Red lipstick

I want you, babe, got me going cray. Hard to let it blow, let it go, Just show me where you want me, baby. …Can't fight the feeling Cause you really got me feeling That feeling tonight… © Rihanna — Red Lipstick

Гермиона была частым и, в принципе, желанным гостем в доме Гарри и Драко. Первое время Драко, конечно, ворчал и упирался, но, когда Гермиона весьма недвусмысленно сблизилась с Панси, даже его толстая ледяная броня треснула под напором женских влюблённых улыбок. Вот и сейчас Гермиона сидела в гостиной, попивая чай, что Гарри заварил ей собственноручно. Он вообще предпочитал игнорировать толпу домовых эльфов, на которых при переезде настоял Драко. — Я к вам ненадолго, — Гермиона поежилась под тяжелым взглядом Драко и одернула платье чуть пониже. — Ну что ты, мы всегда тебе рады, — Гарри улыбнулся, но Драко его радости не разделял. Его больше не напрягала Гермиона, её происхождение или её назойливый ум. Его напрягало то, как она выглядела, и как на неё смотрел его Гарри. Гарри всегда замечал девушек с макияжем. Правильно подобранный тон, накрашенные ресницы, помада… Гермиона с аккуратными черными стрелками, едва заметными на ее коже, густыми ресницами и ярко-красными губами вызывала у него восторг. О возбуждении, разумеется, речи не шло, да и за десять лет отношений Гарри смотрел на самого Драко по-разному: с удивлением, с восхищением, с обожанием и любовью, но он никогда не смотрел на него так. Это напрягало. Это злило. И это пугало. То, что Гарри может уйти от него к кому-то — к девушке вроде Гермионы, или к любой другой из тех, кем он любовался — пугало, как ничто иное. За все эти годы он стал для Драко не просто партнером, спасителем от Азкабана и героем с кучей титулов, которая прилагалась к его знаменитой фамилии, но и смыслом жизни. Целью жизни. Тем, ради кого он каждый день возвращался домой, ради чьей улыбки подружился с Уизли, с кем разделял мечты, дышал в унисон и обменялся сердцами. Если Гарри уйдет, Драко, разумеется, будет и дальше дышать, говорить, ходить и даже работать, но жизнью это назвать будет сложно. Практически невозможно. Разумеется, Гарри он в этом никогда не признается, но ради их отношений Драко был готов на все или, по крайней мере, на очень многое. Даже терпеть разукрашенную Грейнджер в возмутительно коротком коктейльном платье, сидящую напротив его парня. Когда в окно влетела ворона-патронус Панси, и Драко, и Гермиона вздохнули с облегчением. Девушка тут же вскочила и засуетилась, отыскивая сброшенные туфли и откинутый куда-то на кресло бездонный клатч. — Косметичка, где моя косметичка? Мне нужна моя помада, срочно. Чертов чай, — бурчала она себе под нос, на что Драко закатил глаза, а Гарри фыркнул. — Она в ванной, где ты ее оставила ровно час назад, когда прилетал предыдущий, — подсказал он, и Гермиона умчалась в сторону уборной, на ходу поправляя высокий хвост аккуратных кудрей. Ворона нетерпеливо облетела комнату раз, второй, пометила Гарри волшебным пометом и улетела за Гермионой, после чего послышалось «Да иду я, иду. Пока, мальчики!», и спустя всего долю секунды в квартире стало тихо. — Приятного вам вечера! — крикнул в пустоту Гарри, сладко потягиваясь. — Ты же в курсе, что она уже ушла? — выгнул бровь Драко, сделав еще один глоток кофе и блаженно зажмурившись. — Ты же в курсе, что твоей подруге нужно научиться рассчитывать свое время и не опаздывать на свидания? — парировал Гарри, вскакивая с дивана и склоняясь над Драко. — А тебе стоит прекратить пить кофе на ночь, любимый, — он осторожно вытащил кружку из его рук, успокаивающе чмокнул вмиг скривившиеся губы и отставил кофе на журнальный столик. — Иначе плохо будешь спать, — он зевнул, снова потягиваясь и развернувшись в сторону их спальни. — Я первый в ванну! Драко не возражал и лениво прошел в соседнюю дверь, приманивая за собой чашку. Гарри никогда не задерживался в ванной надолго, предпочитая «аврорский душ»: в академии на мытьё отводилось всего десять минут, и за это время кадеты под душем совершали сразу все утренние процедуры. Драко, разумеется, такое было не по вкусу. В мечтаниях о том, как он будет нежиться в лавандовой пене, Драко почти пропустил момент, когда дверь распахнулась и в комнату вошел Гарри. Одно полотенце было повязано вокруг бедер, а другим он продолжал вытирать волосы, — привычка, от которой Драко никак не мог его отучить. — Герм забыла свою косметичку, — улыбнулся Гарри, падая на кровать рядом с Драко и оставляя на его щеке очередной нежный поцелуй. Он вообще любил целоваться, и каждую свободную минуту предпочитал проводить именно так. — Не свали её в свое пахучее болото, тритон. Драко не ответил, только фыркнул и грациозно прошел в ванную. На туалетном столике возле раковины действительно стояла небольшая пузатая сумочка, на которой явственно виднелись отпечатки мокрых пальцев. Драко закатил глаза и улыбнулся, — Гарри Поттер не был бы Гарри Поттером, если бы не совал свой нос во всё от него скрытое. Драко, на самом деле, тоже было интересно. Он видел, какой косметикой пользовалась его мать: белила, пастельных оттенков карандаши для губ вместо помад, белая тушь, — она была холодна и напоминала снежную королеву. Но Гермиона была не такой: косметика делала её более живой, яркой и, судя по всему, интересной для Гарри. И Драко потянулся к молнии косметички.

