could this be love at the first sight? uhm, yeah, i think

Первое, о чем подумал Брендон когда проснулся — сегодня чертово первое июня. Начало Месяца Гордости, а он гей. Очень одинокий и очень гейский гей. Нет, всё это было бы конечно круто, если бы не одна проблемка: он очень одинокий и очень гейский гей, который ещё не сделал каминг-аут. И так вот уже четыре года подряд. Теперь Брендон чувствует (помимо отвратительного привкуса во рту) тревожность. В том, чтобы признаться не было ничего страшного: друзья его примут хотя бы потому, что каждый из них абсолютно точно не натурал. У него есть друг-бисексуал Пит, капитан школьной команды по футболу, который встречается с Патриком Стампом, слишком милым пареньком из оркестра; у него есть Сара — подруга детства, открытая бисексуалка с 14 лет; и у него есть лучший друг-квир Джош, так же футболист, который пока что не определился. Он бы спокойно вписался в эту компанию, если бы не был так зациклен на своей неуверенности в действительности своей сексуальной ориентации. Да, безусловно, Бибо уверен в том, что слишком много парней вокруг него очень горячи. Но делает ли это его геем? Уверен ли он, что он действительно может влюбиться в парня? Чёрт, он даже никогда не влюблялся. В его жизни было не очень много гейских вещей, из-за которых он мог подумать: да, я гей. Однажды он поцеловался с тем странным эмо-пареньком, который постоянно ходит с длинными шарфами… как же его имя?.. Брайан Гросс? Не важно. Но тогда он впервые напился, а это не подтверждает, что он гей (потому что после него с этим Гроссом поцеловался пьяный Кенни, а Кенни, как бы кто не пытался это опровергнуть, самый натуральный натурал). Порой, Брену действительно казалось, что он просто всё надумывает, может ему просто хочется считать себя не гетеросексуалом, просто потому что. Но словно по взмаху волшебной палочки все его сомнения исчезали, когда он вспоминал, что его чуть не стошнило при поцелуе с Алисией несколько лет назад (либо это было потому, что она была на вкус как сыр, и не то чтобы он не любил сыр, просто люди не должны быть на вкус как сыр). Нет, он абсолютно точно гей. Брендон завидовал своим друзьям, потому что они могли спокойно говорить:  — Посмотри на эту парочку, господи, её парень такой горячий. — У тебя есть свой парень, и его девушка горячее. Он абсолютно точно хотел бы тоже так говорить, но этому мешает его грёбанный закрытый шкаф. Ах, да. Несколько месяцев назад Брендон решил, что в этом месяце он будет очень одиноким и очень гейским геем, который сделал каминг-аут. Все эти месяцы он буквально настраивался на то, чтобы сказать: «Хей, ребята, сегодня начало Месяца Гордости и день геев. С праздником меня!». Брендон не был трусом, но когда он вспомнил об этом, вставая с кровати, трясущиеся ноги не смогли долго его держать в вертикальном состоянии. Видимо, звук его падения был слишком громким, потому что буквально через несколько секунд его мама крикнула, всё ли с ним хорошо. — Не волнуйся, мам, — крикнул он, поднимаясь с постели, — всё хорошо! Всё плохо. *** Пит никогда не опаздывал, поэтому как только Брендон вышел на улицу, из-за угла выехала новенькая чёрная Тойота Пита. Иметь друга с машиной круто, потому что, хей, ты всегда можешь одолжить её для поездки со второй половинкой. Так всегда думал Брендон, и это радовало его, пока он не вспоминал, что второй половинки у него нет. Тойота притормозила напротив очень хреново выглядящего гнома по имени Альбус, и это имя ему дал абсолютно точно не пятилетний Брендон, впервые посмотревший Гарри Поттера. Брендон тяжело вздохнул, и направился к машине. Первый день лета, первый день Месяца гордости, день, когда он наконец расскажет всё своим друзьям. — Хей, чувак, — здоровается с ним Джош. Его розовый цвет почти вымылся, поэтому кудряшки теперь были цвета клубничного попкорна. Он крепко обнял Брендона, улыбаясь самой светлой улыбкой на свете. Джош был одним из тех людей, из-за которых Брендон стал осознавать свою гейскую натуральность (осознали каламбур, да, да?). С четырнадцати лет Джош перестал походить на забитого эмо и начал ходить в качалку. Брендон не знал, благодарить ли ему эту самую качалку или ненавидеть, но мысль, что он хочет чтобы те самые накаченные руки его лучшего друга сделали кое-что не очень натуральное с Брендоном, были явно не с гетеросексуальным подтекстом. К счастью, эти мысли пропали также внезапно, как и появились. — Здаров, — ответил он. На переднем сидении что-то бурчал Патрик, очки которого покоились на голове довольного Пита. Улыбающаяся Сара передала ему Колу. После того, как они сходили на «С любовью, Саймон», в голове Пита возникла потрясающая идея заезжать каждое утро за холодным кофе. Так и сделали, но холодный кофе брал лишь сам Пит. Патрик и Сара брали зелёный чай латте, Джош — фраппучино с тремя порциями эспрессо, а сам Брендон — Колу, потому что Джош и он — «помешанные