scars from clothes

Девушка поправляет светлый осенний плащ, но это не помогает избавиться от дрожи. Эти места уже не кажутся такими знакомыми: они встречают её холодом еще с выхода с авиалайнера, когда ступила на трап и оглядела едва позабытые места. Маринетт в своем родном городе «любви» впервые за полгода и уже до безумия рада, что её контракт подошёл к концу. Какие-то полчаса разделяли её от самого близкого человека, а люди всё нудно толпились, мешая разобраться с багажом. Звонкое цоканье каблуков по плитке аэропорта, следом гром перекатывающихся колёс на чемодане — звук, который нервирует, но даже радует, пока зелёная вывеска «EXIT» неспеша приближается и быстро проплывает над головой. И вот девушка уже на улице придерживает темные кудри с последней работы и последующего корпоратива, что нелепо лезут в глаза с порывом ветра. Она выискивает для начала светлую шевелюру в этом скоплении людей и автомобилей, а затем и машину телохранителя, которую помнит со времен школы. Находит. Уголки губ легко подымаются, устраиваясь на лице в самую неподдельную улыбку. Юноша с нелепой табличкой имени ждёт кого-то особенного, но на деле обычная Дюпэн-Чэн. Каллиграфичность бросается в глаза и не дает сосредоточиться на необходимом — встрече со своими близкими, которых Маринетт так давно не видела. Она тепло улыбнулась, приобнимая старого друга. Хотелось, чтобы он был не просто другом, а кем-то больше, но терять время на того, кто увлечен другой — себе дороже. Маринетт вздыхает. — Давно не виделись, Адриан, — выдаёт та, почувствовав теплую руку парня на своей спине. — Я скучала… — Я тоже, — отвечает тот, тяжело вздыхая. Так они стоят пару минут. Никто из них не собирался нарушать гармоничное молчание, где оба находятся, как у себя дома в уюте и покое. Агрест проводит рукой вдоль позвоночника; по ладоням будто пробегается миллион незримых светлячков. Останавливается на тонкой талии, за которую уже прижимает девушку к себе сильнее, но она отдаляется. Ей непривычно. Еще непривычнее просто стоять рядом, боясь вспомнить подростковую влюбленность. — А зачем тебе эта картонка? — та смеется, разбавляя молчание и касаясь таблички с именем. Толкает ее пальцем ближе к Адриану, а затем поднимает глаза. — Чтобы ты спросила, — сразу же огрызается он, реагируя на то, как девушка рушит идиллию, но добавляет: — Вдруг ты потеряешься или забудешь, как я выгляжу. — Я помню, как ты выглядишь, Адриан, — имя производит фурор в голове девушки. Она давно его не произносила вслух и также давно не вспоминала. — А я уже и забыл. Фотографии в интернете не помогают с этим справиться. — Но их же было так много. — Лучшая, где ты скучаешь по неделе моды в Париже, — тот говорит так тихо, что только подруга могла уловить шепот. Ее тело неловко вздрагивает от осознания того, что Адриан вчитывается в глупые подписи к ее фотографиям и даже помнит такую же глупую и ненужную информацию. Голос говорит о быстротечности момента и следовало бы его послушаться, ведь времени на парковке оставалось не так много. Он долго смотрит в глаза девушке, поднимая ладонь на темные завитые пряди, но затем отступает. — Мы еще не видели, что Алья придумала для нашей коллаборации. Может, это будет лучше недели моды, — та легким движением руки выудила из кармана плаща смартфон, глядя на темный дисплей с подсветкой времени. — И она будет нас ждать к девяти, а мы еще даже не заскочили в пекарню. — Еще успеется. — Успеется, если поедем сейчас, ты же знаешь. Адриан вздыхает, опуская взгляд на чемодан, что покоился за спиной девушки. Он опускает руки на женское запястье, Маринетт сразу идет на поводу и отпускает ручку, разрешая помочь с ее багажом. — Не знаю, — тот прокатывает чемодан до багажника, нажимая