«…как бы мал ты ни был, мечтай о большом. Мечты, что сбылись, заставят тебя танцевать.»*
- Я отказался от наследства. Позволил выписать себя из всех семейных реестров. Теперь я не часть семьи Мин. Совершенно свободен и беден как церковная мышь.- Юнги говорил чуть хриплым голосом, стараясь не смотреть моему отцу в глаза. Он чувствовал себя неуютно и я это понимал. Ему претило то, что теперь он абсолютно беспомощен и, можно сказать, напрашивается к нам в нахлебники. - И они так легко тебя отпустили?- удивился отец. Юнги чуть покачал головой. - Не так уж и легко… Для этого мне пришлось обратиться к двоюродному дяде, он адвокат. И помог мне лишь потому что получил от моего отказа выгоду. Я отдал ему подарок дедушки… набросок Ван Гога «Сеятель», он стоит целое состояние.- он замолчал. Глаза сделались непроницаемыми, словно их покрыла ровная корочка льда. Он передал лишь общую информацию, на деле все было куда сложнее и я это чувствовал уже тогда. Словно видел картинку в его глазах. Скандалящих родственников, увлеченных лишь дележкой ценностей, отстраненность родителей, которым происходящее было даже на руку… Конечно, всего этого я видеть все же не мог, я узнал обо всем гораздо позже. Но я видел безграничное одиночество в глазах любимого. Его страх перед неизвестностью, который прошивал меня насквозь ледяными иголками, и я дрожал вместе с ним. - Наверное мне лучше вернуться в больницу.- все же прошептал он.- Хотя теперь некому будет за меня платить… - Твоя страховка остается за тобой, поэтому ты можешь вернуться. Твое лечение оплачено.- утешил отец и Юнги чуть повеселел.- А пока…- отец задумчиво огляделся.- Ты можешь остаться у нас. Насколько потребуется. Тебе явно нужно отдохнуть…- он придирчиво оглядел потрепанную фигуру Мина.- Правда, у нас даже ужина еще нет. Ни я, ни Чимини не умеем готовить. Я уже было собрался гневно возразить, но Юнги просиял своей мордашкой. - Я неплохо готовлю! Хотите возьму ужин на себя?- он явно был рад быть хоть чем-то полезным. - Не знаю, стоит ли тебе перенапрягаться…- потер подбородок отец. - Я ему помогу!- вскинул я руку. Они оба с удивлением уставились на меня. - Ты же не на уроке, Чимини, чего руку тянешь?- фыркнул отец. Юнги насмешливо улыбнулся. Напряжение оставило его. - Тогда мы с Чимином приготовим ужин.- решил Юнги.- Он будет делать всю тяжелую часть.- он посмотрел на меня вопросительно, я сразу радостно закивал. - Вот и хорошо.- успокоился отец. Похоже его тоже отпустило, теперь угроза суда не весела над ним дамокловым мечом и он постепенно это осознавал.- Вы тогда займитесь ужином, а я схожу позвоню в больницу, восстановлю твою страховку и скажу чтобы палату оставили за тобой.- он вышел из кухни, прикрыв за собой дверь. Возможно почувствовал что нам требуется уединение. - Ты мной руководи.- глянул я на Юнги.- Распоряжайся, я все буду делать. А сам можешь просто отдыхать.- он покачал головой и приблизился, взял меня прохладными пальцами за руку. - Помнишь, как мы играли на синтезаторе?- я кивнул.- Готовить будем так же. Там где я не справлюсь, ты поможешь мне. - С чего начнем?- я с готовностью метнулся к холодильнику. Но он ловко перехватил меня, потянул обратно, обнял. - Начнем с поцелуя, мы так и не поздоровались с тобой. - Привет.- с нежностью улыбнулся я. - Привет.