"Ревнивица"

      Они не разговаривали. Даже не обменивались парой слов. И это было впервые. Да, ссоры были и раньше… Только эта… А началось всё и правда до ужаса глупо. Но теперь в этом совершенно не было разницы.       Женя устало теребила в руках плюшевого белого зайца, которого когда-то ей подарил Кирилл. Тогда он выиграл для неё его в тире. Вспомнив об этом, девушка сжала его сильнее. Она всегда делала так, когда нервничала. За окном было уже темно, и он должен был прийти, только как назло не приходил, задерживаясь на работе. Назло задерживаясь.       Они уже несколько месяцев жили вместе в одной квартире, и она досконально выучила распорядок его дня. И ей никогда не было нужно сверяться с этим расписанием, однако ссор такого масштаба раньше тоже никогда не случалось. И его реакция была непонятной. Кирилл просто ложился на свою половину кровати, отворачиваясь от неё. А ей так не хватало его тёплых объятии, поцелуев, всего…        Может быть, она и правда перегнула палку? Может, действительно, повела себя по-детски глупо? Боже, сколько вопросов и ни одного ответа… Да, наверное, ревновать его к какой-то партнёрше по работе глупо, но всё же ей хотелось, чтобы он подошёл и объяснил всё, привычно поцеловав. Только этого не происходило, и Кирилл просто ушёл, громко хлопнув дверью… Оставив её одну расстроенную в пустой квартире.       Девушка ещё раз устало посмотрела на настенные часы. Нет. Она так больше не может. Нужно было мириться, потому что эта затянувшаяся ссора абсолютно не радовала. Пусть она и признает, что была не права, но ведь он будет с ней, а это разве не главное? Какая разница, кто теперь прав, если оба мучаются.?       Подумав ещё немного и переодевшись, Женя решила прогуляться до магазина и купить что-нибудь к чаю. Купить что-то вкусное, чтобы расположить его к себе, задобрить. Натянула привычный наряд и вышла на улицу, желая забежать в круглосуточный магазин. Только…       То, что она увидела недалеко от магазина заставило всё внутри похолодеть. Кирилл… Её Кирилл.. сейчас разговаривал с какой-то красоткой, шедшей рядом с ним. Взгляд невольно остановился на ней… А она… и правда красивая, симпатичная, высокая уж точно ни чета ей мелкой малявке с каре-зелёными глазами. Женя тихонько прикусила губу, посмотрела на его улыбку для этой девушки, всхлипнула и развернулась прочь. Ей хотелось лишь уйти, собрать вещи и пойти к маме, чтобы поплакать на её груди и почувствовать как её руки гладят голову… Ей нужно было с кем-то поговорить…       Она сорвалась с места слишком быстро, совершенно не заметив того, что её увидел и парень, тоже резко подорвавшийся с места и бросивший красотку, крича лишь громкое: «Женя». Но она не слышала, легко удаляясь в нужный подъезд, размазывая капли солёных слёз. Больно. Невыносимо.       Дверь открылась с первого раза, и русоволосая прошла в квартиру, двигаясь в зал. Так хотелось уйти, кричать, плакать. Слишком много противоречивых желании. Как же сложно. Он же вошёл буквально через минуту, вваливаясь в квартиру, вмиг нагоняя свою беглянку, хватая за запястье и притягивая к себе. Злость колотила изнутри. Злость из-за её тупой ревности. — Блять, что ты опять себе понапридумывала? — чуть ли не взвыл от гнева Кирилл, сжимая её запястье сильнее. Просто раздражало такое поведение. А она лишь отчаянно пыталась вырваться. — Женя! — Отпусти, придурок! Отпусти, — пискнула девица, сверкнув глазами, полными слёз. Он на секунду отпустил, не понимая происходящего, продолжая смотреть в глаза. Её крик стал чем-то слишком неожиданным, новым. — Хватит! Я устала… Я больше не могу. Мне надоело.       Женя сбивчиво что-то тороторила, смахивая непрошенные слёзы. Ведь действительно устала, в последнее время их отношения всё чаще доходили до таких скандалов, ссор… И это угнетало её маленькое сердечко. Она так пыталась… пыталась… быть послушной, идеальной девушкой, но в итоге ничего не вышло. Пора это признать. Ему с ней тяжело. — Может, хочешь уйти? — со сталью в голосе спросил парень. И взгляд его на миг стал серьёзным, а девушка сильнее втянула в воздух, хватая его губами. Не ожидала. Боялась. Он сам предложил, значит… Всё это правда… Она ему не нужна.       Ей ничего не оставалось, кроме как уйти, в ответ на его слова; ловким движением она обогнула его тело и вышла из квартиры, хлопнув дверью. Сил больше не было. Нужно было обдумать всё, понять… Неужели это конец?