~~~//~~~

Драко не было уже около получаса, но шума воды Гарри не слышал. Он уже привык, что его возлюбленный на уход за внешностью тратит, пожалуй, не менее половины свободного времени, да и рад был засыпать, уткнувшись в чуть влажные волосы, пахнущие бергамотом и корицей. Первое время подобная озабоченность Драко гигиеной вызывала вопросы и несколько напрягала, но сейчас, когда их отношения прошли огонь общественного порицания, воду ссор и недопонимания и медные трубы холодной войны с Министерством, Гарри понял, что ему, в общем-то, наплевать, как долго Драко принимает ванну, если эта ванна стоит в их с Гарри общем доме. Что говорить: ради того, чтобы Драко продолжал ему хотя бы улыбаться так же, как он делает это каждый раз, когда они встречаются взглядами, Гарри был готов терпеть что угодно. За этими мыслями — и воспоминаниями — минуло ещё десять минут. Кран по-прежнему не работал, и Гарри начал нервничать. — Драко? — ответом была тишина. — Ты в порядке? — он коротко постучал в дверь, прислушиваясь к напряжённой тишине. — Не уверен, — едва слышно ответил Драко, и Гарри немедля дернул за ручку. И замер в дверях. Драко стоял возле раковины, глядя на себя в зеркало. Гарри засмотрелся тоже, потому что действительно было, на что посмотреть: обычно светлые, едва заметные ресницы были подкручены к самым бровям и густо накрашены черной тушью, в уголках глаз виднелась легкая тушевка косметического карандаша, а губы — любимые губы Гарри, слегка угловатые, частенько кривящиеся в усмешке, но в поцелуях всегда мягкие и податливые — были аккуратно накрашены алой помадой Гермионы. — Нравится? — тихо, почти шёпотом спросил Драко, смотря на Гарри через зеркало и нервно закусывая щеку изнутри. Гарри шумно сглотнул и шагнул к нему ближе, мягко разворачивая к себе за плечо. Драко обреченно вздохнул и поддался, предпочитая не встречаться с ним взглядом. — Зачем? — также тихо спросил Гарри, скользя пальцами по шее Драко до подбородка, приподнимая склонённое к полу лицо. — Зачем, Драко? — переспросил он, засмотревшись на длинные дрожащие тени от опущенных ресниц. Пальцы сами потянулись огладить персиковый — слава Мерлину, натуральный — румянец, вспыхнувший на скулах. Драко молчал, лишь глубоко напряженно дышал и продолжал смотреть куда угодно, но не на Гарри, и только руки — скорее всего, на автомате — ответили на легкие объятия и легли Гарри на талию. Едва ощутимо, почти несмело. Они молчали достаточно долго: Драко о чем-то напряженно думал и продолжал тяжело дышать, а Гарри его просто рассматривал. Острые плечи, по-мужски широкие, переходящие в сильные руки с выступающими венами, плоская твердая грудь, на которой были знакомы каждый шрам и каждая родинка, узкая талия и плоский живот с едва различимыми кубиками пресса, — Драко невозможно было спутать с девушкой даже со спины, несмотря на хвост, который он отращивал по образу и подобию отца. Его вообще ни с кем нельзя было спутать — он во всем мире такой единственный, неповторимый и его. Именно за это Гарри его любил — возможно, даже слишком сильно — и старался показать это каждым своим словом и действием. Разумеется, Гарри знал, что Драко в курсе его маленькой слабости. Но был весьма удивлен подобной попытке показаться лучше, чем он есть на самом деле. Потому что лучше было некуда. Гарри провел подушечкой большого пальца под нижней губой, едва не задев помаду, и широко улыбнулся судорожному выдоху. Нежность к Драко грозила выйти за берега, и, чтобы её утолить хотя бы на время, он с удовольствием поцеловал венку на бледной шее. — Зачем? — выдохнул Гарри в его кожу, наслаждаясь лёгким флёром терпкого одеколона. Драко шумно сглотнул и повел плечами, взяв себя в руки. — Нечем было заняться, — попробовал он, но по тихому фырканью в плечо понял, что ему не поверили. — Было интересно? — кожу сладко кольнуло лёгким укусом, и Драко не смог сдержать мурашки, побежавшие вдоль спины. Он зажмурился на секунду, ища в себе силы признаться. Руки неосознанно скользнули на спину Гарри, притягивая его ближе, и очередной легкий поцелуй возле уха выбил у Драко воздух из лёгких и остатки стыда. Это же, в конце концов, Гарри, его Гарри Поттер. Он поймет. Кто, если не он. — Я хотел, чтобы ты посмотрел на меня так, — зашептал он, прижавшись щекой к щеке Гарри, — как смотришь на них. Гарри удивленно хмыкнул и хотел отстраниться, но Драко прижался к нему плотнее. — И как же я на них смотрю? — спросил он, не в силах прекратить невесомые успокаивающие поцелуи. — Как… — Драко судорожно выдохнул, подставляя Гарри шею, — как на восьмое чудо света. С восторгом, восхищением, будто… будто кроме них никого нет. Пусть на секунду, но… окружающий мир словно перестаёт для тебя существовать, — он перешел на шёпот, едва различимый даже на таком близком расстоянии, — вместе со мной. Гарри тихо рассмеялся и покачал головой, нехотя отстраняясь и заглядывая в мечущиеся от смущения и паники глаза Драко. — Какая разница, на кого и как я смотрю, если я ни на кого не смотрю так, как на тебя? — он улыбнулся, мягко обхватив Драко за шею. — И