Trust - sometimes saves a life

1 Солнечный свет пробивался сквозь раздвижные жалюзи класса математики, озаряя хмурые и заспанные лица учеников. Головы склонились, каждая над своим листком. Дети пытались разобраться в мудреных задачках. Тесты дал им назойливый учитель, который, казалось, вообще никогда не устает. Мистер Коулман был, мягко говоря, занозой в школьной заднице. Он представлял собой маленького, но до жути злого человечка. Учитель носил противнейшую растительность над верхней губой в виде тонких усиков и очки, которые определенно превышали размер его лица. Это был тот самый учитель, который разбавлял всю картину прекрасного; та змеюка, которая готова обвиться вокруг шеи, если вдруг только представиться удобный случай. Во время теста мистер Коулман ходил среди осунувшихся учеников, сложа руки за спиной, и ехидно улыбался. Пройдя два ряда, он приступил к третьему, когда вдруг учителя будто ударило электрическим зарядом и, отпрыгнув на фут, он остановился как вкопанный. - Что ты себе позволяешь!? Да как ты смеешь! – И без того пухлое лицо Коулмана раздулось до невероятных размеров, выплевывая слова, будто подавившись, он брызгал слюной на всех, кто попадал в этот диапазон. За последней партой сидел смуглый парнишка, с копной кудрявых волос, постриженных под тип немецких, модных сейчас, причесок. Угольные, чуть засаленные кудряшки свисали со лба, приклеиваясь к тонким губам. Мальчик вдохнул, а затем протяжно, насколько позволяли легкие, выдохнул. Серый дым вспышкой разлетелся и ударился о морду раскрасневшегося от ярости учителя. Вынув сигарету, парень расплылся в ухмылке, а затем заржал так, будто только что услышал смешную шутку. Теперь уже весь класс забыл о тесте и обернулся, в поисках наживы. - Максвелл, немедленно вон из кабинета! К директору! Родителей в школу! Забирать документы! Полицию! Вон, вон! – Маленькая фигурка учителя задрыгалась в конвульсиях и пыталась сообразить: куда первее присунуть этого наглеца. - Может, это вы уйдете из класса, мистер Коулман. Вы мешаете писать тест. Помните, что нарушение тишины, карается оценками! – Паренек съязвил излюбленной учительской фразой и снова затянулся. Неслыханная наглость добила Коулмана и он, будучи человеком нервным и истеричным, накинулся на язвительного ученика со сжатыми кулачками. - Выйди из класса, нахал! Тебя выпрут из школы сегодня же, вон! Вон! – Он схватил Макса за капюшон толстовки и словно котёнка, стал пихать того к двери. Макс не сопротивлялся, выставив руки перед собой, будто готовый к аресту, смеялся изо всех сил. Класс присоединился к нему и разразился громом хохота. - Рукоприкладство к несовершеннолетним, да еще и на глазах у свидетелей,- цокнул парень. – Посмотрим, кого из нас ждут проблемы. Коулмана отдернуло, как если бы он прислонился ладонями к разогретой плите. Он выпрямился и сам вышел за дверь, направившись куда-то маленькими, упорными шажочками. - Я же сказал, что во время теста не должно быть истеричных ублюдков, портящих атмосферу. – Всех продрала новая волна смеха и Макс скрылся за дверью. Ссутулившись, парень двигался к выходу, отлично понимая, что через секунду выбежит Коулман и начнет кричать, чтобы нарушителя словили, словно мальчик украл формулу от рака. Как ни странно, но он не ошибся. В конце коридора открылась дверь со стеклом, надпись которой гласила: «Директор». В мгновенье оттуда высунулся Коулман, махая руками в разные стороны, а за ним вяло выглянул директор. Майкл Уоллес – школьный директор; типичный темнокожий бизнесмен, вот только он отличался своей рассудительностью и абсолютным спокойствием. Обычно людям