Король фрэндзоны

- ВЛАААААД!!! ЭЙ ВЛАААААД!!! ВЫХОДИИИИИ!!! И так каждый раз… Приходится с трудом разлепить глаза, подойти к окну и высунуться чуть ли не на половину, а все ради того, чтобы узреть его тупую рожу с этой абсолютно дебильной улыбкой на лице. - Чего тебе, окаянный? - Пошли гулять! - В семь утра?! Совсем поехал? Да я лучше сдохну! - Вот и сдохните оба, хуль вы разорались! Наркоманы! - а это уже какая-то бабка с верхних этажей, а с ней еще и мужик, уже снизу: - Вот именно, заколебали, нормальные люди спят вообще-то! Вот плюсую, мужик, сам не пойму, чего этому куску дебила не спится… Эх, ладно - пора сворачиваться, пока весь дом не перебудили: - Жди внизу. Только тихо! Славка радостно кивает, а я с тяжелым обреченным вздохом иду по-быстроляну наводить марафет и уже минут через десять выхожу в утреннюю прохладу, ежусь, стараясь укутаться в капюшон поглубже, прячу руки в карманах толстовки и вообще всем своим видом изображаю, что все тлен, хоть как-то пытаясь замаскировать эту неуемную радость, щекочущуюся где-то внутри от одного только взгляда на его искрящееся жизнелюбием лицо. - Как дела? - Как сажа бела, - фыркаю, направляясь по давно известному маршруту, прекрасно зная, что он последует за мной. Хотя кто еще за кем следует… - Ничего умнее не мог спросить? Как вообще могут быть дела у человека, которого растолкали в такую рань?! - Ну прости-прости, ты же знаешь, я без тебя никуда, - и опять эта лучезарная улыбка, демонстрирующая нехватку выбитого зуба, и рука, закинутая мне на плечи, и мое сердце, болезненной сладостью сжавшееся от этой его ничего не значащей фразы. - Грабли свои подобрал, эй! - У-у-у, злюка, - но руку все-таки убирает, и я тщетно пытаюсь унять мурашки от ощущения этого тепла. Мы приходим на его любимые турники, и Слава тут же в восторге принимается качать бицуху, уже тысячный раз за каким-то хреном объясняя мне, как же ж это важно, и какой он сам от этого крутой и четкий, а я усаживаюсь на качели и утыкаюсь в телефон, попутно зевая и всеми силами пытаясь не пялиться на то, как мышцы играют под кожей и как лицо с вечной дебильной улыбкой становится до невозможности серьезным, сосредоточенным, будто он и правда занимается чем-то архиважным. - Не хочешь? - вдруг предлагает он, оказываясь совсем близко, хотя прекрасно знает, как я к этому отношусь. - Я?! Нет, спасибо, ешьте са…а-а-а, придурок, поставь меня на место! Но нет, меня доносят до этих проклятых турников, и он нарочно выбирает самый высокий, вынуждая ухватиться за холодную шершавую перекладину обеими руками, и я смотрю на него сверху вниз со всем негодованием, на которое только способен, надеясь, что он не заметит, как я стремительно краснею, потому что он так и не убирает руки, продолжая держать фактически в своих объятиях. Вот за что мне все это… - Быстро. Поставил. На землю! - Не-а. Ну давай, Влад, это ж весело! В жопу бы тебе турник засунуть - вот это настоящее веселье… Но, видимо, мой взгляд слишком убедителен, потому что на землю меня все же опускают, и я снова дарю ему взгляд, полный праведного гнева, и Славка кажется реально пугается. - Блин, Влад, ну только не злись, ладно? Я ж пошутил… Эх… Да как на эту рожу вообще злиться можно? - Шавухи купишь - тогда прощу. И вот я снова украдкой наблюдаю за ним со своих качелей, ожидая, когда он там закончит, и уже в который раз задаю себе один и тот же вопрос - почему? Почему именно он? Почему это вообще случилось? Почему я не заметил сразу и не попытался предотвратить, пока