My turn, hyung.

      Чимина заебало это все. Его просто до дрожи все бесит, хочется просто кинуть что-нибудь тяжёлое в стену, а лучше: вообще перекрушить все к чертям. Жить с хенами — тяжело, с Чонгуком — ещё хуже. Потом что все, все блять, считают его маленькой девочкой. Он в отношениях с Юнги уже около года, а тот-мудак ну хоть раз бы заступился за мальчишку. Нет, он только добивает. Бесит. Пака откровенно бесит все это.       Шутки в интернете про то, что у него маленький член тоже не самое приятное, что можно о себе прочитать. Нет, ну серьёзно, с хера ли он маленький? Пак уже разбил телефон об стену после очередной такой шутки. Хены ведь тоже знают об этом, но лишь нагнетают молчанием и короткими смешками. Особенно Чонгук. Паку хочется избить его, чтобы тот не встал потом, потому что он реальный альфач — накаченный весь такой, красивый, аж противно. А у Чимина смазливое личико, милые щечки и детский голос. И Пака это неимоверно бесит. Чимин уже клянется себе, что все это исправит, когда в стену летит очередная тарелка.

***

      После очередной награды они остались в отеле. Пару трансляций с бокалами шампанского — а дальше много-много соджу. Джин следит за ними, но только поначалу, потому что потом сам напиваться и забивает на все. Даже Чонгук выпил меньше, чем он. Намджун спешит увести свою принцессу спать, ну, или не спать, это уже их дела.       Меньше всех пьёт Юнги. Что удивительно, потому что обычно Мин напивается в хлам. А сейчас он просто сидит в стороне и наблюдает за детьми. Хосок уже давно уехал к друзьям, а эту святую троицу никак по-другому и не назовешь. Чонгук с Тэхеном позже тоже сливаются, а Юнги берет Чимина на руки и уносит в их номер. Пак пил не особо много, однако алкоголь все равно ударяет в голову, медленно растекается по венам, постепенно окатывая все тело теплом, а когда Юнги касается — жаром.       Стоит только двери закрыться, Чимин впечатывает Мина в нее, причём настолько резко и сильно, что старший бьётся затылком. — Ты охуел? — Юнги рявкает и уже было хочет оттолкнуть Пака, открыв рот, чтобы выбросить на него порцию мата, но Пак затыкает его поцелуем.        Он сжимает его талию, скользит по спине, бедрам и спускает руки под резинку узких джинс, оглаживая упругую задницу. Языком Пак работает не хуже — он вылизывает рот старшего, водя по небу, щекам, языку и губам, кусаясь, пуская много влаги, но сейчас это даже не кажется противным. У Юнги уже стоит, в прочем, у Чимина тоже. Старший, на удивление, даже не сопротивляется — обнимает за шею с силой сжимает волосы Пака, что заводит, по правде, еще сильнее. В комнате уже жарко, поэтому Чимин успевает избавить Мина от рубашки. Он спускается поцелуями вниз — на шею. Парень ведёт языком, покусывает ключицы и ставит много засосов, за что потом наверняка получит, но потом его совершенно не интересует. Его интересует сейчас. Его интересует Юнги. Юнги, который спускает с губ уже не первый стон. Пак никогда бы не поверил, что Мин будет так себя вести: раздвигал бы ноги шире, позволяя чиминовому колену устроиться между ними, стонал и буквально плавится на Паке.       