нравилось иметь дело с таким человеком. Вот и сейчас, он стоял посередине коридора, не понимая, что от него требует вечно-поехавший-с-катушек-Коулман. - А я вам говорил, что он удрёт, вот, пожалуйста, берите с повинной. Прямо во время контрольной Уоллес, представляете! Его нужно посадить, нет, его нужно отправить в диспансер! - Мистер Коулман, прошу, успокойтесь. - Он сделал шаг по направлению к Максу. – Максвелл, пожалуйста, пройдите в мой кабинет, только вы и я, - на последние слова он сделал особое ударение. Пару секунд Макс простоял так, будто балансировал на тонком тросе, затянутом в двух концах. На одном конце вырисовывалось слово «СВОБОДА», а в другом «ЗАКЛЮЧЕНИЕ». Сложив все «за» и «против», здравый рассудок взял вверх ,и он двинулся к своему наказанию. 2 Когда Уолесс закрыл дверь, директор выдохнул с облегчением. На и без того темной коже, под глазами показались черные мешки и морщины, он состарился сразу лет на десять. - Что ж, я бы дал тебе отсидеться и спокойно уйти, но мы оба знаем, что от тебя несёт сигаретами за версту и это далеко не первое твое правонарушение, Макс. - И что вы сделаете, попрёте меня из школы? - Это бы было слишком просто. Пора научиться отвечать за свои поступки. Я хочу, чтобы ты понял, что не всегда всё будет сходить тебе с рук. Сквозь каменную маску безразличия стали проявляться нотки заинтересованности. Интересно, чем Уоллес сможет удивить Макса. - Недавно, у нас появился новый школьный психолог. Он буквально только что устроился к нам, и видимо ты, Макс, первая его проблема… Парень не дал директору закончить мысль, он подскочил на диване под разрядом в тысячу вольт и выпятил оскал в тридцать два зуба. - Вы думаете, я сумасшедший? Шизик!? Если я ненавижу всяких ублюдков, по типу мистера Коулмана, это еще не значит, что мне нужно подставлять мозгоправа. Нужно подумать, кому из нас нужен психолог! - Макс, не забывай, с кем разговариваешь, и выбирай фразы культурнее. Ты не дал мне договорить. Психолог – не значит, что он будет искать в тебе психические расстройства и давать всякие тесты «а-ля, угадай, что на картинке». На школьного психолога возлагаются такие обязанности, как следить за отпрысками, такими как ты, ставить их на учет, наблюдать за посещаемостью и оповещать обо всем меня и родителей ученика. Поэтому с этого дня ты стоишь на учете, одна оплошность – и ты отчислен. Поверь, ничего хорошего это тебе не принесет, если не хочешь закончить жизнь в каком-нибудь подвале с шприцом героина, торчащем из вены и подхватить ВИЧ. Макс потупил взгляд, осознав, что агрессия в данной ситуации бессмысленна и попробовал оставшийся козырь: «Ну, пожалуйста, Мистер Уоллес, это был последний раз». С глазами, огромными как два блюдца, он уставился на директора, в надежде, что он сжалиться, но ответ ему совсем не понравился. - Пожалуйста – прокатило бы в первый раз, Макс. Этот же – тридцатый, поэтому я больше не намерен с тобой разговаривать, надеюсь, что в следующий раз мы не встретимся с тобой и твоими родителями, а теперь попрошу покинуть мой кабинет и явиться завтра с утра к психологу. Парень не ожидал такой реакции, опустошенный, будто только что из него выпотрошили все органы наружу, он вывалился из кабинета директора. Как только Макс открыл дверь, что-то тяжелое плюхнулось с протяжным «Ой» на пол. Мистер Коулман раскинулся на кафеле с огромной шишкой на лбу, но явно очень довольный. Макс даже на минуту забыл о взвалившейся на него тягости и остановился, чтобы разозлить в последний раз вредного учителя. Подросток, наскоро перебирая руками по карманам, отыскал зажигалку, сигарету, сунул в рот и ринулся к выходу, пока мистера Коулмана не разверзло инфарктом. 