Класс отбросов

Пожилая женщина принимает в руки предоставленные Сокджином документы. Сухо кивает мужчине и окидывает взглядом вечно усталого на вид Юнги, скромно сидящего у стены. В кабинете витает тяжелый пыльный воздух, и въедается в нос отвратительный запах старушечьих духов, которые Мин ненавидит, а оттого слишком заметно прячет нос в атласном синем носовом платке. Пока Ким вальяжно восседает на стуле, крутит в пальцах автоматический карандаш и ждёт, когда директриса закончит ознакомление с материалом, — Юнги ёрзает, мысленно надеясь, что их собрание продлится недолго. Ну что поделать, хоть он и считается одним из лучших преподавателей школы, за что его уважают все и руководство в том числе, — всё же Мин директрису терпеть не может, даже по той причине, что от неё несёт затхлой старостью. — Я понимаю, Сокджин, ты стремишься улучшить репутацию школы, но не проще нам их отчислить? — наконец, подаёт голос директриса, поправив на переносице огромные круглые очки, на стёклах которых виднеются следы от пальцев. Под их толщей на мужчину взирают тяжёлым взглядом. Эта женщина умеет наводить ужас. — У каждого из этих детей своя история, директор Ан, — со вздохом подает голос Ким, искоса взглянув на притихшего Юнги. — На их юношескую долю выпало много сложностей, которые сделали их такими. А мы, как педагоги, просто обязаны помочь заблудившимся детям. Приходит очередь директрисы вздыхать. Она ещё раз перелистывает личные дела школьников и хмурится. Ей явно не нравится то, что там написано. И решение завуча Ким Сокджина создать совершенно новый класс для таких отбросов и заняться ими, — как дисциплиной, так и знаниями, — тоже. Так и сквозит эта идея безумием и бессмысленностью. Но если всё получится, и из этих маленьких моральных уродцев выйдет что-то сносное, то можно эксперимент назвать успехом. И это будет совершенно новая ветвь в образовании. Их школа явно взорвёт столицу этим «мероприятием». Но вот если их ждёт провал, то пиши пропало. Образовательный комитет об этом никогда не забудет. Слишком рискованно. Пятьдесят на пятьдесят, решение директору Ан даётся, действительно, сложно. — Давайте посмотрим. Чон Чонгук, знания оцениваются в среднем на сорок пять баллов. Неуправляемый, на замечания преподавателей не реагирует, грубит, бьёт одноклассников. И вот это меня пугает больше всего: в прошлом году на линейке в честь нового учебного года разбил битой окно в школьную столовую, потому что, по его словам, заебался слушать всякую муть и захотел жрать, — монотонно читает пожилая женщина, сморщив нос на матах и жаргонах. Она опускает на кончик носа очки и красноречиво глядит на завуча, выгнув бровь. После таких поступков учеников отстраняют от занятий, а Чонгук даже выговора не получил, потому что просто проигнорировал и не пришёл на заседание дисциплинарного комитета. Что больше всего удивляет директрису, так это то, что завуч Ким принял решение простить нарушителя. Похоже, у него не самые разумные решения в плане дисциплины и воспитания сложных детей. А ведь ей казалось, что Сокджин как никто справляется со своими обязанностями. Вместо ответа мужчина стоически выдерживает пронзительный и не самый одобряющий взгляд старухи, ожидая дальнейших действий. Хмыкнув под нос, Ан снова упирается малюсенькими глазами в личные дела учеников. — Ох, а вот эта особа мне кажется вообще интересной. Ли Мина, средний балл — тринадцать. Она хоть таблицу умножения знает? — саркастично фыркает директор, слишком ехидно для пожилой женщины, взглянув на Сокджина. Мужчина, в свою очередь, лишь сдержанно улыбается. Тем временем она продолжает: — Курит на переменах, задирает слабых, избивает слабых! Два месяца назад довела одноклассницу до панической атаки, в последствие чего родители перевели дочь в другую школу. И скажите мне, Сокджин, почему она не была отстранена после этого от занятий? — Она получила наказание, достойное её поведения, — безэмоционально отзывается мужчина, скрестив пальцы в замок и уложив эдакий «кулак» на коленях. Женщина лишь в очередной раз фыркает себе под нос и коротко смотрит на учителя химии — Мин Юнги. Тому, кажется, совсем поплохело. Весь бледный и морщится так, будто сейчас вывернет желудок наизнанку. — А вот это у нас юный воришка, которому место не в школе, а в тюрьме, — выразительно подмечает директриса и продолжает читать, хотя Ким и так знает, что сейчас услышит: — Пак Чимин, средний балл — семьдесят шесть, хоть что-то радует. Обворовывает одноклассников, школьный буфет, и