как? — Драко, наконец, встретился с ним взглядом, часто моргая из-за тяжелых от туши ресниц. — Как ты на меня смотришь? Гарри с удовольствием поймал его слова своими губами, чувствуя, как тепло дыхания Драко спускается прямиком к низу его живота. Всегда так было и всегда так будет: от близости Драко крышу срывало будто тайфуном. Он на секунду закрыл глаза, собираясь с мыслями, а затем резко распахнул, не мигая уставившись в серые глаза напротив. — А сам ты что видишь? — спросил Гарри, с удовольствием наблюдая, как расширяются зрачки Драко. Драко быстро скользнул языком по удивительно стойкой помаде, более не отводя взгляда. — Желание?.. Нет, не желание, — он закусил губу, окидывая взглядом лицо Гарри ещё раз. — Похоть. — Ты не видишь главного, Драко, — выдохнул Гарри, коротко целуя его подбородок. — Любовь, — он почувствовал легкую улыбку и отстранился. — И похоть, разумеется. — Так тебе нравится? — Драко кокетливо взмахнул ресничками. — А чего ты ещё ожидал, когда брал в руки помаду? — Гарри выгнул бровь, скользя костяшками пальцев по острым скулам Драко. Он на мгновение прикрыл глаза, краснея ушами почти до одного оттенка с помадой. — Что ты её используешь. Гарри чуть не подавился вздохом. — Ты хочешь, чтобы и я накрасился? Не уверен, что мне подойдет цвет, — хохотнул он. Драко снова прикусил губу и наклонился к нему поближе. — Используешь не ту, что в тюбике, — выдохнул он Гарри на ухо, — и не на губах, — закончил Драко, красноречиво потираясь коленом о недвусмысленную выпуклость на полотенце Гарри, которое тот каким-то чудом сохранил у себя на бедрах. Гарри подавился вздохом. Сексуальность Драко, тонко граничащая с порочностью и развратностью, была для него и благословением, и проклятием. Не было ни минуты, чтобы Гарри его не хотел — не желал оказаться рядом как можно ближе, теснее — но часто это пламя удавалось направлять в другие русла — нежность, заботу, поддержку. Разумеется, секс тоже был, разнообразный, по мнению Гарри — даже фееричный, страстный, бурный, частенько жесткий — точно такой же, какими были их отношения первые пару месяцев. Вот и сейчас, подгоняемый яркими красными губами и угольно-черными ресницами этот всепоглощающий огонь, трижды опаснее, чем Адское пламя, грозил прожечь Гарри насквозь. И пусть Гарри и был героем и иногда чересчур самоотверженным, врагом самому себе он никогда не был. Потому сдался даже без боя. С тихим стоном обхватив горячую шею, он подался ближе, планируя поцеловать аккуратно очерченные красным губы, но Драко резко отвернулся, положив чуть подрагивающие ладони Гарри на плечи. — В чем дело? — тихо шепнул он, скользнув кончиком носа по белым прядкам любимых волос. — Оставь свои нежности для постели, — ответил Драко, по-прежнему глядя в сторону. — Но я думал, что к этому всё и идёт, — Гарри криво улыбнулся, завороженно коснувшись губами основания его шеи. Драко скользнул ладонями по его упругим бицепсам, слегка отстраняясь и, наконец, встречаясь с Гарри взглядом. — Мы не в постели, — вкрадчиво произнес Драко и, закусив щеку изнутри, медленно опустился на колени, так и не прервав зрительный контакт. — Ты не против? — спросил он, взявшись за узел полотенца на бедрах Гарри. Гарри шумно втянул воздух, на мгновение зажмуриваясь. Драко не был большим фанатом орального секса — конечно, тогда же нельзя было рычать «Быстрее, Поттер, жёстче, я не хрустальный, ну же!» — потому каждая подобная инициатива означала лишь то, что их ждет неповторимая ночь. — Ты не против? — Гарри выгнул бровь, запуская ладонь в шелковистые пряди. Он не знал, откуда у него были силы говорить, но был им крайне рад. Веки с густо накрашенными ресницами опустились в безмолвном согласии, а умелые пальцы в мгновение справились с узлом, откидывая последнюю преграду в сторону. — Но прежде, чем мы начнем, я хочу, чтобы ты вспомнил, — гораздо смелее проговорил Драко (эрекция Гарри всегда внушала ему уверенность и явно льстила его самолюбию) и оставил едва заметный отпечаток поцелуя на косточке таза Гарри, — что мама не вазу вылепила, а сына родила, Поттер. Я не стеклянный. Не сломаешь. Гарри тихо рыкнул, и даже не от того, что по его члену заскользила уверенная сильная ладонь. Эти его комментарии — про вазы, стекло и хрусталь — были для Гарри чем-то вроде красной тряпки для быка. Будто Драко дразнил его, специально пытаясь сорвать и без того чувствительные тормоза. И ему это каждый раз удавалось — стоило Гарри услышать эти язвительные фразочки, как секс переходил на совершенно другой уровень: животное, практически безжалостное вбивание кричащего от экстаза Драко в любую поверхность, у которой их захлестнуло желание. Драко прекрасно знал, как действовали на Гарри эти слова, и пользовался ими осторожно и в меру. Потому вероятность того, что они на этот раз вылетели случайно, стремилась к нулю. Пальцы в волосах непроизвольно сжались, и по телу Драко прошла легкая дрожь, когда он послушно поднял глаза на Гарри. — Поиграть хочешь, — это был не вопрос, потому Драко лишь слегка приподнял уголки алых губ в ответ. — Поиграем, — Гарри потянул его за волосы на