«Как же достало! Ненавижу! Ненавижу!»
Из глаз хлынули слезы. Дрожащие руки держали отломанное лезвие ножа." Просто будет лучше, если я сдохну. И проблем от меня не будет и другим будет легче. Даже любимый человек меня терпеть не может. Какой во всем этом смысл? ДА НЕТ В ЭТОМ СМЫСЛА! И НЕ БЫЛО! Я ЖАЛОК! НИКЧЕМЕН!»
Послышался грохот. Знакомый голос донесся до него сквозь звон и Влад почувствовал, как его валят на пол, а лезвие отлетает куда-то в сторону. Через пару секунд он разглядывает нависшего над ним Славика, который что-то выкрикивает ему в лицо. Слез становится все больше, а все звуки смешиваются воедино. Влад зажал рот рукой. Слава садится на пол и усаживает парня между ног. Он старается успокоить Влада. Но тот не слышал Славу. Его тонкие плечи дрожали, пальцы крепко сжимали голубую олимпийку. Соленые слезы стекали по бледным щекам парня, сопровождаясь постоянными всхлипами. Влад уткнулся головой в грудь парня перед ним. — Все хорошо, успокойся. Я здесь, — повторял Слава, прижимая к себе хрупкое тело парня и гладя его по голове, — Он знал, что сейчас Влад во всем винит себя. Огромная самоненависть парня не была для Славы секретом. Парень привык к вечным жалобам на самого себя, хоть и давал Владу щелбаны, каждый раз, когда он начинал ныть. Ему хотелось показать, что Влад совсем не такой, каким себя считает. Хотелось показать, что остальной мир не столько отвратителен, как рассказывал Влад. Кровь стекала по запястьям Влада, капая на холодный пол. Окровавленное лезвие ножа лежало в дальнем углу комнаты. — Влад. Слышишь меня? Эй. Все. Давай. Успокаивайся, — Слава легонько тряс парня за плечи. Влад поднял заплаканные глаза на Славика, вглядываясь в обеспокоенные голубые глаза. Со временем тревога отпустила, дрожь прошла и то отвратное чувство, пожирающее парня изнутри, отступило на задний план. Поджав под себя колени и положив голову на плечо Славы, Влад сжимал в своих хрупких руках его ладонь. Наверное, Слава был единственным человеком, который мог успокоить Влада. Рядом с ним он чувствовал себя в безопасности, чувствовал себя нужным и любимым. Да, может от него и несло перегаром, шаурмой или чипсами и он был типичным гопником на районе, но, несмотря на это, Влад любил это недоразумение в синих спортивках и это была, та самая причина, по которой он все еще жив. — Влад, блять. Ты совсем ебанулся? Я пересрался. — П-прости, — выдавил из себя Влад, тихим, охрипшим голосом — Да чтож с тобой сделаешь. Прощаю. Я ведь тоже повел себя не по-пацански. Я.ну. наговорил тебе всякой хуйни. Ты эт, прости меня. Влад взглянул на Славу. Тот всегда краснел и чесал затылок, когда извинялся или смущался. Так странно наблюдать, как гроза района и главный заводила старается быть милым и заботливым. Влад понимал, что Слава совсем не тот, кем кажется на первый взгляд, а Славик понимал, что его маленькая и хрупкая фея нуждается в нем больше всего на свете. — Глупый вопрос. Очень глупый, — вытирая слезы, ответил парень. Слава встал с пола и поднял Владика на ноги. Тот, редко всхлипывая, отвел виноватый взгляд в сторону и обнял парня. Наблюдая, как Славик отчаянно пытается перевязать изрезанные запястья, Влад то и дело переводит взгляд на пол, то на парня. Он старался рассмотреть безумно знакомые и даже родные черты лица, вглядывался в наполненное усердием выражение лица. — Все! От души перевязал! — воскликнул Славик, явно довольный своей работой. Влад легонько улыбнулся, поправив криво перевязанные бинты. — Встань, пожалуйста, — попросил он, поднявшись на ноги. — Зачем? — спрашивает Слава, вставая со стула и внимательно наблюдая за действиями Влада. Влад схватился за воротник олимпийки Славы и, поднявшись на носочки, поцеловал того. Прикрыв глаза, он уже хотел отстраниться, как Слава положил руку на его шею, поддерживая поцелуй. — Ты только моя фея. Всему району хари начищу за тебя. На эти слова Влад лишь рассмеялся. Может, другим подобные комплименты показались бы странными, но парень привык к его специфичной манере речи. — Только твоя.