на энергии придурки». Однако, Пит был доволен и таким раскладом. — С Месяцем Гордости, ребята, — улыбнулся Брендон. — С Месяцем Гордости, — вразнобой вторили друзья. — Как думаете, директор Хоппус действительно покрасил все стены школы в радугу, или оставил место для гетеросексуалов? — Джош улыбнулся телефону. — Надеюсь, что второе, — ответил Патрик, — потому что я хоть и рад этому, но не хочу умереть от отравления. — Хей, кто идёт на концерт сегодня? Там будет выступать бывший парень подруги моей подруги! — Ты предлагаешь нам прийти и закидать его тухлыми продуктами? — вопросительно посмотрел Пит на Сару. Девушка улыбнулась. — Нет, они теперь лучшие друзья. Поэтому нужно просто поддержать их. — Милый, если мы расстанемся, мы останемся лучшими друзьями? — Нет, — сказал Патрик, — я убью тебя и закопаю в лесу, потому что если мы и расстанемся, то лишь из-за тебя. Нервно улыбнувшись, Пит поспешил перевести тему. — Останетесь сегодня посмотреть на тренировку? У нас матч пятнадцатого числа. — Не то чтобы на тренировках команды по футболу происходило что-то особенное, но там было несколько парней, на которых было просто эстетически приятно смотреть (а Брендон любил всё эстетичное, даже если вам говорят наоборот), и поэтому Сара и Брендон единогласно угукнули. — С кем играете? — Брендон поставил пустой стаканчик в картонный держатель. Они уже подъехали к воротам школы, во дворе которой рядом с флагом США развивался флаг ЛГБТ+ сообщества. — Со школой Сейнт Патрика, — хмыкнул Джош, всё так же пялясь в экран. — Значит ли это, что увидев Паттикексика, они будут молиться ему? — Брендон был доволен своей шуткой. — Если ещё раз назовёшь меня Паттикексиком, я скажу Энди убить тебя, — чего не скажешь о Патрике. Выйдя из машины, Брендон натолкнулся на того самого парня с длинным шарфом. Чёрт, как же его зовут? «Надеюсь, он снимет его хоть когда-нибудь» Уроки проходили довольно скучно, лишь один раз в их класс посреди урока зашёл высокий парень с растрёпанными волосами, да и тот не задержался дольше чем на пару минут. Их преподаватель по математике отдал парню какие-то книги и отправил восвояси. Все эти пару минут парень лениво разглядывал стены класса, а Брендон разглядывал парня. Он был хорош собой: почти два метра ростом, слишком густые волосы, часть которых спадала на голубые глаза, и, божечки, эта левая бровь, когда он вопросительно посмотрел на Брендона. Стоп. Брендон надеялся, что его щёки не горят так сильно, как ему кажется. Лучше нападать первым, поэтому Брендон слегка улыбнулся, поднял руку и помахал высокому парню, на что тот ответил знаком «пис». Правильно, Бибо, именно так и нужно флиртовать с красивыми незнакомыми парнями. Когда парень ушёл, Брендон вздохнул. Никто из класса не заметил их взаимодействий, а Джош продолжал строчить в Твиттере пареньку, с которым познакомился пару месяцев назад. Брендон решил, что время обеда — лучшее время для каминг-аута. Серьёзно, знаете, от чего у нацистов были проблемы с покорением мира? Они наступали ранним утром. Ну они были теми ещё моральными уродами, но это действительно важная часть. Если бы Гитлер высыпался, он вполне мог бы и не нападать ни на кого. — А потом Эшли такая: «Ну и подавись своими крекерами», — видимо, Ури пропустил большую часть разговора, потому что последнее, что он помнит, это рассказ Джоша о том, как он убеждал сестру, что называть кота Мистер Слон не очень логично. Брендон нервно вставлял и вытаскивал трубочку от пакетика с апельсиновым соком, пока Пит, которому действовало это на нервы, не прикрикнул на него: — Брендон, блять, успокойся! Патрик кинул тяжёлый взгляд на Пита, но сразу же после этого посмотрел на Брендона тем самым вопрошающе-доброжелательным взглядом, который говорил: «если ты не скажешь мне, в чём дело, я выпотрошу всю твою семью», и если вам кажется, что это глупость, то вы просто не знакомы с Патриком Стампом. — Брен, что-то случилось? Все (кроме Пита, который строил из себя обиженную королеву драмы) уставились на Брендона. Сердце его укатилось в пятки, а холодные кончики пальцев и вовсе покрылись льдом. «Хей, чего ты боишься, они ведь примут тебя в любом случае!» — думаете вы. Знаете что? Идите, блять, нахер. — Я… я, это, давно хотел вам сказать… Короче… Ягей, — пробурчал он, и уставился на рисунок тупого апельсина с глазами. Брендон не был уверен, бывают ли апельсины умными, но этот точно был тупым. — Что? — с улыбкой переспросил Патрик. Твою мать, Патрик, не заставляй его повторять ещё раз. — Я гей, — чётче произнёс Брендон. За столиком повисла тишина, продлившаяся не так уж долго. — Ого, — протянул Джош. — Ох, это… круто и неожиданно, — вторила ему Сара. Брендон нахмурился. — Брендон, вау, это так круто, — сказал Пит, — я даже представить не мог! Это так неожиданно, я не был готов к этой новости! — Переигрываешь, — пихнул его локтём Патрик. Брендон был немного в состоянии глубокого