Тихоня

Кингс-кросс дымил и шумел сотнями голосов. Над головами то и дело проносились совы и бумажные птицы с записками, зачарованные снитчи и крики приветствия. Первое сентября после войны. Новый учебный год после летней охоты на последних ПСов, успевших разбежаться после падения лорда. Лето, полное судебных разбирательств, приговоров, арестов и жестоких нападений отгремело, громко звякнув оправдательным решением суда по вопросам Драко и Нарциссы Малфой и скоропостижной кончиной Люциуса, умершего от самого обычного инфаркта — последние несколько лет его сердце жило на адреналине от страха перед Темным Лордом. Теперь же, когда безносого не стало, сердце мистера Малфоя не выдержало предыдущих переживаний и волнений о деле сына. Мужчина умер в своей камере в Азкабане накануне судебного слушания по его делу. И был оправдан, правда уже посмертно. Малфои отмылись, отряхнулись и с гордо поднятой головой пошли дальше. Гарри Поттер, спаситель магической и не очень Британии, в окружении своих верных товарищей и друзей пробирался к вагону Хогвартс-экспресса, тщетно стараясь быть незаметным. Ученики и их близкие плотно толкались на платформе 9 ¾, то и дело сбивая с головы национального героя бейсболку. Изначально Уизли и Поттер не собирались возвращаться в школу, собираясь посвятить себя работе в аврорате, но министр Шеклбот отказал обоим, посоветовав все же доучиться. Гермиона была только рада. Она изначально твердила мальчикам, что сначала школа, потом геройство, тем более было бы глупо отказываться от по-настоящему спокойного года в школе. Ни тебе темного лорда, ни тебе предателей. Беззаботный год на грани взрослой жизни и детства для слишком рано повзрослевших детей. Встретив по дороге посерьезневших близнецов, которых теперь было весьма просто различить, Гермиона судорожно выдохнула и пробурчала что-то о том, что если эти оболтусы и одумались, то от школы все равно мало что останется — не в правилах близнецов забрасывать веселье на дальнюю полку. А за магазином и Ли прекрасно присмотрит. После его распавшегося брака с Анджелиной, Фред был особенно удручен. Все же два месяца ,которые он провел прикованным к кровати, сделали свое дело, и девушка ушла от него к более здоровому юноше. Не слишком улучшала ситуацию и модернизированная Джорджем и мистером Уизли летающая коляска — ходить Фред больше не мог. До самого вагона ребята не перекинулись и парой слов — год блуждания по лесам в условиях войны научил их понимать друг друга без лишних разговоров. Хорошо, что все та же Гермиона настояла на посещении психолога в Мунго всей их дружной компанией, включающей добрую половину ОД, и синдром посттравматического расстройства мучил их в разы меньше, чем мог бы. Все купе были заняты многочисленными студентами, радостно галдящими и смеющимися, словно и не было ужасной войны и потерь. Разве что лица многих шестикурсников были исполосованы шрамами от заклятий или зубов оборотней. Из одного битком набитого купе перед ребятами выскочила Лаванда Браун, крепко обняла Рона и мило улыбнулась Гарри и Гермионе. Мисс Грейнджер ответила ей тем же — не было между девушками прежней вражды, да и чувства Рона к ней были сильнее, чем к Гермионе. А что до шрамов, изуродовавших половину милого личика Браун — Рон их словно не замечал, хотя большую часть самых глубоких из них сращивал бадьяном и заклинаниями лично. Что-то радостно говоря, Лаванда затащила трио в купе, в котором и яблоку-то некуда было упасть. Ханна Аббот сидела на коленях улыбающегося Лонгботтома, краснея и смущаясь, Джордж восседал на полу, рядом с коляской брата, Луна отстраненно смотрела в окно, Джинни и Захария что-то бурно обсуждали, а еле втиснувшиеся близняшки Патил распаковывали коробку Магических Сладостей Уизли, от которых шел дым из ушей. И вот к этому