Edward Cullen, nice to meet you

      Она никогда не думала, что всё может так обернуться. — Это пиздец, Белла, — его голоса было слишком много. Его прикосновений было слишком много. Всего было слишком много.       Эдвард приподнял девушку, чтобы снять с неё футболку. — Нет, смотри на меня, — в нотках его голоса был слышен приказ, — Белла.       Она терялась в ощущениях, но знала точно — это было прекрасно. — Как скажешь, — слова слетали с её языка слишком просто. — Поцелуй меня, — он приподнял её на руках и, аккуратно придерживая за голову, нежно прикоснулся своими губами её.       Ей было мало, просто чувствовать его возбуждение. Она была искренне рада тому, что оказалась желанной, что её первый раз пройдёт с ним, с правильным человеком. Ведь он заботится о ней, он знает, как поступить лучше.       Белла снова качнулась на его бёдрах, очередной стон вырвался прямо ему в губы. — Не могу больше, — Эдвард констатировал факт, — ты такая красивая.       От этих слов её внутренности сжались и расплылись в довольную лужицу. Приятные ощущения от его рук так и не покидали ее. Положив девушку на спину, Эдвард стал медленно стаскивать с неё джинсы, параллельно целуя живот. — Всё хорошо, солнышко, сейчас, — милый шёпот слетал с его губ.       Его собственное возбуждение никогда не было таким болезненным. Казалось, что ещё чуть-чуть, и он сломается. — Белла, посмотри на меня, — его голос был настолько серьёзен, насколько это позволяло в таких условиях, — ты точно уверена, что готова? — Эдвард… — девушка снова выгнулась в поисках трения. Ничего не обнаружив, она жалко застонала. — Пожалуйста, Эдвард… — Скажи это, — он почти что рычал. Ради этого «пожалуйста» парень готов был на всё. — Я так хочу тебя, Эдвард, — прохныкала Белла, — прошу тебя.       Всё. Это было той грёбанной последней каплей, после которой здравый смысл развернулся на пятках и ушёл на задворки сознания. Она его просит. Почти что умоляет.       Сорвав с неё чёрные, изящные трусики, он даже не успел как следует рассмотреть это прекрасное тело. Его манила её влажное, тёплое нутро. Она должна быть такой тугой. — Всё хорошо, малышка, расслабься, — с этими словами он раздвинул ей ноги и прикоснулся языком к горячему клитору. Громкий стон. Боже, она идеальна. — Эдвард, — ей явно тяжело давалось здраво мыслить сейчас, — м-м-м, я готова. Пожалуйста, мне так нужно…       Парень ничего не ответил, лишь сильнее сжал её бёдра руками, так, что завтра точно будут видны синяки. Его решительный настрой заводил ещё больше. Она в его руках впервые в жизни чувствует себя в безопасности, она под его контролем, всё хорошо.       Когда смазка начала сочиться из неё и он плюнул на руку, смешав свою слюну с выделениями девушки для лучшего входа, Эдвард наконец-то позволил себе начать. Белла откинула голову назад и дышала полной грудью. Ему бы хотелось смотреть на неё такую вечно, просто наслаждаясь тем, насколько она принадлежит ему сейчас. И вот он вошёл в неё. Порвал её. Бум. Яркие искры сыплются из глаз. Весь мир вокруг меркнет. В глазах фиолетовые круги, а мозг, кажется, ещё совсем чуть-чуть и взорвется. Она такая маленькая, такая доверчивая под ним, она только его сейчас. Её глаза широко раскрыты, девушка судорожно хватает ртом воздух и пытается привыкнуть к ощущению наполненности. Вот, значит, какого оно. Это прекрасное чувство пока что заглушалось болью, но Белла была уверена, что вскоре Эдвард сможет подарить ей первый оргазм.       