Vitium

Истинная суть греха — отнюдь не отступление от праведности. Всё намного глобальнее. Грех, как и всё живое, является божьим творением, и, как известно, все его создания имеют свою цель. У грехов это уничтожение рода человеческого. Предназначение греха, не что иное, как божья задумка, карма свыше, испытание судьбы, чтобы в конце остались лишь чистые душой, которые смогли бы жить по установленным правилам. Грех, живущий в человеке, заложен ещё с рождения и может проявиться не сразу, тем не менее, полностью управлять им получается крайне редко. Тем, кому удалось обуздать силу внутри себя, открываются поразительные возможности, благодаря которым они используют силы по своей воле. А тем, кто не смог овладеть их тонкостями, предстоит прожить свою жизнь в вечной борьбе с самим собой, не находя гармонии. Отказаться от «греха» внутри невозможно. Заблокировать силы тоже. Но человеку под силу их контролировать: пускать их в ход или нет, зависит уже от него. Однако злоупотребление «истинным грехом», иначе говоря — своими силами, пагубно влияет на самого носителя, по кусочку ломая человечность, пока в итоге не будет пустая оболочка, идеальное божье оружие. Всё сводится к Богу, чьими бы созданиями грехов не считали. Ким Сокджин не был обычным грехом. Пусть он и являлся представителем весьма заурядной подгруппы, за его спиной расстилалась река крови, а за плечи хватались не упокоенные души жертв: случайных и не совсем. Прошлое мужчины закрыто алой пеленой, которую приоткрывать — себе дороже. Он старался забыть весь тот ужас, но, как бы ни старался, воспоминания никак не хотят его оставлять. И если то, что он грех, Ким принял, привык, то кровь на своих руках так просто простить не мог. Сокджин не знал, как очиститься, жить «нормальной» жизнью, завести новых друзей. В этот переломный момент и появился Ким Тэхён, обещая покой, только бы Сокджин согласился следовать за ним. Мужчина часто думал, чем же он смог привлечь столь высокопоставленную личность. Ответ был в его прошлом, и это отнюдь не радовало его. Было что-то сомнительное в предложении принца, что-то, что не позволяло сразу согласиться. Однако Ким, обдумав всё, решил принять предложение монарха, ведь терять ему нечего. Поначалу мужчина ходил в походы, чтобы очиститься перед самим собой, помогал нуждающимся, стараясь быть подальше от всего, что провоцировало его. А после осел в королевской кухне, являясь в покои короля и подземелье, если того от него требовали. У него был весьма спокойный образ жизни. До появления Чон Чонгука. Дрожащее тело на каменном алтаре казалось мужчине хрупким и беспомощным. Одна его сторона желала прощупать каждый участок тела парня и тонкими пальцами разорвать мягкие ткани. Другая же сторона хотела спасти беззащитное дитя. Сокджин — смесь двух противоположных мыслей — не решался что-либо предпринять, подойдя к закатывающему глаза младшему, с болью в глазах взглянув на кровоточащую рану с торчащим жертвенным клинком. — Мой маленький мальчик, — склонившись над Гуком, прошептало Чревоугодие, подушечками пальцев коснувшись чужой щеки. — Как же мне тебе помочь? Запах крови, заполнивший собой всю комнату и лёгкие Греха, кружил голову. При лунном свете кровь казалась рубиновой, отдаваясь блеском в глазах Сокджина. Губы мальчишки теряли здоровый цвет, а кожа окрашивалась в стальной серый. Ким несдержанно облизнулся, сжав дрожащие пальцы в кулак. За закрытой дверью стояла Джису, предпочитая не быть свидетелем столь откровенного зрелища. По правде говоря, её не привлекала кровь, разве что на щеках от смущения, а это шоу с Гневом девушка устроила лишь от скуки. С появлением нового греха в стенах замка стало скучно, ведь он приковывал всё внимание. Даже Намджун не устоял, не говоря уже о Сокджине. Конечно, их интересы в разы отличались, но гнев явно смог занять их мысли. Становилось завидно. У неё это так просто не выходило, разве что только с помощью своего греха.