Заточённый

"Знаешь, это место, в котором нет тебя, опасно..."*

      Теперь я не пропускал и дня, чтобы не навестить Юнги. Я приходил туда перед тренировкой или после, незаметно как ниндзя, не попадаясь на глаза врачам и медсестрам. Больница мне все так же не нравилась. Своей белизной, чистотой и мертвым запахом. Но стоило шагнуть под сень рисованных джунглей и на душу опускалось умиротворение. Я не понимал почему так происходит и все пытался постичь тайну этой палаты… а заодно и самого её обитателя. - Ты опаздываешь!- с порога закричал на меня Юнги.- Обещал прийти к трем, а уже почти пять! - После тренировки пришлось зайти в магазин.- оправдался я и все же шагнул внутрь комнаты. Он насупившись все еще стоял в дверях.       В тот день, когда я принес ему синтезатор, что-то стремительно изменилось. Он будто позволил войти в его мир, позволил стать своим гостем. Я уже не был чужаком нарушившим его покой, как было накануне. Конечно, мы не сделались друзьями в тот же миг, но между нами протянулась невидимая ниточка, тонкая и хрупкая, но она связала нас. И мы оба это почувствовали. Уходя, я пообещал, что приду на следующий день и он проворчал что-то не особо приветливое, но меня было уже не обмануть, ведь я слышал трепет этой нити, протянувшейся от его сердца навстречу мне. Я слушал его одиночество и знал, что не смогу просто так оставить его теперь. Одним синтезатором я бы уже не отделался…       Целую неделю я приходил к нему каждый день и оставался в этой зеленой комнате до вечера. Как раз до сигнала сзывающего больных на ужин. Мы почти не разговаривали и он особо не выказывал радости при моем появлении, но я чувствовал что мои посещения стали для него важны. Это угадывалось по его настороженному взгляду, брошенному украдкой, по еле заметной ухмылке, проступающей на его бледном лице. Я приносил с собой сладости и бросал их на его вечно не заправленной кровати. И он осторожно подбирался к ним, усаживался на край, а потом приглашал меня своим быстрым взглядом из-под челки.       И вот… сегодня он позволил себе упреки. Впервые он показал как на самом деле ждет моего появления. - Я сегодня принес мандарины.- отчитался я перед ним и вывернул на кровать свою сумку. Оттуда посыпались ярко-оранжевые солнечные плоды. Он прикрыл торопливо дверь и заспешил к кровати. Это означало, что я прощен за опоздание. Я очистил для себя мандарин и с удовольствием забросил его в рот целиком. Он проследил за этим действием и осторожно взял в руки другой плод, заколупал пальцами по неровной шкурке. - Это делается не так!- засмеялся я и забрал мандарин из его рук, случайно коснувшись бледных пальцев. Он почему-то вздрогнул, как от удара и стремительно вспыхнул, сразу весь, от бледных щек, до горловины своей футболки. Я постарался проигнорировать это странное явление и принялся чистить для него фрукт. - Вот так… аккуратно, чтобы не раздавить дольки, потому что они спелые…- я отбросил шкурку, которую очистил сплошным куском и протянул ему мандарин на ладони. - На, кушай. Они очень сладкие.- я ожидал его фырканья или возмущения, насчет того что я веду себя с ним как с ребенком, но вместо этого он неловко забрал из моей руки угощение и поспешил его съесть. Со следующим он разделался уже сам…       Окно палаты выходило на запад и поэтому к закату вся комната наполнялась ярким солнечным светом. Юнги открывал створки и щурился навстречу солнцу, прощался с ним до следующего утра. Он проделывал это каждый день и не стеснялся делать это при госте. - Зато утром здесь совсем сумрачно.- словно ни к кому не обращаясь, произнес он. Я поднялся с кровати и подошел поближе, встал сбоку, чтобы видеть как золотятся в закатных лучах длинные ресницы и топорщащаяся челка. - Меня устраивает. Не люблю солнце с утра. Утром я долго сплю, а свет мне бы мешал… А сейчас это красиво. Будто солнце говорит до свидания.- я не был уверен, говорит он это мне или просто рассуждает вслух. Но он вдруг повернул голову и столкнулся со мной своим взглядом, испугался того, что я оказывается смотрел все это время лишь на него, задрожал ресницами. - Тебя никто не навещает кроме меня? - Не твое дело!- брови нахмурились и съехались на переносице. А мне-то уж было показалось, что он стал мягче… - Прости. Я не хотел тебя обидеть.- поспешил успокоить я. Он молчал, но выглядел нахохленным. Уже без радости таращился на солнце и горестно поджимал губы. - Им плевать на меня.