кнопку на ключе, а затем с усилием поднимает этот увесистый чемоданистый груз девушки, закидывая внутрь. — Я помню Маринетт, которая только и делала, что опаздывала и ввязывалась в неприятности. — Теперь без неприятностей и опозданий, — с улыбкой ответила она. Все эти ненавязчивые разговоры оставляли рубец на сердце, а затем становились огромной дырой, которую так просто не залатать другим окружением или же новым легким увлечением. По крайней мере, они оба не интересуются личной жизнью, кроме той, что на экранах смартфона за тысячи километров друг от друга. Такой был выбор Маринетт, и никто не стал ее отговаривать выбрать близких, а не моду. Пока она здесь надолго, им предстоит многое испытать вновь. Пара легко села в салон, а Маринетт осматривала обновление — теперь на панели управления красовалась кожаная наклейка; пока закрывала дверь, то почувствовала ее и на ручке. Казалось, это было самое масштабное, но и свой давний браслет удачи она так же заметила висящим на зеркале. — Ты его еще хранишь? Думала, потерял где-то. Парень оглядывает зеркало и находит разноцветные камни, что висят на этом месте уже как полгода. Не день в день, не с самого отъезда Маринетт, но примерно с того времени. Он улыбается, захлопнув дверь. — Как оберег. Пока что ни разу не влетел в столб. Да и не собираюсь, но на всякий случай, — он вставляет ключ и заводит мотор, оглядываясь, и следом выезжает с парковки. Лучше такси может быть только пунктуальный друг, который бесплатно довезет на все места встреч. Дорога долгая, но незаметная, пока Адриан включает радио с привычной для поездок музыкой, но Маринетт просто не может не переключить на интервью с Лукой. Если бы не оно, сейчас бы прокатилась с ветерком на его машине. Музыкант по голосу и улыбается, и рассказывает что-то новое про грядущий альбом, про обложку, что как раз должна сделать Маринетт для него. Он отзывается об авторе так нежно, и эту нежность радиоведущий не упускает из взгляда, расспрашивая и углубляясь в тему отношений. Так привычно для них. Адриан лишь слушает, не задавая вопросов только из-за увлеченного слуха подруги, но в голове их было много. Вместе ли они до сих пор, несмотря на расстояние за эти полгода? Переписываются ли постоянно? Знает ли он, с кем она сейчас едет и куда? Ответы приходят как можно быстрее в подтверждающих словах Луки, пока все сердца преданных фанаток постепенно разбиваются. Все отлично, если они счастливы. По приезду к позабытой витрине пекарни, Маринетт бесследно пропадает за ее дверями, общаясь с родителями, а после загружает чемодан в свою комнату, не упуская возможности провести время дома с любимой выпечкой отца и заботой матери. Понимающие, как и Маринетт. На этой мысли Адриан встряхивает головой, скидывая лишний груз, как чемодан из своего багажника, и уходит к машине заранее. Это не он виноват, что узнал про влюбленность Маринетт так поздно, что не смог ничего сделать для нее за простые подарки, как шарф. Даже просто ответить, сказать спасибо — ничего. Ведь все давно забыто и выкинуто с полки ее неозвученных чувств и заменено целиком и полностью одним музыкантом, а Агрест не станет отвлекать и будоражить прошлое. Зная Маринетт, она просто застесняется и не свяжет двух слов в попытке объясниться. Но быстро связывает слова, пытаясь объяснить, где находится арендованное помещение для фотосъемки. Адриан выкроил свободное время от отца — поставил условие, что его личное время тоже залог понимания между сыном. Натали соглашается со всем, что пойдет на пользу Агресту старшему и не включает в себя виски и любимое вино его жены. За время, проведенное вне Парижа, Маринетт осознала значимость близких и друзей, а не просто незнакомых лиц, что с трудом выговаривают