Дверь неожиданно открылась, привлекая внимание. Из темноты вышел Джин, слишком тихий для сложившейся ситуации. Выдавали его состояние только дрожащие руки и тёмные глаза, в которых плескалось что-то мрачное, отчего Джису слегка отступила, забывая приготовленные слова. Его спокойное состояние пугало больше, чем запятнанная тёмной кровью одежда. — Советую прибраться. Девушка кивает, замечая струйку крови, стекающую по подбородку вниз, к вороту рубашки. Становится тревожно. Неужели он ничего от Греха не оставил? Она обходит мужчину, заглядывая в помещение, пока Ким, стараясь сохранить равновесие, направляется к выходу. Сокджин чувствует боль изнутри, молясь о сохранности Чона, который оказался чуть больше, чем представляло себе чревоугодие. Держать его в себе с каждой секундой становилось тяжелее, и повар спешил скрыться с глаз, пользуясь подземельем, чтобы покинуть территорию замка. В голове крутилось множество мыслей. Ни на одной из них мужчина надолго не останавливается, боясь пожалеть о содеянном и остановиться. Нет, нельзя. Нужно сохранить мальчишку, отвезти подальше от этого места, защитить. То, чем занимается Тэхён, опасно и лишь навредит парню. Стоит бежать, пока всё не зашло ещё дальше. Мужчина доходит до рощи и не в силах больше идти, падает на четвереньки, начиная отхаркиваться чужой кровью. Плоть начинает жечь, словно к нему прикладывают раскалённое железо, ткани рвутся с мерзким хлюпаньем, и вскоре перед грехом падает тело Чонгука. Сокджин скручивается, давая себе время на восстановление. Он впервые что-то вытаскивает из себя. Обычно всё, что он поглощает, обратно не возвращается. — Ты счастливчик, — кашляя, произносит старший, подползая к телу. Парень дышит, но это явно ненадолго. Из-за того, что Чревоугодие вынуло клинок, кровь пошла быстрее. Ким кое-как перевязывает рану в попытках остановить кровь и оглядывается. До ближайшей деревни полтора часа на лошади, редко кто проезжает по этому пути, в замок возвращаться не лучший вариант, но другого выхода Джин не видит. Он с беспокойством оглядывает умирающего парня, проводит по чужому лбу рукой и целомудренно целует напоследок. — Я позабочусь о тебе, только держись. И дождись моего возвращения. Грех срывается на бег, не боясь быть замеченным. У одного из многих потайных ходов редко появляется стража, туда-то Ким и направляется. Он плутает по коридорам, сторонясь людей, в считанные минуты добираясь до своих покоев. В дальнем углу, заставленный всякими вещами, находится увесистый сундучок, который мужчина открывает, подушечками пальцев проверяя содержимое, касается склянок. Там же обнаруживаются и деньги. Поглощать вещи грех не решается, помня боль при их обратном выделении. Дальнейшие действия не совсем безопасны, но Джин должен рискнуть, ведь он не знает как иначе спасти мальчишку. Набравшись духу, грех поднимается на ноги. На этот раз чревоугодие решается идти через главные ворота, прихватив своего коня. Выходить в любое время ему дозволено без всяких разрешений, и это играет ему на руку. Никто не задаёт лишних вопросов, пропуская уже восседающего на лошади королевского повара, желая побыстрее закрыть ворота за ним и отправиться обратно на пост. Сокджин, в последний раз обернувшись на замок, спешит к роще. Сердце бешено стучит, когда мужчина на ходу спрыгивает на землю и не обнаруживает Гнев на том месте, где его оставил. 

***

До мятежного города король добирается всего за четыре дня, останавливаясь на отдых лишь несколько раз за всё время. Тэхён понимает, что люди недостаточно выносливы, в отличии от них, поэтому позволяет остановиться в последний раз. Намджун же, особенно взбудораженный в последнее время, лишь зло чертыхается, глядя на подчинённых. — Ты чего на взводе? Мы будем там к вечеру, и так гнали людей как не в себе, — король присаживается около Кима. — Они такие слабые, — фыркает. — И бесполезные. — Я бы так не сказал, — Тэ оборачивается на солдат, наблюдая за тем, как они устало пьют воду, поддерживая между собой разговор. — Люди — те, кто дают власть. — Они же её и отбирают, — снова хмыкнул советник. — Когда их становится больше, а сила превосходит всё вокруг, из-за любой ошибки тебя могут столкнуть с пьедестала. Король не находит, что ответить на это.