Весенняя эльфийская депрессия

— ... в бордель! — громогласно заявила Мередит, грохоча сапогами вниз по лестнице. — Зачем? — пискнула Ильза, моргая, и на всякий случай покраснела, рассудив, что приличной девушке положено смущаться при упоминании такого заведения. — Да я не тебе, — отмахнулась диса. — Энке говорю — в бордель его надо отвести! — Кого надо в бордель отвести? — тут же заинтересовался Хельги. — Аолена. — Да ты что! — возмутился спригган. — И вообще, некультурно так говорить о товарищах в их же присутствии. — А ты где видишь его присутствие? И вообще, эльфа надо спасать! — Ты сперва спроси, надо ли это с ним делать, спасительница! — сильфида тоже присоединилась ко всей компании. Хельги покачал головой, развел руками беспомощно. И с чего это девицы решили внезапно, что их эльфа надо вести в такое место? Конечно, среди их компании специалистов по эльфийской физиологии нет, но все же странно, по каким это признакам они определили нужду Аолена в посещении веселого дома? — Я же вижу, — не сдавалась Мередит. — Он вялый, грустный, стихи не читает, песни не поет. Хельги, да скажи ты ей. Брат уткнулся в книгу, прихваченную из мира Макса, делая вид, что ему безумно интересны статьи. Как сказала Ирина, Хельги это должно понравиться, энциклопедия редкая. Пока что спригган скучал откровенно, это все он знал еще с университетского времени. Впрочем, лучше уж вот так поскучать некоторое время, чем разбираться с полоумными девицами, явно от ровной жизни одуревшими. — А я тебе говорю, что все с ним в порядке... И тут в дверь вошел, на свою беду, Аолен. Любопытная Ильза тут же подскочила, общупала всего, только что не обнюхала. — Не понимаю, зачем его в бордель... Хельги раньше никогда не видел, чтобы кто-то так стремительно краснел. Причем начал это дело Аолен с самых кончиков ушей, словно их в краску обмакнули. А вот лицо, наоборот, стало бледнее мрамора, хотя эльф и так особым загаром не отличался. — Извини, — Ильза сообразила, что ляпнула что-то не то, разревелась. В результате пришлось Аолену еще ее и успокаивать и клятвенно заверять, что ни в какой бордель его никто не сдаст. — Да не сдать, а сводить, — пояснила далекая от тактичности Энка. — А то сколько живем, ты еще ни разу... — Хельги тоже, — попытался было возмутиться эльф. — Я — дело другое, — спригган отвлекся от книги. — У нас это дело зависит от нескольких факторов... — Каких? Этого Хельги еще не придумал, так что только загадочно усмехнулся: — От многих. Эльф уже боком подобрался к двери, однако Мередит его попытку скрыться пресекла на корню: — Кайся! — В чем? — Аолен попробовал слиться со стеной по цвету. — Почему ты такой невеселый в последнее время? — Ну, э... Я... А что, я невеселый? В дверь кто-то пару раз грохнул кулаком, спасая Аолена от пристального внимания Мередит. — Орвуд! — Энка уже открыла дверь. — И не он один! — следом возникла улыбающаяся физиономия Рагнара. Ильза тут же завизжала, повисла у рыцаря на шее, заобнимала его. — Только Эдуарда не хватает, — отметил Хельги. — Да тут он, — отмахнулся рыцарь. — В лавку пошел, за вином. — А что, у нас праздник какой-то? — Так день рождения же, — Орвуд тоже обнимался со всеми, счастливый до неприличия. — У Рагнара. — Оооо, — протянула Энка. — Такое надо отметить. — Что у вас тут происходило без нас? — полюбопытствовал Рагнар. — Они хотели Аолена в бордель отвести, — Ильза отвлеклась от потрошения мешков. — Ну, бордель — это дело хорошее, — рассудил рыцарь. — А зачем? — Орвуд пожал руку Хельги. — Они решили, что я невеселый... Отчего-то! Вспылившего