***

— Мамочка, он такой… козёл… Нет… это я… дура…       Женя тихонько всхлипывала, лёжа у мамы на животе и свернувшись клубочком. Она пришла вчера так поздно, зарёванная и в слезах, просто до ужаса напугав Ксюшу и Алекса, но они лишь терпеливо и спокойно уложили её спать, обдумывая происходящее. Из сбивчивой речи дочери понять что-то было невозможно. Только плач и скулёж. Ничего больше.       Первым порывом мужчины было позвонить Кириллу и разобраться. Без споров и криков, просто выяснить что-то об их отношениях с его дочерью. Однако жена убедила не делать этого, подкатившись под бок и прижавшись к его груди щекой, и Алекс был вынужден капитулировать до завтра. Её доводы показались убедительными. И теперь ему оставалось только молча наблюдать эту картину. — Он такой хороший, добрый… Я его недостойна, он меня пожалел… А я… — новый всхлип, и Ксения провела рукой по голове дочери, разгладив прядки волос. Такая маленькая ещё совсем неопытная девочка. И первая серьёзная размолвка. Тяжело. — Я не смогла даже быть хорошей девушкой… — Жень, успокойся, — терпеливо произнесла женщина, делая голос мягче. — Может, стоило его выслушать? Ты могла сделать поспешные выводы. — Выводы? — встрепенулась девчушка, опуская глаза и прикусывая губы. — Вокруг него постоянно крутятся эти вертихвостки. Красивые, умные. Не такие как я… А я же люблю его… очень очень.       Постепенно истерика дочери стихает, позволяя ей заснуть. Эмоциональный выброс. И Ксения аккуратно укладывает её голову на подушку, выходя из квартиры вместе с мужем и прихватывая мобильный телефон. Похоже сами они не разберутся.