трижды в школу обращались органы с сообщением о том, что Чимин обчищал продуктовые магазины. Что вы скажите на это, Сокджин? — В основном он ворует еду, директор Ан. Понимаете? — проницательно подмечает Ким, и в его глазах читается укор, направленный на женщину. Но та делает вид, что не замечает, — ей абсолютно плевать на то, что происходит в жизнях чужих детей, — и берёт следующую папку. — Ким Тэхён, средний балл — семьдесят. Унижает слабых, вымогает деньги у одноклассников и… — женщина на секунду замолкает, округлив глаза и шокировано посмотрев на завуча. — Вступил в половой акт с учителем физики. Почему это известно только на Вашей бумажке, Сокджин? Это ведь нарушение закона! Мисс Шин занималась этим с несовершеннолетним! — взвизгивает директриса, схватившись за сердце. И почему так много о своей школе она не знает? Как такое вообще возможно? Аморальность, которую Ан не потерпит в стенах храма знаний, должна быть пресечена на корню! — Речь шла не о Мисс Шин, а о Миссис Хван, которая уволилась в прошлом году по моему настоянию, — спокойно отзывается Ким, кивая для убедительности. Пожилая женщина оседает на стуле, изумлённо прикрыв морщинистой ладонью рот. Ещё и замужняя! Да как преподаватель могла допустить такое! Благо, ей не придётся разгребать это дерьмо, ведь завуч позаботился о устранении проблемы. — Кто там дальше, — бурчит директор Ан, придя в себя. — Чхве Сора, пятьдесят баллов. Трижды нападала на одноклассниц с канцелярским ножом и один раз сломала руку однокласснику стулом. Дважды отстранялась от занятий. Хоть кто-то получил от Вас наказание, Сокджин. На несколько долгих минут в кабинете повисает тишина, пока женщина читает материал из последней папки. Она поднимает взгляд на завуча, будто безмолвно вопрошая со жгучим сарказмом — «серьёзно?». Казалось хуже быть уже не может, но оказалось — нет. — Двойняшки Ким Ёнджу и Ким Намджун, — начинает вместо директрисы Ким, заучив это дело наизусть. — Средний балл у девочки — три. У мальчика — девяносто восемь. Оба состоят на учете в детской полиции, несколько раз были пойманы на территории школы за курением марихуаны. Ёнджу избила почти весь свой класс, плюнула в спину своему классному руководителю, швырнула в лицо буфетчицы несвежую булочку, не раз курила в пределах школы, дважды пыталась поджечь спортивный зал. А Намджун практически всё время к третьему уроку становится пьян. Какое-то время в кабинете повисает напряженная тишина. То, что сейчас услышала старуха — ненормально. Более ужасные поступки в пределах школы вряд ли свершались за всю историю своего существования. Её сердце возмущенно трепыхается в грудной клетке. Несмотря на то, что речь идёт о детях — она готова выставить их вон на произвол судьбы. — Это список малолетних преступников, учитель Ким, но никак не заблудших овец, — заявляет Ан, сняв с переносицы очки. Она встаёт из-за стола и отворачивается от двух мужчин, опустошенно вперив взор в окно. По стеклу стекают серые капли дождя, отображая душевное состояние женщины. Ей, действительно, жаль этих подростков, но с такими как они должны работать психологи, а не педагоги. Зачем школе такие проблемы? То, что Сокджин держится за них и хочет помочь им похвально, но неоправданно. — Вы даже не протягиваете им руку помощи, а потому они остаются такими, — настойчиво продолжает гнуть свою линию завуч. Директор Ан разворачивается и нечитаемым взглядом окидывает молодого мужчину, а после оборачивается к Юнги. — Что скажете, учитель Мин? Вздрогнув, упомянутый округляет глаза, не ожидая, что с ним вообще будут разговаривать. Он так и не понял, зачем Джин позвал его на эту беседу, ведь толку от него ноль, к тому же добавить абсолютно нечего. Но раз уже его спросили, он должен ответить. — Каждый заслуживает шанса, — невнятно бубнит в платок мужчина. Однажды он уже слышал эту фразу из уст Сокджина, и она полностью перевернула его жизнь, поэтому он в чём-то солидарен с завучем. Около минуты Ан молчаливо обдумывает и переваривает информацию. Яростный мыслительный процесс отражается на её лице: плотно сжатые губы, задумчивый взгляд и нервное постукивание пальцем по поверхности стола. — Хорошо, я согласна на это, но ты будешь нести ответственность за данный класс сам, Джин, — строго заявляет женщина, упомянув более привычное сокращение имени своего племянника, который по совместительству является завучем её школы. Что же будет с этими детьми, — неизвестно, но Сокджин прав, — каждый заслуживает шанс. Даже такие отбросы, как они.