непонимания. — Вы знали? — Патрик кивнул. — Но откуда?! — Когда нам было восемь, ты сказал, что хочешь выйти замуж за Алекса, — пожала плечами Сара. — А когда мы впервые напились, ты сказал, что хочешь чтобы Райан Росс выебал тебя, — так вот как его зовут. — И ты слишком много пялился на меня, когда нам было пятнадцать, — сказал Джош. — Фрэнк попросил меня перестать водить тебя на тренировки, потому что ему неудобно от всех пожирающих взглядов, которые ты на него кидаешь, — гадко улыбнулся Пит. — И я видел, как ты невербально флиртовал с парнем из выпускного класса сегодня. — Однажды ты отдал мне флешку с контрольной, где был ещё и список актёров и певцов, с которыми бы ты переспал. — Когда мы смотрели «Войну Бесконечности», ты сказал что отдался бы Крису Эвансу в сексуальное рабс… — Стоп! Спасибо, я понял. Он вздохнул. Теперь он на восемьдесят процентов уверен, что является геем. Удивительно, что для этого ему понадобился один каминг-аут. — Неужели всё было так очевидно? Джош пожал плечами. Брендон чувствует себя самым тупым придурком на земле. — И как, ты уже сказал кому-нибудь, кроме нас? — Патрик доверительно хватает его руки. Руки Патрика тёплые и мягкие, и Брендону это нравится. — Ну, я планировал сделать каминг-аут для школы, лишь не знаю как. Пит, поможешь? — Би, я не уверен, что это хорошая идея, — говорит Патрик. И Патрик прав, потому что Питер, хитро сощурив подведённые чёрным карандашом глаза, встаёт своими грёбанными ногами на стол. Пит всегда был чересчур громким, и он в очередной раз это подтверждает, когда кричит на всю столовую: — Поздравьте моего друга, Бибо Ури! Он гей! В ответ ему раздаются одобряющие возгласы и поздравления, а щёки Брендона схожи по цвету с волосами Джерарда из выпускного класса. — Где в предложении «Пит, помоги сделать каминг-аут для всей школы», ты нашёл «Пит, заори на всю школу, что я гей»? — Тебе следовало помнить, что когда он открылся как би, он взбежал на сцену и фальшиво спел переделанную «I kissed the girl», — равнодушно ответил за Пита Патрик. — Зато теперь знают точно все, — улыбается Вентц. Лоб Брендона встретился со столом. — А я предупреждал, — говорит Патрик, — но кто же послушает Патрика. Брендон кинул на него тяжёлый взгляд, который никак не смутил самого Стампа. Но пришло время возвращаться в класс, а идея убить Пита пластиковой вилкой была отложена в сторону. Никаких изменений в отношении школы он пока не заметил, и это было странно? И немножко обидно? Ну, да ладно. В конце концов, вау, он чувствует себя немного лучше. Мистер Линкольн, их преподаватель истории (вот совпадение), явно не хотел проводить урок, потому что сейчас они сидели всем классом и выслушивали его очередную порцию страданий по мисс Джефферсон, их учительнице по английской литературе. Их отношения стали школьной легендой и неким «посвящением в студенты» для новичков. Мистер Линкольн был слишком драматичным, а мисс Джефферсон была слишком прямолинейной. Они любили друг друга, но их характеры заставляли учеников наблюдать за кучей глупых выходок мистера Линкольна. Мистер Линкольн рассказывал долго и с кучей подробностей, и ох, это слёзы? В любом случае, Линдси дала историку бумажные салфетки. — И тогда она сказала что мне действительно лучше не соваться туда, потому что это опасно, но боже, я думал что она просто думает, что я трус и я… — Брендон поднял руку и мистер Линкольн остановился. — Да, Брендон? — Можно выйти, — мистер Линкольн кивнул. Брендону срочно нужно было освежиться. Его голова гудела, словно он перед этим выпил несколько бутылок крепкого виски, а теперь у него похмелье. Медсестра была на месте, так почему бы не сходить к ней, да? Их школьный доктор, мисс Иглесиас, была воплощением всего, что только придёт первым на ум, когда вспомнишь Испанию: шикарные длинные каштановые волосы, острый взгляд тёмных глаз, горячий темперамент. Не удивительно, что мисс Вуд влюбилась в неё. Иногда, Брендону казалось, что его школа не просто обычное учебное заведение, а место съёмки какого-то любовного сериала. — Мисс Вуд? — он вошёл в медкабинет. Светловолосая медсестра отвлеклась от записей и посмотрела на него. — Что с тобой опять произошло? — она вздохнула. Да, благодаря Питу, с ним многое происходило. Либо не только благодаря Питу. — У меня болит голова, — он провёл рукой по волосам, — могу я у вас немного отлежаться? — Ложись на вторую кровать, только не разбуди Даллона, — Брендон понятия не имел, кто такой Даллон, но решил не мешать ему. У всех должна быть возможность выспаться в кабинете школьного доктора, потому что если ты не прогуливал у него урок, то ты не учился в школе. Медсестра поставила на столик стакан воды и две таблетки. — Ибупрофен для головной боли, глицин для твоей нервной системы. Слышала о том, что сегодня было в столовой. Тебе не помешает успокоиться. Брендон благодарно кивнул. — Что произошло в столовой? — внезапно занавеска, отделявшая