- глухо откликнулся он. Он провел рукой по волосам, заглянул в мои глаза бесконечно глубоко. А я бессовестно растаял, от всего и от его теплоты, и от того что все так хорошо разрешилось… Хорошо для меня, потому что отцу это только прибавило лишних хлопот, а Юнги так вообще остался без всего… Но может быть в то время я был слишком юн и эгоистичен, и радовался только за себя самого. Но судя по сияющим глазам Юнги, он тоже ни о чем не жалел. - Я люблю тебя.- прошептал он прямо в мои губы и я как эхо откликнулся: - А я люблю тебя…- изодранные губы коснулись моих, осторожно и деликатно, словно он боялся что мне будет неприятно. Я успокоил его тем, что неистово прижал к себе и углубил поцелуй. Отчетливо осознавая насколько сильно соскучился по нему. Истосковался… Мы с огромным трудом оторвались друг от друга, только после того как Юнги запыхался и попросил пощады. - Нужно готовить, мы ведь пообещали.- напомнил он. И я согласно закивал. Пора было приниматься за дело. Отцу еще предстояло ночное дежурство в больнице и отправить его туда стоило на сытый желудок. - Достань овощи. Морковку, цукини, помидоры… еще салат. У вас есть салат?- Юнги решительно приступил к работе.- Еще нужен картофель. И немного шпината. - Есть.- откликнулся я, разворачиваясь к холодильнику. - И все помой. Потом нарежь кубиками.- голос Юнги приобретал все более деловой тон.- А мясом я сам займусь, тебе, малыш, и так работы хватит. - Малыш…- хихикнул я себе под нос. - Тебя что-то не устраивает?- сурово нахмурился Юнги. - Устраивает, меня все устраивает.- замахал я на него руками. Работа закипела. Юнги виртуозно разделался с свиной шеей, разрезав её на тонкие полоски, потом принялся обжаривать их на сковороде, умело подбрасывая и переворачивая. Я нашинковал овощи и благополучно порезал палец. - Кровь нам в еде ни к чему.- покачал головой Юнги.- Иди отдыхай. Но я запротестовал и снова кинулся помогать ему. Хотя помощь ему была не нужна. Он сам со всем справлялся. Тушил овощи, жарил мясо… на столе появились закуски, которые он вытащил из недр холодильника. А я то уж и забыл что они вообще были… Вскоре ужин был готов. Юнги водрузил на стол большую тарелку с мясом и овощами, поставил плошки с рисом. - Зови отца.- улыбнулся он. И я радостно помчался выполнять просьбу. После ужина, который он не переставая хвалил, мы проводили отца на работу и остались одни. Юнги попросился в душ, и я дал ему свое полотенце и пижаму. Сам же отправился мыть грязную посуду. Пока мои руки смывали с тарелок пену, голову занимал образ обнаженного Юнги, стоящего под потоками воды. Его тонкое тело, нежная кожа, покрытая капельками воды… запрокинутое лицо, прикрытые веки с мокрыми ресницами… его хрупкие ключицы и бьющаяся на шее жилка… Когда я мысленно дошел до его розовых сосков, то отчетливо ощутил, что занимаюсь чем-то не тем. Какая посуда, если там меня ждет любимый? Я наскоро обмыл тарелки и плошки, и рванул в ванную. - Ошалел?- возмутился Юнги, когда я вломился к нему, на ходу сбрасывая свою одежду.- Я тебя не звал же!- он булькнулся по самую шею в ванну и зло таращил на меня оттуда свои глазенки. Я залихватски скинул трусы и присоединился к нему, разбрызгав по полу целое озеро. - Да куда ты лезешь-то?!- заорал на меня любимый.- Хочешь наводнение устроить? - Я думал ты в душе.- откликнулся я, вынырнув головой на поверхность. Юнги состроил зверскую рожу и ухватил меня за волосы.- Ай! Не топи меня! - Будешь знать, как нагло внедряться ко мне в ванну. - Не злись, лучше поцелуй.- я зажмурил глаза и потянулся к нему губами. Он шутливо нажал на них пальцем. - Не спеши. - Не могу не спешить.- запричитал я.