ее имя и удивляются фамилии первые два дня. Если хочешь быть дизайнером, нужно заслужить свое место простым рабочим по контракту — простой моделью с недостаточным ростом. Ее «бэйби-фейс» помогает найти заинтересованных заказчиков, но все время этот рост их интерес и убивает, откидывая собранное с трудом портфолио в мусор. С трудом она нашла этот контракт, ненадолго приблизилась к суете большой моды и сейчас готова создавать свое шоу без посторонних лиц. Только близкие друзья, только ее молодой человек (опаздывающий со своего чертового интервью), и ее платья, что отправила Алье еще со времен третьего квартала. Подруга сразу же завизжала, когда увидела, но все они — не ее размер, а размер Маринетт, которая снова оглядывает их с вешалки и снимает чехлы, вспоминая, что хотела сделать с ними для фотосессии. — Алья, а твой журнал точно пропустит статью про какого-то неизвестного дизайнера? — спрашивает Маринетт, уже теряя свою уверенность в происходящем, а подруга сразу же подбадривает, приобнимая за плечи и раскачивая девушку в стороны. «Все будет хорошо» — весело чеканит та, вселяя уверенность. — Где я еще могу найти дизайнера, что незаметно и со стилем вышил свое имя на весь подол платья? Вопрос риторический, и ответ выливается в улыбку Маринетт, пока подружка треплет ее завитые длинные пряди. Непривычно, что она без своих хвостов в уютной комнате разбирается с выкройками и нужными ей тканями, как и швейной машинкой. Повзрослела ли за это время? — Спасибо, что заметила. — Маринетт, ты всегда делаешь отличные наряды, — добавляет Адриан, чтобы подбодрить, и помогает избавиться от последующего чехла. Все стараются ей помочь, что как раз сейчас и вгоняет в тоску. Макс совсем быстро сделал заготовку сайта, Алья сделает нужные снимки, видео и статью, Адриан так же примет участие в фотосъемке. Все идет по плану, но не хватает одной детали в виде собственного парня, что сыграет для промо мелодию «Для Маринетт», а Нино по-своему обработает и добавит деталей. Тоска уходит с одним случайным касанием рук Адриана и громким шумом с входа в арендованное помещение. Пара секунд и появляется Лука с букетом цветов, как и положено настоящему скучающему парню без своей девушки. Он бы сейчас увез ее куда подальше от всех, но не может. Пока что. Маринетт широко раскрывает глаза, поворачиваясь на звук, и быстро подбегает к парню, кидаясь в объятия. — Как же я рада тебя видеть, — Маринетт утыкается в грудь парня, прикрывая глаза. Расстояние — лучшее средство для укрепления отношений. — Это нам пригодится, — Алья подмигивает парню, забирая букет для фотосьемки и освобождая его руки. Как всегда отличная подруга.

***

Напрягающая тишина рушится с каждым щелчком затвора камеры, а затем снова появляется. Маринетт словно кружится перед объективом в незримом танце, оставаясь для себя моделью, но в голове с тысячью лишних мыслей Адриана все казалось куда сложнее: она манила к себе, но не подпускала. Будто что-то мешало, сковало в холодный переливающийся титан, но блондин точно знал, что стоит разок сделать шаг, на который не решился тогда, еще каких-то полгода назад. Сейчас он рядом с ней на собранном из деталей фоне, в сделанном для него костюме, но не может ничего сказать или сделать, кроме подсказки в позировании. Это убивает изнутри. В этот раз даже Алья не поможет сделать первый шаг, а Лука не подпустит к ней близко, зная прошлое. — Я красивая? — вдруг спрашивает она, но вопрос риторический, иначе бы не получила долгожданный контракт, не стояла бы сейчас здесь. Хотя, в любом случае бы стояла здесь с помощью друзей. — Идеальная, — Лука отводит взгляд от проверяемого Альей снимка, останавливаясь на Маринетт. Все могло бы быть по-другому. Определенно.