того самого Даллона от Брендона, отъехала в сторону, и на Брендона уставилась пара голубых глаз и, о боже, это был тот самый парень из класса математики. А ещё у него был синяк под глазом, которого на математике не было. — Я сделал каминг-аут. Точнее, мой друг помог его сделать, — рот Брендона всегда работал быстрее него, и что уж говорить о крови, приливающей к щекам. — О, круто, поздравляю, — Даллон пожал плечами. — Я Даллон, кстати. — Брендон, — Даллон слегка улыбнулся уголками губ, но Брендон уже был готов отдать всё что имел, чтобы он улыбался так всегда. — А я Меган, — сказала медсестра, — и я вам надеюсь не мешаю? Она вопросительно приподняла бровь (а у Даллона лучше выходило), и Брендону стало… стыдно? Да, ему стало стыдно. — Вы либо спокойно лежите тут, либо выходите вон. Поняли? — они согласно кивнули и мисс Вуд задёрнула их шторы. Несколько минут они действительно спокойно лежали, но Даллону видимо было слишком скучно. Он вновь одёрнул шторку и посмотрел на Брендона. — Мне скучно, — прошептал он. — Поговори со мной. — Окей, — не окей, он совсем не знает о чём говорить. — Твой синяк он… выглядит горячо. И награда в номинации «Лучший способ флиртовать с почти незнакомыми парнями, в ориентации которых ты не уверен» уходит Брендону Бойду Ури. Но Даллон улыбнулся и сделал то самое со своей бровью. — Вау, спасибо? — Как ты его получил? — развивать идею о синяке было его посланием от Иисуса. Так Брендон скажет в свою защиту. — Ну, — парень пожал плечами, — я довольно неловкий, поэтому я легко запутываюсь в разных вещах и ненавижу открытые двери. — Какое совпадение! — шёпотом восклицает Брендон. Он ведь не собирается?.. — Я тоже ненавижу открытые двери! — Хочешь вступить в мой клуб «ненавистников открытых дверей»? — Даллон казался возбуждённым. — Смотря, что вы там делаете. — Оу, ну мы ходим по разным местам, поём песни про двери и закрываем их. У нас в штабе полно закрытых дверей и Доктора Пеппера, а каждую субботу мы собираемся, чтобы смотреть мюзиклы. Брендон рассмеялся. — Ох, чувак, я определённо хочу вступить в ваш клуб. — Мы будем рады таким красавчикам, — теперь же, гей-радар Брендона орал. — Что-нибудь ещё смущающее? — Даллон пожал плечами. — Не помню чтобы говорила вам плохо флиртовать друг с другом, — послышался голос мисс Вуд. — Думаю, — она открыла обе шторки и грозно посмотрела на парней, — вы можете отправиться обратно на занятия. Как раз в этот момент в дверь постучали, и вошёл мистер Армстронг, который курировал всех музыкантов их школы. Он поздоровался с мисс Вуд, что-то прошептал ей, и кивнул Даллону. Тот вздохнул, но поднялся с кровати, кинул Брендону: «Напиши мне», и ушёл. Брендон внезапно понял, что не дышал с этого самого «напиши мне». Он абсолютно точно собирается это сделать. — Я полежу тут до звонка, — говорит он, пялясь в потолок. Мисс Вуд что-то пробурчала, но прогонять его не стала. Следует ли ему говорить, что подготовка к концерту в честь начала Месяца Гордости проходила иначе? Но он так не скажет, потому что изменилось ровным счётом ничего. Они с Сарой всё так же сидели вместе у неё дома, где она делала ему небольшой радужный флаг из страз, слушая Элтона Джона, Queen, и Мадонну. «Сделай это настолько гейским, насколько можешь». После своего ухода от медсестры он действительно подумал написать Даллону, но тут же вспомнил, что у него нет его номера. Отлично, Би, ты проебал свой шанс с таким охеренным парнем. — Кстати, что это был за парень, про которого говорил Джош? На которого ты сегодня глазел? — Сара определённо умела читать мысли. — Кто? — состроил он дурачка. Конечно он понял, что она говорила про Даллона. — Нет, серьёзно, раз уж ты открылся, то можешь начинать подкатывать к каким-нибудь парням, — она попыталась сделать своими бровями «волну», но получились лишь две рассинхронно поднимающиеся брови. В этот момент телефон Сары завибрировал. Она перевела взгляд на экран, и сразу же забыла о Брендоне. — Господи, почему она такая прекрасная? Брендон закатил глаза. — Ты бы уже давно могла встречаться с ней, — сказал он, — она очевидно не равнодушна к тебе, а это говорю я, человек который знает твою девушку лишь по твоим же рассказам. — Думаешь, я должна позвать её на свидание? —она неуверенно посмотрела на него, и отложила телефон в сторону, возвращаясь к основе для теней. — Ну, либо ты сделаешь это, либо это сделает первокурсник Джей, — нараспев сказал он. — Что? — вскрикнула Сара. Её телефон зазвенел от уведомления, и она сразу же переключилась на него. По мере понимания прочитанного твита, который ей отправил Ури, её глаза расширялись, а гнев наполнял сильнее. — Чёртов Джозеф! Я убью этого маленького засранца! Телефон отлетел в сторону, а Сара стала ходить из одного угла в другой. — Сейчас мы пойдём на концерт, — Брендон кивнул, — я найду её, — он вновь кивнул, — ты начнёшь петь Уитни Хьюстон, — он кивнул опять, — и я скажу