- вдруг тихо обронил он. - Кому? - Родителям.- вздохнул он. Я помедлил, не зная стоит ли что-то говорить, но все же решился: - Так они не приходят? - Почему, приходят. Каждую неделю, по воскресеньям… - Значит все же не плевать. Он с силой захлопнул оконную створку, так что я даже вздрогнул от неожиданности. - Может тебе пора домой?- зло выпалил он, глядя на меня. - Ты хочешь, чтобы я ушел? - Я устал!- его голос звучал надломлено, хрипло. Я пожал плечами. - Если ты хочешь… - Да оставь ты меня уже в покое!- жалобно гаркнул он и направился к кровати, упал навзничь и замер. Я не двинулся с места, пытаясь понять, на самом деле он хочет, чтобы я покинул его или это лишь своеобразный крик о помощи и я не должен оставлять его одного… Лучи померкли, солнце почти опустилось за горизонт, стены потемнели и превратились в ночные джунгли с затаившимися обитателями. Амадины перестали тихонько переругиваться. Я рассматривал комнату, все еще не зная, должен ли я уйти. Юнги лежал тихо. Я посмотрел на стоящий на столе синтезатор. - Ты играешь?- Юнги возмущенно завозился, приподнял свою взъерошенную голову, зыркнул на меня своими жгучими глазищами. - Ты больной?- голос у него стал еще ниже чем обычно.- Я тебе убраться велел. - Звонок к ужину еще не прозвенел.- он совсем округлил глаза, явно подозревая, что я не совсем вменяем. Смотреть на его замешательство было забавно и я совсем осмелел, подошел ближе и уселся на край постели. - Да что тебе тут надо!- возмутился Юнги.- Уходи!- он зло пихнул меня руками, но я лишь пошатнулся в сторону, при этом с места не сдвинулся. Он не на шутку разозлился, с остервенением принялся пихать и пинать меня. - Убирайся! Зачем ты вообще сюда ходишь? Что тебе здесь надо? Тебя сюда не звали!- орал он. Я молча сносил его удары и тычки, а потом аккуратно перехватил его руки. Он дернулся, но не смог высвободиться и обессилено замер, пытаясь отдышаться. - Мне у тебя интересно.- тихо пояснил я ему. Он хмуро воззрился на меня, все же выдернул тонкую руку из моих пальцев и сел. - Интересно? - Да. Мне нравится твоя комната, твои живые картины на стенах, твой глобус с отмеченными маркером точками, твои болтливые птички… - Одно упущение, в этой комнате живет еще и ворчливый старикашка Мин Юнги. Какая досада…- он явно утрировал, губы кривились в какую-то недоулыбку, а глаза сделались несчастными. - Юнги…- тихо сказал я. Он поднялся, и начал нарочито старательно оправлять свою растянутую футболку и полинялые шорты. - Ты, кажется, теннисист? Так почему бы не проводить своё драгоценное время на корте с друзьями? Или с твоим замечательным отцом, доктором Паком. Уверен, с ними веселее чем с каким-то скучным затворником из больницы. В пустую тратишь время… Я не собирался старательно убеждать его в обратном. Он и так понимал, что говорит чушь, если бы мне не хотелось приходить сюда, я бы не приходил. И уж точно не стал бы тратить каждый вечер на молчаливые посиделки в больничной палате. На самом деле я и сам не знал зачем прихожу… из жалости? Из желания помочь? Или мне на самом деле нравится бывать здесь? Нравится наблюдать за Юнги, пока он прощается с солнцем, или пока рисует недостающие элементы в своих джунглях. Пока кормит птиц и меняет им воду. Пока читает и молча поглощает принесенные мной сладости… Но почему мне это интереснее, чем прогулки с друзьями и лишние часы на корте? Ведь здесь на самом деле скучно! Так в чем же дело? - Ты прав, наверное мне стоит уйти.- мне больше не хотелось терзаться вопросами.- Уже поздно… Я поднял свою сумку с пола и пошел к двери. Он больше ничего не сказал, но спиной я ощущал его пристальный взгляд, пронизывающий и внимательный. Он буравил меня им, пока я не покинул его палату. - Ты навещал Юнги?- спросил меня отец за ужином. Я промычал что-то неопределенное. - Мне сказали, что ты навещал его в течении недели. - Ну, да.- неохотно откликнулся я. Мне совсем не хотелось сейчас говорить о Юнги, я все еще находился в смятенном состоянии. - Вы подружились? - Нет.- досадливо покачал я головой.- Он прогнал меня. - Из-за чего?- напрягся отец. Я лишь пожал плечами. Сложно было объяснить. - Но прогнал он тебя только сейчас, не раньше… Обычно он от всех избавляется очень быстро. - От всех? И много было этих всех?- хмыкнул я.