3 На следующий день Макс попытался сделать вид, что не знает ни о каком психологе и никуда ему не нужно. Однако, все учителя откуда-то уже об этом знали и направляли его по одному адресу. Поэтому Макс пошёл, но твердо решил, что будет делать всё на зло. - Так-так, ну наконец-то! Ты время то видел? Непорядочек! Садись вот сюда, устраивайся поудобнее. Может чаю или сок? У меня есть даже молочный коктейль, если хочешь. На столике разложено множество журналов. В общем, только скажи и я тебе это предоставлю! Психолог оказался высоким, худощавым парнем, видимо только что закончившим свою специальность и устроившимся на практику. Если он молодой и неопытный, значит обдурить его вокруг пальца ничего не стоит. Плюс ко всему, он без умолку, о чем-то говорил, стараясь расположить к себе хулигана, но стоит сказать, что это совершенно не располагало. - Можно кодеина, грамм двести, – Увидев своего психолога у Макса даже отлегло, он сразу почувствовал себя в своей тарелке и понял, что следующие встречи обещают быть весьма забавными. - Меня зовут Дэвид и я твой психолог, - Дэвид сделал вид, что не слышал шутку. – Наверное, тебе уже обо всём рассказали, и ты знаешь, что нам с тобой нужно делать. Самое главное, приходить ко мне по утрам и после занятий, отмечаться и можешь быть свободен. Понятненько? Вот и прекрасно. Скажешь своё имя? - Раз нам обоим обо всём известно, то держу пари, что тебе уже известно, как меня зовут. Дэвид замялся на мгновение: «Правильно, я знаю, что тебя зовут Макс, но ведь познакомиться лично намного приятнее». Психолог протянул костлявую руку, в знак приветствия, но после неловкого молчания решил опустить. Мальчик, чувствуя себя определенно, как в своей Обители, сидел вальяжно, закинув руки за голову, не собираясь контактировать. - Что ж, тогда давай посмотрим твоё личное дело. Нужно узнать, сколько ты натворил неприятностей. – Затем он добавил ещё одну фразу, но звучала она неправдоподобно, - я верю, что ты ничего плохого не сделал, ведь так? – Дэвид засиял в улыбке и открыл мятую папку с кружком от кофе на профиле. С каждой страницей зрачки психолога расширялись, чуть не выходя за радужку, а ухмылка Макса становилась шире, чем оскал крокодила. Максу даже стало смешно наблюдать за этим «зеленым стручком» и, закинув ноги на стол, он расположился в удобнейшем положении. Дэвид предпочитал не заострять внимание на выходках Макса, а мальчика это лишь устраивало. - Тут написано, что ты выбил стёкла в начальной школе, позволь спросить, зачем? - Захотел проветриться, – Макс растянулся в безумной улыбке и взглядом бросил вызов. - Тебе не хватало воздуха? Ты что, астматик? – Дэвид принял его вызов. - А в пятом классе ты устроил поджог в девчачьем туалете. Почему в девчачьем? - Девочки быстрее сгорят, потому что прежде, чем поймут, что их поглощает пожар, сначала припудрят носик. - Против феминизма? – Психолог не опускал глаз, словно продолжал дуэль с нападавшим, - если ты против женщин, что на счет женской половины твоих родственников? А зачем было подкладывать мертвую крысу в обед, готовящийся на всю школу? - Ты сам ответил на свой вопрос. На всю школу, - засмеялся парень. - Часто кушаешь в столовой? - Не слишком. Мой режим питания мы тоже будем обсуждать? - Нет, просто буду знать, когда подкладывать тебе падаль и детенышей мертвых животных, - Дэвид не переставал давить на мальчика своей приветливой улыбкой. – Здесь сказано, что в старшей школе ты был замечен в продаже наркотиков. – Тут психолог немного отступил, с опаской наблюдая за реакцией Макса. - Не