Broken toy

Вечером Джон не вернулся домой. На Бейкер-стрит. Сейчас Ватсону приходилось трудно — не так давно умерла Мэри, каждое мгновение с дочерью напоминало о усопшей супруге, поэтому Шерлок согласился помочь Джону с Рози, при условии, что Ватсон больше ни на момент не останется в доме, их с Мэри семейном гнездышке. Джон согласился — ему нужна была помощь. Он не хотел ее принимать. Потому что знал, чем это обернется — неприязнью, его будут жалеть. Джон ненавидел в людях это — постоянная жалость. Им надо кого-то жалеть. Доктор прекрасно знал, что Шерлок — тот же самый человек, только приукрашенный умом и необыкновенностью. Он такой же. Но Джон всегда знал точно — Шерлок не станет жалеть. Холмс уже давно заметил, что Джон все чаще покидает дом. Он знал, куда идет отставной военный. На могилу своей жены. Шерлок знал, что никогда он не заменит ее. Ватсону нужна была та, кто бы понял его, не жалела. Шерлок понимает, не жалеет, но он прекрасно знает — Джон — не гей. Дома его не будет ждать вкусный ужин или чистота. Шерлок не сможет. И сам Холмс это понимал. Холмс бы рад… но помощь с Рози — теперь единственное, что связывает его с Джоном. Шерлок закрыл глаза и потер их ладонями. Рози никак не могла заснуть. Холмс совсем не знал, что делать. Детектив уже качал ее, рассказывал сказку (м-да, рассказывать сказки ребенку, которому еще года нет…), даже давал теплое молоко и менял подгузник. — Совсем не хочет спать? — улыбнулась миссис Хадсон, появляясь в проеме. — Да, — устало проговорил детектив. Уже было далеко за полночь. — Хочешь, я заберу ее на ночь? Видимо, у нее колики, — изрекла домовладелица, оглядывая малышку. — Было бы славно, — пожал плечами Шерлок, пытаясь разлепить глаза. — Я не предусмотрел это. Миссис Хадсон улыбнулась сидящему рядом детективу. — Но… где же Джон? — ее голос слегка стих в ночной тишине. — Должно быть, на кладбище, с Мэри. — О, нет, он уме…? — Нет! — быстро перебил детектив, взбодрившись. — Он туда не просто так ходит, Шерлок, — начала миссис Хадсон, поглаживая животик Рози, чтобы смягчить боль. — Я зна. — Нет, ты не знаешь, Шерлок. Ты глупишь, — хмурилась женщина. — Он туда ходит к Мэри, ты прав. Он просто выплескивает все свои эмоции на этот камень. Это понятно даже мне. Поговори с ним. — Я… я не могу… Он… я не хочу его напрягать… — Перестань. Подумай над этим. — Хорошо. *** — Джон? — Шерлок остановился прямо за спиной Ватсона. Ватсон сидел на зеленой траве и плакал. — Что… что случилось, Джон? — Звезды сегодня необыкновенно красивы, — Джон взглянул на Шерлока. И Холмс обомлел. — Джон, Джон, только… только не нужно паниковать… — Шерлок сел напротив Ватсона. «Звезды сегодня необыкновенно красивы» — было хуже «Ватиканских камей». Это было в 100 раз хуже. — Я потерял все самое дорогое. И я совершенно один, один в этом мире. Моя сестра конченная алкоголичка, родителей нет, дочь я держу реже, чем раз в неделю… Шерлок, — он всплеснул руками, — у меня никого не осталось. Моя жена мертва. Только ты есть. — Джон… Чтобы ты ни сказал, что бы ни думал, ты должен знать — мы вдвоем. Вдвоем, — Шерлок прервался, обнимая Джона. — против всего мира. Мы все переживем. Джон с силой вцепился в плечи Шерлока и сжал его рубашку (летом он не носил пальто (за исключение те дни, когда было холодно)), чувствуя кончиками пальцев шрамы, которые Шерлок ему никогда не показывал. — Шерлок… — жалобно проговорил Джон, пряча глаза в плече друга. — Я так… я… — Я тоже люблю тебя, Джон…