Парень сделал первый толчок, и видит Бог, как же тяжело ему было не кончить сразу же, излиться в неё своим семенем и пометить её, чтобы все знали, что она его, чтобы ни у кого даже в мыслях не было причинить ей какой-либо вред. Девушка тихо проскулила от боли и сжала его бёдра. — Потерпи немного, солнышко, сейчас станет хорошо, — Эдвард был в полнейшей прострации. Он, правда, пытался совладать с бешенным желанием в его груди, ну и, конечно же, в паху. Парень никогда не испытывал что-то подобное в своей жизни. Все эти почти что фригидные совокупления с его бывшими были настолько ничтожны, настолько бессмысленны. Сейчас он занимался с ней любовью, а не просто сексом. Он не просто её трахал, он впервые занимался тем, ради чего стоит жить. С ней он познает рай. В его голове была только Белла, лишь она.       Девушка пыталась расслабиться, она открыла глаза и увидела его лицо. Глаза Эдварда были закрыты, а его скулы настолько напряжены, что по бокам его прекрасного лица виднелись жилки. Белле всё ещё было больно, её острые ноготки впивались в спину Эдварда яркими полумесяцами, но она пыталась хотя бы чуть-чуть расслабиться, чтобы сделать ему приятно. Почему-то ей показалось, что сейчас для неё это самое важное. Просто нужно, мать вашу, жизненно необходимо то, чтобы он получал удовольствие от контакта с ней. — Эдвард… — этого одного грёбанного слова хватило, чтобы сорвать его внутреннего зверя с цепей. Просто одно грёбанное слово, и он уже вне себя от желания долбить её так сильно, чтобы постельное бельё пропиталось её потом, а он уповал в её несдержанных стонах и всхлипах.       Парень начинает двигаться резче, его пальцы настолько сильно сжимают подушки, что кажется, сейчас они разорвутся на маленькие кусочки, как и остатки его затуманенного разума. Девушка сжимает ноги вокруг его бёдер и ещё больше царапает спину. Она всё продолжает выкрикивать его имя, пока он почти что яростно врывается в её тело. Вскоре Белла полностью перестала чувствовать боль, и лишь уповала на то, чтобы парень не останавливался. — Сука, — Эдвард смотрел на то, что он делает с ней и наслаждался. Грудь девушки часто поднималась, а её стоны были самыми прекрасными звуками, которые он слышал во всём попутанном чёртом мире, — как же хорошо, солнышко, какая же ты узкая. — Эдвард, — Белла стала сама насаживаться глубже, — кажется ты сейчас… — Фак, — парень старался сдержаться от того, чтобы не кончить прямо сейчас. Ему так сильно хотелось подарить ей оглушительный первый оргазм, что собственное наслаждение отошло на второй план.       С каждым толчком напряжение в её теле всё росло и росло. Ей никогда не было так хорошо, как она сейчас чувствует себя с ним. Господи, если бы дал ей немного времени, она бы смогла наслаждаться этим моментом вечно. С громким стоном она выдыхает, ее тело дрожит от переизбытка эмоций. Кажется, что с каждой секундой ей становится всё сложнее дышать. Ноги становятся ватными, а глаза закатываются от нахлынувшей волны возбуждения. — Моя, ты слышишь, — Эдвард продолжал проводить её сквозь оргазм, — только… моя.       Белла всё ещё смотрела на него пустыми и ничего не понимающими глазами. И вот сейчас он позволил себе кончить, излиться в неё, натягивая до последнего, чтобы каждая капля его семени осталась в ней и только в ней. Потому что-то, что он делал сейчас, не было простым удовлетворением физических потребностей, это было то, что люди называют любовью. Он дарил ей свою повреждённую, сломанную, но при этом всё равно сильную любовь, а она её принимала.       Когда он вышел из неё, Белле стало не по себе пусто и буквально больно. Эдвард лёг рядом, прижав голое тело девушки рядом к себе. Сейчас ему хотелось уткнуться в её каштановые волосы и ни о чем не думать. Пусть всё, что будет, наступит завтра, а сейчас он просто наслаждается моментом. Потому он прекрасен.