была возможность? А быть может, пути назад изначально не было, и уже бесполезно терзать себя чередой своих «почему»? В конце концов, кто виноват, что тот жирный семилетний мальчишка, выше тогдашнего пятилетнего меня на целую голову, попытался отобрать мои формочки, а Славка героически пришел меня спасать, из-за чего, в общем-то, и случилось наше знакомство? Вообще я, и правда, не знаю, в какой именно момент друг детства перестал быть для меня просто другом. Наверное, в этого дебила просто невозможно было не влюбиться - не тогда, когда мы постоянно вместе, не тогда, когда он ночью, внезапно оставаясь у меня, в одних трусах прямо со сковородки жрет жареную картошку и говорит мне на мой не предвещающий ничего хорошего взгляд «Влад, ты только тих, я завтра еще сделаю», и не тогда, когда в нашем районе все относятся ко мне с уважением, потому что знают - только тронь, и придет Славка, и всем настанет такая беспросветная пизда, что лучше бы и не связывались. А эти его фразы про то, что он жить без меня не может или что любит меня больше шавухи… Помню, он как-то наклонился ко мне, близко-близко, так, что можно было увидеть в его серых глазах мое собственное растерянное отражение, завел за ухо длинные перекинутые на правую сторону пряди и сказал: - Влад, вот зачем ты себя малюешь? Ты ведь и так красивый… А я просто не нашел, что ответить, слушая лишь как мое сердце бешено стучит в ушах, и как желание вот прямо сейчас в эту самую секунду послать все к чертям, сжечь все мосты под названием «просто дружба» и впиться в эти до боли желанные губы, достигает почти критических пределов. А потом можно было бы просто умереть счастливым, потому что, конечно же, Слава за это меня убьет – не физически, так морально, оборвав со мной всякие отношения, да еще и врежет напоследок со словами «Влад, я думал, мы братва, я ж те доверял, а ты?! Грязный педик! Фу таким быть!» Вообще у нас как-то зашел подобный разговор. Про ориентацию в смысле. Слава пожал плечами и ответил: - Ну не знаю, долбиться в жопу или нет - личное дело каждого, конешн… Но чет я такой хуйни не понимаю. Так что приходилось и дальше носить гордое звание «король фрэндзоны» и действительно просто дружить – гулять с ним по крышам, тщетно пытаясь развидеть в этих прогулках свидания, зависать в подъездах и ржать над тем, как он рисует хуи на стенах, пить пивасик в местном парке и кушать купленную им шаву или вот в такую же рань смотреть, как он качается на своих любимых турниках. Наверное, это какая-то извращенная форма мазохизма - нарочно оставаться с тем, кто тебе не светит, и… как там пел тот мужик? «А я мучаюсь от боли со своей любовью…» Я, кстати, тоже молодец - вон какую тираду наваял: Предрассветное небо прощается с мглой. Тебя хочется вырвать из сердца долой. Звезды падают с крыши в объятья лучей, Но мне свет не заменит и тысяч ночей. Солнца блики играют на темной воде, Мое сердце и чувства в огромной беде - Одно имя твое причиняет мне боль, Я к огню устремляюсь, как глупая моль. Догорают в закате обрывки стихов. Я бы выбрал любой из доступных миров, Только б больше не чувствовать это тепло, Только б больше не знать, как с тобою светло. Тихо мысли крадутся в мой собственный мрак, Я считаю секунды - иначе никак. И пронзающей нитью твой пристальный взгляд - Я пропал, и мне нету дороги назад. В этом мареве лета теряются дни, Я почти ненавижу, когда мы одни, И по-прежнему небо прекрасно в рассвет - Ты украл мою душу, меня больше нет. Пафос мод