Трубка мира

      Пол здесь, как и на всём восстановленном и вновь вставшем в строй «Превосходстве», слишком жёсткий и отполированный, чтобы на нём можно было сидеть. Кайло опускается на колени на дорожку между кроватью и стеной — серую, напоминающую мат. Хакс склоняет голову и почти незаметно вздыхает.       — В таком случае мы сидим на полу? — спрашивает он.       — Нет, сядь на кровать, — указывает Кайло. В комнате нет других пригодных для сидения поверхностей, так что Хакс подчиняется. Он умеет быть разумным. Если высокий, широкоплечий, пышущий мощью тёмный обладатель Силы не хочет, чтобы в его каюте были стулья, тогда, конечно, разумно сесть на кровать. Особенно если этот вышеупомянутый обладатель Силы погрузился в своё чародейство, пробил себе путь в командование твоей армией и, да, предсказал твою смерть с убедительной точностью.       — Ты уверен, что это единственный способ, который удержит нас от убийства друг друга?       — Да. — Кайло шарит под кроватью в поисках чего-то. Сначала он достаёт небольшой тканевый мешочек, затем — прозрачную водяную трубку. Хакс приподнимает бровь, наблюдая, как Кайло осторожно стягивает перчатку и развязывает мешочек. Его содержимое — какой-то вид спайса, как кажется Хаксу. Оно почти напоминает еду: бурое с голубыми вкраплениями, комковатое, но сухое. Генерал никогда особенно не интересовался веществами, но он не изолирован от мира. Он немного осведомлён о том, что происходит вокруг.       — Если ты слишком горд, чтобы спросить, что в нём, тогда ты не знаешь достаточно, — отрывисто говорит Кайло.       Хакс поражён.       — Читаешь мои мысли?       — Нет, — отвечает Кайло. Он может лгать. Никогда не было ясно до конца, на что он способен. Он проявил открытость и готовность к диалогу, пригласив на встречу после Крейта, рассказав о видении, которое ему открыла Сила, и предложив свой вариант решения. — Это древний эйфориант, который использовали джедаи. Сюда добавлен и спайс, но среди основных ингредиентов — грибы дерева рокна и толчёные кайбер-кристаллы, — произносит он как студент, стремящийся продемонстрировать усвоенный материал.       — Похоже на особую смесь, — бормочет Хакс с пренебрежением. Он не спрашивает: «Может ли это убить меня?» Этого можно добиться более лёгкими способами. К тому же, они с Кайло прошли многое и по большей части вместе, даже сообща. Иногда было трудно, как на войне, и совершенно точно Хакс предпочёл бы сделать всё самостоятельно. Он чувствовал искушение. В моменты слабости Хакс ловил себя на том, что организует заговор. Но в долгосрочной перспективе они нуждались друг в друге. Хакс принял предложение Кайло, имеющее мистическое происхождение. Им нужно найти способ достичь компромисса — хотя бы во имя процветания Ордена.       Хакс устраивается на краю кровати Кайло. Он подозревает, что новый «Верховный Лидер» может отравить его только в приступе безумия или по случайности. Кайло не выглядит ни небрежным, ни маниакально настроенным, когда нарезает, измельчает и перемешивает ингредиенты. Он спокоен. В его сосредоточенности есть что-то впечатляющее, почти пугающее. — Снимай обувь, — указывает он.       — Почему? — интересуется Хакс. — Под действием наркотика у меня вспотеют ноги?       — Нет. Хочу, чтобы ты расслабился. — Кайло поднимает трубку с пола и выпрямляется. Он исчезает в освежителе. Хакс слышит, как льётся вода. Он сбрасывает обувь и расстёгивает ремень на своей форме. Вернувшийся Кайло задерживает взгляд на расстёгнутом кожаном изделии.       — Хорошо, — торопливо говорит он, отводя глаза. — Давай начнём.       — Подожди, — перебивает Хакс. — Мы должны установить некоторые ограничения. Прежде, чем начнём.       — Какие, например?       — Если мы будем в состоянии интоксикации, — отмечает Хакс, — мы не будем самими собой. Следует определиться.       — В этом-то и суть. Мы пытаемся сделать то, на что бы не пошли. Ты сказал, что тебя устраивает.       