***

      Она проснулась в 8:00 и чувствовала себя просто прекрасно, ей хотелось петь, как долбанной принцессе Диснея. Он спал рядом, крепко прижимая её тело к себе. Выскользнуть из его рук было нелегко как физически, так и душевно, но Белла всё же встала с кровати. Выпив стакан воды, она начала готовить завтрак. Голой. Девушка старалась не думать о том, что он мог просто воспользоваться ею вчера. И несмотря на то, что она прекрасно понимала, сколько говна люди готовы причинять другим ежеминутно, Белла всё же наивно полагала, что он делал это искренне.       Эдвард проснулся практически сразу же, так как не смог найти тёплое тело рядом. Сев на кровать, он ещё раз прокрутил в голове события прошлой ночи и стал улыбаться, как Чеширский кот. Что бы ни случилось и как бы ни болезненно это было, он мог признать то, что он нашёл её. Ту, которую он готов защищать и любить, даже если ей это будет не нужно.       Натянув на себя домашние штаны, он прошёлся по коридору и наклонился на дверной косяк, наблюдая за тем, как девушка, (его ли?), абсолютно обнаженная готовит завтрак. Не это ли люди называют добрым утром?       Подойдя к ней со спины и обнимая за плоский живот, он поцеловал её в щеку. — Доброе утро, соня, — Белла отодвинула сковородку с горячей плиты и повернулась к Эдварду. — Соня? Сейчас такая рань, — он положил руки на её бёдра, — тебе, кстати, не холодно? — Совсем нет, — девушка обхватила его шею и немного смутилась под пристальным взглядом парня, — ну, может быть, чуть-чуть. — М-м-м, как же нехорошо, — Эдвард продолжал целовать её шею, — тогда ты будешь не против того, чтобы я тебя немного согрел.       Подхватив легкое тело, он положил девушку на барную стойку и занялся её сосками. — Эдвард, — Белла выгнула спину дугой, — могу я задать вопрос? — Ты можешь делать всё, что хочешь, — поглаживая чуть ниже поясницы, Эдвард перешёл поцелуями с груди девушки на её шею. — Ну, — ей становилось все труднее формулироваться предложения, — ладно, тогда постой.       Она привстала на локтях и немного отодвинулась. — Я знаю, что это сейчас совсем ни к месту, но… — Белла замялась. — Но что? — Каллен нахмурился. Не то чтобы он не любил такие разговоры — он их ненавидел. Вся эта чушь с «нам нужно поговорить» была у него в печёнках. — В общем, что ты имел в виду, когда говорил мне вчера, что я твоя? — она прикусила губу и смотрела на него снизу вверх. Господи, как же это было глупо. Говорить о таком в тот самый момент, когда её вот-вот и натянут. — А на что это может быть похоже, глупышка? — Эдвард усмехнулся, он совсем забыл, что имеет дело с маленькой наивной девочкой, его девочкой. — Ну, на многое, — Белла свела брови, видимо, происходящее её совсем не смешило. — Просвети меня, мисс Всезнайка, — он снова принялся целовать её шею. — Например, ты просто сказал это в порыве страсти или хотел, чтобы мне было приятно, — девушка начинала говорить скомкано, её губы стали подрагивать, и она чувствовала, что возбуждается, — или ты просто… не понимал, о чём говоришь.       Для Эдварда это было как ударом тупым предметом по голове. Твою ж мать, ты просто ничего не понимаешь. — Белла, — его голос стал жестче и он отстранился, — я говорил это только потому, что испытываю к тебе светлые и, можно сказать, иррациональные чувства. Ты совсем не похожа на остальных девушек, которых я знаю. Ты другая, и мне это нравится. И если ты не хочешь, чтобы…       Душевный монолог Эдварда прервал звук цокающих каблуков некой особы, выходящей из лифта. Эдвард показал Белле на дверь в спальню, а сам пошёл за пистолетом. — Э-э-эдвард, это я, открывай же.       Этот голос он мог узнать когда-то из тысячи. Его тело парализовало, а руки так и остались на предохранителе его оружия. Сердце Каллена замерло. Он просто застыл в непонятной ему прострации.       Белла вышла из спальни и уставилась на Эдварда. Она никогда не видела его таким. Сейчас он казался ей испуганным, жалким и подавленным. Она не знала, кто там стоит за дверью, но логически рассуждая, девушка, конечно, смогла догадаться, что это была та самая. — Эй, милый, ты же дома, — видимо, она не унималась.       От милого передёрнуло обоих. Эдвард медленно подошел к двери и открыл её. — Тебя здесь не ждали, Таня, — его голос был пустым. Всё, блять, было напрасно. Эта сука разрушила своими грёбанными двумя предложениями всё то, что Белла смогла воздвигнуть внутри него. Как будто он забыл сохраниться, а жизнь перезапустила игру. — Ох, Эдвард, это же наш дом, пусти меня, — девушка пыталась протолкнуться сквозь упершуюся в стену руку парня. — Нет. Это мой дом. Тебе нечего делать здесь. Выметайся. — Как грубо, — она отпрянула от парня. — Ты этого заслуживаешь. — Да ладно тебе, малыш, я вернулась и мне очень-очень жаль, — она подтянулась у нему, чтобы поцеловать. А он не отпрянул. Чужие губы на его губах. Ему отвратно так сильно, что его может стошнить, но он словно застыл. Он ничего не мог сделать, тело отказывалось слушать разум. Сзади послышался тихий всхлип. Конечно, она это увидела, конечно, её сердце разбито. — Ну, вот, видишь, всё станет как прежде. — Нет, Таня, не станет, уходи, — ему было больно. Очень. Какой же мудак. — Ладно, я понимаю, что тебе тяжело… — Я сказал, проваливай, сука! — он кричал. Отчаянно, больно и, увы, безнадёжно.       Таня лишь наигранно всхлипнула и, наконец-то, ушла.

