Always

      На улице стоит нещадная июньская жара. Даже опустившаяся на Сеул ночь нисколько меня не охлаждает. Остается только тяжело выдыхать разогретый донельзя воздух и пить холодный сок.       «Кажется, сегодня его уже ждать бессмысленно», — на часах уж за полночь, а меня ожидает ещё один тяжелый день. Я не спеша убираю остатки своего позднего «ужина» и внезапно из прихожей раздается щелчок замка. С безумно колотящимся сердцем я срываюсь на встречу своему возлюбленному, по которому истосковались и душа, и тело. Я набрасываюсь на него с разбега, запрыгивая и впиваясь жарким, как и эта ночь, поцелуем в такие желанные и родные губы. Джин кружит меня в своих объятьях, горячечно отвечая на неожиданный поцелуй.       — Айрин… — шепчет он, когда воздух кончается и я все-таки решаю отпустить его. — Я вернулся.       Его улыбка пронизывает меня насквозь и я осознаю насколько же мне не хватало Джина все эти месяцы. Хочется прильнуть к нему всем телом и не отпускать как минимум несколько недель. Впитывая его аромат, его прикосновения, его поцелуи, его всего. Без остатка.       — Да, — я касаюсь его рук, веду пальцами вверх к плечам, к его, словно слепленному, лицу, пока они не оказываются на губах Джина и он нежно касается самых кончиков поцелуем. — Наверное, ты очень устал.       Как бы мне не хотелось, чтобы все наши игры не прекращались, я понимаю, что Джину нужен отдых после столь длительной дороги и выматывающего графика. Поэтому мне приходится отстраниться.       — Ты права, — ухмыляется Джин, — но не настолько, чтоб не насладиться воссоединением с моей девушкой. — Он подхватывает меня на руки, крепко сжимая бедра.       Мое сердце было готово вырваться наружу от его слов и прикосновений.       — Джин, — промурлыкала я ему в ухо.       — М-м? — Джин взял меня за ягодицы, осторожно их массируя.       — Мне так тебя не хватало, — простонала я, когда его палец вошел во влагалище.       — Я знаю, малышка. Я знаю, — прошептал он, облизывая мое ухо, отчего волна мурашек пробежала по всему телу. Из головы моментально вылетели все проблемы и переживания. Хотелось одного единственного — его. Немедленно. И навсегда.       Я гладила его шею, ероша волосы на затылке и глупо улыбаясь, пока он не отрывая от меня взгляда шел к спальне.       — Ты даже не представляешь насколько я проголодался, — Джин хитро улыбнулся, громко сглотнув.       — Хорошо, что у нас есть, — я облизнула губы, — еда.       Кровь кипит, нервы оголены, желание тянет. Я понимаю, что ещё немного и совсем потеряю рассудок, оказываясь в полной власти и подчинении моего Сокджина. Эта мысль ещё больше возбуждает и раззадоривает.       Джин опускает меня на кровать и нависает сверху, смотря в глаза.       — Ты такая красивая, — одними губами шепчет он и нежно целует меня в шею, еле касаясь кожи, поднимается к скуле, — я очень, очень сильно скучал.       Сокджин запускает руки под футболку, нарочито медленно ведя большими пальцами по косым мышцам, достигая ребер, неспешно стягивая её. Кожа горит от его прикосновений, безумно хочется большего. Возбуждение стирает все границы, забывается скромность и сдержанность. Я притягиваю его к себе и страстно целую. Облизываю и сосу его нижнюю губу, пытаясь побыстрее расстегнуть ремень на брюках.       — Ты такая нетерпеливая, — Джин улыбается в поцелуй и сдается под моим напором, избавляясь от лишней одежды. Оставляя на мне только трусики.       Пульс зашкаливает, дыхание сбивается. Сокджин стоит передо мной полностью обнаженный, разгоряченный и до предела возбужденный.       — Джин… я хочу тебя.       Парень ухмыляется, ложась между моих ног. Ведет губами по внутренней стороне бедра, отчего в животе еще сильнее начинает тянуть, и ставит влажный засос.       — А я-то как хочу тебя, — Сокджин продолжает вылизывать засос, поднимаясь выше к паху и больно кусает сразу же целуя, — съесть.       — Пожалуйста, ешь побыстрее, — хнычу я, когда Джин начинает стягивать мокрые трусики зубами.       Сокджин весь горит, как и я, готовая сорваться и наброситься на него сама.       Парень закидывает правую ногу на плечо, поудобнее устраиваясь.       — Ч-что ты.? — я не успеваю договорить как Джин начинает сосать клитор. Его язык умело ласкает половые губы и головку клитора, заставляя меня громко стонать от наслаждения.       Мое, изголодавшееся по ласкам, тело остро реагирует на каждое его движение. Он проникает языком во влагалище, не забывая поглаживать мои бедра. Перед глазами все плывет и остается только одна мысль: «Я хочу большего. Ещё. Ещё».       — Джи-и-ин…       Голос словно не мой. Надломленный. Просящий.       Сокджин поднимает голову, довольно облизываясь. Его тело блестит от испарины в свете луны. Я запускаю руку в его влажные черные волосы, второй начиная ласкать его стоящий член. Он открывает рот от удивления и я тут же этим пользуюсь, медленно и глубоко целуя.       Мы оба влажные, мокрые и раскаленные. Взведенные и очень голодные.       Джин опрокидывает меня на спину и быстро входит. Резко, грубо, глубоко. Так как он никогда не делает. И тут же замирает, боясь того, что причинил мне боль.       — Рин..? — парень заглядывает в глаза, гладя меня по щеке и оставляя на лице, шее, груди тысячу поцелуев-бабочек.       — Не останавливайся, — стону я, обхватив его шею руками.       И Джин начинает двигаться. Плавно и размеренно. Брюнет целует меня в шею, оставляя очередной засос.       «Быстрее».       Я в нетерпении начинаю подмахивать бедрами, непрерывно смотря в его глаза. Его завораживающие, блестящие глаза.       «Быстрее».       Сокджин сцепляет наши пальцы в замок, не прекращая ускоряться. Его сбивчивое, хриплое дыхание действует на меня как афродизиак.       «Быстрее».       По комнате разносятся влажные шлепки тел друг об друга, которые заглушают мои стоны.       «Быстрее».       Я ощущаю электрический разряд, пронзивший наши тела. И блаженное расслабление. Горячее и липкое тело Сокджина, прижимающее меня. Неразборчивый шепот. Такой любимый. Безумно колотящееся сердце. Его или мое?       Мы лежим в обнимку ещё какое-то время. Наслаждаясь обществом друг друга. Дыша друг другом.       — Нужно принять душ с дороги, — лениво тянет Джин. Я согласно киваю, выпуская моего возлюбленного из объятий, и замечаю ненасытных чертенят у него в глазах: — Присоединишься?