Нара

— Ох, опять… Тергео! — скомандовала мадам Розмерта, и вода из небольшого бочонка, завиваясь в спираль, устремилась к кончику ее волшебной палочки. — Это все эти грозы — весь июль ну точно как Моргана прокляла. Мадам Розмерта, плотнее кутаясь в овечью жилетку, присела за единственный занятый столик в «Трех Метлах»: с началом каникул в Хогвартсе паб всегда пустел. Одной из немногих, кто летними вечерами любил приходить в Хогсмид, была Сибилла Трелони — неизменно в причудливой индийской шали, с мешочком гадальных карт и иногда — с пыльной бутылкой домашнего хереса. — Старый добрый Репаро, и черепица будет как новая, Розмерта, — стряхивая с шерстяного плаща крупные капли, вошел Аберфорт — в добром духе он тоже навещал «Три Метлы» исключительно по причине прекрасного эля, рецепт которого мадам Розмерта узнала от своего покойного мужа. — Если бы там было что чинить! Проходи, да прижми засов покрепче — у меня так сильно сквозит, — Розмерта торопливо ушла в кухню, которая располагалась аккурат за барной стойкой. — Тебе как обычно, Аберфорт? — она чем-то гремела и перекрикивала саму себя. — Да, только пирог погорячей — такой холод, что кости трещат, — Аберфорт уселся на свободный стул напротив Трелони — та была так погружена в очередной гадальный расклад, что не сразу заметила нового посетителя. — А, мистер Дамблдор… Я знала, что вы к нам сегодня присоединитесь — видите: вот Отшельник, а вот Десятка пажей — все ясно, как ясный день, — Сибилла вздохнула и как будто нехотя опустошила тонкий стаканчик с хересом. — Ну еще бы, — Дамблдор прокряхтел, потерев спину, которая стала мучить его к старости. — Это место не для вас, Аберфорт, оно для четвертого путника в этот дождливый вечер, — окрепшим после хереса голосом вещала Сибилла. Но только Аберфорт хотел возразить, как из кухни появилась мадам Розмерта, держа в одной руке кружку эля, а второй левитируя тяжелую тарелку с высоким пирогом. — Не думаю, Сибилла, что кто-то заявится в «Три Метлы» в такую погоду, — Розмерта придвинула Аберфорту большой кусок мясного пирога, а сама устало опустилась на скрипящий стул. — А как же волшебник — ну, тот, что по тварям — не сегодня его должен ветер принести, м-м? — Мерлин! Я ведь совсем забыла! — воскликнула мадам Розмерта. — Надеюсь, он сможет помочь… Такого грабежа я на своем веку не припомню! — Это не грабеж, помяни мое слово, — возразил Аберфорт, насупив брови. — Когда он в последний раз приходил? В полнолуние, Розмерта. Говорю же, это оборотень. И их, — Дамблдор мотнул головой и с жадностью откусил от пирога, — чахлый мальчик-магозоолог ничего не сделает. — Это не оборотень, дорогая Розмерта, мои карты никогда не врут. — Угу, в отличие от тебя… — фыркнул Аберфорт, но Трелони не услышала едкого замечания, она отложила расклад в сторону и опять наполнила стаканчик хересом. — Я не знаю, на что думать! Бедный мой кролик — и в этот раз самого упитанного утащил! На что, спрашивается, я буду жить? — Розмерта возмущенно хмыкнула. — Мопси вообще сказала, что я зря трачу время с обращением в Министерство… Дамблдор крякнул и утер рукавом бороду и усы: — Нашла кому верить! Мопси Флиберт! Эта старая горгулья до сих пор пеняет мне призраком козла, которого я обменял у маггла из Коксайда на ружье! Ты только подумай — призрак козла! Совсем сдурела, старая ведьма. — Это того козла, что все сбегал у тебя с заднего двора? — Розмерта расхохоталась, поправив передник. — Да и зачем тебе ружье, а? Аберфорт не успел ответить, как вдруг в дверь кто-то громко постучал. Мадам Розмерта поспешила отворить засов. * * * Луна перешагнула через прогнившую деревянную ступень «Трех Метел» с огромным рюкзаком за плечами. Она все еще держала руку с поднятой палочкой, из которой прозрачно колыхался наколдованный зонтик. На какие-то секунды в старом пабе были слышны лишь капли воды, которые падали с прохудившейся крыши, гулко ударяясь о дно бочонка. Луна заметила, что мадам Розмерта и Аберфорт Дамблдор все еще непонимающе разглядывали ее, как будто пытаясь вспомнить ее имя. — Луна Лавгуд, я… — но ей не дала договорить мадам Трелони, внезапно хлопнувшая по столу ладонью, отчего половина ее карт разлетелась. — Повешенный с Луной в одном аркане! Такое редко выпадает! — Вы раскладываете Таро? — Луна сняла с плеч непомерных размеров рюкзак и присела на краешек последнего свободного стула. Аберфорт и Розмерта молча наблюдали за гостьей. — Да, как видишь, дорогая, они предсказывают кому-то надежду, может даже, последнюю, — Трелони деловито вскинула брови, а затем нырнула под стол за упавшими картами. Луна поспешила помочь ей, но они тут же столкнулись лбами, громко ойкнув. — Вы там в порядке? — мадам Розмерта обеспокоенно заглянула за