Бойтесь своих желаний

      Сочная кабанина с яблоками, румяный перепел в меду, ароматная форель с мидиями, хрустящий хлеб, различные виды пирогов — лишь малая часть того, что украшало стол на званом обеде. Запах, который разлетелся по всему солярию, не оставлял равнодушным никого, даже слуги с горящими глазами жаждали отведать хотя бы объедки с этого стола.       Лишь Санса лениво ковырялась в своём лимоном пироге, не имея никакого желания есть. Её взгляд, пусть и украдкой, был прикован к Айлин, дочери лорда Монфорда Велариона. Точнее, к её выдающимся особенностям, которые буквально вываливались из глубокого декольте. Сама молодая леди была ровесницей жены юного короля, но её внешность впечатляла придворных куда сильней. Светлые золотистые волосы, фиалковые глаза, пухлые губы, будто вырисованные черты лица, даже улыбалась она с милыми ямочками. А эта фигура!       Ненавижу! Какая же она… нахалка!       Жена короля завистливо наблюдала за леди с моря, откровенно раздражавшую её откровенным нарядом, наглой улыбкой, шелковистыми кудрями, сияющими глазами. Тем, что её муж поддался на обаяние этой девушки.       Будь воля Баратеон, леди Веларион выпроводили из Красного замка немедля, но её роль была проста — улыбаться и быть вежливой. Пусть теперь её супруг был королем, но пока не имел практически никакой власти из-за какого-то закона про совершеннолетие, а значит, и Санса не могла считаться законной королевой.       — Миледи, — лорд Тирион поставил свой кубок на стол и ухмыльнулся. — Вы очаровательны. Так что, вы говорили, произошло?       Санса взглянула на лорда Велариона. Тот готов был взорваться от важности, гордости и удовольствия. Серсея с вежливой улыбкой и каким-то странным блеском в глазах косилась на его сестрицу. Баратеон достаточно прожила в замке, чтобы знать, что такая улыбка от Ланнистер не предвещает ничего хорошего. Джоффри улыбался, как болван, переглядывался с нахалкой и совсем не обращал внимания на свою жену, что, мягко говоря, ей не нравилось. Вот лорд Тирион единственный смотрел на леди Айлин так, как она того заслуживала — как на доступную девицу. Впрочем, этот факт только больше привлекал взгляд известного повесы к миледи.       Может, выдать её замуж за карлика? Нет, тогда она явно не уедет. Отослать прочь, и немедля!       Маленькая королева совершенно не понимала, отчего леди Айлин так ворковала перед лордом Тирионом. Пусть он занимал высокое положение, но его внешность отталкивала ровно настолько, насколько он был богат. Санса даже не могла себе представить, как можно обратить на него внимание.       — Ох, милорд, вы мне льстите, — Айлин захлопала своими ресницами, будто пыталась взлететь. — Мы с леди Маргери Тирелл были очень дружны в детстве, и я очень много времени проводила в Просторе. Но, к сожалению, леди Маргери пошла по велению долга, а не справедливости, выбрав неверную сторону.       — Глупая девица, но если Простор признает меня королём и публично извинится, то, так и быть, я подарю им помилование, ради вашей светлой дружбы, — заявил Джоффри Баратеон, будто мог что-то решать.       — Вы очень щедры, Ваша Светлость, — девушка улыбнулась и вздохнула так, что шов, и так еле сдерживавший огромную грудь, чуть не разорвался. — Маргери — чудесная девушка. Уверена, она поймёт, рано или поздно…       — Сестрица, — внезапно перебил её лорд Веларион. — Я не думаю, что это интересно милордам и миледи. Может быть, ты порадуешь нас и споёшь?       Она ещё и поёт! Что дальше? На арфе играет ногами и вышивает в седле?!       — Да, — подтвердила Серсея, улыбнувшись. — Мы бы с удовольствием послушали. Спой, дитя.       Леди Айлин без каких-либо возражений поднялась со своего места и запела. Голос у неё был чистый и мелодичный, а слова лились, словно мёд. Санса мгновенно узнала эту песню. Время моей любви. Северянка часто пела её для Джоффри, но у неё никогда не получалось настолько хорошо. Из-за этого молодая королева невзлюбила девицу с моря только сильней.       