- С ним же невозможно! Он грубый и неразговорчивый. А еще зануда ужасный, занимается своими делами и полностью игнорирует чужое присутствие! Ворчливый, скучный, злой… - Постой, он занимался при тебе своими делами?- отец выглядел взволнованным. - Ну, да… рисовал, читал, ел…- я не понимал, что так всполошило отца. - Так он же полностью тебе доверился!- выдохнул он.- При чужих он в жизни бы не стал делать что-то подобное! Почему-то мне сразу стало не по себе. Я представил одинокую фигурку в больничной палате и сердце сжалось. Наверняка он жалеет, что прогнал меня… - Хочешь сказать что я не чужой?- безрадостно усмехнулся я. Отец задумчиво почесал подбородок и тоже пожал плечами. За это мне захотелось его стукнуть.       На следующий день я не пошел к Юнги. С утра сходил на корт, потом прогулялся с другими теннисистами в небольшую кофейню поблизости. Зачем-то зашел в книжный магазин, а потом, чертыхаясь, стремительно покинул его. Я никогда не любил читать и мой странный порыв явно был обусловлен влиянием все того же Мин Юнги, который очень ценил книги… Я всячески отгонял от себя мысли о нем. В конце-концов он был просто парнем из больницы отца. Не брат и не сват. Так… знакомый, да и то не особо близкий… Вечером я не нашел чем себя занять и впервые приготовил ужин к приходу отца. Спагетти я умудрился разварить, соус переперчить, а самодельный кимбап так и не желал превращаться в аккуратную колбаску. Но отец похвалил. Для него готовка вообще была чем-то подобным волшебству, у него никогда не получалось соорудить хоть что-то без обгоревшей корочки и сырой начинки. - Ты сегодня не ходил в больницу.- заметил он за ужином и настороженно посмотрел на меня. Настроение сразу упало, опустилось ниже плинтуса. - Он сказал, чтобы я не приходил больше.- дернул я плечом. - Думаю, он сказал так сгоряча.- вздохнул отец. Я хмуро накручивал вермишель на палочки и старался не поднимать глаза. Дело было не только в нашей ссоре… а в чем-то, что я никак не мог ухватить и понять. Мне нужно было время, чтобы во всем разобраться. Понять, что меня так зацепило в этом странном парне… и заставило выбрать вечерние посиделки рядом с ним, а не веселые рейды в ночной клуб… - Чимини, я понимаю, сначала ты хотел помочь ему, а потом… - Не хотел я ему помочь!- рыкнул я. Отец удивленно заморгал.- Просто я никак не мог понять! - Понять что? - Почему он не кричит от ужаса в подушку, или не пытается перерезать себе вены, почему вместо того чтобы сходить с ума в этих четырех стенах, он продолжает делать что-то… хотеть чего-то… Эти рисунки на стенах, книги, музыка… У него так много дел! Как он может интересоваться чем-то, когда знает, что вскоре не сможет даже пошевелить рукой?Я не понимаю…- мой поток красноречия иссяк и я устало замер, пялясь в свою тарелку. Отец молчал. Я чувствовал на себе его взволнованный взгляд, но он явно не собирался нарушать наступившую тишину. Я продолжал смотреть на свою нетронутую еду в тарелке и чувствовал, что в горле набухает болезненный ком. - Знаешь, Чимини…- глухо заговорил отец.- Может тебе эта встреча была нужнее чем ему?- Я ошарашенно вскинулся. У отца было очень печальное лицо с заострившимися скулами.- Ты так беззаботно живешь. Не знаешь боли и лишений. Не знаешь несправедливости. Ты впервые столкнулся с чем-то, что не можешь понять. Для тебя дико жить так, как живет Юнги. Для тебя он будто смирился. Будто сдался… Ты не можешь принять того, что он не борется. Но он борется. Каждый день и каждую ночь. Он отвоевывает каждый миг в невидимой схватке. Ты прав, он занят, все время занят чем-то, потому что он не может себе позволить истерику или приступ ненависти к себе, это для него роскошь… Все силы его тела направлены на то, чтобы не поддаться коварной болезни. Он борется, Чимини… Каждое мгновение. Я чувствовал как у меня горит лицо, все сильнее и сильнее. Отец вздохнул. - Ты можешь больше не приходить в больницу. Можешь увлечься чем угодно вне её стен. Любым спортом, любым хобби, чем угодно… Ты можешь забыть о нашем затворнике… Но просто знай, ты уже завтра можешь не вспомнить, кто такой Мин Юнги, а он будет помнить каждое слово что сказал тебе. Мне хотелось возразить, рассказать, как Юнги хотел меня прогнать, как игнорировал почти все время, как хмуро зыркал из-под своей челки, но… я вспомнил как он ругал меня за опоздание, как трепетно взял из моей руки мандарин, как отчаянно смотрел мне в спину, когда я все-таки ушел. - Спасибо за ужин.- вздохнул отец и поднялся из-за стола. Я непонимающе на него вскинулся.