он, да? Хотя, откровенно говоря, я бы предпочел «Пили пиво мы с тобой и ебались под луной», все, конец, а не эти пиздострадашки… - Ну че, Влад, куда двинем? - а вот и герой моих бесконечных поэтических излияний. - Что-то ты сегодня быстро, - поднимаюсь и зеваю, чувствуя, насколько ж сильно мне хочется вернуться в кровать. Желательно не в свою. - Да вродь как обычно… Кстати, прикинь, - понятия не имею, что мне там надо прикидывать, поэтому бросаю вопросительный взгляд снизу вверх, проходя мимо очередного многоэтажного дома – в конце концов, походить по району без конкретной цели тоже вполне себе вариант. - А мне вчера в любви признались. - Да ну? - а внутри уже все холодеет, хотя выводы делать рано - это далеко не первый раз, местные шмары на него тут так и вешаются. - Ну да. Кольку помнишь? Он еще сначала надо мной жил, а потом к бабке в соседний дом съехал. - И-и-и? - И у него сеструха есть, короче. Двоюродная. Мы че-то столкнулись в магазе, она сюда типа бабушку проведать приехала, ну я сумки помог донести, тыры-пыры… А у подъезда говорит мне такая - знаешь, Слав, а я тебя давно уже люблю, мы тогда еще совсем мелкими были, а вот сейчас увидела тебя снова, и… И в общем я думаю, может и правда начать с ней встречаться? Как считаешь? Я обещал ей до завтра, ну тип сегодня уже, дать ответ. Она меня даже в гости позвала, ну чтоб, так сказать, все как у людей… Ха-ха… Как смешно. И он еще спрашивает, что я там считаю? Взять факел и сжечь ведьму. - Ты же сам говорил, что все эти шмары тебя не интересуют. - Ну, где шмары, и где Света! Прикинь, она сама испанский выучила, за полгода! Еще и на флейте играет, да еще четко так… - Божечки-кошечки, какие подробности! А хуи она тоже нормально так сосет, да?! Не проверял еще? И я мгновенно разворачиваюсь в противоположную сторону и сматываю куда подальше, потому что все это ну просто пиздец как бесит! Светку он себе нашел, видите ли. «Сыграю на флейте вашего хуя, не дорого, студентам и пенсионерам скидки!» Ну, а вообще чего я, собственно, ожидал? Что он всю жизнь будет со мной таскаться, а в итоге придет к мысли, что лучше нет влагалища, чем очко товарища? Славка - четкий пацан. Рано или поздно он найдет себе подружку - не Светку, так еще какую-нибудь Танюху, хрен ей в ухо. Вот только кто же знал, что это наступит настолько быстро и будет настолько больно? - Влад, эй! Да ты чего, подожди! - меня хватают за руку, а я тут же пытаюсь вырваться. - Руки убрал! - Ну ты чего, обиделся, что ли? Пока ничего не решено ж еще… А давай, я вас познакомлю? Она тебе понравится, вот увидишь! И я не имею ну просто ни малейшего понятия, какого хрена я, и правда, поперся со Славой к этой самой Светке, и какого хрена я помогал этому дебилу выбирать для нее конфеты и цветы. Две гвоздички. Потому что третью я с мрачной радостью сломал по дороге, тип случайно. Ну и вот мы стоим на пороге Колькиной хаты и звоним в дверь, и меня просто до невозможности раздражает эта Славкина глупая лыба, так что с силой пихаю его в бок локтем, а он обижено так смотрит, даже не понимая, за что огреб. Дебила кусок… - Славка! - явившийся из недр квартиры субъект женского пола виснет на шее МОЕГО СЛАВИКА, СЛЫШЬ ГРАБЛИ УБРАЛА ОВЦА ТУПАЯ, кхем, извините, отвлекся, а затем замечает меня и тут же сдувается, с недоумением оглядывая весь мой траурный облик. Че, не ждали? - Ой… а кто это с тобой? Это смерть твоя пришла - молись и кайся. Жаль косу свою не взял. - А это Влад, мой лучший друг! Ну и мы заходим, и я не свожу с этой стервы