Если Адское пламя, Поттер

Я пишу к тебе, чёртов Поттер, И не помню порядок строк. То, что ты в этот миг читаешь, – Больше шифр, чем здравый слог. Впрочем, я всё треплюсь без толку... Есть ли смысл говорить с тобой Без приевшейся мордобойни?.. Замечаешь, как весел бог? Этот маггловский их, ну знаешь, – Многолик и повсюдусущ. Грязнокровки ему на радость Жгли таких же, как мы с тобой. Он за это им дождь и солнце, Сыновей и здоровых жён. Ты сечёшь, Поттер? – Бог бессмертен. И всю вечность он только жрёт Наш магический ген; из кости, Как из трубочки, пьёт да пьёт. Может, сгинь с земли маг последний – Бог за ним следом сам сгниёт? Без подкормки да без десертов. Ладно, Поттер, ты не поймёшь. Ты бы понял, скажи я что-то, Так привычное школьным дням. Но не всем так везёт по жизни Иметь доступ к маховикам И менять козырные масти. Всем нам, выходцам из войны, Приходилось молчать, ломаться... И не каждый себя зашил. Поттер, даже представить страшно, Как гордился бы Салазар, Будь ты жёстче хоть на крупицу К тем, кому твоя жизнь – игра. И чуть менее слеп к неслышным Междустрочьям в моих словах. Знаешь, это как орган тела – Постоянно тебя хранить В мыслях, образах. Внутривенно. Белладонной своей души. Я на диво мгновенно свыкся, Сросся с той радиоволной, Что транслирует тебя денно, Что транслирует тебя нощно Внутрь кости моей черепной. Если Адское пламя, Поттер, То такое, как у меня: Выжигающее до праха. Ни единого мига зря. Я пишу тебе эти письма Только с целью сказать одно: Если богу угодно выпить – Я свою сцежу в кубок кровь. Я сгорю его жертвой молча. Я готов. Я готов. Готов. Как ни разу, ни разу в жизни. (Хоть бы бог с моей жертвы сдох). Это важно. Важнее долга. Даже жизнь здесь не так важна. Просто, Поттер, сомненье в боге – Это внутренняя борьба, Где ты мнимая сила, воздух Внутри смерча, бесплотный дух, Что один на один со смертью, Но немыслимо, чёрт, живуч. Поттер, в этом дерьмовом мире В каждом смертном запрятан бог. Я недавно всё это понял. Даже, в общем, свихнуться мог. Бог во мне меня жжёт нещадно За всю трусость, с которой я От себя же его и прятал. И тем более – от тебя. Бог во мне аж дрожит от злости – Кто не ты, вижу всех рябя. Я бы выдрал всё это с костью, Но не в силах забыть твой взгляд. Я пишу, чтоб сказать, что знаю Всё про бога в себе, герой. У него – в глазах свет и зелень, И воронье гнездо волос. Он смешной и ужасно храбрый (В сотни раз он храбрей меня. Я пытаюсь ему под стать, и В этом наша религия). А ещё – состоит из шрамов Больше, чем состоит из грёз. Он спасал меня раз за разом (Даже тем, что отверг ладонь). Он как будто бы прожил вдвое Больше: выстрадал, потерял. Бог во мне – это ты. И странно, Что я понял всё лишь сейчас. Если Адское пламя, Гарри, – То такое, как у меня.