ей что люблю её и хочу быть с ней. — Всё так, только я петь не буду. — Но, Бибо! — грустно воскликнула Сара. — Кто? — состроил удивлённое лицо он. — Я? — Кто тогда споёт то, что нужно? — она всплеснула руками. — Я хочу чтобы моё признание было потрясающим! — Можешь попросить ту группу бывшего парня подруги твоей подруги, — предложил Брендон. — Они ведь будут петь что-то, пусть и тебе споют. Сара радостно вскрикнула и накинулась на Брендона. Несмотря на внешнюю миниатюрность, её захват был сильным. — Я сейчас же позвоню ей. Примерно половину всего времени до прибытия Пита и Патрика, они пытались не дать собаке Сары — Пенни, съесть её коллекцию кистей от Тарт, и бой выдался в пользу команды Ури-Оржеховски. Оставшееся время они просто лежали в обнимку, не делая ровным счётом ничего. Пит заехал за ними чуть раньше семи, и в машине с ними были младший брат Джоша — Джордан, и синеволосый парень, которого Брендон знал как «Райан-из-оркестра». — Хэй, — Брендон не знал, как им уместиться в машине Пита, но они попробуют. — Сначала мы заедем в Таргет, — говорит Пит, — купим там воды и энергетиков, а потом уже отправимся на концерт. — Надеюсь, — почти перебивает его «Райан-из-оркестра», — я не опоздаю на своё выступление. Опять. Пит издаёт неловкий смешок и трогается с места. — Так ты тоже выступаешь? — спрашивает Брендон, потому что, вау, у них столько крутых ребят в школе, а он и не знал. — Ага, — «Райан-не-только-из-оркестра» кивает. — У меня и моего друга есть группа, мы вроде как становимся известнее. И мистер Армстронг посоветовал нам выступить здесь, как старт перед большой публикой. — Думаю, — ухмыльнулся Вентц, — если вы станете известными, то я буду тем самым отцом, который будет показывать детям свой школьный альбом и говорить: «Да, мы с ними учились в одной школе», и мои дети будут такие: «Ого-о-о-о!», а потом выложат это на тамблер, — он мечтательно улыбнулся, — так что, рассчитываю на вас. Я хочу быть крутым отцом. Райан рассмеялся, а Патрик закатил глаза. В Таргете, на удивление, не произошло ничего экстраординарного, не считая Джоша, который минут пять простоял у стенда с РэдБуллом и счастливо улыбался. Они конечно знали, что Джош любит РэдБулл, но такое было на их памяти впервые. Когда же ребята прибыли на концерт, солнце начало заходить за горизонт, а на темнеющем небе появилась неполная луна. Воздух был прохладным, не было привычной летней сухости, поэтому дышать было легко и приятно. В парке уже было полно народу, на сцене скакала светловолосая девушка в компании двух парней, распевая такую знакомую «I kissed the girl», и куча народу подпевало ей. Пит схватил Брендона и Патрика за руку, Брендон схватил Сару и Джоша, а тот в свою очередь ухватился за своего младшего брата. И такой кучкой они начали продвигаться к самой сцене. К тому моменту, когда они приблизились к сцене на максимальное расстояние в семь метров, светловолосая девушка закончила выступать, и объявили пятиминутный технический перерыв. Аппаратуру меняли, на смену одним барабанам ставили другие, шестиструнную электро-гитару заменили на бас и акустическую шестиструнную; рядом с барабанами поставили стойку с бубном. Брендон любил бубен больше всего из всех инструментов: стоил он совсем недорого, не требовал долгого обучения, и, да, им можно было раздражать Пита. Также, впереди установки находился металлофон. Брендон открыл банку РэдБулла. Давать энергетик человеку с СДВГ было довольно опасно, а последствия были непредсказуемы, но почему бы и нет. — Сейчас выступает группа Райана, — говорит Патрик, и Брендон кивает ему. Сара писала сообщение своей единственной и неповторимой, Джош опять залипал в Твиттере (он когда-нибудь вылезет оттуда?), когда объявили об окончании перерыва, и на сцену вышел он. Чёртов Даллон из его школы. Его густые каштановые волосы были всё так же спутаны, на нём был грёбанный чёрный плащ, белая футболка с названием какой-то группы, и, Иисус, чёрные кожаные штаны. Следом за ним шёл Райан, но, честно, ему было плевать в данный момент на Райана, потому что там был чёртов Даллон и его чёртовы длинные ноги в кожаных чёрных штанах. — Перестань пускать слюни, солнышко, — о, да, Пит, ты такой молодец, награда «Лучший саркастический комментарий» — твоя. — Заткнись, — говорит за него Патрик, — у него есть право свободно залипать на всех. — Спасибо, мам, пап, — закатывает глаза Брендон, но тут же вновь смотрит на сцену. Парни уже встали на свои места, и это блёстки под глазами Даллона? — Привет всем, — говорит он, неловко поправляя ремень баса. — Мы — «I Don’t Know How But They Found Me», и было бы круто, если бы вы смогли запомнить наше название. — Даллон смотрит на Райана, тот кивает головой, и начинает играть. Мелодия вступления, похожая на начало какого-то мюзикла, уже начинает нравиться Брендону, но буквально через несколько секунд она сменяется более лёгкой. —Эй, детишки, вы умеете