хочешь себе парочку доз? У меня есть кокаин, амфетамин, морфин. Позависаем как-нибудь, – Парень думал, что хоть сейчас настырный Дэвид отступиться. - Я бы с радостью, но сейчас на работе, заходи в свободное время. Макс вернулся в обычное положение, засунув руки в карманы и гневно смотря из под капюшона. Дуэль была проиграна. – Значит ты у нас плохой парень? Я немного удивлен, что тебя еще не выгнали из школы, но моё дело заключается в том, чтобы помочь тебе. - Неужели похоже, что мне нужно помогать? Может я звал? Просил о помощи? Нет? Ну, так и хули тогда мы здесь разговариваем? Предлагаю компромисс: ты – записываешь каждый день, что у меня все идеально, а я – никому об этом ни слова. - Я не только выполняю здесь свою работу, я еще и исполняю свой долг – помочь людям в том, в чем они нуждаются, и поверь мне, Макс, ты нуждаешься в помощи больше, чем любой из всех находящихся в этой школе и я не глуп, чтобы понять это. - Где надо расписаться, чтобы ты отъебался? - Вот здесь, - Дэвид протянул бумаги. – Подумай о том, чтобы просто поговорить со мной. Как специалист, я обязан хранить тайны своих подопечных. - Окей, вот моя первая тайна, - психолог оживился, весь во внимании приготовился слушать, и… - я ненавижу таких пиздаболов, как ты. Еще одна минута наедине с лыбящимся ублюдком и я действительно стану сумасшедшим, каким вы все пытаетесь меня увидеть. Поэтому иди на хуй, Дэвид. Поставив размашистую загагулину «Мксвл», парень развернулся и вышел вон. Дэвид долго ещё смотрел ему в след, пытаясь разобраться в том, что сделало этого мальчика таким. Он будто закрылся в скорлупу; спрятался за маской агрессии. Нужно покопаться, чтобы дойти до истины. Психолог взял личное дело Макса и прочитал его от корки до корки… 4 Следующие визиты к Дэвиду приобрели обыденный ритуал. Макс стебался над Дэвидом, а тот, в свою очередь, распознавал проблемы мальчика, словно щелкал орешки. Например, для Дэвида стало ясно, что мальчику определённо не хватает любви, возможно материнской заботы. Психолог проявлял внимание и опекал Макса, насколько это было возможным. Однако, если учесть, что Макс – это ходячее зло на ножках, то заботиться о нём явно сложно. Один раз Макс пронёс в школу баллончик. Отпросившись в туалет, мальчик вышел из класса и направился к шкафчикам. Огромными, во весь рост буквами, он написал: «На хуй ебанную школу», затем вернулся в класс, как ни в чем не бывало. Дэвид, даже не спрашивая, сразу понял, кто это сделал и, когда его вызвал директор, прикрыл Макса тем, что тот действительно выходил из класса, но по просьбе Дэвида, в его кабинет. После этого случая Уоллес ходил злой, как собака, косо смотря на нового психолога, но придраться к Максу действительно не смог. Зато мальчику попало от Дэвида. - Для чего ты это сделал? Ты же знаешь, что мне стоит работы здесь малейшая провинность, а я всего лишь прохожу стажировку. - Ну, извини, придурок, но тебя никто не просил меня прикрывать. Дэвид сжал переносицу, зажмурив глаза и тяжело вздохнул. Максу даже стало его немного жалко и, кинув кроткое «спасибо», выбежал за дверь. 5 Позднее влияние Дэвида на Макса закончилось, потому что испытательный срок подошёл к концу и привычные визиты оборвались. Казалось, что мальчик скучает по своему надзирателю и нарочно пакостит, чтобы попасть к школьному психологу, у которого, кстати говоря, уже была целая очередь таких Максов. Парень часто наблюдал за работой Дэвида и отметил, что тот был: по обычайности добр, натягивал улыбку, растягивающуюся по черепу, сострадал, протягивал руку помощи (на этом моменте Макса вообще тошнило), но никогда не прикрывал их проступки от директора. К Максу он был более снисходителен, принимал его как должное и когда начинался обеденный перерыв, они шли не в столовую, а обедали сэндвичами, которые приносил Дэвид. Конечно, друзьями они не стали, но привычность друг у друга выработали. Поэтому когда Макс не являлся в школу практически неделю, у Дэвида серьёзно засосало под ложечкой. 