прищуренного взгляда - ишь, приехала она к бабуле, видите ли, сидела бы в своей зажопне и не высовывалась. Хотя понимаю, почему Славка повелся - тут тебе и буйки, за которые обычно в море не рекомендуют заплывать, и размалеванное личико, хотя я нынче тоже при полной боевой раскраске, тут уж не проиграю, а вот ноги от ушей – это, конечно, гол в ее пользу, да-а-а… - А бабуленька твоя где? - осматриваю логово врага с особенной тщательностью, стараясь приметить все, что кажется подозрительным. Тэк, диван пока не разобран, уже что-то… везде чисто – убирала небось дня три следы своих попоек… Так, а это что? Ну капец - она Славу решила накормить так, чтоб он просто физически от нее убежать не смог?! Да эту гору жратвы даже табор цыган не проглотит! - Да она… эм… в поликлинику поехала, - Ага! Нет у тебя никакой бабуленьки, сучка! - Может… пройдем к столу? Я, правда, на двоих только рассчитывала… Ну и мы сидим, значит, едим - Славка-то вообще дурак дураком, наивный, котлетки ее наворачивает с пюрешкой и, не переставая, несет какую-то околесицу про то, как он с пацанами жигуль чинил, как Гошан тормозную жидкость со стеклоочистителем попутал, и все короче по пизде пошло, а я на стреме молча пью воду из-под крана, уж туда эта курва точно ничего не подсыпала. - М-м… Ну а ты, Влад? Чем занимаешься? - Магией. Черной. Порчи там, отвороты… Заговоры всякие, типа «избави меня от шмар сисястых…» - Ох, спасибо, Свет, прям ваще респект - офигеть вкусно! Пойду, что ль, руки помою, а то весь измазался… - И Славка уходит, и стоит только ему скрыться в туалете… - Не хочу показаться грубой, но не пора бы тебе домой, «лучший друг»? Ха, ну кто бы сомневался! Я сразу раскусил весь этот коварный план! - Чтоб ты его тут изнасявкала, а потом приперлась беременная, тип женись на мне? - А это уже дело не твое, понял?! Так что свали по-хорошему и не мешай мне тут, без тебя как-нибудь разберемся! - Ага, щаз! Так я вас тут и оставил! - О чем спорите? - и опять эта дебильная лыба, ну что ты будешь делать… - Да вот, я просто говорю, что блины лучше печь на сливочном масле, а Влад со мной немножко не согласен, - концентрация улыбок достигает апогея. Если еще я начну жало лыбить, то, наверное, вселенная схлопнется. И тут вдруг курица эта облезлая наклоняется ко мне и с эдаким беспокойством выдает следующее: - У тебя как голова хоть, прошла немного? Может все-таки до дома проводить? Опачки. С козырей зашла? - А что случилось? - Славка тут же садиться рядом, и на мой лоб опускается его широкая теплая ладонь, и я от этого и правда плыву, да и вообще… Все. Очень. Плохо. Но мы принимаем бой. - Да вот… как-то нехорошо себя чувствую… - пытаюсь встать, но, есессно, теряю равновесие и падаю к Славе прямо на колени, что вызывает на лице Светки ну такую смесь злобы и раздражения, что мне с трудом удается сдержать смех. - Блин, Владик… - Ну что, тварь, слышала? Я для него ВЛАДИК! А ты на хуй иди к кому-нибудь другому. - Может, водички? - М-м-м… мне бы полежать немножко… тогда пройдет, - абсолютно легально укладываю голову ему на сильное плечо, стараясь унять чувство восторга, потому что, черт, это слишком охуенно, чтобы быть правдой, и я этим бредил уже последние года три, вот только все случай не мог подвернуться. Прям даже хочется сказать Светке «спасибо» за такой подарок. - А, может, все-таки домой тебя проводить, а? - Куда он в таком состоянии пойдет, вот скажи мне?! – благодаря тому, что на кухне у нее не какие-то там табуретки, а вполне себе