зажигать под рок’н’ролл? — голос Даллона высокий и слегка срывающийся на вскрики, и это потрясающе. —Ответьте мне! — на заднем плане раздаётся голос Райана, кричащего «Да! Да!» — Хорошо, поехали! — он резко приседает, откидывает голову назад, взмахивает своими волосами, ещё сильнее приводя их в беспорядок, и больше Брендон не видит в нём той неуверенности, что была пару секунд назад. Мелодия живая, и сам Даллон, который казался Брендону довольно расслабленным и не любящим подвижности, начинает двигаться в ритм мелодии. Он органично вписывается во всё это. Даллон буквально здоровый, в нём не меньше 6 футов, и эта его внешняя нескладность придаёт ему определённый шарм. Тогда Брендон и начинает осознавать, что его не столь интересуют его длинные ноги в кожаных штанах, сколько ему интересно следить за его пластикой, за перемещением по сцене и контактом со зрителями. Его синяк старательно был спрятан за, наверное, тонной консилера. «И никто не знает, что он там есть. Никто, кроме меня» — Брендон хихикает этой внезапной мысли. Этот странный факт в данный момент кажется ему интимным, будто никто кроме него не знает, что этот безумно симпатичный парень очень неловок. Пару раз они встречаются взглядами, и Брендон борется со своими красными щеками. Даллон определённо улыбался ему. На сцене сверкают огни прожекторов — фиолетовые, синие, розовые, жёлтые, и всё это так хорошо сочетается между собой. Так проходит минут двадцать, пока он не отпускает бас, а барабаны Райана утихают. На сцену поднимается какой-то кудрявый парень, который берёт в руки акустическую гитару. — Эту песню я написал когда-то для своей девушки, — говорит он, и Брендон готов был умереть прямо на месте. Ну конечно, у такого потрясающего парня и нет девушки. — Но не так давно мы расстались. — Кажется, Брендон в раю. — И мне посчастливилось остаться с ней друзьями, — он недолго молчал. — Мы не планировали играть её, но эта самая подруга попросила меня сделать это. Так что, посвящаю эту песню, думаю, — он посмотрел на руку, — Саре и Дженне? Да, им. Сара и Дженна? Брендон смотрит на свою подругу и светловолосую девушку, довольно смущённую, которую она держит за руку. Ох. ОХ. Итак, Сара будет осуществлять свой план с помощью Даллона, круто. —Может ли, чтобы это была любовь с первого взгляда или мне пройти мимо вновь? Брендон определённо не знает, смотреть ему на Даллона или на Сару. Сара вся светится, когда говорит: — Возможно, не хотела бы ты, ну, встречаться со мной? Та самая Дженна не может перестать улыбаться, и чтобы не запищать, закрывает себе рот обеими руками. — Да, — просто говорит она, и Сара стоит в ступоре. На её лице смесь удивления и радости, и она определённо готова обделаться от счастья (но в приличном обществе так не говорят, поэтому опустим подробности). Даллон, словно специально зная наперёд, начинает петь: —Неужели ты не хочешь, неужели ты не хочешь поцеловать её? — и тогда Дженна действует первая и, оу, Брендон не хочет смотреть, как целуются его друзья, поэтому он переводит взгляд на Даллона. — Тёмные ночи и насилие, легкомысленные девушки и струны скрипки: всё это — прекрасные вещи, когда я влюблён, — Ури готов поклясться всем, что у него имеется, что в этот самый момент Даллон смотрит на него. Бибо широко улыбается ему и ловит лёгкую улыбку в ответ. — Выключите свет, я влюбляюсь в тебя, — толпа хлопает в такт барабанам, но для Брендона сильнее всего слышатся удары его сердца. Вау, как ему мало надо чтобы почувствовать себя всемогущим и в то же время уязвимым. Он честно даже не может сказать, почему это всё случилось. Но, может ли это быть любовь с первого взгляда? Определённо. — Тёмные ночи и насилие, легкомысленные девушки и струны скрипки: всё это — прекрасные вещи, когда я влюблён. — Моя малышка выросла, — Пит наигранно всхлипывает, — а казалось, только недавно пешком под стол ходила. Патрик никак не перебивает его, потому что он слишком рад за Сару. — Поблагодарите Йена за акустическое сопровождение, потому что я отстой во всём, что имеет больше четырёх струн. Меня зовут Даллон Уикс, это — Райан Симан, и мы «I Don't Know How But They Found Me», — говорит Даллон, — Спасибо за этот вечер! Счастливого Месяца Гордости! — Пойдёмте со мной, — Оржеховски зовёт их, держа за руку Дженну. Они расталкивают своей большой компанией всех людей вокруг, на что получают несколько оскорблений, но им слишком на это плевать. Солнце окончательно село, и стало значительно прохладней. В отдалении от сцены, куда их затащила Сара, музыки было почти не слышно, зато отовсюду звучали цикады. Они зашли за сцену, где было припарковано несколько фургонов. Конкретно они шли к одному из самых неприметных, но самых больших. — Бризи, бывшая девушка этого Даллона, позвала нас на что-то типа гига к ним, — пояснила Сара. — Мы неплохо начали общаться с ней, когда списывались насчёт песни, — щёки её слегка порозовели, и она