И мы никогда не знаем, что потеряли

      Ночь – время дерзких мечтаний и тяжелых воспоминаний. Ночь – время радости и эйфории. Ночью рождаются самые смелые идеи. Но ночь – и время боли. Боли, что разъедает изнутри. Боли, что обволакивает и душит. Боли, что заставляет отдаться безумию.       Холодный ночной Питер. Дома, от которых веет историей. У открытого окна стоит мужчина. Он докуривает очередную сигарету и тушит её в пепельнице. Тянется за новой. Пачка пуста.       «К черту все!» - бросает мужчина и отходит от окна.       Питерская ночь длинна. Сколько людей находят друг друга и сколько расстаются. Питер и сам не знает, кто останется с ним.       По ночной безлюдной трассе несется автомобиль. Сто двадцать, сто тридцать, сто сорок. Мужчина выжимает педаль газа. Сто пятьдесят, сто шестьдесят, сто семьдесят.       Яркий свет фар. Чей-то крик. А потом пустота.       На безлюдной трассе два искореженных куска металла. На безмолвной трассе два человека. На безлюдной трассе боль наконец-то нашла выход.        Яркий свет ламп. Капельница. Врачи, стоящие у кровати. Кома. Сердце делает удар. Последний скачок кардиограмы. Прямая линия. Истошный писк аппарат.       В палате двое мужчин. Один лежит на ослепительно белых простынях. Больше никогда эта рука не напишет вдохновляющих строк. Больше никогда он не выступит на сцене стадиона. Колесо Сансары изменило направление.       Второй стоит у двери. Судорожно цепляется татуированными пальцами за стену. Подходит к кровати.       - Прости… Прости меня…, - шепчет он, сползая вниз по больничной стене и глотая слезы. Он молчит, удерживая всхлипы, а потом тихо поет        - И мы никогда не знаем, что потеряли.