Аолена видели почти впервые, так что в комнате установилась тишина. Эльф развернулся и покинул комнату, в дверях столкнувшись с Эдуардом. В сторону отталкивать не стал, на том спасибо. — Что у вас тут произошло? — принц удивленно покосился на компанию. — Я с ним поговорю, — решил Хельги, устремляясь следом. Ушел Аолен недалеко, так спригган без труда его настиг. Аолен стоял возле дерева, пристально изучая трещины темной коре так, словно от этого зависела чья-то жизнь. — Что случилось? — изъясняться намеками Хельги Ингрем не любил никогда. — Они правы, мне... невесело... Хельги покивал. Разумеется, молодой здоровый организм половозрелой особи своего потребует всегда. А Энка с Меридит обе дуры, зачем во всеуслышание-то объявлять? — Может, с тобой сходить? — Куда? — Ну... В бордель... Аолен снова покраснел и отчаянно замотал головой. — Да все же нормально, это вполне естественное дело, — стал уговаривать его Хельги. — Н-нет, не надо. — Да почему? — Эльфы могут этим заниматься только с теми, кого они любят, — поведал Аолен. Энка бы, наверное, не преминула отпустить какую-то шуточку на тему того, что некоторые стороны эльфийской культуры хуже, чем у дев корриган, те хоть сразу дают всем желающим. Меридит бы прочитала лекцию о суевериях и закоснелости обычаев. Ильза бы принялась жалеть Аолена. Рагнар с Эдуардом бы точно ничего не поняли, но сделали вид, что сочувствуют. Хельги только ободряюще похлопал друга по плечу: — Ничего, найдешь еще. — Уже нашел, — вид у Аолена стал совсем несчастный. — Так это же замечательно, — просиял спригган. — Кто она? Как зовут? Эльфийка? — Это не она, — еле слышно признался Аолен. — Это он... Хельги поморгал немного, однако руку с плеча эльфа не убрал. Потом просиял: — Это еще лучше, по крайней мере, не обзаведешься кучей детишек, как Бандарох Август. — Спасибо. Ты настоящий друг. — Идем домой? Там у Рагнара день рождения и вообще... — Идем, — согласился эльф, уже изрядно повеселевший. На тот момент ситуацию Хельги счел разрешившейся. Подумаешь, влюблен его друг в существо мужского пола. Еще один эльф, если он такой же мирный и кроткий, как Аолен, никому неудобств не доставит. В тот день в мир Макса Хельги свалился с совершенно мирными целями – принес подарки от всей команды на свадьбу четы Ветлицких. Нагрузили его качественно, он чувствовал себя вьючным сехальским верблюдом. Но это того стоило — Ирина тут же захлопала в ладоши, запрыгала возле сундуков и свертков, заахала, разбирая вышивки, украшения, отрезы тканей. — Иногда она мне Ильзу напоминает, – признался Хельги. И спохватился, вдруг Макса это чем-то заденет, все же его жена человек образованный, а Ильза… Ну, это всегда Ильза… Но Макс был в доску своим, что бы это выражение ни значило – засмеялся и кивнул, мол, во всех мирах женщины одинаковы. — Так, мужчины, — весело скомандовала Ирина. – Мойте руки – и за стол. Да, Хельги, твоя любимая газировка в холодильнике. Больше сприггану для счастья ничего было не нужно. Макс с Ириной еле удерживались от улыбок, глядя на довольного друга. — А как там все поживают? После ужина они перебрались в комнату. Ирина продолжала разглядывать вещи, а Макс принялся расспрашивать Хельги. Тот сперва добросовестно травил различные байки из дворцовой жизни Рагнара, потом с юмором описывал приключения Энки на ниве кулинарии. — По-моему, ты чего-то не договариваешь, – перебил проницательный Макс. — Есть немного… Хельги несколько замялся. Одно дело – утешать Аолена, другое – пытаться объяснить кому-то, отчего эльф страдает. Команде