***

      Кирилл же тоже почти всю ночь не смыкает глаз, виня себя за эту ссору и вообще… произошедшее кажется таким глупым и бессмысленным, что он готов заскулить. Его Женя, маленькая девочка, чья улыбка и жизнерадостность согревают даже холодной осенью его душу. А теперь… просто ушла, хлопнув дверью, оставив его в одиночестве с двумя пачками выкуренных за ночь сигарет.       Неужели для неё это так просто? Просто уйти. Да, он тоже хорош и нагрубил, но… вспомнить усталые глаза этой плаксы, и снова попадаешь в детство, когда готов стереть каждого за её слезинку. И… не выдерживает.       Он аккуратно перешагивает порог квартиры, где сам вырос, и с которой связано так много воспоминании. Вешает вещи и глазами ищет свою девушку, которая скорее всего в своей комнате, съёжилась и спит. Она всегда делала так в детстве.       Кирилл делает несколько шагов и приоткрывает дверь, видя Женю, стоящей у окна. Её отражение в окне кажется таким хрупким и беззащитным, что парень невольно хочет ударить себя за то, что заставил её плакать. — Жень, я погорячился, — через силу произносит Кирилл, наступая себе на горло. Он понимает, что не права девушка, только сам не в силах быть без неё, потому и признаёт свою вину. — Я не должен был…       Она быстро оборачивается, и Кирилл замирает. Красные от слёз глаза, смотрящие на него, и сама она такая измученная и усталая. Идиот. Только вмиг выражение её лица меняется, становясь злым и раздражённым. И девушка сокращает расстояние между ними. Накопилось. — Не должен был? Не должен был? — злостно кричит она, подходя впритык. В глазах блещет злоба. А кулачки тут же ударяют по его груди. Она так хочет показаться сильной, только вместо этого понимает, что слаба перед ним. Перед его взглядом. - Ты мотаешься непонятно с кем, а я должна терпеть?       Ещё один удар и парень перехватывает одной рукой её ручки, смотря прямо в глаза. Глупая. Маленькая девочка. Такая беззащитная и родная. Ещё с детства. — Жень, прекрати. Твоя беспочвенная ревность бесит. Это невозможно, — устало прикрикивает парень, желая успокоить, а девушка лишь загорается вновь. — Бесит? И я тебя бешу, да? — совершенно серьёзно спрашивает Женя. Понимает истеричность, только ничего не может сделать. — Тогда отпусти меня, зачем пришёл? Что ты сделаешь?       Вызов в её глазах прекрасен. Женя вновь зажигает огонь. Что он сделает? Сейчас покажет. — Угомоню, — резко бросает он, впиваясь в её рот. Слишком дерзко, резко и желанно, исследуя полные от природы губы, рождаясь заново. Да, она бесконечно вредная, наивная, но только она заставляет его сердце биться чаще. И бесконечно хочется целовать её. Невозможно.— Котёнок, ты даже не слушаешь никогда, а потом злишься. Это моя знакомая, попросила подвезти её домой, она живёт недалеко вот и всё. — Знаю я… Подвезти… А потом…       Губки Жени капризно надулись, и Кирилл закатил глаза. Как в детстве, когда он не пришёл на её школьный концерт. Невозможная и несносная девчонка. Маленькая и родная. — Она замужем, успокойся ревнивица. — Смешливо выдыхает парень, а Женя приоткрывает губы от возмущения. Получается она просто ревнует его к каждому столбу. Так глупо. — И что ты устроила? Сама перенервничала и людей напугала… — А почему ты не мог сразу мне это объяснить? Знаешь, ты…       Да. Хотелось сказать что-то язвительное, грубое, только не дали, вновь взяв в плен её рот. Пальцы парня отпустили запястья и зарылись в русые волосы. С остервенением, с отчаянием. Хватит этих дней глупой ссоры. Кирилл так соскучился, невыносимо соскучился по ней. Он подтолкнул её к кровати, опуская на мягкую поверхность, спускаясь поцелуем по такой нежной шейке, чувствуя прерывистое дыхание. Его малышка. Такая чувственная. — Ревнивица, — снова поцелуй в область ключицы.Оставляет метки. — Несносная, — лёгкий поцелуй в уголок губ, а руки срывают ненужную сейчас одежду. — Как же я тебя люблю, котёнок. Когтистый котёнок.       Он входит в неё, вжимаясь пальцами в девичьи бёдра, оставляя синяки. Она выгибается, будто лиана оплетает сильную шею. Стоны. Крики. Скрип кровати. Бешеные поцелуи. Сжатые в пальцах простыни. Шепот и прерывистое дыхание. Дорого до безумия.       И так продолжается несколько дорогих минут, за которые они выпивают друг друга до дна. Капельки пота, скатываются по телам, а им и дела нет, только бы сильнее сжимать в объятьях, понимая собственную глупость. Лишать себя счастья ради тупой гордости. К чёрту… Кирилл лишь улыбается, прижимая к себе обнажённое идеальное для него тело, попутно думая о том, что безумно благодарен Ксении за звонок и мудрый совет. Сбежать она хотела, разве ей теперь уже удастся? Нет, никуда теперь ей не деться. Она — его малышка. Всегда была ею и будет.

***

— Вернёмся домой? — спокойно спрашивает Алекс, заглядывая в каре-зелёные глаза своей жены, что как всегда привычно хитро улыбается. Руки покоятся на её талии, притягивая ближе. — Алекс, дай им помириться, — терпеливо шепчет она. — Вспомни, сколько часов обычно мы тратим на это?       В её глазах отражается едкая ухмылка, заставляющая мужчину также усмехнуться. — Что же, тогда дадим им ещё часа три, верно?…