собранию и завалились герои Войны. Встреченные криками, смехом и хлопушками Уизли, ребята постарались протиснуться хоть куда-нибудь, радуясь, что не нужно больше беспокоиться о багаже, который стараниями Гермионы мальчики теперь носили в увеличенных заклятием невидимого расширения рюкзаках. За шумом и криками, хвалебными гимнами, врезающимся в смех откуда-то снизу, отряд Поттера не сразу услышал ругань в коридоре, но стоило им разобрать гневные крики, как все тут же затихли, нервно сжимая палочки и приоткрыли дверь купе. В коридоре, возвышаясь над незнакомой невысокой девушкой вещал Малфой, за спиной которого притаились Забини и Паркинсон, кидающая на девушку извиняющиеся взгляды. — Ты не имеешь права назвать ее матерью! — Срываясь на крик вещал юноша, сложив руки на груди и пытаясь испепелить девушку взглядом. Безуспешно. — Имею, Малфой, и ты мне не указ! — Девушка тряхнула короткими волосами, на миг ставшими золотисто-бронзовыми в свете заката, топнула ногой и, придержав подол легкой желтой юбки до коленок, унеслась прочь, поудобнее перехватив висящий на плече желтый же рюкзак и сверкнув значком хаффлпаффа на черном широком топе. Малфой судорожно выдохнул сквозь зубы и повернулся к уже открытой двери купе из которой высовывалась лохматая поттеровская голова — Ненормальная, — подвел итог Драко и, кивнув Поттеру еще раз, ушел в другую сторону. Следом за ним пошли и его друзья. Слышно было только причитание Пэнси, твердившей мальчишкам что «Мэри ничего плохого не сделала и не надо ее ни в чем обвинять. А Драко должен понимать ее как никто другой, тем более…» Что «тем более» ребята уже не расслышали. Поплотнее прикрыв дверь купе, Гарри обвел взглядом всю свою разношерстную компанию и, остановившись на единственной хаффлпаффке — Ханне Аббот осторожно спросил: — Она же с твоего факультета? — И, получив утвердительный кивок, продолжил, — А она вообще… кто? Последовало несколько минут тишины, густой и тягучей, как желе, пока не раздался потусторонний голос от окна. — Это Мэри Стрендж, хаффлпафф, седьмой курс, сирота. Точнее, считалась сиротой до недавнего времени. Теперь то уже точно, — на Лавгуд уставились непонимающими взглядами. — Она выросла в приюте, — Пояснила девушка, все так же задумчиво глядя перед собой и проводя кончиком палочки по губам, словно старалась не выдать чужого секрета, или наоборот заставляя себя его выдать. — Но после битвы выяснилось, что она дочь какого-то маггла, которого опоила амортенцией Беллатрикс Лестрейндж. — Что?! — Казалось, дружный вздох был излишне громким. — Она родилась в Азкабане, а теперь ее опекуном стала Нимфадора Тонкс, в замужестве Люпин, вдова оборотня Ремуса Люпина, от которого имеет сына Эдварда, — Луна словно не заметила взглядов полных удивления и откровенного шока. Еще бы! Мадам Лестрейндж и маггл под любовным напитком. Золотое трио поежилось — уж очень похоже на Темного Лорда. — Ой, у вас так много мозгошмыгов! Смотрите, чтобы не случилось размягчения мозга, — Пропела Полумна все тем же потусторонним голосом. — Если успеете заметить первые симптомы — обращайтесь, я постараюсь вас спасти. Если не будет слишком поздно. Гарри склонился к Рону и Гермионе, тихим шепотом привлекая их внимание. — Вам не кажется, что Лестрейндж сделала это по приказу Волдеморта? Ну, что бы вырастить Темную Леди? — Тихо, чтобы его никто не услышал, спросил он у друзей. — Гарри, не мели чепухи! Она же хаффлпаффка! Она априори не может быть темным магом! — возмутилась Гермиона, не поддержав тихий шепот Гарри. — А я думаю, что за пожирательским выродком надо присмотреть, — Сурово отозвался Рональд, рефлекторно потирая плечо в которое при битве за Хогвартс попало одно из проклятий Беллатрисы. — Рон! — Рон прав, Гермоина. Хотя называть ее пожирательским выродком все же грубо.