Как только леди Веларион умолкла, Джоффри захлопал, восхваляя пение девушки. Это стало последней каплей для Сансы. Она резко встала со своего места, заставив обратить внимание на себя. Северянка старалась не заплакать, но обида заглушала все чувства.       Нельзя рыдать! Королевы не плачут.       — Прошу прощения, мне стало немного дурно. Я оставлю вас, — Санса старалась выдавить из себя улыбку, но выражение её лица больше вышло похожим на недовольную гримасу, чем в самом деле и являлось. — Надеюсь дорога до Морского Рубежа будет легка и быстра, — обратилась девушка к Айлин. — Прощайте, миледи Веларион.       Санса взмахнула тяжелыми юбками и удалилась прочь из зала. Маленькая королева бежала, совсем не замечая дороги, взгляд её был затуманен слезами. Она совсем не помнила, как оказалась в саду. Когда сил бежать уже не осталось, Баратеон упала прямо на траву возле тропинки, не в силах сдержать всхлипы.       Девушка не понимала, что с ней происходит. Раньше она была уверена, что постоянными рыданиями отзывается отбытие отца домой, но это было давно. Северянка пусть и скучала, но успела принять это.       Маленькая королева смогла свыкнуться с тем, что отцу пришлось уехать — рано или поздно это бы случилось. Ему было тяжко переживать смерть своего друга, но Тайвин Ланнистер поклялся, что найдет виновного.       Для ее Величество это была тяжкая потеря. Она проклинала мужа за то, что он отправился на ту охоту. И Санса старалась оказать всю поддержку, на которую только способна. Ведь это женщина не просто заменила ей мать, она стала для девушки единственным человеком, которому можно было довериться. Даже Джоффри стал более холоден к ней, но королева-регент говорила, что это лишь из-за траура, и что вскоре всё вновь будет хорошо. Санса верила ей, ведь Серсея, словно настоящая львица, защищала невестку от любых напастей. Пусть иногда она была жестока и всегда — очень требовательна, северянка была ей благодарна за всё.       Санса не замечала никого и ничего вокруг, пока чьи-то ноги не появились вдруг перед её опущенным взглядом. Слёз уже не осталось, внутри было пусто.       Баратеон надеялась увидеть Джоффри, который хотел догнать свою жену, но это был не он. Девушка ожидала увидеть любого: сира Баристана Селми, лорда Баклера, даже лорда Бейлиша или лорда Велариона, но никак не Джейме Ланнистера, который протягивал ей платок.       На миг Санса застыла, не зная, что делать, но затем приняла платок, не забывая о манерах. Лорд Джейме нечасто обращался к ней, но когда это происходило, юная Баратеон всегда думала, насколько же он красив. Джоффри — мальчишка по сравнению с ним, ему ведь ещё даже нет шестнадцати. Санса очень надеялась, что когда-нибудь её муж станет таким же прекрасным, как его дядя.       — Когда мы с сестрой только прибыли в Королевскую гавань, она восхищалась этим местом, но со временем начала понимать, что оно ужасно. Не стоит показывать своих слез, особенно на виду у всех, поверьте, каждый лишь ждет, когда вы оступитесь. Но не бойтесь, мой племянник вас защитит. А я защищу его. Слово рыцаря.       — Ее Величество говорила, что вы достойны стать лорд-командующим, — высказала Санса нечаянную мысль, но затем поняла, что это было лишним.       — Боюсь, что совет это не одобрит. Впрочем, давайте не будем о политике, — он посмотрел наверх и улыбнулся. — Какая чудесная погода! Окажете мне честь и составите компанию?       Санса утвердительно кивнула, после чего лорд Джейме помог ей подняться. Ланнистер протянул локоть и улыбнулся, чем очень напомнил маленькой королеве мужа. Хоть в чём-то они похожи. Отогнав эти мысли, она взяла королевского гвардейца под руку, и они начали прогулку.       — Поделитесь, что же так расстроило вас?       Девушка радостно улыбнулась, представляя, как сир Джейме будет пинками гнать леди Айлин и её отца от замка до самых ворот Королевской Гавани. Это бы очень позабавило не только её саму, но и Серсею, вот только, к сожалению, не представлялось возможным.       — Пустяки. Просто, — девушка вздохнула, подбирая слова, — вышел неудачный день. Порванное платье, испорченная причёска, пропущенный обед…       — Позволю себе заметить, что вы абсолютно не умеете лгать.       Леди тяжко вздохнула. Действительно, Санса Старк не умела лгать. Мать и септа учили, что ложь — страшное преступление, которое разгневает Семерых. Но здесь, в Королевской гавани, она была способом выживания.       — Но если вы не хотите говорить, я приму это.       Ланнистер рассказывал какие-то забавные истории, заставляя смеяться, а когда замолкал, она украдкой любовалась им. Девушка с сожалением думала, что ему не суждено жениться. Как же это было несправедливо! Он ведь прекрасен. Даже эта пресловутая леди Айлин была бы в восторге от такого мужа.       Они оказались возле башни Мейгора, быстрей, чем хотелось бы Сансе, но девушка понимала, что у королевского гвардейца нет времени на то, чтобы успокаивать жену племянника. Впрочем, даже за эти минуты маленькая королева была благодарна.       Баратеон понимала, что сир Джейме прав — нельзя показывать свои чувства перед людьми, и что должна извиниться. Не перед Айлин или Джоффри, а перед Серсеей, потому, что только она единственная будет переживать.       Санса застала королеву-регента в пустом солярии. Женщина смотрела в окно на город, но обернулась, как только услышала шаги и шелест юбки.       — Простите меня за моё поведение, ваша светлость. Я опозорила вас. Простите, умоляю, я больше так не поступлю.       Серсея удивленно посмотрела на неё, после чего села в кресло и молча указала на соседнее. Санса послушно села, глубоко вздохнув и приготовившись к тираде. Вместо чтения нотаций Ланнистер мило улыбнулась, взяла девушку за руки и заглянула ей в глаза.       — Санса, тебе не за что извиняться. Но я беспокоюсь за тебя, в последнее время ты совершенно другая. Понимаю, ты многое пережила, но ты раньше никогда так не злилась, как сегодня. Расскажи, что тебя тревожит? Дело в леди Айлин?       — Не знаю, — призналась Санса и задумалась. — Нет, это не из-за леди Айлин, она ни в чём не виновата. Просто сегодня у меня скверное настроение. Да и вообще, в последнее время чувствую себя странно. Я не могу есть, спать, постоянно на что-то злюсь. И голова, у меня страшные головные боли и очень часто всё идет кругом.       — Милая, ты ходила к мейстеру? — Санса покачала головой.       Этот маленький старик пугал её. Мейстер Никус был низким и сгорбленным, словно высушенным стариком с лысой головой и длиной белой бородой, которая доходила ему до колен. Никус был на редкость сварлив и, казалось, не было ни единого человека, которого он любил или уважал. Впрочем, мейстер прекрасно знал своё дело, а ум его, несмотря на возраст, был быстр и точен.       — Пойдём со мной, — вдруг сказала ей королева-регент с улыбкой.       Серсея направилась с ней к старику. Обычно Её Величество предпочитала звать слуг к себе в покои, но на этот раз решила прогуляться. По дороге Ланнистер ненароком заявила, что леди Айлин всё же добилась желаемого, обратив на себя внимание ее брата. Увидев замешательство на лице невестки, королева-регент объяснила, что дом Веларионов пусть и богат, но после Восстания их положение пошатнулось, а выгодный брак этой девицы и брата королевы-регента помог бы им возвыситься. Санса считала это глупым, но решила промолчать, тем более, что они почти прибыли.       Дом великого мейстера настораживал девушку. Травы, которые старик развешивал вокруг, отпугивали даже мух, не говоря уже о людях. Дверь была открыта, из-за неё доносилась сварливая брань старика. Молодая королева совсем не хотела идти внутрь, но Никус встретил их лично. Точнее, он вылетел из дома, ругаясь так громко, что даже сапожники отругали старика за столь грязные непотребства. Мейстер даже не замечал дам, он был слишком увлечён, размахивая тряпкой во все стороны в попытках отпугнуть несчастную пчелу, которая так и норовила ужалить старика.       — Добрый день, великий мейстер, — громко и чётко сказала Серсея, сморщив свой маленький носик.       