себя, вынуждая подползти к нему ближе. — Колени шире, — Драко тут же подчинился, раздвигая ноги, и, повинуясь все той же ведущей руке в волосах, сел на пятки. — Руки за спину, — сказал Гарри не терпящим возражений — авроратским, как называл его Драко — тоном, и он послушно завёл руки назад, обхватывая пальцами предплечья. — Справишься без них? — Быстрее, чем с ними, — оскалился Драко, быстро скользнув кончиком языка по краю зубов, и захлопал накрашенными ресницами. Гарри с трудом поборол стон. — И кое-что ещё, — тихо сказал Гарри, наклоняясь к Драко и проскальзывая пальцами по нежной щеке. — Ты молчишь. От начала и до конца — ни слова, — он почти выдохнул эти слова Драко в губы, внимательно смотря ему в глаза. Конечно, это было лишь условностью — если Драко захочет остановиться, он скажет об этом, и Гарри беспрекословно примет его решение. Драко даже открыл рот, чтобы прокомментировать это чем-то вроде «С членом во рту особо не поболтаешь, Поттер», но вовремя одумался и закрыл его, согласно кивнув. — Хороший мальчик, — мурлыкнул Гарри, скользнув пальцами по щеке, и выпрямился, обхватывая эрекцию ладонью. — Но свой ядовитый ротик ты закрыл зря. Открывай. Скулы Драко вспыхнули чуть ярче, и он, чуть опустив веки, снова открыл рот, прикрывая зубы и нервно сглатывая скопившуюся слюну. — Ты понятия не имеешь, как выглядишь сейчас, — прошептал Гарри, медленно скользя по члену кулаком. Драко на секунду стрельнул в него взглядом, красноречиво намекая, что все он прекрасно знает, и Гарри против воли фыркнул, закатив глаза и направив себя в жар его рта, стараясь не задеть накрашенные губы. Капля смазки легла на мягкий язык, и по телу Драко прошла крупная дрожь. Он мягко качнулся навстречу, принимая член почти на четверть, и сомкнул губы плотным кольцом, медленно скользнув обратно и оставляя на смуглой коже след от помады. Головка с глухим хлопком покинула его рот, — Драко нежно поцеловал самый край, оставляя на плоти четкий отпечаток, и поднял дразнящий взгляд на Гарри, слегка ухмыльнувшись его заметно сбившемуся дыханию. Гарри не знал, как ему это удалось, но помада на губах Драко не размазалась ни на толику дюйма. Если бы он хотел, он мог бы встать и прямо сейчас выйти под вспышки колдокамер — снимки получились бы идеальными. Гарри совершенно не понимал, почему мысль об этом так его раздражала, потому первое, что он сделал — провел головкой по его губам, намеренно размазывая помаду по щекам и подбородку и откровенно наслаждаясь сбившимся дыханием Драко. Помада окрашивала кожу искусственным румянцем, подчеркивая бледность нетронутых участков; серебристые глаза в окружении черных ресниц казались еще ярче, чем обычно, а тяжелое дыхание, переходящее на едва различимые стоны, опаляло не только и без того жаждущую внимания плоть Гарри, но и, казалось, каждый нерв его тела. Потому он не особо сопротивлялся, когда Драко поймал головку губами, жадно втягивая её в рот и начиная самозабвенно скользить по ней языком. Драко все делал с душой, и сосал он точно так же. Даже неспособность помочь себе руками его не смущала: он умудрялся извиваться всем телом, как змея, ритмично двигая головой из стороны в сторону, не выпуская член изо рта. Пушистые ресницы опустились, мелко подрагивая и выдавая тщательно скрываемое удовольствие, — он, может, и не был большим фанатом подобных утех, но удовольствие Гарри сводило на нет его собственные неудобства: Драко вспыхивал моментально, впадая в некое подобие транса, когда единственной целью становится услаждение партнера. С очередным хлопком он снова выпустил член изо рта, сплюнул скопившуюся слюну, смешавшуюся со смазкой, на ствол, и с не меньшим удовольствием, чем до этого, обхватил его губами сбоку, растирая слюну и остатки помады по всей длине. Несколько прядок от резких движений упало ему на лоб, и Гарри запустил чуть подрагивающие пальцы Драко в волосы, убирая их с лица и нажимая на затылок, направляя его рот ниже. Когда согнувшийся под наверняка неудобным углом Драко широким мазком языка прошелся по мошонке, тут же принимаясь посасывать потяжелевшие яйца и при этом умудряясь утробно мурчать, Гарри позволил себе впервые за этот вечер застонать в голос. Влажная от слюны эрекция то и дело скользила по щекам, носу и даже лбу Драко, оставляя после себя мутно поблескивающие дорожки, от которых возбуждение Гарри пульсировало не только внизу живота, но и в висках. Он почти пропустил тот момент, когда схватил Драко за волосы одной рукой, прижимая его лицо теснее к яйцам, а другой направлял член, целенаправленно размазывая смазку по шелковой коже его щеки. Легкая щекотка крашеных ресниц, задевавших головку, заставляла Гарри вздрагивать и материться сквозь зубы, и Драко тихо рассмеялся, жарко выдыхая на поджимающиеся яйца. — Смешно тебе? — улыбнулся Гарри, чуть сильнее, чем следовало, потянув Драко за хвост и заглядывая в блестящие серые глаза. От идеального макияжа не осталось и следа: волшебная помада была размазана вокруг слегка припухших губ, по подбородку медленно стекала капелька слюны, которую Драко не мог стереть, и она же