Мне незачем лгать, но никто не должен узнать об этом

Я сидел за столом, закрыв глаза. Неприятная слабость действовала на нервы, сковывала тело. Это всё солнце. Я не видел его, но знал – небесное светило ещё не зашло за горизонт. Я это чувствовал. В дверь постучали, после чего тихо скрипнули петли. Не поворачиваясь и не открывая глаз, я уже знал, что это кто-то из нас – из ночного народа. И даже мог точно сказать, кто именно. – Приветствую вас, госпожа полицейская, – не делая ни единого движения, поздоровался я и улыбнулся. – Тоже не спится? – Кто рано встаёт… – начала светловолосая девушка среднего роста. – Тот всех достаёт, – закончил я. – Похоже, первым в списке стоит ваш собственный хозяин. Сара, а именно так звали девушку, покраснела. Хотя, нет. Скорее, побурела. С недавних пор её кровь приобрела более тёмный оттенок и посему окрасила лицо в насыщенный коричневый цвет. – Не делай так на людях, – посоветовал я. – Не поймут. Подумают, плохо девушке. Отвезут в больницу. А там окажется, что у девушки, пардон, пульса нет. И что дальше? Привет, морозильник! – Простите, хозяин, – Сара потупилась, подошла ближе к столу. Лишь тогда я открыл глаза и взглянул на девушку. Не могу спокойно сидеть, когда меня называют хозяином. – Я понимаю, покой нам только снится. Но это не значит, что и присесть нельзя. Девушка присела. Именно присела на краешек моего гроба. Оглядела каменные стены без окон и спартанский интерьер. – И как можно существовать в таких условиях? – как бы между прочим произнесла она. Последнее время слово «жить» Сара старалась не употреблять. – Ничего, привыкнешь, – ободрил я свою подопечную. – Я же привык. А в моё время жить приходилось в заброшенных гробницах. -А как, если позволите узнать, вы стали вампиром? – спросила она через некоторое время. Я покосился на нее, Сара вновь занервничала. Тогда я улыбнулся и вновь закрыл глаза. -Это весьма длинная и романтичная история, но я постараюсь рассказать тебе ее вкратце... Тогда я еще жил в Бостоне. Ты знала, что там прекрасное вино?.. Я был обычным человеком с обычными мечтами. Жизнь моя протекала весьма заурядно и серо. Хотя, что я хотел от работы простым служащим банка. Как-то раз к нам в банк зашла девушка. Она была не особо притязательного вида, в темной одежде, изможденным лицом и выцветшими волосами. Она стояла по центру зала и словно выбирала из нас. Тогда я подошел к ней и пригласил за свой стол. Она всего лишь спросила, как можно воспользоваться услугами нашего банка. Я рассказал. Тогда она встала. Я вызвался проводить девушку до дверей. У самого выхода она обернулась и, пожав мне руку, скрылась в потоках весеннего ливня. Я проводил ее глазами и вернулся за свое рабочее место. Лишь там я обнаружил в своей ладони записку «В 8, у карьера. Я буду ждать. Афелия». Афелия, подумал я. Такое имя ей совершенно не шло. Стрелки часов сдвигались, и наступил конец моей смены. Я надел пальто, забрал зонт и вышел на улицу.Дождь к моей радости прекратился, и тучи рассеялись. Некоторое время я постоял на улице, а за тем направился к месту встречи. Дорога была не долгой, и вот передо мной расстелился огромный обрыв. Трава, растущая на нем, сверкала при свете восходящей луны. Я огляделся и у самого края я увидел женский силуэт. Я окликнул ее, она повернулась. Ее лицо было бледное, как слоновая кость, а глаза словно светились легким аметистом. Она подошла ко мне и провела рукой по щеке. «Ты когда-нибудь видел, как миллиарды душ сияют при виде лика их господина?» спросила она. Я не совсем понял, о чем речь, поэтому покачал головой. Тогда она толкнула меня и, поскользнувшись, я упал на мокрую землю. Она легла рядом. «Смотри» указав пальцем на небо радостно произнесла она «Эти звезды – это все души, а луна – их повелитель. Тебе нравится?». Я ответил, что было бы не плохо почаще так смотреть на звезды. Тогда она поднялась на один локоть и слегка нависла надо мной. «Хочешь смотреть со мной на эти звезды вечно?». «Я был бы не против» ответил я. В тот момент ее лицо показалось мне не таким уж и не примечательным, а на оборот очень красивым и в какой-то мере загадочным. Она наклонилась и поцеловала меня. Под влиянием этой вечерней атмосферы я поддался искушению. Ее прикосновения были нежными и неумолимо жестокими. Я буквально плавился в ее объятиях, словно сама ночь укутывала меня своим одеялом. Мои веки тяжелели, но спать не хотелось. Она провела длинным ногтем по моей груди и наклонившись тихо шепнула в самое ухо «Ты хочешь быть вечным? Вечно смотреть на эти звезды? Ответь и я помогу тебе». Из последних сил я открыл глаза, вновь взглянув на звездное небо. Оно было прекрасно. Столь близкое, словно еще чуть-чуть и можно дотянуться рукой, но столь бездонное, что даже если бы у меня были крылья я не смог бы дотянуться до купола Морфея. И я ответил, что даже вечности не хватит, чтобы оценить его красоту. Она опустилась передо мной на колени и прильнула к моей шее. Я чувствовал, что тело мое холодело с каждым мгновением. Ощущения мгновенно притупились и я начал терять сознание. Но Афелия приподняла мое тело и, надкусив свою губу, вновь прильнула к моим губам. Ее кровь медленно просачивалась в глубь моего нутра. Но было поздно, для меня погас даже свет звезд. Я лежал на холодной, мокрой траве под прекрасным небом. Когда я пришел в сознание, наступало утро. Глаза ужасно резало солнце, а кожа болела, словно ее обварили кипятком. В ту ночь я стал вампиров. -И что? Вы каждую ночь выходите любоваться на звезды? -Конечно. Ведь так завещала мне Афелия... – но тут я не выдержал и мой загадочно-романтичный тон сменил дикий хохот. Сара недоуменно посмотрела на меня. -В чем причина вашего смеха? -Ох, — не в силах остановиться продолжал я. – неужели ты реально поверила в эту историю? Правду говорят, что девушкам уши нужны, чтоб только лапшу на них вешать! Да от рождения я такой гибридный! -Ну знаете!.. – воскликнула она и выбежала из комнаты. Я остался в своем склепе в одиночестве. Смех тут же исчез, и улыбка сползла с моего лица. Жаль, конечно, что она обиделась, но я был прав. Пусть изначально я и рассказал ей правду, я не хочу, чтобы все знали, что когда-то я был заурядной конторской крысой. Чувства жалости или сожаления, нет я не испытываю ни одно из них. Пусть мой рассказ очередная маска, намертво приклеившаяся к моему лицу, но такова уж моя природа.