6 В кабинет школьного психолога ворвалась девочка из начальной школы. Её зарёванное лицо, с подтёками от туши, разрывалось новыми вспышками рыданий. Она что-то лепетала истеричным голосом, но Дэвид не мог разобрать, что она говорит. - Прости, я не расслышал, – Дэвид встал со стула и обхватил девочку одной рукой, - давай помедленнее, что случилось? - Школьный двор. Драка. Сейчас. – Всхлипывая, произнесла девочка и скрылась за дверным проёмом. У Дэвида, как душа в пятки ушла. Он ринулся к школьному двору, чувствуя, что там его ожидает неприятный сюрприз, который не закончится тем, что обидчики скрестят мизинчики и разойдутся. В самом центре двора образовалось огромное кольцо из зевак. Дэвид бросился к толпе, пытаясь протиснуться сквозь возбужденных зрелищем учеников, умоляя прекратить весь балаган, но никто не собирался его слушать. В глубине происходящего возникла арена из двух нападающих. Взор сразу упал на левую сторону происходящего. Макс стоял на коленях в полусогнутом состоянии. Засаленные волосы, намокшие от крови, приклеивались к смуглому лицу. Из разбитой губы сочились алые капли и падали на разорванную толстовку. Парень склонился от боли, сдавливая живот одной рукой, а второй вытирая кровь с губы. Из зеленых глаз сочилось пламя, будто у него были не зрачки, а газовые горелки. Таким взглядом можно убить, сжечь дотла, даже не применяя рук. - Пойдёшь плакаться своей мертвой мамочке, Макси? Или встанешь и будешь драться, как мужчина? – Его оппонент развергся утробным хохотом, собираясь уходить из битвы победителем. Это оказался рыжеволосый хряк, который сочился потом и безумием, деньгами и насилием. Макс, по сравнению с его темными делами, казался просто одуванчиком в поле маков. Худший негодяй школы, у которого родители имеют крупнейшую кампанию в городе и благотворительствуют в школьный фонд – Нёрф. И, конечно, кто-кто, а Дэвид безусловно был наслышен о нём. Если Макса хотелось пожалеть после его выходок и прижать к себе словно маленький колючий комочек, то Нёрфа хотелось избегать, не вести с ним бесед, вообще не контактировать. Дэвид вёл себя с ним по привычке, оптимистично веря, что тот исправится, но Нёрф не воспринимал психолога как человека и угрожал увольнением, если мозгоправ начнет с ним свои заумные беседы. Поэтому, завидев Нёрфа, Дэвид пытался пробиться сквозь тела с бешенной силой, но у него это не выходило потому что именно в той точке, где был Дэвид, стояли двухметровые туши, точь-в-точь похожие на Нёрфа и держали толпу руками, дабы никто не полез разнимать. (однако стоит заметить, что со стороны Макса не находилось единомышленников. Он был один, словно мышь попавшая в гнездо стервятников.) - Заткни свой ебанный рот, спидозник хуев! – Макс бросился на жирдяя, стрелой воткнув кулак в брюшную полость. Нёрф скрючился на секунду, но, не успев опомниться был схвачен Максом за шею. Парень повис на скользкой шее толстяка и видимо его план заключался в том, чтобы перекинуть его через себя, но 200 фунтов так просто не поднимаются, поэтому задумка провалилась с треском. Всё, что успел Макс сделать, это - разорвать рубашку Нёрфа и поставить фингал под глазом, и на этом его победа закончилась. Далее толстяк ударил Макса под коленку и всем был слышен противный