они так ничего и не сказали, демон-убийца загнул что-то длинное и неудобоваримое про весенние гормональные всплески на почве жизни в городе в условиях изоляции от привычной социокультурной среды, даже сам не понял толком. Но все сделали вид, что поняли и покивали в ответ. Аолен с той поры вел себя, как обычно, только вот Хельги временами замечал какую-то тень в глазах эльфа, словно на душе того таилась еще одна невысказанная печаль. Но лезть с расспросами магистр Ингрем не спешил – захочет, расскажет. — Так что случилось-то? – Ирина заметно встревожилась. — Да ничего такого, никто не убит и не ранен, — в своей манере утешил ее спригган. – Просто Аолен… — А что с ним? — Он влюбился. Эта формулировка была наиболее обтекаемой. Хельги внезапно поймал себя на мысли о том, что не знает, как в мире Макса относятся к такому виду влюбленностей. И как к ним относится сам Макс. — Так это же хорошо, — обрадовалась Ирина. — И в кого он влюбился? – Макс, как всегда, умел заглянуть в самую суть вопроса. — Этого я не знаю, — уныло признался спригган. — Он не сказал? — Имя – нет. — Тогда что не так? Она – корриган? Или орчанка? Или вообще илфи? Хельги выпил для храбрости еще немного газировки: — По-моему, эльф. — Это же прекрасно, красавица-эльфийка… Макс восторга супруги не разделил, вздохнул тяжко: — Эльф, значит… Ир, заметь, Хельги любовь Аолена в женском роде не назвал. — Ой, — до Ирины дошло. — Ну, с другой стороны, лишь бы он был счастлив. В конце концов, он так и не смог вернуться в привычный мир. На льду Иткелен он старался, вспомнил Хельги. И кивнул. Все стало просто и ясно – действительно, главное ведь, что их друг счастлив. Или не так уж счастлив? — Но в его глазах я постоянно замечаю какую-то странную грусть. — Может, потому что он сумел признаться только тебе? Спригган поразмыслил: — Думаешь, если об этом узнают все остальные… Ему станет легче? — Он не привык скрывать от вас что-либо, вот и мается, — мудро разъяснила Ирина. Хельги закивал. — Так что ты нам хотел сказать? – первой не выдержала Энка. Вся компания расселась в гостиной, с интересом ожидая, что же такого важного хотел им поведать Хельги. Однако тот мялся, явно чувствуя себя не в своей тарелке. — Это касается Аолена. — А что с ним? – все вскинулись в едином порыве. Стоявший у стены эльф благодарно улыбнулся, теребя рукав. — Ты заболел? – тут же выдвинула предположение Ильза. — Нет, он здоров, — Хельги решился. – Просто он никак не мог признаться, что влюбился… — Так это же замечательно, — Рагнар недоуменно смотрел на друзей, не понимая, что такого в этом заявлении. — … в мужчину, — закончил Хельги. — Все равно, замечательно, — простодушно брякнул рыцарь. – Не будет с пеленками возиться. — И вот это – великая тайна? – разочарованно протянула Мередит. – Я-то думала, ты вправду что-то страшное скрываешь. — Ну, извини, что не прыгаю от восторга, — хмыкнул в бороду Орвуд. – Но все равно, я за тебя рад. Главное, с головой в свою любовь не нырни. Энка только фыркнула, мол, нашли секрет. Эдуард тоже отреагировал спокойно – в Ольдоне чем-то постыдным такие связи не считались. — А как это, когда мужчина с мужчиной? – тут же заинтересовалась Ильза, вгоняя Аолена в краску. Спасла от возгорания эльфа Энка, вспомнившая про уже порядком остывший ужин. — Спасибо, — выдохнул Аолен, касаясь руки Хельги кончиками пальцев. – Я бы сам никогда не решился. — А когда приведешь своего возлюбленного познакомиться? Эльф повел себя совсем как-то несусветно. То ли засмеялся, то ли захихикал, помотал головой и