здесь не привыкли к боли и крикам во время родов. Пока схватка продолжалась, он беспокоился о том, что кто-нибудь может войти, чтобы посмотреть, что не так. Последнее, что нужно было сейчас Ривер, это аудитория.  — Продолжай тужиться, Ривер, уже почти всё.  — Я… — она тяжело дышала, — Чёрт. Ненавижу. Тебя.  — Ты будешь ненавидеть меня немного меньше, как только всё это закончится. Она громко застонала, не так сдержанно как раньше, потому что делать это громче было чертовски легче. Она снова откинулась на кровать. — О каком«почти всё» мы там говорим? — Ну, его головка будет здесь через несколько потуг. Хочешь почувствовать ее?  — Нет! — сказала она быстро и твердо. В список вещей, которые она хотела почувствовать там, точно не было головы ребёнка. Голова еёребёнка… какая странная мысль. Было очень сложно собраться с мыслями, да и в основном они были: «черт бы тебя побрал», «к черту всё это» и «это чертовски больно». Большинство из них она озвучивала довольно громко вместе с ругательствами и другими звуками, вызванными продвижением младенца через столько узкое пространство. Этот ребенок будет в опасности. Они оба знали это. Будет ли он в большей опасности из-за своих родителей или из-за того, что половина Вселенной хотела бы заполучить хотя бы часть от него, спорный вопрос, но Ривер была уверена, что «в опасности» — это самое точное описание. Она видела ребенка, идущего среди далеков, стреляющих киберлюдей, язвительных сонтаранцев, как ни странно, ей было страшно от этих образов. Нет, не то, чтобы она сама боялась кого-либо из этих существ, но ребенок будет в опасности. Дети не могут бегать или сражаться со всем этим, им нужна защита. Её защита, по-видимому.  — Хорошо, головка уже здесь, — сказал Доктор, таким неуверенным голосом, как студент, заглянувший не в тот лекционный зал. — Я думаю, всё в порядке.  — Ты думаешь? — эхом отозвалась она.  — Я не акушер, Ривер. — Не напоминай мне об этом! Он выглядел немного обиженным, но, тем не менее, продолжил:  — Я бы сказал, что еще пара потуг и всё закончится. Но они должны быть сильными, хорошо? На самом деле потребовалась только одна потуга, чтобы ребенок полностью покинул ее тело. Одно невероятное усилие, которое заставило Ривер покраснеть до предела и закричать, потому что, черт побери, это всё должно закончиться сейчас. Ривер резко вдохнула, когда схватка отпустила ее, позволяя лечь и откинуть голову набок. Где-то у её ног плакал младенец. Она не хотела открывать глаза, но чувствовала движения Доктора у ее ног, вероятно, он перерезал пуповину и заворачивал ребенка в полотенца. Она слышала, как он издавал мягкие шипящие звуки, чтобы успокоить его. Он казался таким спокойным и уверенным с ребенком, хотя они только что встретились. Час назад это раздражало бы ее, но сейчас она чувствовала нарастающий ком в горле. Она открыла глаза, глядя на Доктора, который мягко улыбался и шептал что-то свёртку полотенец в ее его руках. Он опустил ее ноги на матрас, они всё еще были согнуты и разведены. Поймав пристальный взгляд ее широко распахнутых глаз, он осторожно положил хныкавшего младенца ей на живот. Ривер немного приподнялась и взяла ребенка со всей мягкость и осторожностью археолога, держащего в руках ценный артефакт. Она внимательно разглядывала его. Он был так похож на Доктора, что если бы захотела, она могла бы найти черты всех лиц его регенераций. — Доктор, — прошептала она, — Я не… я не знаю, что я должна делать. — Тебе не обязательно — мягко пробормотал он, — То, что ты делаешь сейчас — прекрасно. Предоставь остальное мне. Ривер подняла на него взгляд, и он посмотрел на нее в ответ с таким спокойствием и уверенностью, что она начала расслабляться. Возможно, она могла бы остаться с ними на несколько недель, просто чтобы убедиться, что он и малыш хорошо обустроились. — Ты всё сделала замечательно, — сказал Доктор, нежно целуя ее в лоб. — Я устроила тебе ад, и ты знаешь это, — немного извиняющимся голосом отозвалась она. Он усмехнулся. — Ну, может я немного заслужил это. Она закатила глаза, снова обнаружив комок в горле. Она даже не знала, почему ей так хочется плакать. Она не была уверена, от счастья ли это, из-за страха или облегчения. Может быть, от всего сразу. Зато она знала, что слово, которое, как он думала, никогда не будет относиться к ней, теперь приобрело новый смысл — Мама. Она была мамой, а её нелепый носящий бабочку муж — папой, и это, казалось ей, сделало их семьей. Не то, чтобы раньше они не были семьей, но это было нечто большее, на что, она никогда раньше не рассчитывала.  — Ты не заслужил это, — через некоторое время ответила она. — Ты заслужил это, — она кивнула на ребенка, который теперь засыпал у нее на руках.  — Ты думаешь? Она кивнула. Они оба знали, что всё произошедшее не было чем-то незначительным. Они знали, что были связаны теперь на совершенно новом уровне. И Ривер всегда будет возвращаться, как надолго бы она не уходила, и как страшно бы ей не было сейчас.  — Думаю, да.