Крушение

      Звук сирены, гул трясущегося корабля и мигающий красный смешались в одно всепоглощающее, до боли знакомое чувство паники. Его корабль летит в бездну. Конечно, он всегда летел в бездну, в никуда из ни откуда в бесконечном космическом пространстве. Но сейчас, кажется, подходит к порогу его несчастной, нереальной жизни. Масада, не в силах успокоиться, мечется по палубе, силясь докричаться до Мадоцуки, но лишь бессвязно блеет что-то: звуки, слетая со связок, переплетаются в бессмысленные узловатые комки, лишаясь порядка и смысла. Девочка стоит неподвижно посреди его замкнутого мирка, пока он рушится, и лишь твердит: "Это бесполезно". Лицо ее при этом было так ужасающе бесчувственно и безучастно, что пугает пианиста едва ли не больше, чем катастрофа на корабле... Он не может спасти эту девочку, не может спасти и себя.       Бессилен, жалок, бесполезен.       Мадоцуки залезает в кровать, прячется под одеялом. В каюте становится невыносимо душно, горячо. Его корабль объят пламенем, иллюминаторы заволок огонь. Длинная фигура мужчины в черном вновь метнулась к панели управления. Нависнув над расплывающимися, расплавляющимися в жару и красноте клавишами он уставился слепо в них, он до невозможности вдавливается мыслями в поисках спасительной последовательности звуков в размякшую, размокшую, распухшую и оттого негодную память. Только давление в кабине падает неумолимо, грозя разорвать его артерии, глаза и сердце. Обжигающе разредился воздух. Слезы боли и отчаяния, заволокшие мир от его взора, убеждают смириться, дождаться окончания кошмара.       До столкновения 3... 2... 1...       Все что от них осталось - алое пятно на асфальте.