бросился к Энке: — Давай помогу на стол накрыть. Сильфида, не ожидавшая такой прыти, с трудом удержала тарелки. — Что это с ним? – озадаченно протянул спригган. Поведение Аолена следовало обдумать. Причем немедленно – на кухне посыпалась посуда, явно эльф суетился. — Аолен, в чем виноват шкаф? – рявкнула Энка. Переход в мир Макса всегда был труден. Однако сейчас рассудок Аолена был важнее. Или, может быть, даже жизнь – неизвестно, с кем связался их лекарь. Макс с Ириной как раз собирались ужинать, когда на ковер вывалилось белобрысое ругающееся существо, в котором примерно на пятой секунде созерцания опознался Хельги. — Что произошло? — Я снова по поводу Аолена, — признался спригган. – Просто… Ну… Там не с кем поговорить. — Поговорим. Но сперва – ужин, — Ирина никогда не упускала случая откормить Хельги. — Значит, все стало только хуже? – задумчиво изрек Макс. — Он такой… странный. Я его спросил, в кого он влюбился, он чуть нас всей посуды не лишил. — Тарелки бил, что ли? – ужаснулась Ирина. — Он шкаф опрокинул. — Ну, — Макс вздохнул. – А какие предположения? — Влюбился в государственного преступника, которого вскоре казнят, — сходу выдал Хельги. – Нет-нет, никаких у меня нет предположений. — Ну, куда он ходил, с кем встречался, куда отлучался надолго? – Ирина перебирала варианты. — Никуда. Ну… Он в больнице работает. Может, там кого-то встретил? — А после работы куда-то ходит? — Нет. — А может, он в кого-то из вас влюбился? Вот тут уже покраснел Хельги. — Мама, — зажмурился Макс. – Ир, ну ты как скажешь… — А что? Разве не мог? — Н-ну, в Эдуарда, может, — неуверенно предположил спригган. – В Рагнара… Аолен ж эльф, он красоту ценит. — В Орвуда, — Макс внезапно развеселился. — Нет, — Хельги чуть дурно не стало. — В тебя, — вынесла вердикт Ирина. – Потому и тарелки бьет. Какая была связь между битьем посуды и влюбленностью в Хельги, спригган не понял, но переспрашивать не решился, сполз в кресле пониже, полностью деморализованный. Ему даже в самом страшном сне не могло прийти в голову такое. — Нет, ну… — Макс отчаянно пытался найти что-то хорошее в сложившейся ситуации. – По крайней мере, он не влюбился в государственного преступника. Утешение было слабым, но Хельги чуть воспрял. — Ты только… не сердись на него, — попросила Ирина. — За что? – не понял спригган. Ветлицкая махнула рукой, не отвечая. — Поговорю с ним, — решил Хельги. — Аолен ушел, — встретила его Меридит. О том, куда пропадал брат, она решила не спрашивать, и так все понятно по внешнему виду. — Как ушел? – встрепенулся Хельги. — Просто. Собрал вещи в мешок и ушел, никому не сказал ни слова. — А почему вы его не остановили? – заорал Ингрем. Диса подпрыгнула. И пробормотала, внезапно отчего-то чувствуя себя крайне неловко: — Мы… Не знали… Но ты же можешь его найти? Хельги, не отвечая, ринулся прочь из дома. О том, что можно было попробовать разыскать Аолена через астрал, он не вспомнил. — Ох уж мне эти возвышенные… Нежные… ЭЛЬФЫ! Поиски результатов не дали. Хельги обошел все места, куда мог пойти Аолен, даже к стражнику на воротах сунулся. Тот почесал шлем и пробубнил, что тут много кого ходит, но эльфы вроде не шастали. — Хельги! – навстречу ему прыгала Ильза. Однако для сприггана важнее было то, что за девушкой топал Аолен, несущий корзинку. — И куда ты уходил? – в лоб начал Хельги. Эльф заморгал. — С вещами, — поднажал спригган. — В прачечную относил, — в глазах Аолена запрыгали чертики. Вот в этот момент Хельги и понял, что иногда даже умные магистры бывают просто сказочными дураками.