- Пойду вздремну.- пояснил он.- Мне сегодня дежурить в ночь.- я кивнул, не в силах что-либо еще добавить.       В ту ночь в пустой квартире я спал плохо. Я снова вертелся и никак не мог успокоиться. Сон не шел. Подушка казалась слишком теплой, одеяло кусачим, а из головы не шел разговор с отцом. Я мысленно спорил с ним, подыскивая контраргументы его словам, но даже так заметно ему проигрывал… Я действительно не знал жизни. Единственная трагедия всей моей жизни заключалась в том, что когда-то давно, когда я был еще маленьким, мои родители развелись и я остался в семье отца. Я знал, что мать вышла второй раз замуж и даже по праздникам разговаривал с ней по телефону… в остальном моя жизнь была безоблачной. Бабушка и дедушка меня обожали, отец всегда был рядом и заботился как умел… мне не на что было жаловаться. Получалось, что все слова отца были в точку. И спорить не имело смысла. За одним исключением… я бы не забыл Юнги на следующий день, я не забыл бы его и через неделю или месяц… я бы вообще его не забыл. И эта мысль напугала меня куда больше, чем перспектива проиграть в споре отцу…       На следующий день я чуть не проспал пары и умчался в университет, наскоро собрав сумку и даже не позавтракав. Весь день я промотался по разным кабинетам родного учебного заведения, а после сразу отправился на корт. Выложившись там на полную я зашел с друзьями поужинать в закусочную и только уже в полночь переступил порог родного дома.       Отец все еще отдыхал. Я заглянул в его комнату, чтобы поздороваться и увидел, что он отнюдь не спит. Он бездумно тыкал на пульте каналы, но увидев меня в дверях, отбросил его прочь. - Ты только вернулся? Я кивнул. Он бездумно уставился в немой экран, где мельтешили люди в форме, а ухоженная дикторша о чем-то вдохновенно вещала. - Как работа?- тихонько осведомился я.- Ты поужинал? - Сегодня выдалась тяжелая ночь.- невпопад ответил отец.- У Юнги был приступ… Внутри все оборвалось. Ухнуло куда-то в пропасть. Я вдруг осознал, что ожидал чего-то подобного и может быть поэтому так позорно сбежал от него, боялся стать свидетелем. - Он отказался ужинать и остался у себя, сославшись на то что пока будет рисовать. И он рисовал…- отец измученно вздохнул.- Он закрасил все стены… Черной краской. Когда я туда зашел то будто в колодец попал.- судя по подрагивающему голосу, отца это шокировало ничуть не меньше чем сам приступ его пациента. Я же пораженно молчал, не в силах что-либо выдавить из себя. - А потом он просто упал, как раз когда я начал расспрашивать его о причине такого поступка. Пришлось срочно вызывать помощь… - И что же,- прошептал я,- Что было потом? Отец устало провел рукой по лицу. - Промаялись пол ночи, откачивали… В себя привели… - Значит все обошлось?- с замиранием сердца выдохнул я. Отец грустно покачал головой. - У него отказала правая рука… Пока не знаю обратимо это или нет. Но реабилитация покажет. Это был крах. Полный. Я это полностью ощутил… На миг передо мной мелькнула сгорбленная хрупкая фигурка. Скорбная в своем горе. - Правая…- прошептал я. - Мы перевели его на время в другую палату, в тех черных стенах его оставлять опасно… Завтра с ней что-нибудь придумаем, а сегодня он все равно не в силах что-либо воспринимать… Я торопливо зашарил по карманам, потом с мольбой посмотрел на отца. - Дай мне на такси, я сегодня потратился. - Что?- ошарашенно вытаращился он на меня. - Я поеду в больницу. - Сейчас?- я уверенно кивнул.- Не пори чушь, подожди до завтра, утром поедем вместе. - Я еду сейчас!- я попытался придать голосу уверенности. - Чимини, он все равно сейчас отдыхает! Его не стоит лишний раз волновать. Я смотрел на отца и понимал, что мне не объяснить ему что я боюсь. Боюсь завтра опоздать безвозвратно, потерять его доверие полностью.       Тогда я еще не понимал почему для меня это оказалось столь важным, почему сердце болезненно сжималось от мысли, что человек, создававший шедевры на стенах, больше никогда ничего не сможет нарисовать… - Пожалуйста, дай мне денег.- уже тише попросил я.- И позвони в больницу, предупреди обо мне, чтобы меня не вышвырнули. - Чимини… - Я не смогу ждать до утра.- тихо признался я.- Прошу… Похоже что-то в моем тоне было, потому что отец сдался. Потянулся за своим смартфоном на тумбочке, а потом кивнул в сторону своей сумки, висящей на спинке стула. - Принеси. Там еще остались наличные.