посмотрела на Дженну. — Круто, — Брендон постарался выдавить из себя самую не нервную улыбку, потому что у него будет целый гиг времени, чтобы плохо флиртовать с Даллоном. Задние двери фургончика открылись, и оттуда выглянула миловидная девушка, на вид года на три старше Бибо. Она пробежалась взглядом по всей их компании, остановившись на Саре. — Хэй, Сара Оржеховски? — девушка кивнула, — Вижу, — сказала девушка, посмотрев на Дженну, — всё прошло удачно. Сара кивнула. — Залетайте. Сейчас придут Райан и Даллон, и мы поедем, — очевидно, это была та самая Бризи. — Тогда же и познакомимся. Внутри фургона сидела другая девушка, черты её лица были более грубыми и резкими, а её яркие оранжевые волосы придавали её образу большей дерзости. Фургон был заставлен несколькими небольшими коробками, в углу ближе к водительскому сидению располагались басы Даллона, та самая гитара, под которую он пел последнюю песню. Там же лежали бубен и здоровенная укулеле, вероятно баритон. Мест для сидения не было, их заменяли мягкие подушки, лежащие по всему фургону. Было довольно атмосферно и Брендону определённо это нравилось. Лишь только они уместились в фургоне, как появились Даллон и Райан. Последний сжимал в руках свой чёрный пиджак, который скинул в самом начале выступления. Даллон поприветствовал всех простым маханием рукой. Брендону казалось, что тот уснёт сейчас прямо на том самом месте, потому что тот даже не открыл глаза, чтобы посмотреть, кому он шлёт привет. — Не выспался у мисс Вуд? — говорит Брендон. Даллон слышит знакомый голос и раскрывает глаза. — Был занят более интересными вещами, — отвечает Даллон. — Неумелым флиртом с полузнакомыми больными людьми? — Брендон улыбается, но видит, что во взгляде Даллона появилось явное сожаление и смущение. И поэтому добавляет: — Но мне понравилось. Надо бы повторить. — О, — протягивает Бризи, — так вот из-за кого он целый день улыбается. Впервые вижу так много улыбок на его лице. Мне начало казаться, что он задумывает план чьего-то убийства. Даллон хмурит брови и бурчит в ответ: — Не так уж это и странно. Я много улыбаюсь. — Поправочка, — перебивает она, — ты много улыбаешься сегодня. В последствии, оказывается что ту девушку с оранжевыми волосами зовут Жизель, и она девушка Райана, а тот парень Йен оказывается их сегодняшним водителем. Все вместе они едут в ближайшую прибрежную чащу, где устраивают посиделки у костра. Всю дорогу Пит делает вид, что умеет шутить, а Патрик пытается не выпасть из образа милейшей булочки с корицей, и не вдарить Питу как следует одной из гитар Даллона. Даллон и Райан рассказывают историю их группы, историю истории их группы (у них есть целый концепт, и Брендону это безумно нравится). По дороге они успевают спеть пресловутую «I kissed the girl» и обсудить тайную любовь Джоша к парню из Твиттера по имени «tygerrr», потому что Джордан любит своего брата и любит смущать его. Всё это время Брендон кидает взгляды на Даллона, который обсуждал свои бас гитары с Питом — тот внезапно умеет на них играть, и делает это в свободное время. Даллон этих взглядов будто не замечает, ну и ладно. Тем не менее, когда на берегу реки все уже расселись компаниями, Даллона оказывается наедине с Брендоном. Возможно, он должен благодарить за это хитро улыбающуюся Бризи, и, если всё пойдёт как надо, он отблагодарит её как можно лучше. Плащ Даллона давно лежит в фургоне, блёстки почти слетели с лица, но на нём сияющая серебряная ветровка, и всё это вместе даёт возможность Брендону сказать один из самый тупых каламбуров за всю его жизнь: — Выступил сегодня блестяще, — Уикс же рассмеялся. — Спасибо. — Только не говори, что тебе понравилось то, что я только что сказал, — он театрально схватился за сердце, делая вид сражённого наповал. — Ну, — пожимает парень плечами, — мне нравятся разные странные и тупые шутки, не могу ничего с этим поделать. — О, тогда я точно понравлюсь тебе, — ещё очевиднее нельзя? — тупые шутки — моё кредо по жизни. Даллон выглядит заинтересованным. — Так как тебе выступление? — Это было правда круто, — Бибо может поклясться, что сейчас со стороны он выглядит как преданная собачка Даллона. — Мне понравилась та песня про нездоровую любовь и последняя. Она, вау, такая, не знаю… красивая? Да. Даллон кажется довольно смущённым. — Я написал её для Бризи. Мы с ней были близкими друзьями кучу лет, и долго встречались, но со временем поняли, что это больше братско-сестринские чувства. — Она, — Брендон запинается, — она кажется слишком искренней. Не знаю, для меня это немного странно, выставлять такие чувства напоказ. Я прекрасно понимаю тех ребят, которые поют про деньги и шлюх. С другой стороны, такая музыка как твоя, стоит намного больше. Даллон вновь пожимает плечами. — Если ты действительно хочешь покорить людей и не стать звездой-однодневкой, то тебе надо завоевать их доверие. Искренность в этом — лучший помощник. — И