приличный диванчик, меня укладывают в горизонтальное положение прямо к нему на коленочки, и Славка снова склоняется надо мной с выражением искреннего беспокойства, а мне с трудом удается сдерживать восторженный ор от такого внимания к моей персоне. – Влад, может принести чего? Ты только скажи, я достану! - Да он просто симулирует, разве не очевидно?! - ну все, деваха, видать, совсем уже отчаялась – ну еще бы, хотела устроить потрахули, а наткнулась на непроходимую стену голубизны, и я даже не берусь сказать, чем бы все это кончилось, если бы не звонок в дверь. - А не твоя ли это бабуля? - на что Света бросает на меня взгляд мол «какая еще бабуля нафиг» и идет открывать. - Коля?! Я же просила тебя свалить до вечера, так какого… - Ой, Светуль, сорян, там просто у Володьки хату предки накрыли, а мы уже собрались, ну не расходиться же теперь! Ой, да ты, я смотрю, пожрать сварганила, на-а-айс - пацаны, заходим! Дальше вообще пошла какая-то дичь. В квартиру, а это, надо сказать, крошечная однушка в типичной девятиэтажке, ввалилась толпа чотких пацанов в спортивках, какие-то бабы, и все они сначала набрасываются на Светкину еду под ее протестующие вопли, а потом рассредоточиваются по квартире - кто с пивасиком, кто с сижками, и дальше уже идет музычка, танцы-шманцы-обниманцы, и Света уже даже плюет на все это дело и сама прикладывается к бутылке. Отличный вечерочек, ничего не скажешь. Особенно мне нравится мое местечко в эмо-уголочке на подоконнике, подальше от всего этого пиздеца. - Держи, - Славка садится рядом со мной и с гордостью протягивает баночку Балтики. - Урвал последнюю. Как себя чувствуешь? А, ну да, я ж, типа… того. - Лучше. Намного лучше, - я хмыкнул, глядя на то, как Светка повисла на шее у какого-то боди-дебилдера. Кажется, опасность миновала. - Ты меня капец, как напугал… Так, а ну положил мой кепарь на место! – ну вот, и снова меня оставляют одного, и я уютно жмусь к окну, ожидая его возвращения, и уже представляю, как мы скоро свалим с этого праздника жизни – сколько там нам, кстати, часики натикали? Вау… уже три… - Закурить не найдется? - Бросай курить, вставай на лыжи, - поднимаю взгляд на неопознанный субъект, коим оказывается нормальный такой поцык с выбеленными волосами и даже вполне приемлемой рожей, а то иногда смотришь и думаешь, вот каким кирпичом по тебе проехались, бедолага? А поц миленько улыбается в ответ и протягивает мне руку для рукопожатия, на которое я вяло отвечаю только кончиками пальцев. Ходи потом, еще руки мой после таких знакомств… - Меня вот Димой зовут. А тебя? - а не слишком ли близко ты подсел, парень? - Ну, допустим, Влад. - Влад, да? Красивое имя. А я вот мимо проходил, смотрю – такой цветочек и без садовника… Дима касается моей коленки в весьма недвусмысленном жесте, и как-то мне это все… - Эмм… Кажется, у меня молоко убежало, сорян, - тiкаем з городу, в смысле хотя бы на кухню, с целью по-быстрому найти Славку и наконец-то свалить отсюда, но я замираю в дверях, тут же жалея обо всем на свете, потому что его-то я как раз нахожу крайне быстро. А заодно и какую-то левую шмару, с упоением зажатую им же к дальней стенке. Тупая боль словно яд разливается по всему телу, и приходится стиснуть зубы, чтобы сдержаться от крика – вот она, твоя реальность, Влад. Жестокая, суровая реальность… - Пьешь? - Светка пошатывающейся походочкой подходит ко мне – видать, уже наклюкалась. А я вот пока не совсем, но уже у цели. И все никак не могу оторвать взгляд от этой парочки, переместившейся