Хакс размышляет. Он вспоминает рассказы о действии спайса: в основном эксперименты в сексе, но иногда — кражи или рискованные действия. Ничто из перечисленного его не пугает, но и ничто не заставит его принять Кайло Рена в качестве Верховного Лидера. Рассуждая стратегически, есть смысл попробовать нечто отчаянное, чтобы не прикончить друг друга. С точки зрения тактики, у Хакса есть сомнения.       — Позволь поставить дроида за дверью. Не хочу, чтобы мы бродили по кораблю. — Кайло кивает, и Хакс выполняет предложенное.       Первая затяжка короткая и обжигающая. Пар наполняет рот Хакса, просачивается в его лёгкие, в его чувства. Он смотрит вниз на зеркальный пол и наблюдает за тем, как свет распадается на острые кинжалы. Это лишь слегка напрягает. «Кинжалы лучше хранить на видном месте», — думает он и замечает, что взгляд Кайло направлен на него.       — Так работает, нет? Мы всё ещё враги? — спрашивает Хакс после второй затяжки. Эффект мгновенный, но мягкий. У Хакса всегда была высокая устойчивость к воздействию алкоголя, что было удобно, потому что он в целом отказывался напиваться, не видя в этом смысла. Стакан виски приносил облегчение после работы, но не лишал бдительности. Происходящее сейчас... больше, чем это, и действует по-другому. Это не неприятно.       — Мне нужно это снять, — заявляет Кайло. Внезапно он оказывается без рубашки. Хакс чувствует, что заливается краской, несмотря на то, что видел многих офицеров раздетыми. Затем жар усиливается: он горит, обжигается от ощущений. Но чувство этого преодолимо. Он не видит необходимости в том, чтобы, например, сорвать с себя одежду, — небольшой интерес в этом есть, но он может держать себя под контролем.       Он наслаждается чувством превосходства над Кайло.       — Я ничего не ощущаю, — объявляет Хакс.       — Чувствовал что-нибудь хоть раз?       Хакс знает, что это подколка, но относится к вопросу серьёзно.       — Да, конечно, — отвечает он. — Ты знаешь, что это так. Я чувствую радость, когда мы одерживаем победу. Я чувствую ненависть к Новой Республике. Я чувствую любовь к своей кошке...       — У тебя есть кошка? — Кайло делает третью затяжку. Хакс наблюдает, замерев, и Кайло широко улыбается. — Хакс, у тебя есть кошка?       — Да, — в этот раз Хакс отвечает. Кайло не перестаёт улыбаться. Его улыбка заразительна. — Миллисент. Она просто чудо. Я удивлён, что Сила не открыла тебе это.       Кайло смеётся. Искренне.       — Я не наблюдаю за чужими кошками с помощью Силы. — Тянется долгая пауза, а затем в голову Кайло приходит другая мысль: — Твоя форма всегда чистая. Никаких кошачьих волос.       — Конечно же нет, — выдыхает Хакс вместе с паром, оскорблённый. — Я слежу за ней. — И затем Кайло вновь смотрит на него. Спокойным, сосредоточенным взглядом. «Очень настойчиво», — думает Хакс, пропускает слова Кайло и переспрашивает.       — Я говорю, можешь снять её, если хочешь. — Хакс не сразу понимает, что подразумевается его форма.       — Так всё спланировано, чтобы соблазнить меня? — голос генерала громче, чем он рассчитывал, и менее возмущённый.       Кайло вздрагивает и перестаёт улыбаться.       — Нет, я... А ты хотел, чтобы тебя соблазнили? — Он меняет позу, нахмурившись. — Я имел в виду... Если тебе удобно...       — Меня всё устраивает, — невнятно произносит Хакс. — Готов покорять Галактику!       Улыбка снова появляется на лице Кайло. Хакс понимает, что до сегодняшнего дня не видел, чтобы тот улыбался так часто.       — Мы сделаем это, не так ли?       Хакс собирает мысли в кучку.       — Да. И чтобы добиться этого, нам нужно доверять друг другу.       — Не знаю, что это значит, — говорит Кайло. Его взгляд стеклянный, зрачки расширены. Но даже в таком случае Хакс уверен, что не наркотик мешает Кайло понимать, что такое доверие. «Я бы порадовался, заметив эту уязвимость. Если бы не был в похожем состоянии. Буду как эвок, объясняющий устройство ионного двигателя», — думает Хакс и делает всё от себя зависящее.       — Это значит... — Хакс старается не уронить своего достоинства. — Это значит, что мы заключим договор о том, что не навредим друг другу. Который не нарушит ни один из нас.       — Не знаю, как. — Кайло делает ещё одну затяжку и предлагает трубку Хаксу: — Прикури, если хочешь. — С одной стороны, Хакс чувствует, что должен отказаться... но не хочет, чтобы его превзошли. Вещества в любом случае почти не осталось.       У Хакса после глубокой затяжки кружится голова. Он не совсем в себе.       — Ну... — произносит он с запинкой, делает медленный глубокий вдох и продолжает: — Мы должны говорить правду и прислушиваться к идеям друг друга. С уважением.       — Мы и так это делаем, — возражает Кайло. — Твои идеи глупые. — Он сползает с кровати спиной на пол. — Все идеи глупые.       Вообще это должно вызывать не столько смех, сколько разочарование и гнев. Но Хакс слышит, что хихикает. Затем следует провал во времени или пространстве, похожий на грёзы наяву, и когда Хакс возвращается в реальный мир, то обнаруживает, что Кайло перебрался обратно на кровать. Они оба в одном исподнем.       Хакс пытается сориентироваться, но Кайло говорит быстро.       — Не верю, что ты можешь не причинять мне вред, — произносит он в приступе гнева. — Люди дерутся. Вот что они делают. Они осуждают, бросают. Пытаются убить тебя во сне.       — Я не попытаюсь, — убеждает Хакс. И про себя добавляет: «Больше нет».       Кайло продолжает:       — Никому я не нужен. Никто меня не знает. Обидно, когда люди не хотят, чтобы я был на их стороне, когда... не доверяют мне. — Уж слишком большая рука пропускает сквозь пальцы волосы Хакса.       — Прекрати, — говорит он. — Я верю в тебя. В Орден, в смысле. Ты же... Верховный Лидер Ордена. — Ему удаётся произнести титул с чем-то вроде почтения, и повисает долгая тишина. Хаксу неуютно. Он не принял во внимание это при подсчёте рисков, секс — да, но не слова ободрения. Поддержки. Не эту близость. Хакс ощущает тошноту. Он смотрит на Кайло, к которому никогда не чувствовал сострадания, даже если пытался. Это другое. Кожа Кайло светится, пульсирует. Хакс видит в нём жизнь: она похожа на кровь и океан, волны которого бесконечно и без устали перекатываются. «У меня галлюцинации», — думает Хакс. А вслух произносит: — Твоя кожа. — Он говорит тихо. Его голос звучит как барабанная дробь.       Хакс обнаруживает, что он тоже океан и может качаться на волнах, как и Кайло. Они плывут навстречу друг другу. Это даже скорее поток, чем волны, блестящий, ослепляющий. Это чистая энергия, текущая, увлекающая ко дну, и внезапно Хакс замечает в своём сознании древних джедаев в робах, выражение их лиц мрачно. Они в комнате. Повсюду. Кивают, шепчут. Кайло рядом с ними, держится уверенно, его глаза — два чёрных омута.       — Я убил его, — говорит он.       — Я знаю, — Хакс слышит, как шепчет ответ.       — Девчонка всё равно ушла.       — А я не уйду. — Хакс чувствует, что правильным в этой ситуации будет коснуться мышц руки Кайло. Бледные ладони движутся по широким плечам и накаченным бицепсам. Кайло тёплый, реальный и сильный. — Ебать у тебя мышцы, — бормочет Хакс, ощупывая. Ничто не подготовило его к тому, что следует за этим, — к поцелую с языком и новым прикосновениям. Пальцы касаются его подбородка, потом проходят сквозь дорожку рыжих волос на его животе.       На следующий день Хакс просыпается в каюте Кайло. Он помнит... большую часть произошедшего. Они оба обнажены, что не удивляет, и на лицо Кайло приклеен листок бумаги. На нём изображено что-то среднее между грубыми набросками оружия, картой и рядом непристойных рисунков. На листке почерком Кайло написано «Трава». Хрустальная трубка лежит в луже воды на полу.       Кайло долго не просыпается. Хакс остаётся и ждёт. Он обещал не уходить — подразумевая, как оказывается, больше постоянства. Хакс не готов к тому, что Кайло открывает глаза. Не имеет значения.       Кайло, как всегда, озвучивает то, о чём думает:       — Я должен познакомиться с твоей кошкой.       — Мы должны выслушать доклад группы, обследовавшей Крейт, — возражает он, но останавливает себя и добавляет: — Времени хватит и на то, и на другое.