хруст. Так ломается кость. Парень завопил от боли и упал на асфальт, пытаясь утащить вниз своего обидчика. Но Нёрф слишком увлёкся, он бил и бил, и бил жертву, пока та не собиралась угомониться. - Эта рубашка стоила 300 баксов, уебок хуев. Ты отплатишь мне за неё своим ебалом, мудак, потому что мамочка не даст тебе денег. Сзади толпы послышались голоса учителей и директора. Через весь вопль и крики, которые исходили из толпы, практически никто не мог докричаться до драчунов, но когда до детей дошёл голос директора, зевак мигом не оказалось на месте, поэтому охрипший Дэвид, наконец, смог добраться до Макса. - Что здесь вообще происходит?! – Завопил Уоллсен, будучи абсолютно серьезным. – Всем оставаться на своих местах, иначе все ученики проведут свои летние каникулы в школе. (Толпа также быстро, как исчезла, вернулась на место). На месте действия перед директором представилась странная картина. На земле лежал окровавленный Макс, которого придерживал школьный психолог, а рядом стоял не менее невредимый Нёрф, вытирая грязь с брюк. - Нёрф и Макс, в мой кабинет, сейчас же! - Мистер Уоллес, Максу срочно требуется медицинская помощь. Мне кажется, у него вылетела коленная чашечка. – Дэвид сидел на коленях и придерживал голову Макса, словно что-то стеклянное, готовое упасть и разбиться сию же секунду. Однако Макс не чувствовал себя умирающим и жертвой спектакля, наоборот, мальчик даже думал надрать зад и Дэвиду, поэтому брыкался и пытался встать. - Макс, не шевелись, - чуть тише, чтобы было слышно только ему, пролепетал Дэвид. – Сейчас приедет скорая помощь и всё будет в порядке, ты только держись. Директор немного замялся: «Мисс Маккейл, - Уоллес обратился к ошарашенной, стоящей рядом учительнице литературы, - звоните в скорую помощь. А вы двое, чтобы явились ко мне в кабинет сразу же, как только сможете передвигаться. С родителями и забирать документы». - Может всё-таки… - Дэвид рискнул вступиться, но Уоллес перебил его так резко, что тот отпрянул. - Что касается вас, Дэвид, то вы здесь больше не работаете. Я мог спустить вам то, что шестнадцатилетний хулиган управляет вами, заставляя его прикрывать от вандализма и от других выходок. Но то, что случилось здесь, на школьном дворе, полностью ваша вина, так как вы были обязаны следить за ними, докладывать мне. И что вы сделали? Ничего. Дали детям решить проблему самостоятельно. Ни один опытный педагог не позволит себе такого халатного отношения к работе. И вот теперь, вы можете опустить голову и посмотреть в окровавленное лицо этого парня и понять, какую ошибку вы допустили. Можете проводить Максвелла в больницу, а затем идите собирать вещи, – С такими фразами Уоллес выглядел чертовски сексуальным, и можно поспорить, что молодые учительницы, стоявшие рядом, были без ума от чернокожего директора, уходящего прочь. Вслед за ним рассосалась толпа учеников и учителей, оставив на поле боя только сражавшихся. - На этот раз тебе повезло, говнюк ощетинившийся. Ходи и оборачивайся. – Нёрф плюнул в сторону Макса и скрылся со своими дружками, будто здесь ничего и не было. 7 - Пусти меня, ты совсем ебанулся!? – Макс разрывался от ярости, ведь его, как маленького ребенка, держали на руках при людях. Парень оттолкнул Дэвида и постарался подняться, но тут же упал на землю. Нога свербела и ныла, отдавая колющими болями в коленке. Такое ощущение бывает, когда потянул связку, она растягивается все длиннее и длиннее, вонзаясь иглами в мышцы, так вот это было в триллиард раз больнее. - Тебе нельзя вставать. Всё будет хорошо, я рядом. – Дэвид подтянул к себе мальчика и обвил его руками, но тот отстранил его. - Где ты был, когда моих родителей не стало, Дэвид? Ты думаешь это так просто, прийти после всего, что уже случилось, сказать, что всё будет хорошо и думать, что я поведусь? Больше я не ведусь на такое. Мне никто не нужен. На хуй ебанный мир, – С этими словами Макс поднялся. И пошёл. Хромая, еле ступая на ногу, но пошёл. Дэвид хотел поддержать его, словить, но он остался на месте. Ни потому, что его пристыдил шестнадцатилетний ребенок, а потому, что он понял, насколько силён этот парень. 