Настоящий мужчина

- Что, твои до сих пор не разрешают есть сладкое? - пробубнил Антуан с набитым ртом; нос медвежонка и щечки белели от сахарной пудры, которая осыпалась с круассана всякий раз, когда Антуан откусывал от рогалика; усы перепачкало клубничным джемом, и, вдобавок, сладкую булочку он запивал соком. Насупившийся Леон только шумно вздохнул, придирчиво осматривая свой сендвич с ветчиной и сыром, которые сделала ему в школу мама. Она обрезала корочки так, как он любит, превратив скучный квадрат в ромбик, и все равно это не круассан с джемом и даже не сахарное печенье. - Тебе надо что-то с этим делать, Леон, - важно заметил Клод, шурша этикеткой от шоколадки. Леон невольно облизнулся: молочный шоколад с фундуком... вкуснятина! Наверное. - В конце концов, ты уже заканчиваешь первый класс, ты почти мужчина, нельзя, чтобы родители и дальше обращались с тобой как с маленьким. - Ну, а что я могу?! - от досады медвежонок всплеснул лапами. - Мама говорит, что цены на зубы с начала года выросли аж на десять процентов, а папа тут же начинает реветь, что у него кошелек не бездонный, а зубы если не беречь, то и вовсе разориться можно. А я не хочу разорить родителей, вот еще! - Но что такого страшного будет от одной конфетки? - удивленно пробормотала Мадлен; у нее на обед было большое краснобокое яблоко, которым девочка хрустела, сидя на скамье в школьном дворе рядом с одноклассниками. От звуков ее голоса у Леона дернулись ушки, а шерсть на макушке встала торчком и никак не желала укладываться обратно, сколько бы Леон не приглаживал ее предусмотрительно послюнявленной лапой. Одетта и Луиза тут же захихикали, принялись толкать друг друга локтями, а Мадлен как будто ничего и не заметила: продолжала обедать, щурясь на теплом весеннем солнышке, очень миленькая в новом клетчатом платьице и ободке с бантиком. Даже туфельки у нее были новые, и глупые девчачьи носки с оборками, которых Леон у нее раньше не видел; еще утром медвежонок сказал ей, что в них ее ноги точь-в-точь как у рождественской индейки, но только потому, что рядом были Антуан с Клодом, а при них Леон не мог сказать, что Мадлен очень красивая. Друзья потом задразнили бы его, как и Одетта с Луизой, подружки Мадди. Леон, нахмурившись, покосился на девчонок, чертящих классики на асфальте цветными мелками. Ну вот: стоит им дорисовать, как Мадлен убежит играть с ними, и ему опять не удастся позвать ее погулять. Еще и папа все портил: встречал его после уроков и за руку отводил домой, как маленького! И все из-за того, что вместо арифметики на прошлой неделе Леон вместе с друзьями убежал на озеро ловить лягушек. Медвежонок сердито вонзил зубы в свой бутерброд; ну и ладно. Зато он поймал самую большую жабу и в тот же день подкинул ее в рюкзак зазнайке Одетте. Хотел Мадлен подарить, но для нее решил потом наловить полную банку ящериц; хотя Луиза говорила, что Мадди больше бабочек любит, но что толку с этих бабочек? Ящерицы-то интереснее: бабочки ведь не умеют хвосты сбрасывать, а потом новые отращивать. Немного повеселев, Леон доел свой сендвич; Антуан тоже успел расправиться со своими круассанами: вот ему мама всегда давала с собой свежую выпечку - его семья держала пекарню, - не только рогалики, но и кексы, пончики, пирожки и блинчики, а у Клода старший брат учился в восьмом классе и приносил ему кислых мармеладных червячков и желейные бобы. Родители Мадлен держали сады в предместье, и девочка часто приносила с собой в школу фрукты, как свежие, так и сушеные и вяленые, иногда даже угощала Леона. Мадди вообще была куда милее Одетты и Луизы, которые каждый вечер бегали к "Сахарному королю" и скупали половину прилавка, а потом лопали сладости прямо перед Леоном, для которого подобные лакомства были под запретом. Медвежонок недовольно шевельнул усами; в прошлый раз Одетта так визжала, когда обнаружила жаб в своей сумке. Если будет и дальше дразниться, Леон сунет лягушку ей за шиворот. - У меня есть вяленые сливы. Хочешь? - Мадлен протянула Леону пакетик с половинками вяленых белых слив; не шоколад и не печенье, но тоже неплохо. Медвежонок уже хотел протянуть лапку к пакетику, как вдруг наткнулся взглядом на друзей: Антуан, закончив с рогаликами, хрустел уже овсяным