блестела по всей левой щеке, отчего под левым глазом чуть размазалась подводка. Таким — тяжело дышащим, с послушно открытым ртом, практически… использованным — Драко был просто прекрасен. Видимо, эти мысли отразились у Гарри в глазах, потому что сам Драко тихо застонал и поерзал на месте. «Используешь не ту, что в тюбике. И не на губах», — всплыли в голове слова Драко, и Гарри пришлось пережать основание члена: мысль именно использовать этот великолепный рот пульсировала в каждой вене его тела. А потом пришла другая мысль: «А почему, собственно, нет?». — Я могу найти твоим губам лучшее применение, — тихо сказал Гарри, обводя подушечкой большого пальца губы Драко. Тот тихо хмыкнул, оставляя на пальце легкий поцелуй, и послушно открыл рот, когда палец заменила головка члена. Гарри осторожно собрал светлые волосы с его лица, любуясь подрагивающими ресницами, но когда Драко, дойдя до середины ствола, собирался снова вернуться к головке, Гарри мягко удержал его затылок. Драко вздрогнул всем телом и замер, поднимая на него вопросительный взгляд. С губами, повторяющими идеальную «О» вокруг члена, покрасневшими скулами и слегка потекшей от напряжения и слюны тушью Драко был воплощением самого Греха. — В горло, Малфой, — улыбнулся Гарри, сплевывая на свободную ладонь и смазывая нетронутую Драко часть члена. — Сможешь? Драко осоловело проследил движение ладони Гарри и гортанно застонал, вибрируя горлом и качнув головой вперед. Глаза его машинально закрылись, брови нахмурились, скулы краснели все сильнее из-за неприличных звуков, но он упрямо двигался вперед до тех пор, пока не уткнулся носом в коротко подстриженные волосы лобка. Гарри громко застонал, машинально качнувшись бедрами навстречу, и Драко резко отстранился, закашлявшись. По подбородку стекала слюна, капая на пол между его разведенными бедрами, а в уголках глаз собрались слезы. Отдышавшись, он снова выпрямился, мелко подрагивая всем телом и шумно дыша, но с готовностью поймал губами головку истекающей смазкой эрекции, даже не думая прекращать попытки. Гарри не успел возразить или отстраниться — он же все-таки не хотел нечаянно ранить Драко — как снова почувствовал обволакивающую тесноту жесткого горла: на этот раз Драко смог расслабиться, двигался хоть и медленнее, но в разы увереннее, мягко сглатывая каждый раз, когда ствол проскальзывал в горло. Гарри потерялся в ощущениях. Через несколько минут движения Драко достигли одного темпа со стуком крови у Гарри в висках, и краем сознания он понимал, что стонет в голос, но ему было слишком хорошо, чтобы беспокоиться об этом. Гарри опустил взгляд на Драко и выругался, изо всех сил сдерживая оргазм. Драко было не больно — иначе бы он прекратил так самозабвенно заглатывать член до самого основания, — но в уголках глаз то и дело скапливались слезы, которые он быстро смаргивал. К помаде и слюне на его щеках добавились редкие подтёки туши, и Гарри неожиданно для себя понял, что хочет увидеть больше. Хочет сделать его грязнее, чем он уже был. Драко снова насадился, пропустив его в горло, и рука Гарри легла ему на шею, мягко удерживая на месте, даже раньше, чем он успел об этом подумать. Драко машинально дернулся, не зная, как ему дышать, горло начало сокращаться, пытаясь вытолкнуть инородный объект и посылая по венам Гарри концентрированное блаженство. Они делали это раньше — разумеется, иначе Гарри бы не стал подвергать его подобному стрессу — но редко, слишком редко, настолько, что Драко забывал, как нужно управлять своим телом. А, может, все дело было в рефлексах. — Спокойно, все в порядке, — прошептал Гарри, осторожно зарываясь пальцами в светлые волосы, удерживая затылок на месте. — Дыши через нос. Расслабься, — Драко быстро заморгал, отчего по щекам побежали мутно-серые слезы. — Смотри на меня. Драко тут же поднял на него слегка напуганный дрожащий взгляд, но заметно успокоился. Сделал на пробу несколько коротких вздохов носом и расслабился, практически обмякая. — Вот так, молодец, — улыбнулся Гарри. Его самого трясло, спину щекотал бегущий пот, а по нервам будто били хлыстом, выбивая из лёгких воздух, а из головы — мысли, оставляя лишь безумное желание двигаться, вбиваться в такое тугое, обжигающе горячее отверстие. — Глубокий вдох, — тихо сказал он, и на пробу качнул бедрами, выскальзывая на пару дюймов и тут же проскальзывая обратно, вырывая у Драко удивленный полузадушенный то ли вскрик, то ли стон. К счастью Гарри, он не подавился и остался на месте, лишь чуть поёрзал, устраиваясь поудобнее. Когда Драко, наконец, замер и едва заметно кивнул, у Гарри будто выросли крылья. Эйфория разрядами тока била все его тело каждый раз, когда головка ударялась о стенку его горла, вибрировала вместе с тихим стоном и проскальзывала дальше. Что было интереснее всего, Драко и сам наслаждался происходящим не меньше, о чем говорили периодически подкатываемые глаза, сладкие стоны и даже редкие толчки навстречу — резче, чуть жестче, чем двигался Гарри, так, чтобы член почти грубо вбивался ему в глотку. Ладони Гарри давно перестали держать Драко на месте — он справлялся