Ученица мастера марионеток

      Когда силуэт глиняного монстра скрылся среди густых, тёмных облаков, меня невольно посетила мысль о том, что Дейдара всё-таки действительно беспокоился. Иначе на кой-чёрт он бы возвращался всего на пару часов? Уж явно не для того, чтобы отведать моей стряпни. Да и судя по его потрёпанному виду, он действительно торопился и почти не отдыхал… Залетел, как цунами… Проверил сохранность моей персоны. Оставил провиант и тёплые вещи. Привёл себя в порядок. Поел. Исхитрился всё-таки поцеловать… И исчез в стремительно темнеющем небе на своём глиняном творении. А я осталась стоять возле покосившейся двери в бункер. И думать, что это вообще было… Мне слабо верится в его светлые чувства. Я вообще не верю в их существование. Но и такое поведение явно говорит о том, что я ему не безразлична… Однако я опять одна в этом холодном, забытом Богом месте.       Скоро, наверное, пойдёт дождь. Всё небо затянуто свинцовыми тучами, которые с каждой минутой становятся всё гуще и темнее. Кутаюсь в тёплое хаори и возвращаюсь обратно на базу. А зачем я, собственно, вообще вышла?.. Чтобы лишний раз помёрзнуть на холодном осеннем ветру и посмотреть, как изо рта идёт пар?.. Я уже успела отвыкнуть от таких холодов — знойное солнце Раскалённой пустыни стало почти родным… Я хочу обратно к ветреным, удушающе жарким дням и холодным ночам Суны. Мне не хватает ловких и тёплых пальцев Хоширо-сан, которой так нравится выплетать узоры из кос… Мне не хватает вечеров с книгой в руках и горячим какао… когда мы с Аме-сан просто молча лежали на пушистом ковре, читая очередной рассказ или обсуждая прочитанную книгу. Мне не хватает её тёплых объятий… И того, как она порой печально клала голову на моё плечо и говорила… говорила, пытаясь сдержать слёзы… Сейчас она опять совершенно одна. Как и я. Я скучаю по Хоширо-сама. Очень.       Захожу на кухню. Взгляд скользит по оставшейся на столе посуде. Дейдара начал собираться, как только его тарелка опустела. На столе даже всё ещё стоит его кружка с недопитым чаем… Ещё тёплым… Беру её в руки и грею озябшие пальцы. А в груди ворочается непонятное чувство. То ли разочарование, то ли что-то ещё… Как обычно, чисто машинально убираю со стола и мою посуду. Глаза слипаются оттого, что желудок непривычно полный… Немного подумав, я прихожу к выводу, что всё прочее и впрямь может подождать. Куда мне, собственно, торопиться?       Напряжение последних дней очень вымотало меня. Да ещё и сказывается вчерашняя истерика. Устала. Ужасно хочется спать… Сейчас… Страх умереть голодной смертью отступил. Я уже и забыла, насколько он цепко держит за горло. Я очень долго не боялась ничего. А теперь… Мне есть что терять. Но… Сейчас есть время. Опять. Я должна что-то придумать, пока есть хоть какая-то надежда. Всё же… Почему так клонит в сон?.. На улице так холодно… Так хочется свернуться клубочком и не высовывать из-под одеяла нос… Видимо, я действительно слишком перенервничала вчера. Ничего. Теперь можно немного расслабиться и действительно поспать.       Однако на кровати мой взгляд натыкается на небольшой свёрток. Ещё вещи, что в этот раз принёс демон?.. Выглядит, как подарок… Развернув его, я невольно задумалась о том, что творится в этой сумасшедшей златовласой голове. Кружево нижнего белья настолько тонкое и прозрачное… Да и некоторые вещицы абсолютно точно не подходят для повседневной носки. Это явно неспроста… Прикрываю глаза рукой. Значит, просто раздевать и иметь меня ему уже мало… Хотя о чём я?.. Он ведь тоже «искусствовед»… Ещё раз осматриваю свою находку. Сделаю вид, что ничего не видела. Как-то не нравятся мне все эти подвижки в наших взаимоотношениях.       