печеньем и весело блестел глазами, а Клод неодобрительно морщился, хотя Леон знал, что он собирал ромашки для мадемуазель Элоди, их учительницы. А это всего лишь вяленые сливы, даже не настоящие сладости! Однако под давлением одноклассников Леон заставил себя отвернуться и надменно задрать нос. - Не надо. Обойдусь, - бросил он, сунув лапы в карманы шорт; медвежонок, может, и взял бы пару штук, если бы Мадди его немножко поуговаривала, но девочка лишь пожала плечами и убрала сливы в свой рюкзачок, на котором трепетала крылышками вышитая бисером бабочка. - Эй, Мадди! Иди к нам! - помахала ей Луиза, и Мадлен, соскочив со скамьи, вприпрыжку побежала к подружкам, к которым уже присоединились несколько девочек из других классов: Леон узнал Нинетт всю в ярких бантиках из параллельного класса, а так же Жаклину, Жюстину и Жерара, темно-бурых тройняшек, всегда одетых, если не одинаково, то похоже. Леон грустно вздохнул, глядя вслед уходящей Мадди, и пнул носком ботинка лежащий рядом камушек; от удара он заскакал прытко, будто лягушонок, но, стукнувшись о ножку лавочки, отпрыгнул в сторону и замер. Может, он тоже не прочь в классики попрыгать. Или через скакалку, а то он слышал, как Одетта болтала, что мальчишки прыгать не умеют. А они умеют, еще как! Не будь Леон так занят, он бы ей показал; мальчик исподволь следил за Мадди, прыгающей на одной ножке по ровным клеткам. Антуан, зажав печеньице в передних зубах, задумчиво почесывал живот. - А Мадлен ведь тоже сладкое не разрешают, - пробубнил он, пожимая плечом, - ну, что овощи и фрукты полезнее, все дела. - Да все она ест! Вот вчера видел, как она лакричные палочки прямо на уроке уплетала, - отмахнулся Клод. - Эй! Ничего она не уплетала! - зарычал Леон. - И вообще... не говори про нее так! И чего это ты на Мадди пялишься, раз замечаешь, что и когда она ела? - А ты откуда знаешь, что она не трескала? Сам же пялишься, да? Да, Леон? Признайся, ты втюрился в Мадди, - ехидно протянул Клод, пакостно ухмыляясь, и небрежным щеголеватым движением сдвинул модную кепку с блестящими цветными нашивками на затылок. Леону жутко захотелось стукнуть приятеля, но вместо этого он фыркнул, подбоченившись, запрещая себе даже смотреть в сторону играющих одноклассниц. - Вот еще! Не говори глупостей, ни в кого я не втюрился! А вот ты втюрился! В мадемуазель Элоди! - медвежонок кивнул в сторону школы: в распахнутом окне их классной комнаты можно было заметить молодую медведицу, проверяющую тетради за чаем. Рядом в маленькой изящной вазочке стоял букетик чуть поникших ромашек - тех самых, что для нее нарвал Клод. - У него еще Полин есть, - выдал друга Антуан, хрустящий печеньем; испуганно прижавший ушки Клод пронзил друга возмущенным взглядом. - Они с папой недавно сюда переехали, и Клод вчера вместе с ней к нам в булочную приходил, мама их видела. За ручки держались. - Эй! Ты обещал никому не говорить! Предатель... - надулся медвежонок; Леон скорчил хитрую рожицу, подступая к однокласснику. - Что, боишься, мадемуазель Элоди узнает, и не будет больше ставить тебя дежурным по классу? - Меня назначают дежурным по классу потому, что я ответственный! - затопал ногами Клод. - А Полин... - взгляд мальчика метался из стороны в сторону, выдавая его растерянность. - Она просто маленькая, я держал ее за руку, чтобы не потерялась! - Вы с ней еще мороженое ели, - услужливо подсказал Антуан; его форменные жилет и шорты были усыпаны крошками от овсяного печенья, а выражение мордочки было самым вредительским; оскаленные в коварной усмешке зубы выглядели крепкими и совершенно здоровыми, ничуть не хуже, чем у Леона, для которого, в отличии от обжоры-одноклассника, сладости были почти так же недосягаемы, как снующие в небе ласточки. - Ну, ели, ну и что?! - вскинулся Клод, опасливо косясь в сторону распахнутого окна: не услышит ли мадемуазель Элоди, что он, оказывается, гулял с другой. - Это еще ничего не значит! - Ну, раз не значит, - Антуан тяжело спрыгнул на землю и отряхнул шорты; крошки посыпались дождем, Леон с завистью отметил, что их хватило бы, чтобы собрать как минимум еще одно печенье, - тогда я буду гулять с Полин! - Только попробуй! - зарычал Клод, стискивая кулаки и наступая на приятеля; Антуан