сам, — потому он с наслаждением скользил по его щекам, растирая краску еще сильнее. Идея зажать ему нос пришла спонтанно, но принесла сладкую судорогу внизу живота, которой Гарри был не в силах сопротивляться. Войдя максимально глубоко в горло Драко и снова удержав его за шею, он осторожно нажал на крылья носа, перекрывая Драко кислород. Тот испуганно распахнул глаза, приглушенно замычал и задергался. Его горло снова начало хаотично сокращаться, зажигая новые звезды под веками Гарри. — Тише, тише, — выдохнул он, успокаивающе поглаживая пальцами его шею. — Я не дам тебе задохнуться, — нервные бледные пальцы вцепились ему в бедра, царапая ногтями, но Драко его слова, казалось, несколько привели в чувство. — Пять секунд, Драко. И я отпущу, — Драко забился снова, слезы из глаз лились уже чуть ли не потоком, неся по нежным щекам черные потоки казавшейся бесконечной туши. Гарри отсчитал пять секунд вслух, тут же разжимая пальцы на носу и отпуская шею. Драко тут же соскользнул с члена, громко хватая ртом воздух. Его била крупная дрожь, лицо было опущено, и Гарри уже хотел начать извиняться за подобный эксперимент, когда непослушные пальцы на его бедрах расцепились, и Драко медленно завел руки за спину, снова поднимая голову и открывая рот. — Ты уверен? — тихо спросил Гарри. Драко открыл покрасневшие глаза, казавшиеся из-за слез и черного месива вокруг такими яркими, какими Гарри и представить себе не мог, и кивнул. Поколебавшись какую-то долю секунды, он приподнялся на расползающихся, не слушающихся его коленях, задрав голову и высунув язык, широко открыл рот. Гарри не мог не отметить, что подобная покорность вызывала практически непреодолимое желание обладать, будило то самое животное, которое в данной ситуации было ему совсем не помощником. С другой стороны, это был все еще его любимый, его Драко, и от давящей в груди нежности хотелось собрать все эти слезы с его идеального личика губами. — Тебе же будет неудобно, — неуверенно прошептал Гарри, но его бедра двигались сами. Он почти направил головку на этот ласковый, в обычной жизни — острый язычок, когда Драко резко мотнул головой, уходя от касания, и судорожно сглотнул. — Драко? — ничего не понимая, спросил Гарри, чуть нахмурившись, когда все повторилось ещё раз. Он уже хотел все это прекратить, или хотя бы снять мораторий на разговоры, но Драко снова поднял голову. Он поднял успевшие опуститься веки, расфокусированно моргая, но глядя Гарри прямо в глаза. Чуть подрагивающий язык показал ему собранную слюну и снова исчез, а мгновением спустя Гарри заворожено проследил плавный перекат кадыка, когда Драко ее сглотнул. Когда он открыл рот снова, Гарри уже точно знал, чего от него ждут, но не мог в это поверить. Руки тряслись, его опалило совсем неуместным смущением, которое вытеснило даже возбуждение. Потемневшие от азарта и возбуждения глаза Драко горели порочным, даже извращённым пламенем. Нет, дать огня он умел всегда, да и против экспериментов не возражал совершенно, охотно отзываясь на каждую выдумку Гарри, но чтобы самому, вот так… так… Гарри смотрел в подёрнутые дымкой глаза в окружении чёрных разводов, на выжидательно открытые припухшие губы, помада с которых окончательно стёрлась, и не мог подобрать подходящего эпитета. Драко в принципе не поддавался описанию, и, пожалуй, это было единственным его недостатком. Чарующим достоинством. Неоспоримым преимуществом. Гарри слегка наклонился, осторожно обхватывая лицо Драко дрожащими ладонями, подождал, пока его взгляд хоть немного прояснится, и нервно улыбнулся. — Ты уверен? — это был практически ритуальный вопрос при каждом их «эксперименте», потому вовсе не удивительно, что Драко решительно дёрнул плечом. Ниточка слюны Гарри — благо её от одного лишь вида стоящего на коленях Драко выделялось предостаточно — медленно опустилась Драко на кончик языка. Он замер и даже задержал дыхание, прислушиваясь к своим ощущениям: Гарри не моргая смотрел Драко в глаза и видел, как стремительно сменяют друг друга его эмоции: сомнения и желания, вопросы и ответы… Наконец, возбуждение взяло верх, и Драко, тихо застонав, расслабился, обмяк всем телом и мягко накрыл дрожащие руки Гарри своими уверенными горячими ладонями. А в следующее мгновение они целовались. Нежно, медленно, как будто не было размашистых яростных толчков и текущих по лицу слез. Гарри ласково гладил кончиками пальцев чуть влажную от напряжения шею Драко, переплетал их пальцы — плевать на приказ держать руки за спиной, сейчас им обоим было нужно чувствовать друг друга не в сексуальном плане. Только когда Драко нетерпеливо заерзал на полу, тихонько всхлипнув, Гарри разорвал поцелуй и выпрямился, окидывая Драко взглядом: снова расфокусированный взгляд, влажно поблескивающие потёки на точёном лице, идеально прямая спина, руки, покоящиеся на широко разведённых коленях… Только боксеры портили великолепие картины, и даже наличие на ткани влажного пятнышка смазки эрекции Драко их не спасло. Невербально призвав палочку и отправив ненужное белье в невиданные дали, Гарри осторожно намотал на руку хвост