как, получается? — они облокотились на поваленное дерево, не обращая внимание на его неудобность взгляд Даллона блуждает по лицу Брендона, голубые глаза слегка затуманены. — У нас определённо есть поклонники. Загляни как-нибудь на наш YouTube-канал. Мистер Армстронг всеми силами за нас переживает, он даже организовал нам поездку на несколько фестивалей в этом и следующем году. — Ты ведь из выпускного класса? — спрашивает Ури. — Не собираешься в университет? — Не, — отвечает он, — буду панком — закончу школу, возьму фургон и Райана, поеду колесить по стране со своими концертами, пока не добьюсь популярности и мы не получим сотню предложений от разных лейблов. Мама разрешила, так что всё легально. — Я тоже увлекаюсь музыкой, — вздыхает Брендон, — но мои родители — слишком консервативные мормоны, и не разрешают развить это увлечение во что-то большее. Зато я умею играть на абсолютно каждом инструменте. — Даже на никельхарпе? — Даллон опять делает то самое со своей бровью. — Кто? — Потом покажу. Значит, не на всём. — Если ты мне её дашь, то я быстро научусь. Даллон ухмыляется и протягивает ему руку. — Спорим? Брендон сразу же хватается. — Спорим. — Это плохой совет, но ты можешь всегда сбежать куда-нибудь и делать что хочешь. — Ох, — он улыбнулся, — тогда бы я убежал в Нью-Йорк и стал бы играть в каком-нибудь драг-квин шоу. Меня бы звали, — он взмахнул волосами и состроил «сучье» выражение лица, — Дризелла Кокейн. Даллон улыбнулся. — Ты был бы одной из лучший драг-квин. — Думаешь? — он резко переменился в лице, возвращаясь к «Бибо-обыкновенный». — Ну, я не особо смыслю в драг-квин, но ты точно был бы круче всех. Голубые глаза Даллона прояснились. — У меня настроение сделать ещё один тупой комплимент, — как и говорилось ранее, рот Брендона всегда действовал первее него. — У тебя очень усталый взгляд, знаешь. Словно тебе лет пятьдесят, а не… А сколько тебе? — В мае исполнилось девятнадцать. — Господи, нихрена себе ты старый, ты там прахом не покрылся? — Конечно, Брен, шутки про возраст всегда актуальны, именно поэтому Даллон закатывает глаза. — Мне в апреле только семнадцать исполнилось. — О-о-о, — Уикс ухмыльнулся, — да ты у нас малыш, — и в отместку потрепал того за щёку. Брендон не особо любил прикосновения других людей — он предпочитал сам трогать всех, но руки Даллона ощущались приятно. Когда тот отпустил его лицо, место, за которое держался Уикс приятно покалывало. — Словно ты слишком многое повидал, быть может, видел много смертей. Эй, может ты был убийцей в прошлой жизни, — а вот тут стоило бы заткнуться, потому что его понесло совсем не туда. — У Чикатило были голубые глаза. — То есть, ты хочешь сказать, что мои глаза похожи на глаза Чикатило? — Даллона это совсем не смутило. — Миленько. — У тебя уже есть песня про преследователя, кто знает, что скрывают эти глаза. — Когда-нибудь я покажу тебе свой подвал, в котором я провожу жертвоприношения, но, возможно, перед этим ты захочешь сходить со мной, допустим, в кино? Брендон опешил. Он ведь не ослышался? Такой потрясающий парень не мог пригласить его на свидание, да, ему послышалось. — Это будет, вроде как, свидание. Вероятно, Брендон впервые чувствует себя настолько счастливым. — Возможно, я соглашусь, если только ты поцелуешь меня прямо сейчас, — голос Ури не дрожит, и он очень надеется, что выглядит сейчас настолько круто и невозмутимо, насколько может. Даллон словно этого и ждал. Он резко наклоняется к нему, и тогда Брендон ощущает эту разницу в росте. Даллон просто гигантский. Сперва он мажет и целует его в уголок губ, но делает вид что всё так и задумывалось, и целует его уже по-настоящему. Даллон целуется легко, нет никакой животной страсти, нет того привкуса алкоголя или сыра. Его губы тонкие, со вкусом вишнёвой газировки, которую он пил до этого, в противовес пухлым губам Брендона. Они целуются слегка лениво, пробуя друг друга, узнавая. Брендон не очень хорош в этом, поэтому он полностью подчиняется Даллону. Рука старшего парня внезапно оказывается на его шее, поднимается вверх, и касается скулы Бибо. Движения такие же лёгкие; от этого становится легче в груди. Брендон улыбается в поцелуе и чувствует то самое умиротворение. Он слегка отстраняется. — И почему я? Волосы Даллона всё так же растрёпаны, блёсток почти не осталось (Брендон уверен, что часть из них сейчас на нём). Его глаза опять помутнели, и он смотрит на Брендона так, отчего у того сжимается сердце. Он не ошибётся, если скажет, что так же смотрит на самого Даллона. Почему? Они знакомы чуть менее нескольких часов, но он уже готов отдать тому всего себя. — Увидел тебя в начале этого года и не смог забыть, — говорит Уикс, — тебя вообще очень трудно забыть и легко заметить. Ты легко привлекаешь к себе внимание. Вот почему на сегодняшнем выступлении я заметил тебя раньше, чем Жизель. А её не так уж легко пропустить. — И как это назвать? — Любовь с первого взгляда.