стоял, ухмыляясь, выпятив круглый, похожий на мяч, живот, и Леон едва успел втиснуться между друзьями. Клод рычал и скалился, между плотно прижатыми ушками медвежонка воинственно высился гребень из вставшей торчком белой шерстки; он даже не заметил, что его новая кепка свалилась с головы и лежала в пыли школьного двора. - Только попробуй, и я тебе таких тумаков надаю! И брату все расскажу, он тебе покажет! - рыкал Клод, замахиваясь запой на покатывающегося со смеху Антуана; Леону на силу удавалось удержать распалившегося одноклассника: Антуан хоть драться и не любит, но стукнуть может так, что мало не покажется, а если мадемуазель Элоди увидит, что кто-то дерется, то не будет разбираться, кто виноват, а кто - нет, и накажет всех! А мама сказала, что если Леон опять будет безобразничать, то папа и месье Видаль - папа Антуана - не возьмут его на рыбалку в эти выходные! Мальчик безуспешно пытался оттеснить Клода от друга, но тот обиженно ревел и так размахивал лапами, что саданул Леона прямо по уху. Было даже не больно, но от возмущения и обиды у медвежонка потемнело в глазах. Его-то за что?! Не Леон же с этой Полин гулять собирался, он ее даже не видел ни разу! Разъяренно рыкнув, мальчик оттолкнул Клода, который, не удержав равновесия, плюхнулся прямо на хвост. Растерянно заморгав, Клод уставился воинственно скалившегося Леона, за плечом которого виднелась встревоженная мордочка Антуана. - Так ты с ним заодно?! - взвился Клод, вскакивая. - Друг называется! Сегодня он с Полин гулять собирается, а завтра твою Мадди позовет, и что ты тогда будешь делать? - Да ладно, Клод, я же пошутил, - проворчал Антуан из-за спины распалившегося Леона, готового уже броситься на одноклассника и как следует намять ему бока. Мама говорила, что драться ни в коем случае нельзя, все можно решить мирно - хорошей сделкой, как любил подмечать папа, но Клод первый начал! А дядя Тьерри, здоровенный черный медведь со свернутым на бок носом, боксер и старший брат мамы Леона, учил, что если стукнули, то спуску давать нельзя. Леон и не даст! Если Клод и дальше будет вести себя как дурак, то мигом по лбу получит. Распалившиеся медвежата не заметили, как тишина опустилась на некогда оживленный школьный двор и к ним начали подтягиваться остальные школьники; мадемуазель Элоди, услышав шум, подошла к окну, поправляя круглые очки в тонкой металлической оправе. Зажатой в лапе указкой учительница постукивала по подоконнику, готовая в любую минуту выскочить во двор; Клод стоял спиной к школе и не видел, что мадемуазель Элоди за ними наблюдает, а вот Леон заметил строгий блеск стеклышек ее очков и громко выдохнул, раздувая щеки. Вот если бы не преподавательница, водившая дружбу почти со всеми мамами своих учеников, Клоду бы точно не поздоровилось! - Ну, вы будете драться или нет? - требовательно бросила Одетта, уперев кулачки в бока. Рядом приплясывала от радости и нетерпения Луиза, Мадлен стояла чуть в стороне рядом с тройняшками, взъерошенная и обеспокоенная. Леон расправил плечи, даже приподнялся на носочки, стараясь казаться повыше рядом с Антуаном, переминающимся с ноги на ногу у него за спиной. Клод, уже успевший остыть, неприязненно покосился на забияку Оди и взглянул на Леона, потешно хмуря брови. Мальчик сконфуженно отряхнул шорты и подобрал с земли свою кепку, всю перепачканную и примятую - именно на нее Клоду не повезло упасть. - Вы чего? Струсили, что ли? Фи, слабаки, - жеманно взмахнула лапкой Одетта, но втянула голову в плечи, увидев приближающуюся к детям мадемуазель Элоди: каблучки учительницы выстукивали боевой марш по асфальту, тонкой указкой медведица постукивала по ладони, а шерсть, уложенная на висках кокетливыми колечками, блестела от геля. Мадемуазель Элоди сурово взглянула на притихших детей, ее неумолимый взгляд остановился на теребящей подол юбки Одетте. - В чем дело? Мадемуазель Готье, что еще за разговоры о драках? Юные леди так себя не ведут. А вы, месье Видаль? Что вы тут устроили? - учительница оглядела мальчиков, толпа вокруг которых изрядно поредела. Леон, сунув лапы в карманы, тоже отошел: от мадемуазель Элоди он Антуана прятать не собирался; в конце концов, они с Клодом все это и начали. Насупившись, медвежонок ковырял землю