Мейстер застыл на месте в той же позе, в которой был, отчего тряпка мгновенно пришлась ему по лицу. Зато пчела улетела. Старик, получив удар, мгновенно повернулся, тут же став образцом галантности и вежливости. Конечно, это ему давалась с трудом, но жизнью он дорожил больше. К счастью, Серсея была относительно довольна.       Мужчина осмотрел девушку довольно быстро, она в это время пыталась отвлечься от стыда и неудобства. Кроме мужа, раньше только женщины видели её обнажённой.       — Миледи, как давно у вас не было лунной крови?       Санса попыталась, но не сумела вспомнить, когда в последний раз переживала связь с луной. Её жизнь в Королевской гавани неслась с такой скоростью! Кажется, в последний раз после отбытия ее отца.       — Около трёх месяцев, — наконец произнесла девушка.       — Поздравляю вас, миледи.       Серсее потребовалась минута, чтобы осознать слова Великого мейстера; северянке — целых три. Когда девушка осознала, что в её чреве растет ребенок, она завизжала, словно глупая и невоспитанная девчонка, которой только что подарили самый желанный подарок. Юная Баратеон вскочила с ложа и тут же обняла старика, заставив того как-то по-злобному смешно пыхтеть.       — Я так счастлива! — её восклицания напоминали чириканье пташек. — Джоффри тоже будет счастлив, когда узнает! Мой сын, мой мальчик! — Санса положила руки на пока ещё плоский живот, представляя, что совсем скоро малыш будет у неё на руках.       — Ещё рано говорить о поле ребенка, Ваша милость, — напомнил ей мейстер.       — Нет, я точно знаю. Это будет мальчик. Не иначе.       Объявление о положении юной королевы звучало громче, чем крики о грядущей войне. Казалось, даже простой люд радовался этой новости больше, чем они с мужем. Джоффри был вне себя от восторга, он вновь носил её на руках, постоянно говорил, насколько его жена прекрасна. Так ласков к ней юный король не был давно. Даже ночью, когда они переставали быть королём и королевой, а становились мужем и женой, Баратеон старался быть с ней нежен, что особенно нравилось Сансе.       Время шло, а Санса становилась лишь краше. Даже глупые страхи о том, что она располнеет и перестанет нравиться мужу, покинули девицу. Каждое её утро начиналась с того, что Джоффри говорил, какая она красавица, и как он счастлив, что вскоре родится новый принц.       Санса старалась не замечать никаких проблем, а все её желания исполнились, словно закон. Единственной проблемой для неё остались лимонные пирожные. Лакомство, которое так любила девушка, теперь пахло слишком сладко, каждый кусочек ей хотелось выплюнуть обратно. Спасение она нашла в дарах моря.       Кот, большой или маленький, на то и кот, чтобы желать рыбу.       Жаль лишь, что о желаниях будущей матери никто не спрашивал, в девушку почти насильно впихивали спаржу, говоря о том, что от этого наследник должен вырасти сильным. Санса никак не понимала связи между противной травой и здоровым ребёнком, но она готова была запихивать её в себя корзинами только из-за того, что на этом настояла Серсея.       Санса тихо пела и вышивала в саду, дабы хоть как-то занять себя. В последнее время северянку слишком сильно опекали, а её живот ещё даже не рос. Но чем больше к её скромной персоне было всеобщего внимания, тем больше на неё накатывало ощущение одиночества. Королева уже прожила достаточно, чтобы научиться распознавать лживые улыбки.       Не считая леди Ланнистер, Санса не могла сказать, что у неё был кто-то, кому она могла бы доверить свои мысли и опасения. Мирцелла оказалась единственной, с кем Санса с радостью проводила время, но дочь Серсеи была её несколько младше, и часто у них возникало недопонимание. Жена короля считала его сестру тихой и неуверенной в себе. Маленькая львица слишком сильно витала в облаках, и бывало, что поспеть за ней трудно.       