с кухни в центр танцпола, хотя смотреть на то, как Слава тискает ее за задницу, практически невыносимо. - Пью. - Что, продинамил тебя Славка, да? Хах… Не светит он нам с тобой, Влад, ой как не светит… Забудь его, мой тебе совет. - Да пошла ты со своими советами. Овца… А алкоголь тем временем делает свое дело, и из состояния пассивной депрессии меня швыряет в ровно противоположную сторону, так что я, решая, что да пошло бы оно все, и переставая подпирать стеночки, нахожу в толпе Димку или как там его, и с очаровательной улыбкой закидываю руки ему на плечи. И плевать, что мы на гопотусе, все равно уже народ надрался до состояния не стояния - вон смотрю еще один на полу отдохнуть прилег… - А… как же молоко? Не убежит? - А я вовремя выключил. Так что больше нам ничто не помешает… И вот я уже полностью отдаюсь музыке, танцую, смеюсь, вьюсь в чужих руках и ничего не соображаю, пока меня силой не выдергивают из этих объятий – ну привет, Славик, давно не виделись. - Влад?! Ты что творишь вообще?! Совсем уже поехал?! - А тебе-то что? - выплевываю ему слова прямо в лицо, и, кажется, он немного в шоке от такого меня. Ну, это норма, я тоже от себя в шоке. - Давай, вали к своей шлюхе и не мешай мне развлекаться! И я, высвобождая руку от захвата, снова возвращаюсь к растерянному Диме, снова прижимаюсь к нему, на этот раз откровеннее, и снова вливаюсь в музыку, и дела мне нет до всяких там Славиков. Чувствую руки на своей талии, скользнувшие ниже, и сам притягиваю парня за шею, уже готовясь слиться с ним в поцелуе, но меня снова дергают за руку, а затем лицо пронзает болью, и от точного удара я отлетаю к дивану, падая на какую-то сосущуюся парочку, кажется тут же трезвея и чуть ли не с испугом бросая взгляд на Славу, который угрожающе нависает надо мной, а затем одним рывком закидывает меня к себе на плечо и покидает вечеринку. И вот вместо легенькой попсовой музыки вдруг гнетущая тишина лестничной клетки, и я молчу, боясь что-либо сказать, потому что в жизни не видел его таким, и только морщусь, когда каждый его шаг вниз по лестнице отдается болью в скуле, но на место шока очень быстро приходит то ли обида, то ли злость, то ли все сразу, и я уже просто не могу, да и не хочу себя сдерживать. - Что ты себе позволяешь? Совсем охуел?! А ну верни меня назад, я хочу развлекаться, слышишь?! - Развлекаться?! Да какого хрена ты творишь?! - мы уже на улице, и меня стаскивают с плеча на землю, но тут же в ярости прижимают к холодной стене подъезда. - Что это блять было вообще?! Влад, ты что, педик?! Да ты прям там готов был ноги раздвинуть, с каких это пор… - Это я тебя хочу спросить, какого хрена и с каких пор! Тебе значит можно, а мне нет? Сам там с девками сосешься, обжимаешь их всячески, трахаешь поди, а я не могу, не могу иметь свою личную жизнь?! Я теперь у тебя разрешения спрашивать должен, да?! Что-то ты не больно рвался узнать мое мнение, когда тискал ее за жопу, да и когда вы блять спеться успели, не пойму, или ты на каждую давалку как кобелина реагируешь, и тебе всегда было насрать, куда присунуть, просто я об этом ничего не знал? Спрашиваешь, педик ли я? Да, Славик, я педик! Пидарас, который хочет своего лучшего друга, и можешь ненавидеть меня за это, потому что мне уже все равно, так больше продолжаться не может, это невыносимо, понимаешь, невыносимо быть с тобой рядом и знать, что рано или поздно ты найдешь себе какую-нибудь шлюху, а я останусь со своими нахуй никому не всравшимися чувствами! Ну давай, скажи, что