инициалы.

      Он - Стив Роджерс - из прочно-золото-металло-моральных устоев, титаново-крепких костей, текущему по выпирающим венам патриотизму, большой верой в человечество, светлое будущее и любовь.       Она - Наташа Романофф - из алой кровью бурлящего прошлого, цинизма, пропахшими вечными драками корнями рыжих волос и боязни запятнать и желанию быть рядом к кому-то чистому и светлому.       Наташа всякий раз отгоняет от себя мысли встряхиванием головы (видимо надеясь, что это поможет), когда там всплывает его четкий образ. Голубо-серые глаза, отдающие преданностью и любовью. Но не к ней, - к народу, который они спасают уже который год. Его не изменишь - все равно ставит воинский долг и честь на первое место, оставляя девушку, как и других товарищей, на втором и последующих ступеньках личного пьедестала важности.        Стив, которому уже скоро перевалит за сотню лет, смущается как девочка-подросток от одного лишь зрительного контакта со шпионкой. "Только друг, только военный напарник" - у капитана америки не может быть никого другого в близком окружении, чтобы не отвлекаться от защиты планеты, именно поэтому старается думать только так. Однако общая фотография на прикроватном столике в рамочке иногда пропускает идею о том, что все может быть иначе.       Он - почти что кровоточащими костяшками о бело-мраморную стену, потому что не понимает, как оно получилось, что мысли о русской девушке постепенно карабкаются на самый верх внутреннего постамента. Кэп воспитан старомодно, в то время у людей были совсем другие представления о влюбленности, да и в целом обо всем мире. "Пора совершенствоваться, старичок", - едко, но въелось в память, как и почти каждая ее фраза относительно его.       Он - иногда болит, скулит, но никому и никогда об этом. Потому что нельзя, потому что лидер, которой обязан вести за собой, а не позволять брать чувствам вверх.        Она - девочка, воспитанная в суровом ссср, и жалеть других, в том числе и себя, - точно не для нее. Вдова с почти не дергающимся глазом переворачивает страницу популярного глянцевого журнала, где на странице двадцать три в пятом абзаце снизу - не поленилась, посчитала, нашла - замолвливается словечко про блондиностого супергероя с щитом. Бросает журнал в стену напротив, потому что уже почти не в силах сдерживать то, что накопилось внутри.        Она - перманентно-спокойная, но иногда сворачивается клубочком и позволяет в дождливую погоду одолеть себя сладким грезам о будущем с парнем из пятого абзаца с конца.

***

Стив Роджерс каждый четверг смотрит в восемь вечера фильм, - чаще комедию, но бывают редкие исключения, потому что надо совершенствоваться и не отставать от текущего года, поэтому лучше всего это сделать с помощью просмотра фильмов и различных роликов на разных видео-платформах. На часах неоновым зеленым цветом отдает 8 p.m., а он даже не нашел культовый "виноваты звезды", запланированный еще неделей раньше, потому что что-то (вернее кто-то) не дает покоя и отчаянно не хочет уходить. Инициалы Н.Р. крепко-накрепко впечатались в кору головного мозга, и Стиву ни плохо, ни хорошо от этого. Он со стороны выглядит немного потерянным, когда там, внутри, всё гораздо хуже; словно всё горит: старые амбиции, старые привычки, старые мысли и старое воспитание - всё-всё сгорает во внутреннем пожаре, именно поэтому уже через десять минут Роджерс стоит около малознакомого дома, от которого уже веет родной душой, и немного нервно стучит в дверь, - звонка не увидел, волнуется. - Стив? - явно задыхаясь и явно не ожидая увидеть его здесь, в четверг, - а как же Хейзел Грейс? Как ты посмел променять ее? Бабник. - с усмешкой произносит та, постепенно скрывая шок. Наташа - одна, кто слушает его рассказы о том, как проходит акклиматизация, даже запоминает каждую мелочь, и Кэп понял это только сейчас. - Нат, составишь мне компанию этим вечером? - это стоило ему всех своих духовных сил и двух запинаний, но он справился, смог, преодолел невидимый собственный барьер, позвал - не побоялся. Она только слабо улыбается и кивает - её дурацкие попытки очиститься, смыть с себя грязь плохого прошлого в бурной реке чувств и самоконтроля не дают никаких результатов, но Романофф никогда не перестанет пытаться.