Наперсницы, о которых говорила королева, совершенно не нравились Сансе. Жанея Ланнистер казалась слишком высокомерной, при своей совершенно невзрачной внешности считала себя чуть ли не Девой, к тому же её сложный характер оставлял желать лучшего. Девушка терпеть не могла своих братьев, обычных слуг считала мебелью, и порой возникало чувство, что она мнит себя Хранительницей Запада. Розамунда, пусть и милая, была ещё ребенком, в котором не угасло желание игр, веселья, пения и танцев.       К удивлению Сансы и её же раздражению, леди Айлин оказалась вполне сносной, если при разговоре смотреть в другую сторону. Она, по примеру своего отца, завоевала весь двор лестью, но надо было признать, что порой девушка с моря говорила умные вещи.       Еще бы одевалась, как положено леди, а не даме из борделя. Впрочем, для лорда Тириона она идеальна — мудрая развратница.       С самого утра что-то было не так. Сансу беспокоило то, что в воздухе словно витало некое напряжение. Джоффри даже не пришел на совместный завтрак, да и вообще сегодня жена короля не застала своего супруга в постели. Он проснулся слишком рано и словно исчез, но никто так и не сообщил, что происходит.       — Бедняга, — послышался голос Айлин, скрытой за огромным кустом роз. — Мне жаль его, но ты уверен, что всё удастся?       — Да. Я в этом уверен, — послышался знакомый голос лорда Мофорда.       Санса отложила шитьё и прислушалась, но как только чета Веларионов свернули в её сторону, то замолкли. Это было слишком странно. Северянка уже давно поняла, что этот мужчина не так глуп, как кажется. Изредка девушка задавалась вопросом, а кто из советников короля опасней: Варис, Петир или Монфорд? Вот только никак не могла найти ответ на этот вопрос.       — Ваша светлость, вы, как всегда, само совершенство! — вместо приветствия воскликнул лорд Веларион, после чего поцеловал ей руку.       — Словно сама Дева, — подтвердила миледи. — Я ожидала встретить вас на площади, но, видимо, мы разминулись.       Санса удивилась. Её не предупреждали ни о каком выступлении или чьём-то приезде. Быстро перебирая в голове все слова служанки, девушка пыталась вспомнить, что забыла, но никак не могла.       — На площади? Кажется, меня забыли предупредить о выступлении.       Леди Айлин удивлённо взглянула на отца, мгновенно переменившись в лице, словно спрашивая разрешения о чём-то рассказать.       — Простите, государыня, но это лорд Тайвин и леди Серсея настояли на том, чтобы вам об этом не сообщали. Решение суда было слишком жестоко, даже без исполнения приговора. Не думаю, что вам стоит видеть такое, — ответил мужчина.       Множество эмоций смешались в одну непонятную, но преобладала обида. Она королева, а о суде её предупреждают какие-то посторонние люди!       А вдруг они нашли убийцу короля? Нужно поддержать Серсею и Джоффри.       Санса поспешно извинилась и покинула их общество. Она стремилась туда, где не была уже слишком давно. С тех пор, как отец передал её руку Баратеону.       На площади перед септой Бейлора было полно людей и рыцари с трудом их разгоняли, дабы королевский паланкин проехал к ступеням. Именно там, наверху, девушка увидела своего мужа. Позади него стояли малый совет и королева-регент, а чуть поодаль на коленях стоял мужчина под охраной рыцаря по прозвищу Гора, названного так из-за своих немыслимых размеров.       Подъехав к ступеням, она ловко выбралась наружу, явно повергая всех в изумление своим прибытием. Толпа тут же стала ласково её приветствовать, пока их королева гордо, но быстро поднималась наверх.       Оказавшись рядом с другими власть имущими, Санса улыбнулась и поклонилась, тут же извинившись за своё опоздание. Она ожидала, что её простят, и что Серсея тихо сообщит, что она пропустила, но этого не случилось. Повисла длительная тишина, а их взгляды были полны суровости.       — Что ты здесь делаешь? — голос Джоффри был холоден и жесток.       Санса была удивлена и одновременно обижена его словами, но старалась не подавать виду.       — Пришла поддержать вас, мой государь. А также, кажется, у нас есть обвиняемый. Могу ли я узнать, в чём провинился этот мужчина?       