я тебе омерзителен, что ты больше видеть меня не хочешь, давай, врежь мне еще разок, а лучше избей так, чтоб я тебя возненавидел, потому что я так не могу, Славка… Ну не могу я так… Ты ведь даже не понимаешь, как это больно… Ну давай, не молчи, скажи уже что-нибудь! - Прости… И ты отлепляешь меня от стены подъезда, и заключаешь в крепкие объятия, а я рыдаю у тебя на плече навзрыд и не могу остановиться - я слишком долго терпел, слишком долго в себе это прятал, а ты успокаивающе гладишь меня по голове, и почему-то все равно так страшно, что я и правда теперь все разрушил, и так сложно поверить, что твои объятия - не мираж, который лишь привиделся мне в этом полупьяном бреду. Славка… - Прости меня, Влад… Прости… Я же ничего не видел… Ты же знаешь, я тупой, до меня вообще ничего не доходит. - А если бы дошло? - поднимаю голову и ловлю твой взгляд, всеми силами пытаясь понять, о чем ты думаешь, что сейчас чувствуешь. - Не знаю, Владик, - ты утираешь мне слезы, касаешься ладонью щеки и осторожно проводишь пальцем по месту, куда ударил, от чего я еле заметно вздрагиваю - от ноющей боли, и от ощущения теплой руки, вызывающей мурашки по всему телу. - Я правда не знаю. Я просто никогда даже не думал, что… Я ведь правда смотрел на тебя, как на друга, но стоило только увидеть в руках того урода… Ох, Влад, что мне делать? Или… что ты хочешь, чтобы я сделал?… И я показываю тебе, что. Я притягиваю к себе за шею и жадно впиваюсь в твои губы, чувствуя, как по щекам все продолжают катиться слезы, потому что, черт, я так долго этого ждал, так долго хотел тебя, так долго думал, что это невозможно, и что ты так и останешься моей несбыточной мечтой. И я все никак не могу остановиться – кажется, отстранись, и на этом все кончится, все исчезнет, поэтому уже задыхаюсь в твоих объятиях и буквально схожу с ума от того, как ты притягиваешь к себе сильнее и отбираешь всякую инициативу, целуя в ответ так страстно, и так по собственнически, и хочется реально принадлежать тебе без остатка, и до сих пор не верится, что это правда, что ты вот так вот меня сейчас обнимаешь, и никого в этом мире больше нет, кроме нас и такого же красивого как в моих стихах неба, озаренного первыми яркими красками. Все-таки с трудом, но разрываю поцелуй, чувствуя это безумно приятное покалывание на губах, и снова смотрю на тебя, на то, какими глазами ты смотришь на меня в ответ, и даже в этой сумрачной окутавшей нас дымке, что вот-вот исчезнет с восходом солнца, вижу румянец на твоих щеках. - Ну как? - Ну… кажется сейчас, и правда, дошло, - и, чуть помедлив, ты снова склоняешься и сам втягиваешь меня в еще один такой же головокружительный поцелуй, снова с силой сжимаешь в объятиях, и все внутри меня озаряется яркой вспышкой от осознания того, насколько все это реально. Как и первые лучи, заставившие крепко зажмуриться от невозможного счастья и вцепиться в тебя покрепче, потому что вот теперь, Славик, ты попал, и я больше никуда тебя не отпущу, и даже думать забудь о том, что в этом мире существует хоть кто-нибудь, кроме меня. - Влад… ты правда простишь меня? - За что я тебя прощать должен, дурень? - Господи, какой же ты теплый… - Ну… за то, что ничего не видел… за этих шмар… - Я же уже сказал, - приподнимаюсь на цыпочках и целую тебя в колючую от слегка отросшей щетины щеку, от чего ты краснеешь еще сильнее и становишься таким очаровательным гопником, что злиться на тебя, и правда, невозможно. Мой личный кусочек дебила… - Купишь шаву, тогда прощу.