Драко, заставляя его посмотреть ему в глаза. — Продолжаем? — вышло хрипло, будто это его горло использовали не по назначению. Драко осоловело проследил очередную ниточку слюны, которую Гарри пустил на член, и тихо рыкнул, так резко вбирая ствол до самого основания, что Гарри толком не успел выпустить его волосы. Безумие вернулось: ритмичные толчки, зажатые ноздри, плевки в жадный подставленный рот, обоюдная дрожь и безмолвие, нарушаемое только неприличным хлюпаньем, судорожным дыханием и стонами. Изменилось лишь то, что Драко, пытаясь остаться незамеченным, гладил внутреннюю сторону своих бедер, перекатывал в ладони наверняка уже занывшие яйца, в одном ритме с толчками члена в горло двигал кулаком по своей эрекции. Гарри и сам не знал, каким образом сквозь пелену экстаза он смог рассмотреть ритмичные движения плеча Драко, но ему это удалось. На очередном толчке в горло зажав ему нос, он ухмыльнулся уголком губ. — Четыре, пять… — привычно сосчитал он, но вместо того, чтобы отпустить Драко, он слегка качнул бедрами, глубже в сокращающиеся мышцы. — Тебе никто не разрешал прикасаться к себе, — тихо сказал Гарри, выскользнув изо рта и стоически запретив себе наслаждаться судорожными полувздохами-полувсхлипами. — Нужно куда-то деть руки — трогай меня. Не дав Драко и секунды отдыха, Гарри снова толкнулся меж его губ, чему Драко совершенно не был против: запрет на дрочку его, казалось, ни капельки не расстроил. Напротив, его стоны сделались громче, движения головы — резче, а языка — увереннее; он извивался всем телом, нуждаясь хоть в каком-то внимании к своему стояку, а ладонями судорожно скользил то по бедрам Гарри, то по его рукам, из которых Гарри больше не выпускал белый растрепавшийся хвост. Когда Драко в очередном порыве выпутал его пальцы из своей шевелюры и резко потянул руку Гарри вниз, пристраивая широкую сильную ладонь на своем горле, Гарри вместе с ощущением под ладонью того, как член буквально растягивает Драко глотку, почувствовал, как внизу живота медленно начала сворачиваться звезда, которая угрожала взорваться, разрастись в целую галактику и выплеснуться миллионами жизней. Как он сжал ладонь на шее, Гарри не помнил. Не заметил. Зато заметил то, как вскрикнул Драко, как машинально дёрнулось его тело и как чертовски больно его член цапнули чужие зубы. А после пришла темнота. Точнее сказать, наоборот: мир вокруг вспыхнул сначала черным, а затем красным, в ушах звенело так, что не было слышно собственного дыхания. Наверное, он вскрикнул, — скорее всего, он вскрикнул, судя по тому, как вздрогнул Драко — но он этого не слышал, видел — да, но словно со стороны. Все произошло так быстро: он не помнил, как выскользнул изо рта Драко, не помнил, как замахнулся, и только когда ладонь обожгло, а голова Драко мотнулась в сторону, Гарри понял, что именно он натворил. — Блять, — не своим голосом выдохнул Драко. Он тяжело дышал и не двигался, не поворачивал к Гарри лица, которое сейчас скрывали волосы, и Гарри готов был упасть перед ним на колени и молить о прощении, если бы его тело не сковал ужас. Он никогда не поднимал на Драко руку. Во время секса — да, мог шлепнуть его раз или другой, не ради боли, а для неожиданности, от которой Драко вскрикивал и сладко сжимал Гарри внутри. Они никогда об этом не разговаривали: Гарри так делал редко (а даже если и хотелось почаще, то он быстро находил, чем ещё занять руки), а Драко не казался недовольным подобной инициативой, потому необходимости это обсуждать Гарри попросту не видел. До этого момента. — Драко, — осипшим голосом позвал Гарри, боясь даже дыханием коснуться его плеча. — Любимый, про… Драко вскинул ладонь, призывая его к тишине. Руку била крупная дрожь, и Гарри, закусив губу и буквально ощущая, как его с головой накрывает вина, скользнул взглядом по его дрожащим плечам, враз согнувшейся спине, тяжело вздымающейся груди… И по второй руке, которая, несмотря на все ту же крупную дрожь, плотно пережимала основание его члена. Гарри осоловело моргнул, и, словно повинуясь его взгляду, из уретры Драко скатилась крупная капля смазки. — Драко?.. — удивленно начал он, но не знал, как закончить. Что сказать. Что сделать. В голове он уже перебрал тысячу возможных вариантов развития событий, включая Аваду в лоб и то, как Драко собирает вещи и уходит из его жизни, что было, если совсем уж честно, даже хуже смерти. Чего он не ожидал, так это того, что Драко медленно разожмет пальцы на члене, одним слитным движением перебросит волосы за спину и развернётся к Гарри той щекой, на которой не было красных следов от пальцев. Слепо нащупав обессиленно опустившуюся руку Гарри, Драко осторожно положил ее на перепачканную щеку, опуская веки. — Нет, — пораженно выдохнул Гарри и попытался отнять руку от его лица, но Драко лишь крепче сжал его пальцы. — Драко, нет! — Не заставляй меня просить об этом, — на грани слышимости шепнул Драко, чьи слипшиеся ресницы дрожали вместе с ладонью Гарри. Тот молчал и не двигался, лишь большим пальцем машинально поглаживал влажную щеку. Истолковав это молчание по-своему, Драко судорожно