Маленькая королева взглянула на пленника и ужаснулась. Его лицо покрывали синяки и порезы, словно его лицо множество раз впечатывали в пол. Нижняя губа была полностью разодрана и болталась на лице, а через дыру виднелись обломки зубов.       Его пытали, чтобы он сознался! — осознала девушка.       — Этот человек сознался в том, что он убил короля Роберта! Он собирался подмешать яд и нам с тобой, но лорд Варис и лорд Тайвин вовремя выследили мерзавца. Преступник сознался в содеянном. И теперь его ждет казнь.       Санса взгляну на мужчину с отвращением, но отчего-то он не был похож на убийцу. Мужчина напоминал скорее запуганную и забитую собаку. Она не испытывала никакой жалости, скорее наоборот, считала, что его стоит повесить как можно скорее.       Маленькая королева оглянулась, ожидая высмотреть внизу виселицу, но вместо этого на помосте она заметила лишь колесо, как от телеги, только больше и с бо́льшим количеством спиц. Оно стояло посреди площади, которую со всех сторон облепили люди.       — Да начнется исполнение приговора, — громко заявил Джоффри.       Мужчину подхватили за руки и потащили вниз, оставляя при этом кровавые следы на ступенях. На площади солдаты стали очищать дорогу к помосту. Народ кричал, и трудно было разобрать, что именно, но было ясно, что они требуют крови.       Как только участники казни оказались внизу, с пленного сняли те лохмотья, что на нём были, оставив обнаженным перед толпой. Его руки и ноги растянули, а его самого, почти смирившегося с участью, уложили на колесо, привязав по обе стороны его руки и ноги.       — Отвернись, тебе не стоит это видеть, — прошептала Серсея.       Но Санса не последовала её совету. Разве она могла? Могла ли она не смотреть на мужчину, который убил короля Роберта?       Из толпы вышел палач, высокий крепкий мужчина, который держал в руке боевой молот. Толпа взревела, когда он замахнулся на убийцу, а затем удар обрушился на локоть, дробя кость. Мужчина взревел от боли, а кровь плеснула на стоящих рядом.       Ещё один удар, и нога человека выгнулась под неестественным углом, а вопль преступника заглушили крики толпы, заставляя кожу Сансы покрыться мурашками. Палач медленно продвигался от рук и ног к туловищу, оставляя от них кровавое месиво.       Самый сильный удар пришелся на пах. Казалось, что вопль жертвы навеки врезался в память, а кровь окропила всё вокруг. Мужчина уже должен был быть мёртв, но палач поддерживал в нём жизнь. Он должен был скончаться от удара в голову.       Когда удар пришелся на ребро, Баратеон не выдержала. Это было слишком жестоко. Она не могла позволить, чтобы мужчина страдал ещё сильнее. Ей было без разницы, убийца он или нет. То, что происходило на её глазах, было по-зверски.       — Джоффри, прошу, останови их, это жестоко!       — Он убил моего отца! Хотел убить нас. Пусть люди знают, что бывает с теми, кто посягнул на королевскую жизнь!       Санса не могла смотреть на то, что происходит с приговорённым, не могла больше слышать эти крики. В глубине души Баратеон понимала, что всё это справедливо, но нежное сердце кричало о том, что всё же это неправильно.       Ещё одного удара маленькая королева бы не выдержала. Она сорвалась вниз, спускаясь быстрыми шагами, стараясь не запутаться в собственном платье. Сир Клиган, которого за свою преданность Ланнистерам прозвали Псом, стоял на нижних ступенях. Он был явно удивлен её увидеть, но последовал за ней, отогнал от неё толпу, позволив пройти к помосту.       — Я приказываю вам остановиться! — закричала маленькая королева, обращаясь к палачу. — Он заслуживает смерти, он довольно страдал. Сир Клиган, прошу, подарите ему желанную смерть.       — Как прикажете, миледи, — тут же ответил рыцарь.       Рыцарь забрался на помост, заставив отойти недовольного палача. Меч Пса обрушился на приговоренного, окончив его мучения. Мгновенно толпа взорвалась криками. Одни кричали о благодарности, не в силах наблюдать за такими пытками, другие о несправедливости, ведь королева прервала казнь.       