Младший подхватывает Мина под бедра и несёт на кровать. Он буквально швыряет на мягкий матрас тощее тело, слыша недовольный рык. Чимин почти приказывает ему заткнуться и избавляет от остальной одежды. У Юнги красивое тело: молочная кожа, соски нежно-розового цвета, идеальная тонкая талия и слишком выпирающие тазобедренные кости. Член старшего сочится естественной смазкой, а ноги все ещё разведены в сторону — Чимин готов выть от этой картины. Он целует грудь старшего, вылизывая её шершавым и немного холодным языком. Юнги необыкновенно вкусно пахнет — мятные сигареты и одеколон, а сейчас к этому добавляется ещё и слабый отголосок алкоголя и Пак готов кончить только от этого запаха. Юнги чуть хмурится, сжимает плечи Пака и пытается перевернуть их, но тот вжимает его в кровать. — Охуел? — повторяет свой вопрос Мин, только сейчас это выходит совсем по-другому: его голос дрожит и ломается из-за возбуждения. — Моя очередь, хен. — Лишь отвечает Чимин и снимает с себя футболку.       Пак совсем иного от Мина телосложения. У него тёмная, будто загорелая кожа, накаченные руки и грудь, ровный пресс, выделяющийся кубиками, а от низа живота к краю джинс спускается полоска тёмных, чуть кудрявых волос. Юнги впервые так долго смотрит на тело Чимина. Он сглатывает вязкую слюну, понимая, насколько Пак охуенен. Младший рывком переворачивает Юнги на живот, заставляя встать раком, и тот уже было хочет возмутиться, но замолкает и напрягается, когда чувствует ладонь на своей заднице. Пак гладит его ягодицу, после чего ударяет по ней, оставляя красный след и слыша тихое «блять» снизу. У него самого эрекция уже давит, и это не самое приятное, но поиграть хочется. Хочется отомстить за все те шутки и издевки. Пак ударяет ещё и ещё, а потом достает смазку. Он проникает в Юнги сразу двумя пальцами и тот вскрикивает, сжимая подушку в кулаках. Мин сейчас выглядит слишком беспомощно и даже мило. Чимин растягивает долго, но не совсем аккуратно.       Когда Мин слышит звяканье пряжки и то, как медленно расстегивается ширинка на брюках младшего — сглатывает. Ему становится страшно. Пак проникает в Юнги медленно и тому кажется, что это все сон. Пак Чимин поставил его раком. Пак Чимин сейчас в нем. Пак Чимин не действительно охуел. Юнги никогда особо не уделял внимание размерам младшего, ему было как-то все равно, в Чимине узко и приятно, однако сейчас, когда он чувствует эти размеры в себе, это просто что-то невероятное. Крышу снесло ещё когда Чимин прижал его к стене. Юнги не думал, что будет плавится, подобно маслу, но факт есть факт — ему нравится. Чертовски нравится быть прижатым, нравится, когда Пак его бьёт, нравится чувствовать себя заполненным, и не кем-то, а Чимином.       Пак начинает двигаться, сразу быстро и рывками, рыча. Он даже не стонет почти, хотя обычно его слышит вся общага. Однако, Юнги просто не может сдержать звуки в горле. Он стонет громко и сладко, Чимину уже тяжело себя сдерживать. Юнги сжимает его в себе почти намеренно, двигая бедрами навстречу, насаживаясь на его член до основания, а когда Чимин попадает по простате — Мин уже кричит, изогнувшись до хруста в спине, и стреляет спермой. Глаза сами собой заказываются, а по телу бежит дрожь, он мелко дергается и сжимает Чимина в себе с такой силой, что тот шипит и изливается глубоко внутрь Мина. Пак ложится на Юнги, соприкасаясь грудью с его спиной. В воздухе пахнет Юнги, Чимином, и мускусным ароматом секса, им обоим безумно хорошо, даже слишком, чтобы встать и пойти в душ; они засыпают практически в этой же позе, разве что только Чимин успевает выйти.       И пусть Юнги потом ещё неделю ворчит из-за жуткой боли в спине и заднице, потому что Пак был не совсем осторожен, пусть остальные ребята ещё долго смеются над Мином за его женские стоны, зато Паку теперь никто и слова не скажет о его «маленьком» члене или женском голосе. А если и скажут — Юнги теперь заступается, не даёт его в обиду и сам буквально стелется под Пака, прося взять себя жестче и глубже. И посуда в доме теперь бьётся только по редким случайностям.