- Хочу тебя… сильно…- я прижался к нему всем телом. - Чувствую, да…- откликнулся он. Порозовел щеками, задрожал ресницами. Я осторожно потерся своим телом, скользнул пальцами по худым бокам, по гладкой коже… - Ты не против?- он покачал головой, сам потянул к себе, расслабился в руках. Я припал к изгибу плеча губами, собрал пресную влагу с горьковатым привкусом, втянул тонкую кожу ртом, намереваясь оставить яркую метку. - Я так скучал…- жалобно прошептал он.- Думал умру без тебя. Казался себе таким ничтожным, слабым… растерянным. - Что ты знаешь о ничтожности? Я не знал где тебя искать и действовать не смел, потому что твои родители угрожали отцу судом. Хотелось нестись на поиски, а вместо этого я сидел в твоей палате… Ты вот сумел со всем справиться, сумел добиться своего и вернулся ко мне сам. Мой обожаемый, мой сильный, Мин Юнги... - Постой, они угрожали вам судом?- он даже отстранился и пристально уставился мне в лицо. - Ты не знал? - Нет. Вот ведь…- он явно собирался добавить что-то нецензурное, но столкнулся со мной глазами и осекся, потянул к себе снова.- Бог с ними, главное теперь они мне никто и ничего не смогут сделать твоему отцу. Горячие губы снова закрыли собой реальность и я начал растворяться в их сладости, их нежности… Что может быть важнее тонких рук охвативших шею? Или горячего тела, жмущегося вплотную… Юнги тихонько ахнул и уткнулся мне в плечо, когда его тело меня приняло… так естественно, что не оставалось сомнений в том, что мы созданы друг для друга… - Как ты?- выдохнул я на ухо. Он красноречиво прижался, прихватил губами кожу на моей шее. Похоже сам собрался оставить немало меток, но я был не против, даже за, поэтому лишь обнял его одной рукой за шею, а вторую положил на гладкое белое колено, торчащее из воды, и позволил себе полностью раствориться в ритме. Слушая отрывистые хриплые стоны, и упиваясь тем, как вода в ванной тоже начинает бурлить от движения наших тел, словно мы снова оказались в море… В спальню я принес его на руках. Закутанного в толстое полотенце, разморенного после горячей ванны и не менее горячего секса. - Только не спи.- сказал я ему, когда опустил на постель.- Я хочу о многом тебя расспросить. - Завтра…- пробурчал он, усиленно закапываясь в свой кокон. - Ну, пожалуйста!- потянул я край полотенца. Он оскорблено хлопнул меня по руке и закутался обратно. Почему-то это меня рассмешило и я с еще большим рвением напал на него. Вцепился в несчастное полотенце, потянул на себя. - Ты сущий кошмар!- возопил он.- Чего тебе еще от меня надо, ненасытный монстр? Мало тебе было этого бесстыдного эпизода в ванной? - Что-то ты не особо был против.- смеялся я. Он порозовел, но продолжил возню со мной, теперь уже молча. Я почти содрал с него полотенце, когда он осыпал меня градом пинков. Белые стопы с розовыми почти детскими пятками скорее умиляли меня, чем пугали, но он выглядел решительно. - Оставь меня в покое! - Не могу, это моя кровать, где я по-твоему спать должен?- веселился я. - У порога на коврике!- он явно получал не меньше удовольствия от происходящего чем я. Розовые пятки сверкали в опасной близости от моих бедер и я попытался их ухватить, тут же услышал еще один забавный взвизг и согнулся от смеха. Юнги умел развлекаться… Вот только уставал слишком быстро… Раскрасневшийся, тяжело дышащий, он замер на простынях и я все-таки вспомнил, что с ним нужно быть бережнее и осмотрительнее. - Всё хорошо?- осторожно спросил я и упал рядом на кровать, погладил растрепавшиеся пряди и натянул на него край одеяла. - Уже забыл что перед тобой та еще развалина?