носком башмака, чертил в пыли круги и линии; он не собирался рассказывать учительнице, из-за чего они с друзьями поспорили, он не стукач какой-нибудь, да и при Мадди ябедничать не хотелось. Пока мадемуазель Элоди высказывала виновато опустившему голову Клоду и надувшейся Одетте, что в драках ничего хорошего нет, Леон одним глазком косился на Мадлен, которая застенчиво ему улыбнулась. Хмыкнув, медвежонок отвернулся, хотя ему вдруг стало сладко-сладко и без всяких конфет. - Слушай, - зашептал вдруг Антуан прямо в ухо Леона; мадемуазель Элоди продолжала журить Одетту и Клода, размахивая указкой, тройняшки увели Мадди обратно к классикам, но девочка все оборачивалась на медвежонка, который за весь зефир в мире не смог бы отвернуться. - Слушай, Леон, а у тебя деньги с собой есть? - А тебе зачем? - нахмурился мальчик; деньги у него были, правда, дома, в большой фарфоровой копилке, куда он складывал каждую оказавшуюся у него монетку: мама говорила, что у мужчины должны быть свои деньги и никогда не забирала у него сдачу после похода в бакалею за луком или молоком. Леон копил, еще сам не знал, на что именно, но копил; может, на новый велосипед или кожаную куртку как у дяди Тьерри. Или на подарок маме ко дню рождения: если бабушка Вивьен приедет на следующей неделе и подарит ему денежку, настоящую, бумажную, то у него как раз хватит на красивый платок для мамы. Только Антуану он об этом рассказывать не собирался; вообще, какое ему дело до денег Леона, которые папа гордо называл "сбережениями"? - Да так, - замялся друг, - я тут подумал... твой папа тебе точно ничего не продаст, а если хочешь, я мог бы тебе что-нибудь купить. Ну, там пастилу или леденец. О, или давай скинемся и купим на двоих большущую коробку печенья, всякого разного! А после уроков поедем на велосипедах к озеру! - А Клод как же? - Леон кивнул в сторону приятеля, которого продолжала стыдить мадемуазель Элоди; Клод выглядел таким грустным, что медвежонку стало стыдно ехать гулять без него. Это было не по-мужски и не по-товарищески, однако перед глазами мальчика предстала огромная коробка печенья из папиной кондитерской: там были макарони, и сабле, и савоярди, и эклеры, наверняка все жутко вкусные. Леону уже доводилось их пробовать: Клод и Антуан никогда не жадничали и делились своими сладостями с одноклассником, но не мог же Леон съедать их обеды, да и родителям он обещал, что не будет есть сладкое. Не мог же он обмануть их доверие! Тем более, что мама и папа сами не ели ничего сладкого, только по выходным мама пекла печенье и кексы с сухофруктами, но без сахара. Разве честно будет, если Леон возьмет деньги, которые копил ей на подарок, и потратит их в папиной лавке? - Клод еще до завтрашнего дня будет дуться и обижаться, - отмахнулся Антуан, - вот расскажу его Полин, какой он зануда, будет знать. Ну, так что, поедем? Можно еще Жерара позвать, но за ним опять его сестры увяжутся, а на наше место с девчонками нельзя. - Угу, - проворчал Леон, который жутко хотел показать Мадлен, какое они классное местечко нашли для своей банды, как там здорово и каких больших лягушек там можно наловить. Бабочки там не водились, но вот стрекоз было много и всяких разных, а стрекозы даже круче бабочек: лупоглазые такие, с тонкими блестящими крылышками. В магазине мадам Маре Леон видел маленькую заколку-стрекозу, почти как настоящую; если у него останутся деньги после покупки платка для мамы, можно будет купить ее для Мадди - у нее тоже скоро день рождения. Как настоящий мужчина, Леон потратит на нее свои "сбережения", а не будет просить у родителей. Но тогда - никакого печенья. Медвежонок удрученно вздохнул. Он почти второклассник, уже большой, а взрослые медведи думают не только о себе, но и о других. О маме, которой обещал не есть сладкого, о друзьях, которых ему еще мирить, о Мадди, из чьих лап сухофрукты ничуть не хуже конфет. - Сегодня не могу, - пробубнил он, шаркая ногами, - я... обещал папе помочь в его лавке. Да и вообще... не так уж мне хочется этого печенья, - добавил Леон несколько заносчиво, взъерошив лапкой шерсть на затылке, и снова взглянул в сторону Мадлен, думая, что та заколка со стрекозой ей ужасно пойдет. Почти так же, как тот платок с астрами его маме.