А у песка...

А у песка лающий смех. Маленький мальчик крепче жмется к маме, отворачиваясь от слепящей пустыни. Жарко, но мама не хмурится. Подхватывает на руки, напевая старую колыбельную, которую заводила еще ее прабабка. Яркое солнце в зените. Навьюченные товаром верблюды устало волочат ноги, безразлично глядя перед собой. Погонщики, закутавшись в ткани, почти дремлют, экономя силы до следующего оазиса. На расшитых дорогими нитями тканях между двух горбов сидят торговцы. Их ни за что не перепутать с погонщиками: круглые, пухлые лица против сухих и обветренных. Торговцы могут бросить звонкую монету услужливому сопровождающему, а могут и пнуть ногой в спину, толкнуть лицом в обжигающий песок, если кто-то оказался не слишком расторопен. Мальчик спит, убаюканный мерным ритмом каравана. Жар пустыни навечно запечатляется в нём, роднит с этим местом. А у песка запах смерти и чужого страха. На них нападают. Под покровом ночи вспыхивает яркое марево, слышны крики, вопли, мольбы о пощаде. Звенит оружие: то ближе, то дальше. Люди со стальными пластинами на головах встают вокруг матери с мальчиком, в руках у них отражает огненные всполохи черный металл. Мать сильнее прижимает сына к себе, но тот успевает увидеть: смазанный прыжок, боевой клич и алый фонтан из обезглавленного врага. Во сне мальчик вспомнит, как в последний момент глаза врага расширились — так и застекленели на отрубленной голове. Утром и своих, и чужих запакуют в свитки, в разные, конечно. Своих похоронят с почестями, врагов, скорее всего, скормят животным. Караван хмуро продолжает путь. И погонщиков, и торговцев меньше. Им явно не по себе. Мама поёт колыбельную про храброго воина, который вернул на небо звезды. И мальчику кажется, что он видит это сражение на ночном небе: два заклятых врага, увековеченные созвездиями, сошлись в последней битве. Их встречают. Верблюдов уводят в стойло, люди разбредаются кто куда. Мама ведёт мальчика за собой. На них смотрят. Оглядываются. Показывают пальцем. Шепчутся. Мальчик привычно жмется к маме, но та только хмурит брови и шикает. Они идут во дворец. Маму уводят. Он не знает, зачем, но чувствует, что это нехорошо. Ему ничего не объясняют. Много людей кругом. Снова шепотки. Снова смотрят. Ему становится неуютно. Мамы всё еще нет, и никто не говорит, когда она вернется. Хочется плакать, но он сильный. Как тот самый воин, который вернул на небо звезды. Наконец, на него обращают внимание. Кто-то касается его лба. Клонит в сон. Тьма. Он просыпается от чего-то теплого, что капает ему на лоб. Это кровь. Он держит кого-то, кого никогда не видел раньше, за горло, а изо рта у того течет алая струйка. Тело становится тяжелым, он разжимает руку. Оглядывается. Окон нет, дверей, кажется тоже. Много крови. Много трупов. Больше, чем ему дали увидеть в пустыне. Хочется спать, и он шлепает туда, где меньше этой соленой вязкой жидкости. Опускается на пол, сворачивается клубком. Снова тьма. Он просыпается в клетке. Кругом шумно. Кто-то спорит, кто-то свистит, кто-то улюлюкает. Он подходит к прутьям, но тут его больно ударяет чем-то похожим на молнию. Он видел такую в пустыне в шторм. Мимо него ходят люди в белых халатах. Кажется, им совсем нет дела до него. Что-то интересное происходит там, где он не видит. Он слышит рык и отшатывается назад. Кажется, что-то похожее он уже слышал, только не помнит когда… и где. Кто-то в маске наклоняется к нему, кричит что-то в сторону. Хочется спросить про маму, но он не успевает. Снова клонит в сон. Тишина. Он просыпается от того, что рядом есть кто-то еще. Он прислушивается. Не рядом, вместе с ним. В нём. У этого голоса знакомый страшный лающий смех и жажда крови. Голос говорит, что мама больше никогда не сможет петь колыбельные, а еще, что он очень голоден. Мальчик тоже хочет есть, а еще он хочет увидеть маму. Ну и что, что она не сможет петь колыбельные? Мама точно что-нибудь придумает. Голос говорит, что это мама разрешила им быть вместе, и долго смеется, переходя на визг. Мальчик пытается закрыть себе уши руками, но это не помогает. Он вспоминает колыбельную про воина, но голос смеется громче, говоря, что это он убил храброго героя, потому что тот был слабым и глупым. Мальчику хочется плакать, и он рыдает, уткнувшись в колени под оглушительный хохот в своей голове. Он привыкает к голосу. К тому, что того надо кормить горячей человеческой кровью, чтобы тот молчал. Привыкает к деревне, страху, ненависти. К тому, что мамы больше нет, что она отдала его голосу в голове, который любит убивать. Он практически не спит, потому что тогда голос управляет его телом. Он узнает всё больше и больше. И про то, что голос на самом деле очень сильный, действительно сильнее воина, который вернул звезды на небо. И про то, что мама живёт в его песке (и наконец-то понимает, почему песок так важно хорошо кормить). И про то, как лучше убивать других, пока они не убили тебя. Его даже хвалят, когда он убивает правильных жертв. Он наконец-то начинает хоть что-то понимать. У Гаары алые волосы и ярко-красное кандзи «любовь» на лбу (просто потому, что ее нет в его сердце). Его голос в голове зовут Шукаку, и он самый настоящий демон, любящий, когда люди умирают. Мама Гаары когда-то отдала его этому демону, он часто это повторяет. В душе аловолосого выжженная пустыня, а броня прочнее любого панциря. Ему нравится запах чужого страха и смерти, а еще — как вздрагивают люди кругом, когда он смеется…

… своим лающим смехом…

… и пески вокруг вторят ему.