- устало усмехнулся он. Я порывисто потянул его к себе, прижал к груди, уткнулся носом в нежные, еще влажные, волосы. - Ты не развалина.- прошептал я ему.- Ты самый сильный человек из всех кого я знаю. - Завязывай с этим пафосом, Пак Чимин, тебе это быстро надоест. - Надоест пафос? - Надоест старикашка Мин Юнги.- горько усмехнулся он.- Сейчас со мной еще вполне забавно, но ты не видел меня в другие моменты… ужасные… отвратительные моменты.- его голос снова стал очень хриплым.- Я перестаю быть милым, делаюсь невыносимым… Перестаю быть себе хозяином. - Но потом ты снова превращаешься в Мина Юнги и это главное.- прошептал я. Я прижимал его к себе все теснее, хотелось забрать его страхи и боль хотя бы на время.- Мы справимся. Не думай что я наивный мальчишка, который испугается трудностей. Может я таким кажусь, но на самом деле готов на многое. Он отстранился и пристально посмотрел мне в глаза. Словно что-то высматривал, убеждался в чем-то, быть может в моей надежности… потом он успокоился, потеплел глазами, прижался сам и затих. Похоже поверил. Я гладил его тонкие руки, перебирал пальцы, ощупывал шершавые полосочки царапин, обдумывая то, откуда они могли взяться. - Кто их оставил?- все же решился спросить я. Он молчал, пыхтел куда-то мне в шею и явно тянул время.- Я еще в самом начале хотел спросить, но все не решался. На тебя кто-то напал? Ты от кого-то вырывался? - От самого себя.-хмыкнул Юнги приглушенно. - О чем ты? Он заелозил на месте, этот разговор ему не нравился и это было слишком заметно. - У меня был приступ по дороге сюда. Я ехал в автобусе, там было слишком душно и много народа, а лекарства я с собой не взял, уехал прямо так, как был, лишь напялил куртку. Хотелось поскорее покинуть это унылое заведение. - Отец еще эту новость не знает…- проворчал я.- И давно ты без лечения? - Сутки?- задумчиво предположил Юнги и невинно похлопал глазами, я только застонал. - Мне продолжать или ты и дальше будешь ныть, как престарелая тетушка?- нахмурился он. - Продолжай.- вздохнул я. Но он заартачился, закусал губы.- Ну? - В общем, я расцарапал руки, пытаясь таким образом удержать сознание…- быстро выпалил он. Я захлопал глазами.- Всё очень просто… это позволило доехать без происшествий. - Но ты сказал что был приступ… - Но я не дал ему мной завладеть.- прошептал он. Я сразу представил тесный салон автобуса, палящее в окна солнце и своего Юнги, который корчился на неудобном матерчатом сидении и с силой раздирал свои запястья ногтями, только чтобы не потерять связь с миром, не остаться безвольной куклой на полпути ко мне. Эта картина больно врезалась в мое сознание, до мельчайших деталей. До бисеринок пота на бледной шее, до искусанных в лохмотья губ… Я молча прижал исцарапанную руку к своим губам, и почувствовал, как подбирающиеся слезы жгут глаза. - Вот только не жалей меня.- поморщился он. Я замотал головой. - Я не жалею, поверь. Я восхищаюсь... Он тихонько засопел, прижался теснее, маленький и нежный… настолько трогательный, что где-то внутри сладко заныло и потянуло невидимые струны. - Спи.- тихо прошептал я.- Тебе необходимо как следует отдохнуть. Он завозился под одеялом, стараясь устроиться поудобнее, приник к моей груди и так успокоено замер. Я еще долго перебирал и поглаживал его мягкие волосы, вдыхал аромат знакомого шампуня, и в очередной раз поражался неизвестно откуда взявшемуся запаху скошенной травы.***