Санса продолжала вглядываться в толпу, понимая, что сделала всё, как было нужно, пока Джоффри не вцепился в её локоть и с улыбкой не увёл в паланкин. Её муж как никогда был похож на льва, который готов был наброситься на волчицу, но девицу спасла Серсея, которая подсела к ним.       — Ты слишком добра, милая. Он не заслужил такой легкой смерти.       — Он достаточно страдал. Мы ведь не звери.       Это объяснение не помогло смягчить взгляд мужа. Как только они оказались возле твердыни Мейгора, муж сильно вцепился в её хрупкое плечо и потащил в замок. Санса старалась не споткнуться и не запутаться в подоле платья. Когда они прошли через двери, Джоффри швырнул её внутрь.       — Ты опозорила меня! — закричал король.       — Я не хотела, — промямлила девушка.       Муж замахнулся на неё, и Санса ожидала получить удар. Вместо этого глухой хлопок пронёсся рядом. Открыв глаза, девушка увидела стоявших рядом лорда Тириона и лорда Тайвина, который возвышался над ней, но больше всего её удивило лицо Джоффри с красным следом от пощечины, явно оставленный его дедом и десницей.       — Я предупреждал, — холодно произнес десница короля. — Ты должен научится вести себя подобающе.       — Ты забыл племянник, что мы вдалбливали в твою пустую голову? Санса — не игрушка, она гарантия того, что северяне будут на нашей стороне в этой войне. Или ты хочешь смерти городу, мальчишка? — Тирион замолчал, а затем его голос вновь стал спокойным и рассудительным. — Если я ещё раз такое увижу, то выполню обещание, которое дал тебе накануне твоей свадьбы. Это был последний раз, дорогой племянник. Иначе твоё тело окажется на дне канавы, и мне плевать, что ты король. А теперь идём.       Как только они ушли, Санса побежала в солярий, подальше от чужих глаз, и, оказавшись внутри, осела на пол, погружаясь в слёзы. Она не ожидала, что Джоффри будет столь жесток. Ведь её прекрасный принц никогда бы не поднял на неё руку!       Это я виновата. Лишь я. Я его ослушалась и опозорила. И навлекла на себя гнев из-за своей глупости , — начала оправдывать его Санса.       С того дня король стал к своей жене ещё холоднее, чем был до беременности, и всю неделю спал отдельно, отчего по замку стали ползти разные слухи. Впрочем, самой обсуждаемой персоной был Ренли Баратеон, что возомнил себя королём.       Король на очередном собрании заявил, что собирается лично работаться с этой проблемой. Впрочем, это были лишь слова. Армией командовать будут Тирион, Тайвин и Джейме, а Джоффри — по-царски разгуливать по лагерю.       Санса всё это время слонялась по замку тенью, не желая ни с кем разговаривать, но решила помириться с мужем перед его отбытием, ведь никто не знал, когда им суждено встретиться вновь.       — Джоффри, — нежно произнесла королева, останавливая его в холле. — Подожди, я хотела попросить у тебя прощения. Я повела себя глупо и оскорбила твои чувства.       Баратеон сперва смотрел на неё надменно, но затем его взгляд смягчился. Он нежно улыбнулся и поцеловал её в лоб, отчего на лице северянки расцвела улыбка.       — Я прощаю тебя, любовь моя.       — Будь осторожен, прошу тебя.       Санса говорила искренне. Она не знала, что с ней будет, если она узнает, что он погиб. Но Джоффри удивленно взглянул на жену, будто она сказала какую-то глупость.       — Мы отправляемся на запад. Это не мне нужно быть осторожным, а этому изменнику.       — Что ты собираешься делать?       Санса впервые затронула эту тему. Конечно, она мечтала, что Ренли сложит оружие, что преклонит колено и будет молить о прощении, узнав, что преступник найден. Хотя бы подумает о судьбе своего народа. Но это были лишь мечты. Леди Баратеон знала, что этому не суждено было случиться.       — Преподать моему неблагодарному дяде урок. И если ему повезет, то он умрёт смертью храбрых. В противном случае я привезу его голову в столицу, как подарок нашему сыну.       Девушка с ужасом смотрела на мужа, но он смотрел на неё с улыбкой. Супруга короля лишь кратко кивнула ему и поцеловала в щёку, чтобы скрыть слёзы. Она надеялась, что так и случится, а никак не наоборот.