8 Окровавленными руками Макс держал сигарету и ковылял по улице, постоянно спотыкаясь и падая на асфальт. Спасательный дым заполонил легкие и подействовал лучше любого болеутоляющего. Дэвид шёл за ним молча. Психолог не мог оставить ребенка одного в таком состоянии, поэтому приходилось следить за ним на расстоянии. - Так и будешь преследовать меня, маньяк? Я ведь и закричать могу. В таком виде, тебя посадят, даже не разбираясь, ведь на тебе моя кровь, – Макс сплюнул. - Я просто хочу удостовериться, что с тобой всё будет в порядке. - Да не будет ничего со мной в порядке, Дэвид! У меня сломана нога, мои родители сдохли, меня выперли из школы и ещё ты – ублюдошный ублюдок ходишь за мной попятам. - Скорая должна была приехать с минуты на минуту, но ты почему-то предпочёл её не дожидаться, считая себя самым умным. - Ты совсем тупой или ещё не вкурил, что если я попаду в больницу, то оттуда сразу же попаду в детский дом? Дэвид ошарашенно посмотрел на мальчика. Он был ниже его на две головы, с совсем ещё детским личиком и вел себя по-ребячески. Но в голове просто не укладывалось, как такое совсем еще маленькое дитя, может держать себя, как заключённый, отбывший срок в тюрьме строгого режима. Как совсем юный организм может быть пропитан никотином и химией. Школьник, который сейчас должен учить уроки или гулять со сверстниками, стоит окровавленный посреди улицы, курит сигарету и боится попасть в детский дом. - Послушай Макс, - Дэвид выдохнул и медленно, словно пытаясь приручить дикого хищника, выставил руку в перед, - что если бы я стал твоим опекуном? Ты и я, парень, только мы с тобой против целого мира. Макс прыснул от смеха, но потом закашлялся и схватился за живот, до сих пор горящий от ударов. - Ты ебанулся, Дэвид? Посмотри на меня. Моя жизнь закончится в подвале с шприцом героина в вене, как сказал наш любимый директор. Зачем тебе нужно ломать свою жизнь? - Я не дам тебе умереть вот так. Обещаю, что если ты доверишься мне, то у тебя всё будет в порядке. – Психолог добродушно улыбнулся и сделал шаг. - Я не дам тебе жениться и тем более заводить детей! – Макс потупился, его зрачки расширились, он буквально не знал к чему можно придраться, чтобы Дэвид не связывал с ним жизнь. - Зачем мне дети, если у меня уже есть ты? Просто пойдём со мной, хватит упираться. - Ты разговариваешь со мной, как с ненормальным или очередной жертвой своего приёма, придурок! - Это моя работа. – С каждым словом Дэвид продолжал делать маленький шаг, а Макс, в свою очередь, отступал от него, словно загнанная мышь. - Тебя уволили из-за меня, или ты уже забыл?! - Ты не виноват. Это была моя ошибка. - Твоей ошибкой будет то, что ты собираешься взять меня, – Закончив эту фразу, Макс обернулся и побежал. Вернее, он хотел это сделать, но нога была будто бы прикована цепями к земле, поэтому он плюхнулся бы носом в асфальт, если бы Дэвид не словил его. Костлявые руки психолога сжали избитое тельце хулигана, не собираясь выпускать. - Ладно уебок, я тебе доверяю, только пообещай больше никогда ко мне не прикасаться, – Щёки Макса порозовели, осознавая свою глупость.