Вопреки моим просьбам, он не остался у нас надолго, перебрался в свою больничную палату. Скорее всего не хотел быть обузой моему отцу, да и мне. А там ему дышалось свободнее, он не зависел от чьих-то средств. И не был нахлебником. Сначала я обижался, но позже понял и в который раз восхитился его сознательности. Солнечная долина приняла законченные очертания и он занялся другими творениями. Альбомы вмиг заполнились набросками и эскизами, а в палате откуда-то появился старый потасканный мольберт. - Один пациент помог.- поделился со мной Юнги.- Теперь я смогу куда больше.- его глаза сверкали и уже это было хорошим признаком. Мой возлюбленный расцветал, оживал словно после долгой спячки. Семья Мин отодвинулась в прошлое и теперь он был по-настоящему свободен. И пусть у него не было денег или прошлого влияния, это не мешало ему завоевывать людей вокруг. Ему потакали еще больше чем раньше, медсестры сбивались с ног чтобы достать ему то и это, другие пациенты набивались в приятели, а посетители слушали о нем истории словно о живой легенде. - Вчера я продал одну картину, по дешевке, правда, но это все-таки мои первые собственные деньги.- делился он своим счастьем. - Я же говорил, что у тебя величайший талант!- в который раз напоминал я. И он краснел от смущения, любовно оглядывал свои, пока еще немногочисленные, холсты, подрагивал ресницами. А я лез обниматься, стискивал в своих объятиях и старался как можно полнее проникнуться им, до своего возвращения домой. - Скоро и ты здесь поселишься, Чимини.- фыркал отец, в который раз заставая меня в палате. - А можно?- с надеждой выдыхал я. И они оба смеялись надо мной, таким наивным и глупым. Иногда мне казалось, что Юнги намного старше меня, что он где-то ближе к моему отцу по разуму, чем ко мне и это почему-то вызывало глупую детскую ревность. - Я вижу тебя реже чем все они.- бубнил я, лежа рядом с ним на его кровати, и обиженно теребил край его рубашки. - Кто они?- непонимающе моргал ресницами Юнги. - Ну, они, все.- неопределенно махал я рукой в сторону двери.- Персонал, пациенты… - Ошибаешься, малыш, я почти не выхожу. - Как это? А прогулки по парку?- все еще дулся я. Юнги легонько тыкался носом в мой нос и улыбался. - Это только с тобой. Одному мне гулять совсем не хочется, да и работы много. В последнее время ему приходили заказы и он с большим рвением их выполнял, правда, брался далеко не за все, выбирал только те, которые были ему самому по душе. - Иначе не смогу ничего нарисовать. Не умею работать через силу.- вздыхал он. И я тянул его вплотную, гладил по голове и горячо целовал вечно обкусанные губы. И он таял, забывал обо всем и растворялся в моих руках, податливый, нежный, всецело мой… Иногда он покидал свою палату, больницу и приходил к нам. И тогда у нас выдавался праздничный вечер, с вкусной едой и разговорами допоздна. Отец открыл Юнги с новой стороны, не как пациента, а как мудрого собеседника и теперь они с удовольствием болтали о смысле жизни, философствовали и часами спорили. Я обычно не лез в эти слишком занудные рассуждения, тихонько клевал носом под боком у взволнованного, жестикулирующего Юнги, пригретый и умиротворенный. Их голоса превращались в неразличимое приятное гудение и я совсем уплывал, погружался в сладкую дрему. Как-то незаметно и совершенно естественно Юнги вошел в нашу жизнь и занял в ней очень прочную позицию. С этим теперь не стал бы спорить и отец. А я всегда знал что этим все и закончится. Был уверен, что Юнги навсегда станет самым близким человеком для меня. Иначе не могло быть… Я знал это уже тогда, у моря, когда он встречал наш первый рассвет, стоя босыми ногами в бурлящем прибое.