Складываю вещи обратно в свёрток и убираю под подушку на его половину кровати. Да уж… На его половину… кровати. Боже ж ты мой… Звучит так, будто мы женаты… Отгоняю от себя эти навязчивые идиотские ассоциации и переодеваюсь в тёплую одежду, которую приготовила заранее. Она была в одном из пакетов, что сегодня принёс Дейдара. Немного великовата… Вполне понятно: до этого мне приходилось подшивать все вещи или шить их самой. Да не беда, что велики — зато не так холодно. В очередной раз приходит в голову мысль о подозрительной чрезмерной заботливости этого демона обо мне. Ситуация становится всё хуже и хуже. Я начинаю привыкать. А он ведёт себя так, как будто мы семья… Зачем?.. Я не понимаю. Остаётся только тяжело вздохнуть. Забираюсь под ворох одеял и, немного пригревшись, тут же засыпаю.       С огромнейшим трудом я разлепила глаза только ближе к вечеру. Да и то только потому, что очень хотелось есть и очень жутко пить. С дикой, нехарактерной мне ленью, я выползла из-по одеял и, укутавшись в хаори, поползла на кухню. Иначе мою медлительную манеру передвижения назвать язык не повернулся. Чувствовала я себя на редкость разбитой. Даже внимание толком ни на чём не могла сфокусировать. Кое-как приготовив себе поесть, я сонно ковырялась в тарелке до тех пор, пока едва не ткнулась в последнюю носом, отключившись окончательно. С трудом запихнув в себя остатки ужина, я зачем-то прихватила спелое и сочное яблоко, в которое на удивление жадно впустила зубы. В очередной раз посетила мысль, что Дейдара чрезмерно заботлив. До жуткого подозрительно.       А вот как я съела это яблоко, даже и не заметила… Вроде бы сыта же была. Дожилась. От длительного голодания уже схожу с ума… Морозит. Плотнее кутаюсь в хаори. Уже давно не ощущала себя настолько разбитой. Нет, определённо со мной происходит что-то неладное. Неужели всё-таки заболела?.. Звучит как-то нелепо… Но всё бывает в первый раз. Хотя и немудрено было простудиться. Столько времени нормально не есть, постоянно мёрзнуть и быть на нервах. Раньше было проще. Родовая регенерация покрывала всё с лихвой. А сейчас организм основательно подкошен… ядом моего Господина. В груди всё болезненно сжимается. Я предала Его… Закусываю губу. Предала. Но теперь уже поздно. Мне нет оправдания. Что я могу сделать, чтобы искупить свою вину перед Ним?.. Уже ничего.       Тихий звон ложки о стоящую на столе кружку. Поднимаю глаза и встречаюсь с точно такими же, но мёртвыми. Да… И общение с Хироми не очень благоприятно сказывается на моём психическом и физическом здоровье. Последняя, кстати, сидит на стуле напротив и болтает худенькими ножками, с некоторым смятением наблюдая за мной и постукивая ложкой по кружке. Ставлю чайник на плиту. В горле всё пересохло так, словно я не пила уже несколько дней. Да уж, так глупо… Заболеть вот так оставшись одной чёрт-те где. Нет, так дело не пойдёт. Надо приходить в себя.       Но в себя я так и не пришла. Вместо этого просто отключилась, уронив голову на руки, лежащие на столе. Абсолютно глупо заснула. Даже чай не допила… А очнулась я… От стойкого ощущения чьего-то присутствия. По спине прошёл холодок. Это явно был не Дейдара. Его шаги и чакру я узнаю теперь безошибочно. Сонливость как рукой сняло. Перевожу взгляд на забившуюся в самый дальний угол Хироми. На её призрачном личике неподдельный ужас. А вот это уже совсем дурной знак. Что же могло так напугать маленького призрака, которому и бояться-то нечего? Впрочем, я тоже ощущаю эту ледяную жутковатую ауру, что приближается к нам. Плохо дело. Тот, кому удалось так легко обойти все ловушки демона, явно достаточно силён и внимателен. А вот я сейчас не в лучшем состоянии, и марионетка осталась в комнате… Как этому чужаку удалось преодолеть барьер? Владение фуиндзюцу? Или же возможность полёта?.. Мысли роятся в голове… В повисшей тишине отчётливо слышно, как громко моё сердце стучит о рёбра… и как клацают когти по каменному полу… А затем тихое утробное рычание возле самой двери, заставляющее холодеть кровь в жилах.       В дверь довольно вежливо и тихо стучат. Хироми ещё сильнее забилась в угол и пребывает в первобытном ужасе. Слышно, как когти скребут камень.       — Смотрю, вы не очень-то и рады гостям, — звучит из-за двери знакомый хрипловатый голос. — Хоши, тебе не обязательно быть в демонической форме.       Дверь медленно открывается, и в кухню входит смутно знакомая высокая фигура, затянутая в рваный серый саван. Пожалуй, мгновение, что я вспоминала, откуда я знаю этого человека, мне показалось вечностью. Истлевшая ткань… Бинты на руках и ногах. Длинные когти, ибо ногтями это язык не поворачивается назвать. Лицо скрыто тряпичной маской и капюшоном… Странный ремень, перекинутый через плечо, украшен костями… И внимательные янтарно-жёлтые глаза. А за спиной лениво потягивается огромная рыжая кошка с белым пятном в форме звезды на лбу… Точно. Как же я могла забыть?.. Вот только это не человек. И вопрос о том, как сему «гостю» удалось сюда попасть, а он уже был готов сорваться с губ, потерял смысл. Как и то, почему так напугана моя маленькая призрачная компаньонка по проживанию на этой базе.       — Вестник Смерти… Ши-сан, — одними губами проговорила я, глядя, как спокойно это создание усаживается на стул напротив меня, поигрывая алым свитком с надписью «Хитоми». Когда он успел его взять?..       — Приятно, когда не приходится представляться дважды, — длинный коготь очерчивает в воздухе круг, словно наматывает нечто невидимое. — А вы, значит, близнецы Мизуки. Хитоми и Хироми, соответственно. — Когтистая кисть подносится к скрытому маской лицу. — Проявление.       Медленно, виток за витком, на пальце начинает проступать намотанная на него нить. Точно такая, как в том моём сне… Тонкая и бледная… Практически… «мёртвая». Но… Стремительно наливаясь алым цветом, она тянется ко мне и… Хироми. И ещё одна — от меня к свитку. Внутри всё замирает. Вот теперь и я ощущаю идущую от свитка до боли знакомую чакру. Нити… Как в том моём сне, что мне приснился в резиденции при поездке к даймё страны Ветра… И их две. Точно там, где я их и видела во сне. На запястье и мизинце. Но сейчас та «мёртвая» нить отчётливо гудит, передавая мне весь ужас, что ощущает маленький призрак. Так вот почему было такое ощущение… Я действительно была связана с покойником…       — Близнецы Мизуки? — немного отойдя от шока, наконец спрашиваю я. Получая в ответ утвердительный кивок Ши-сан.       — Не бойся, я не собираюсь вредить тебе, — кивает малышке-призраку Вестник.       Однако в мёртвых золотистых глазах определённо отражается весь тот ужас, что сейчас охватил её заблудшую душу.       — Я здесь не по твою душу. Подойди.       Кажется, призывному жесту этих когтистых пальцев Хироми противиться не в силах. Несмотря на застывший на лице ужас, встаёт и медленно, словно во сне, идёт. Худенькое тело дрожит, но подходит вплотную к Вестнику Смерти. Её страх мне вполне понятен — я сама видела, что бывает с заблудшими душами и что они далеко от этого не в восторге…       — Вот так, — когти легко касаются тонкой шеи, словно рисуя на ней печать. — Так, верно, лучше? — интересуется Ши-сан, глядя в растерянное лицо малышки.       — Я… могу… говорить?.. — разодранные пальчики с недоумением касаются горла. В широко раскрытых от удивления глазах всё ещё читается страх. — Спасибо…       — Признаться честно, меня несколько удивляет, что ты так долго выскальзывала из моего поля зрения, — когтистые пальцы нежно проводят по растрёпанным чёрным волосам.       Хироми вздрагивает от этого прикосновения, но сдвинуться с места боится. Её золотистые глаза внимательно следят за каждым движением Вестника.       — Тебе нечего бояться. Ты не сделала ничего дурного. Я Проводник Душ и наказываю лишь тех, кто этого заслужил, — когтистые пальцы вновь проводят по взъерошенной головке.       — Но ведь… Вы заберёте меня от сестры? — испуганный, растерянный взгляд мечется от Ши-сан ко мне. — Я же только её нашла…       — Удивительно, что ваша связь не прервалась даже после инкарнации одной из вас, — янтарные глаза Вестника так же переходят с призрака на меня. — Хотя, как вижу, эта душа тоже осталась привязана к кому-то из вашей семьи, раз новое воплощение полностью повторило предыдущее, — внимательный взгляд, что, кажется, видит мою душу насквозь. — Но почему ты осталась здесь, Хироми? — положив ладонь на хрупкое маленькое плечико, интересуется Вестник.       — Я? — малышка вздрагивает и замирает, молча глядя то на меня, то на Проводника душ, которому она ещё не определилась можно или нет верить. — Я не смогла выбраться, — наконец тихо произносит девочка.       Скулы на маленьком личике отчётливо напряжены. Хироми явно не хотела бы это вспоминать, но Вестник определённо ждёт ответа. Посмотрев на меня, Хироми закусывает губу и продолжает:       — Когда начался пожар, я была заперта в изоляторе… — из тусклых золотистых глаз льются слёзы. — Я случайно узнала, что в лаборатории есть шпион из деревни Тумана… Но никому рассказать не успела… Я даже не поняла, как меня поймали… Просто вдруг стало темно… А потом, — девочка вздрагивает. — Потом я проснулась в изоляторе… Так называли это место другие призраки… Мои руки и ноги были привязаны к кушетке… Я слышала, как надрывался сигнал тревоги… Я изо всех сил старалась вырваться… и мне это удалось… Но когда я смогла встать, вокруг было уже очень много дыма… Я ничего не видела… Мне было так страшно… — разбитые пальчики дрожат и сжимают воздух. — И я просто била по стенам техникой, которую нам показывал папа, пока не получилось найти дверь, — худенькие плечи часто вздрагивают. — Чужой шиноби хотел забрать нас с Хитоми… Я не поняла зачем, но он говорил, что мы очень ценные и за нас дадут очень много денег…       Внутри у меня всё обрывается и вновь разливается странное болезненное ощущение в ответ на весь ужас и боль, что испытывает сейчас маленький призрак. Перед глазами и в памяти встал тот пульсирующий комок тьмы под моим сердцем и связанные с ним воспоминания. Значит, всё то, что со мной здесь происходило… Потому что до этого я здесь… умерла?.. Мне стоило догадаться… Все эти смутные образы… они остались от моей… Как там Ши-сан сказал?.. Инкарнации?.. Голова идёт кругом… И я медленно опускаюсь обратно на стул, с которого успела вскочить, ощутив чужое присутствие… Да, пожалуй… Теперь все события моего заточения приобретают смысл… В горле опять всё пересохло. Допиваю остывший чай. Значит, всё же от Нежити во мне что-то да было…       — Дверь мне удалось выбить только с пятого раза… Было очень трудно дышать. И надо было очень много чакры на удар. Я слышала, как кричали другие дети из соседних палат… Это было так страшно… — дрожащие разбитые пальчики вытирают слёзы. — Когда я смогла выбить дверь, другие уже не кричали, а только хрипели… Я… я испугалась и сразу побежала к дверям этажа… Но они тоже были закрыты. А сил чтобы их открыть у меня уже не было… Было так трудно дышать… Потом стало очень темно… а потом, — испуганные глазки призрака обращаются на меня. — Я… Я почувствовала, как умирает… Хитоми… Мы всегда чувствовали, когда кому-то из нас плохо… А тогда сестрёнке было очень плохо и страшно… Я очень хотела ей помочь, но не могла выбраться… Было… очень больно и страшно… Тогда я просто начала бить стены…       Перед глазами вновь встают покорёженные двери и стены медицинского этажа этой базы… Так это всё Хироми… Не удивительно, что её эмоции пропитали весь этаж… Ведь ко всему прочему мы были связаны с ней этой нитью уже тогда.       — Я ходила по коридору и царапала стены… Пока не нашла… себя… Такую бледную… холодную… со страшным лицом… и ужасно пораненными руками… — маленький призрак разглядывает свои разодранные пальчики. — Было страшно… Но потом я встретила других детей… — Хироми неопределённо кивает куда-то в сторону. — Тех, что так страшно хрипели за дверями… Но они ушли после того, как сюда пришли шиноби в нашей форме… — взгляд мёртвых глаз опять мечется от меня к Проводнику. — Они забирали все тела, ломали двери… жгли бумаги… А я искала Хитоми… Папу и маму… Но не смогла найти никого… кроме мамы… — худые ручки обнимают себя за плечи. — Те люди говорили, что она умерла быстро и не мучилась. Её призрака я тоже ни разу не встречала… Папа просто исчез… А вот сестрёнка Хитоми… Я точно чувствовала, что она умерла где-то здесь… — вновь испуганный взгляд замирает на мне. — Но не нашла даже её тела… А своё я не дала… Не знаю как, но я заставила его превратиться в пыль… Тот чужак говорил, что даже мёртвые мы будем стоить очень дорого… Даже те люди, что были в форме шиноби Земли… Они тоже хотели сделать с нами что-то нехорошее… Они говорили, что мы… идеальное средство для… кини… гени… геникическического отбора… Вот. Потом… когда все ушли… Я уснула… И проснулась, когда снова почувствовала Хитоми… — взгляд мёртвых золотистых глаз останавливается на мне.       — Но что вы здесь делали? — мой голос, кажется, сел…       — Папа говорил, женщины Мизуки особое сокровище. Я не совсем поняла почему, но папа согласился нас тут спрятать, чтобы нас не украли, как его сестру… — маленькое привидение доверчиво прижимается к Вестнику, ласково гладящему её по волосам, пытаясь успокоить. — Папа говорил, если не спрятать, то точно украдут и будут делать плохие вещи… Я так понимаю потому, что только мы те самые… геникические средства отбора… Папа говорил, что такое бывает только у девочек Мизуки… Мальчики так не могут. Потому надо прятать.       — Так получается?.. — вопрос застрял у меня в горле.       Вот теперь вся картина собирается воедино. Идеальные средства генетического отбора?.. Это о способности передавать и усиливать кеккей генкай? Теперь вспомнила. Отец тоже в своё время говорил, что мой геном относительно чист и не несёт в себе ничего, кроме невероятной регенеративной способности… Что позволяет без ущерба для собственного организма передавать улучшенный геном следующему поколению, выбраковывая из него все изъяны… Но тогда я была слишком мала и не очень понимала, к чему были эти объяснения. Так… Получается, меня прятали ото всех… Чтобы меня не пустил на опыты какой-нибудь учёный типа того же Орочимару-сама??? Прикрываю лицо ладонью. Да уж… Если бы он тогда узнал об этом… То даже мой хладный труп в покое не оставил. А попади я ему в руки живая… Сидела бы в колбе с питательным раствором, и с меня выдёргивали ДНК… и это в лучшем случае… Вообще, перед глазами встаёт ряд весьма нелицеприятных картин.       Значит… Со мной так обращались не потому, что ненавидели?.. А затем, чтобы защитить?.. Нет, методы они, конечно, выбрали самые худшие… Но, однако, действенные. И пусть это не особо оправдывает всё моё семейство. Но теперь я вижу хоть какую-то логику… И да. Спасибо Вам, Господин! Если бы не Вы, то моя жизнь навряд ли смогла представлять из себя что-то, хотя бы отдалённо её напоминающее… Ото всех этих новостей голова начинает идти кругом. Слишком много шокирующей информации за раз. А я ещё не отошла от вчерашнего…       — Но я здесь по другой причине, — когтистые, перемотанные истлевшими бинтами пальцы демонстрируют мне алый свиток с той самой… идеальной марионеткой. — Ты уже, верно, и об этом догадалась?       Могу только неопределённо кивнуть… Примерно о ком речь я понимаю… Эту чакру трудно спутать с чьей-либо ещё. Господин. Ну вот… Разговор перетёк и в это русло… Чувствую, под конец разговора я точно не смогу удержаться на ногах и хлопнусь в обморок…       — Акасуна-но-Сасори заключил контракт с моим Господином Богом Смерти, — свиток несколько раз поворачивается в руке. — Он пожелал не обрывать вашу связь, изменив её, — пристальный взгляд, прожигающий меня насквозь. — Но для этого необходимо твоё согласие, — свиток опускается на стол, а связывающая меня со свитком нить наматывается на палец. — После изменения связи тебе должно стать легче.       — Как понять «изменение связи»? — дрожащим, срывающимся голосом с трудом выговариваю я.       — Инкарнация в теле твоего ребёнка, — спокойно пожимает плечами Вестник. — Он будет с тобой, как и прежде, самым дорогим человеком, но теперь за то, кем он станет, будешь ответственна ты.       — Моего… ребёнка?.. — в ушах неимоверно громко гудит кровь.       — Да, если ты согласна, мы заключим контракт, по которому его душа будет находиться внутри тебя до тех пор, пока твоё тело не создаст для этой души сосуд, именуемый человеческим телом, — когти мерно постукивают по столешнице. — Но ты можешь и отказаться.       — Почему Он… — я почти не слышу собственного голоса. — Он действительно пожелал остаться со мной?..       — Да, — кивает Вестник. — Его прежнему воплощению было нечего тебе предложить. В отличие от нового…       Голова совсем идёт кругом. Мысли путаются… Эмоции нескончаемой лавиной захлёстывают шаткое сознание. Он дал мне достаточно. Даже больше… Именно поэтому я была готова положить свою жизнь к Его ногам… А сейчас… Я могу сделать то же самое, но получив взамен Его жизнь… Я ведь хотела иметь хотя бы шанс загладить свою вину?.. Так это не он ли?.. Разве я могу отказать ему в такой малости?.. Тем более что теперь Он будет действительно моим… И я смогу дать Ему всё то, что было так важно для Него. Да, я знаю, что ему очень не хватало родительской любви. Чиё-сан не постеснялась рассказать мне историю создания марионеток «родителей». Он… Он действительно пожелал быть со мной. А я?.. Разве я не хочу этого?.. Пусть и не так, как хотелось бы… Но ведь так даже будет лучше. В самом деле… Я всегда прекрасно понимала, что для «Нас» есть только один вариант возможного существования — кукловод и его марионетка. А вот теперь… Теперь всё будет иначе… И Он будет со мной… Мысли путаются… Но ответ очевиден.       — Ши-сан, я согласна, — голос совсем не слушается…       — Хм, — тяжёлый вздох. — Женщины всё же глупые создания. Всегда взваливают на свои плечи груз чужих грехов, если действительно любят. Да, что касается Хироми, — спокойный взгляд янтарных глаз замирает на маленьком призраке. — Раз уж я всё равно буду ставить печать контракта… Могу и её душу привязать к тебе тем же способом.       Испуганное началом фразы лицо малышки озаряется надеждой. Растираю виски пальцами. У меня начинает болеть голова. Слишком много эмоций и информации. Понимаю, что предложение Вестника весьма щедрое и позволит мне убить двух зайцев одним выстрелом. Мои связи останутся при мне… став моей семьёй… Моей… Собственной. Семьёй. Естественно, здесь ответ тоже очевиден.       — Я согласна, — киваю в ответ.       — Хироми? — когтистая кисть ложится на голову маленького призрака.       — Я могу остаться с сестрёнкой? — малышка согласно кивает и едва не прыгает на месте от радости. Конечно. Её душе давно пора обрести покой…       И всё же… Как же кружится голова… Окружающее теряет чёткие очертания и начинает меркнуть… Ноги совсем ватные… Уже ощущаю, что начинаю падать. Но меня подхватывают жилистые худые руки Вестника. Всё плывёт перед глазами… Но спиной я ощущаю, как меня опускают на кровать. Футболка задрана. Штаны стянуты, обнажая тазовые кости. Удивительно тёплый когтистый палец рисует на моей коже узоры, покрывая ими весь живот. Затем поверх пупка ложится ладонь, от которой по телу расходится тепло. И среди тьмы медленно всплывает образ Ши-сана… Капюшон съезжает с затылка, а маска опускается на шею… Обнажая невероятно красивое женское лицо. Тёмно-фиолетовые пряди рассыпаются по плечам… Пальцы приобретают тонкость и изящество. Словно передо мной сейчас настоящая принцесса. Узоры на животе становятся горячими, почти обжигающими… Среди темноты отчётливо видны две алые нити, одна из которых скользит с моего пальца на запястье. А тянутся эти нити к двум ярко светящимся мотылькам, что сейчас порхают надо мной и Вестницей… Лёгкое движение, и они подлетают к её пальцам, садясь на них… Пальцы Проводника опускаются на мою кожу, позволяя светящимся насекомым просочиться в меня сквозь печать, даруя странное спокойствие и тепло. Ряд ярких вспышек… И я окончательно тону в темноте…