Мой цветок по имени Блум

      Солнце медленно опускалось за горизонт. Последние солнечные лучи падали на окна и придавали дворцу некую романтичность. Девушка стояла на балконе, любуясь красотой своего мира. Она любила свой мир и дала себе обещание, что защитит его любой ценой. Даже, если придется пожертвовать собой.       На ум приходят грустные мысли и воспоминания. Дафна…       Она храбрая и отчаянная девушка, очень скромная, но ее скромность уступает ее благоразумию. Дафна спасла ее, отдав свою жизнь ради нее. Родители ею очень горды. Блум окликнул мужской голос. — Блум. — девушка охнула, когда вернулась в мир реальности. Это был ее отец. — Я стучал, но ты не открывала, что-то не так? — О, нет, — улыбнулась принцесса и поклонилась отцу.       За время проживания во дворце она научилась этикету и манерам, которым могла с детства овладеть, как должное для принцессы. Блум хорошо изучила законы родного королевства и политику ее отца. У нее много общего с отцом, заметила она. Поиски биологических родителей не даром прошли; ее королевство очень великое, как и ее родители. Так странно: волосы Блум унаследовала от матери, а характер и нрав — от отца. — Скучаешь по друзьям? — резко спросил король Орител, глядя на дочь. — Есть немного, но они часто звонят мне, — хихикнула фея Огня Дракона. — Ты задумалась, а я тебе помешал, — стало было начал извиняться король Домино. Блум мотнула головой и улыбнулась. — Нет-нет, я думала о сестре… и нашем мире. Этот мир так прекрасен. Я люблю его. И буду защищать его любой ценой. Слова дочери давали надежду и грели сердце отцу. Хоть она выросла далеко, но в ее крови течет кровь наследницы. Орител улыбнулся и приобнял дочь. Он был горд за нее. — Это похвально, дочь моя. Ты говоришь, как истинная наследница престола Домино. — Папа, — прижалась к груди отца девушка. — Блум, нужно идти на ужин, — произнес отец, напоминая, зачем пришел к ней.       Принцесса кивнула и отстранилась от родителя. На ее лице расцвела добрая улыбка. Орител ненароком задумался; она ангел во плоти. И он бы не хотел, чтобы его любимую дочку кто-то обидел. Она очень похожа на свою мать — Марион. Такая же величественная и красивая. И глаза у нее словно яркое небо. Дафна больше пошла в мать, а Блум — в него. И она сама тянулась к нему, что очень радовало его. Цветущая… В его сердце расцветали бутоны роз, когда она улыбалась вот так ему. Дарила эту невинную, полную счастья улыбку. Он бы прошелся в саду из цветов, распустившись от одного взгляда на неё в саду, что носило бы ее имя.       За ужином они провели в тишине. Каждый думал о своем. Блум поглядывала на свою старшую сестру. Она выглядела такой юной и молодой. Будто это Блум была старшей сестрой, а Дафна — младшей. Магия Сиреникса оставила следы. Марион улыбнулась своим дочерям. — Мои дочери, я так рада, что вы у меня есть. Такие красивые и сильные. Обе помолвлены за не менее красивыми принцами. Вы наша гордость. — О, мам, — смутилась Дафна, немного покраснев. Оритела это задело. Блум в скором времени будет принадлежать принцу Эраклиону. Его внутренний огонь в агонии боли и ревности начинал полыхать. Его Дракон словно вот-вот выйдет, поэтому мужчина решается быстро покинуть зал трапезы и выйти во двор, чтобы выпустить пар. — Я буду в своем кабинете, — коротко и строго предупредил Орител и покинул помещение. Блум посмотрела в след отцу. Затем вопросительно уставилась на мать. — Чего это он? — спросила принцесса у матери и сестры. Но они пожали плечами, продолжив есть. «Надо будет заглянуть к отцу и поговорить», — планировала Блум у себя в мыслях.       Король читал жалобы и просьбы своего народа. Но его мысли были далеко не о народе. Его мысли посещала Блум. Она его дочь. Напоминал себе все время он. Но запретный плод так сладок… Он даже перестал заниматься сексом с женой. Его мысли посещала дочь. Она и лишь она. И она была близка к нему. Всегда на его стороне. Одобряла его взгляды.       Что, если она забудет его, когда выйдет замуж? Нет, он не вынесет подобного. Оритела пробила мысль, что у его девочки первым будет принц Скай, который ему совсем не нравился. Он не мог позволить этого. Король ревновал сильно из-за этого. Но она его дочь, как он мог допускать мысли, чтобы быть у нее первым? Король был в безысходности.       Блум ложилась спать. День был длинным, и в дверь постучали. Блум поднялась с кровати и, надев халатик, открыла. За дверью стоял отец. Весьма не в здравом рассудке. — Блум, — он протолкнул дочь внутрь комнаты, запер двери, — я так… я очень… мне…       Король Орител не мог объяснить: ни одно слово не приходило на ум, чтобы объяснить ту агонию, что творилась в душе. Блум приподняла бровь к верху, пытаясь понять, уцепиться за нужную фразу. Король замолчал и посмотрел дочери в глаза. Он вынул из кармашка кольцо и надел его на палец дочери. — Я принес тебе подарок. Блум обрадовалась и посмотрела на кольцо. Оно словно олицетворяло ее: голубой цветок с лепестками по сторонам на кольце. — Кольцо такое красивое! — воскликнула фея. — Как и ты, — произнес мечтательно Орител. Но Блум не поняла, что это было признание в любви. И такие подарки, обычно, не делают отцы. — Спасибо, папочка, — Блум обняла отца и поцеловала в щеку.       Орител присел на кровать и потянул дочку на себя, посадив ее на своих коленях. Блум продолжала любоваться подарком, не заметив ничего странного. Орител обвил крепкими руками ее талию и смотрел на кольцо. Шатен потерся своей щетиной об ее щеку, от чего девушка засмеялась. Орител улыбнулся и проделал тоже самое, только уже носиком об носик дочки. — Ты моя любимая. — и прикрыл глаза, вдыхая нежный аромат. Ее грудь упиралась в его стан, отчего Орител чувствовал жар внизу живота. — Нужно ложиться спать. — Да. — кивнула Блум и перелезла с колен отца на кровать, забравшись под одеяло. — Сладких снов? — Сладких снов, моя дорогая, — улыбнулся король и выключил ночник. Он некоторое время сидел, смотря на дочь. Блум мирно посапывала. Орител решил для себя, что не будет ночевать с женой: сегодня он будет спать в покоях дочери. Орител разделся, уложив парадные вещи на кресло, и, находясь в одной рубашке и нижнем белье, прилег рядом с дочерью. Блум неосознанно прижалась к нему, еще более возбудив своего отца. Он желал ее. Он любил ее. Любил.