вздохнул и, снова пережав основание члена, встретился с Гарри взглядом. — Гарри, пожалуйста, ударь меня. — Нет. — Гарри… — Драко, тебе же… — Хорошо, — перебил его Драко, приподнявшись на коленях и притянув Гарри для невесомого поцелуя. — Мне хорошо, Гарри, и будет еще лучше, если ты перестанешь бояться на меня вздохнуть. Ты не гончар, а я не глиняный горшок, чтобы ты со мной… Удар получился легче, в несколько раз слабее предыдущего, но он получился, и Гарри смотрел на собственную ладонь так, будто она принадлежала не ему вовсе. Драко же, громко застонав, снова осел на пол и порывисто облизнул губы. — Сильнее, — чуть тише сказал он, подставив Гарри ту же щеку и начиная скользить по своей эрекции плотно сжатым кулаком. — Мерлин, Гарри, пожалуйста, сильнее. Ванную наполнили глухие звуки пощёчин, сопровождающиеся короткими просьбами Драко и его гортанными стонами, и только когда инструкции о силе ударов сменились на надсадный тихий скулеж — верный индикатор скорого оргазма Драко, — Гарри понял, что, видимо, не такой уж он и чуткий любовник, раз за столько лет не заметил этой маленькой страсти Драко к легкой эпизодической боли. И того, что сам он не так уж и против эту боль причинять. После очередного удара Гарри скользнул пальцами в волосы Драко, чуть жестче, чем раньше, притягивая его к своему члену, и громко застонал, когда его с готовностью обхватило влажное тепло, беспрепятственно пропуская в горло. То ли дело было в удвоившемся энтузиазме Драко, то ли в подскочившем адреналине, но долго этой пытки удовольствием Гарри не выдержал: всего несколько ритмичных толчков в тесноту горла, его легкая дрожь от сжавшихся на шее пальцев, и Гарри с немым криком кончает на великодушно подставленное лицо с покрасневшими от пощечин щеками, чёрными дорожками потёкшей туши и свежими слезами из благодарно распахнутых глаз. Колени подогнулись, и Гарри, чтобы не рухнуть на пол, тяжело осел на край ванны. Он даже не пытался делать вид, что это был не лучший оргазм в его жизни, и просто рассматривал по-прежнему стоявшего перед ним на коленях возбужденного Драко. Тому было не до собственной эрекции, он был слишком занят — увлеченно собирал сперму с щек пальцами, чтобы секундой позже отправить ее в рот. Гарри улыбнулся: ну, хоть эта привычка Драко — который считал сперму где-либо не внутри него пустой тратой ценного материала — по-прежнему с ним. Поддаваясь порыву, Гарри вытянул вперед ногу и осторожно коснулся пальцами тут же поджавшейся мошонки. На тихое «Ох, блять» Гарри лишь плотоядно оскалился — так интимная сторона их отношений и началась: на очередном общем совещании невыразимцев и авроров Драко в пух и прах разносил стратегию Робардса на следующую операцию, и Гарри не выдержал — так просто оказалось вытянуть ногу под длинным, но узким столом, скользнуть меж бедер, уверенно провести стопой по стремительно оживающему члену и слушать, как музыку, резкий шокированный вздох, наслаждаться расширившимися зрачками любимого человека, а после, стоило совещанию закончиться, встать перед ним на колени, прямо там, за дверью кабинета, в самом центре Министерства. Если подумать, то с таким началом интимной жизни не стоило удивляться тому, куда она их завела. Гарри решительно мотнул головой, прогоняя мысли, и мягко оттолкнул ногой руку Драко, которой он потянулся к подрагивающему стволу. — Я все еще не разрешал тебе распускать руки, — улыбнулся Гарри, дразняще двигая стопой по обжигающе горячему стволу и нарочно не касаясь бордовой головки. — Засранец, — выдохнул Драко, но послушно откинулся назад, обхватывая пальцами стопы и толкаясь бедрами навстречу ноге Гарри. Он тоже продержался не долго — если можно было считать прошедший на коленях час недолгим, — и, стоило Гарри с легким нажимом провести большим пальцем по уздечке, как Драко вскрикнул, выплескиваясь себе на живот упругими жемчужными струями. Когда Гарри пришел в себя от великолепного вида ритмично сокращающихся мышц его возлюбленного, Драко уже подходил к зеркалу. Отражение в нем, которое Гарри плохо, но видел, скривилось в неприятной гримасе. — Отвратительно, — фыркнул Драко, стирая последнее красное пятнышко — напоминание о помаде, с которой все и началось — со своего подбородка. Сердце Гарри пропустило удар. Что, если Драко сам… не в восторге от своей идеи? Нет, то, что ему понравилось, было очевидно, но сам макияж. Гарри же видел, как Драко кривился на каждую девушку, на лице которой была хоть капля косметики. Что, если Драко заставил себя ради его удовольствия? Гарри не сможет себе этого простить. На негнущихся ногах он подошел к нему, крепко обнимая Драко со спины и зарываясь носом во влажные от пота волосы. — Все настолько плохо, м? Драко без лишних слов подставил шею под ласковый поцелуй и довольно улыбнулся уголками губ. — Красный больше брюнеткам идёт, — задумчиво проговорил он, повертев в руках тюбик с помадой. Вздохнув, он решительно бросил её обратно в косметичку, застегнул молнию и внимательно посмотрел отражению Гарри в глаза. — В следующий раз принеси розовую. И мне всё равно, где ты ее возьмёшь.