Роман в музыке

Милый мой друг! Все вздор, и музыка льется легко и непринужденно. Сельские мотивы «каллингов» совершенно не такие угрюмые и грубые, как может показаться на первый взгляд непосвященному человеку. Посылаю вам наброски A-dur холлинга. Он безумно хорошо звучит на свадьбе. Меня манит свирель, как горные девы заплутавшего путника. И от сего мне становится легче и спокойнее творить. Никогда больше не покину эти красоты. Но притом, мне хочется увидеться с вами. Сколько, друг мой, мы будем читать испорченную чернилами бумагу и не иметь возможности взглянуть друг другу в глаза? Не будем же жестоки по отношению к самим себе. Жду вас у себя этим летом. Всегда ваш, Э.Григ. P.S. К письму прикрепляю фотографию и подарок - “Мальчик-пастух”.Слушайте, как поет Норвегия, моя любимая Норвегия и вспоминайте меня тихими вечерами. О вас я помню всегда... И.Брагинский к А. Йенсенн Дорогой Андресс! Благодарен вам за письмо. Рукописи получил вместе с портретом в целостности и сохранности. Однажды вечером наиграл вашу «северную романтику». Значит, так звучит ваша страна и ваш народ? В этом понимаю вас, я люблю свой, и не променяю его на любой другой. В нем вся сила и смысл существования. Благодарствую за приглашения. Это поистине умная мысль. Ведь бороздя просторы Европы, так и не сумели подвести итог нашей переписки встречей. Досадно, но сейчас не могу. Потому желаю вам терпения: ждите, я обязательно воспользуюсь вашим гостеприимством. Не могу пропустить шанс увидеться с вами еще раз. Уже на вашей родине, а не в Лейпциге. Мужайтесь, любимый друг, и ждите. Раз судьба нас свела, так попросту не разведет. С наилучшими пожеланиями, И.Брагинский. \ Весенняя пора, когда солнце напоминает о себе ласковыми лентами сквозь хмурую занавеску небесных облаков. Все только начинает готовиться к новому процветанию, но пока холод ощутим и не хочет сдавать позиции теплу. Такие мрачные и серые весны привычны в этом далеком северном краю. - Может, не стоит вам так налегать? – мужчина, стоящий у окна, саркастично улыбнулся, задергивая тяжелую штору. - Это грузинское вино. И всего лишь четвертый бокал... От этого я не опьянею. Сумерки заволокли комнату, дом и норвежский городок. - Но мне ничего не останется! - сидящий в кресле около письменного стола потянул из бокала то самое вино. - Милый мой друг, я собираюсь не один раз навестить эту прекрасную и солнечную страну. Мои нервы и здоровье значительно лучше после солнечных ванн на свежем горном воздухе. И обещаю вам прислать вина этой марки, раз оно так пришлось по душе... Мужчина отошел от созерцания темноты вечернего пейзажа, переведя свое внимание на друга. Очень близкого друга. Небывалая притяженность двух разных полюсов. Двух родных душ, не по крови, но по духу. По любви: к своему народу, к музыке. Встреча, такая желанная, в самую неподходящую пору для «покорителя русских сердец» и странника самой России, снова взявшего взаймы у Юргенсона. У одного — проблемы со здоровьем, у другого — с финансами. Приезд к дорогому другу, в другую страну, хоть на несколько дней, важен обоим. Пусть милые дамы беседуют о светском внизу, комната с инструментом в кабинете самого композитора. Вино — подарок друга — и наброски нового романса. Пока руки еще помнят незатейливую мелодию, комнату просекают ласковые, спокойные отзвуки мелодий сердечного ритма жизни Норвегии. Немногое уже слышно из «пещеры», и вино допито. Камин сжигает пламя, и русский друг в ответ наигрывает подписанные когда-то рукописи и немного импровизации. Хотя к последнему рука не лежит. Две совершенно разные страны абсолютно одинаково сошлись в одном — они любят и ценят свой народ. Север и холод теплят в их сердцах непогасимые огоньки тепла и света. В тот вечер легкого музицирования никто из двоих не знал, что больше не увидит другого. Лишь нескончаемый поток писем, новых музыкальных подарков и фактов жизни будут присутствовать красной нитью даже после. \ Чайковский Григу Париж. 18.. г. Милый мой друг! Пишу Вам, ибо мое музицирование в Праге относительно неблагоприятно. Концерт состоится, но через несколько дней, а пока что гуляю по мосту, встречая народных умельцев. Потом в Париж. Вскоре и Ваш концерт, только жаль, не встретимся. Досадно, но разница в несколько недель их проведения безумно огорчает меня. Посылаю Вам привет (и ото всех в том числе), целую и извиняюсь за свой немецкий. Искренне Ваш, П.Чайковский. Йенсенн Брагинскому Лейпциг. 18.. г. Дорогой мой друг! Как я рад Вашей весточке! Пишу наугад, по адресату, написанному на письме, и собираюсь в дорогу. Желаю непременно встретиться с Вами вновь. Приезжайте ко мне. Вам будут рады! Я всегда рад вам. Даже в своих воспоминаниях. Очень часто посещают они меня. Так же как тоска по родным местам. Надеюсь у вас все хорошо, ибо во Франции сейчас прекрасная пора и прогулки от отеля в ближнем парке очень способствуют раздумьям. Мне не хватает вашей вдумчивости и серьезной легкости к музыке. Надеюсь, впоследствии мы снова сможем встретиться. Преданно Ваш, Э.Григ.