***

      Белла привыкла к боли. Не сказать, что у неё была несчастная жизнь, но говно случается с каждым. Развод родителей, переезд от друзей. За всю жизнь она поменяла около четырёх школ, поэтому из друзей у неё только Элис. Розали была её знакомой, не более. Она искренне верила, что они с Эдвардом будут близки. Они и были близки, ровно десять минут назад они хотели заняться сексом на барной стойке, но… Всегда это, но потрошит душу, изменяет всё на корню, и тогда жизнь имеет тебя, а не ты её. Так Таня поимела сейчас их обоих.       Она плакала тихо, закрывшись в ванной. Она знала, что он не хотел. Она знала, что он не виноват, что одно дело, когда парень сам изъявляет желание изменять, а совсем другое, когда оно случается не по его воле. Но он ведь не отпрянул. — Белла, — он прислонился головой к двери ванной, — пусти.       Она утерла рукавом толстовки слезы, и глубоко вздохнула. — Не могу.       Он не плакал. Отец научил его тому, что мужчины должны уметь держать лицо. — Пожалуйста, Белла.       Ему тоже плохо, и она это знает. Даже не так. Ему ещё хуже, чем ей. Она встала и, снова вытирая слёзы, открыла дверь. — Прости меня, — это было самое искреннее, что она слышала от него. Это всего лишь два простых слова, которые иногда так сложно сказать. — Ты не должен извинятся, я ведь… — она снова всхлипнула, слезы начали течь чаще. Сейчас она плакала в его плечо так, как и нужно девочке, громко и навзрыд. Он сел рядом и начал гладить её волосы. Он долго смотрел на серую стену ванны, дав ей проплакаться. В его голове блуждало много противоречивых мыслей. А с каждой её слезинкой уходила и часть его боли. Она благородно разделяла её с ним, не требуя расплаты. С ней становилось тише. — Ты моя.

***

      Никогда не позволяй кому-то делать тебе больно. Никто не достоин использовать твои чувства. Будь сильным человеком. Не трать время на ненужных людей. Помни, что ты не один. Всегда найдётся человек, который может тебе помочь. Безвыходных ситуаций в жизни мало, только если это не болезнь или не война. Береги себя и свои чувства. Я верю, что ты прекрасен или прекрасна. Спасибо.