край стола. — Да-да. Ох, простите! — Луна потерла ушибленную голову. — Ничего-ничего, это даже полезно в моем деле — вытряхивает ненужные мысли, — мадам Трелони улыбнулась и в извинение сжала ее руку. Лицо профессора Трелони в тот же миг приобрело совсем иное выражение: она смотрела как бы сквозь Луну, чуть приоткрыв рот. Можно было подумать, что под стеклами ее огромных очков показывали какие-то картинки, а она едва ли успевала их рассмотреть. Мадам Трелони очень крепко сжала ладонь Луны в своей и точно подскочила, немало напугав даже Аберфорта. — Да что там творится?! — грянул тот. — Мадам Трелони, с вами все в порядке? — Луна внимательно всматривалась в ее лицо. Она медленно моргнула и перевела затуманенный взгляд сперва на упавшие карты, затем на руку и наконец медленно кивнула в ответ. — Давайте я помогу вам подняться. Вот так. Луна не без труда усадила Трелони на стул, а сама мановением палочки собрала все карты. — Ну наконец! Здравствуй! — Аберфорт улыбнулся и протянул Луне свою жилистую широкую ладонь. — Добрый вечер, мистер Дамблдор, добрый вечер мадам Розмерта, — Луна с улыбкой поприветствовала каждого из них. Мадам Трелони аккуратно сложила карты в мешочек и со все еще растерянным видом принялась за пирог, стараясь при этом не отрывать взгляда от расписной глиняной тарелки. — Каким ветром тебя занесло в такую грозу в Хогсмид? Ты, верно, проголодалась, хочешь чего-нибудь перекусить? — Розмерта засуетилась, все же обрадованная новой гостье. — Думаю, кружка сливочного пива была бы сейчас очень кстати, — Луна устроилась поудобнее, скинув с себя непромокаемый плащ с большим капюшоном. — Только утром сварила! — мадам Розмерта отлевитировала поднос с большой чаркой и парой кружек. — Держи, дорогая. Так что же ты забыла у нас? — Ах, да… Я здесь по заданию мистера Кокни — Отдел регулирования магических популяций и контроля над ними. Аберфорт удивленно уставился на Луну: — Так это ты?! — Это я, — Луна мягко улыбнулась и достала из рюкзака небольшой цветастый блокнот и маггловскую авторучку. — Но… Разве не могли направить кого-нибудь… покрепче? — мадам Розмерта растерянно переводила взгляд с блокнота на Аберфорта, точно ища его поддержки. — Двое старших специалистов сейчас в Уганде — там размножились пятиноги — я так просилась, но меня мистер Кокни не отпустил…. Он немножко боится, что я могу выдать себя магглам, — Луна задумалась над чем-то на секунду, но продолжила, поигрывая ручкой в пальцах. — Остальные заняты выставкой волшебных существ в Лондоне — там много работы, мой папа хочет написать об этом большую статью… — В «Придиру»? У вас отличный журнал, но большие проблемы с гороскопами — все не сходится! — мадам Трелони оторвалась от пирога и возмущенно сложила руки на груди. — Гороскопами папа занимается сам и толкует все по-своему, но мой всегда сбывается. Но я передам ему… Мозгошмыги путают мысли, а у него их так много, — Луна хихикнула в тишине. — Сибилла, ну подожди ты со своими гороскопами! — возмутилась мадам Розмерта, — Сперва выясним, что будем делать с этим ужасным вором! Раз уж все так заняты в Министерстве… Мы тебе постараемся помочь, дорогая. — Я говорю вам — это оборотень! — вмешался Аберфорт. Луна наскоро черкнула что-то в свой блокнот. — А почему вы думаете, что это оборотень? Расскажите, мне, пожалуйста, обо всем, что происходило — это очень важно! Ведь если знаешь о существе что-то существенное… То всегда легче найти общий язык. Даже если их у него три, как у пухлого заглота. Аберфорт и Розмерта обменялись многозначительными взглядами. — Будь это оборотень, он бы сожрал моих кроликов и кур на месте! И к тому же он не оставил следов — ни разу! Как будто кролика птица утащила! — мадам Розмерта порозовела от возмущения. — А приходит он обычно в ночь на полнолуние, или за день до того. В первый раз он пришел два месяца назад — тогда умудрился утащить старую курицу, но те такой шум подняли, что он, видимо, убежал почти ни с чем. — И он был в полнолуние! — вставил Аберфорт. Луна кивала и записывала все в блокнот. — Я была уверена, что это волк или еще кто. Но ведь любой зверь оставит следы, кроме волшебных тварей… Так что три недели назад он украл кролика! Да какого — самого упитанного! Я ведь их развожу и продаю магглам из ближайших деревень. А так мне не на что будет варить пиво для своих посетителей! — А что, если это те самые волчата — потомки оборотней, которых еще покойный Альбус выпустил в Запретный лес? — внезапно предложил Аберфорт. — Никто же не знает, чем они живут… Луна перевела на него внимательный взгляд: — Волчата оборотней очень сообразительны и могут действовать сообща. Профессор Кингсли рассказывал даже, что один немецкий колдун в прошлом веке разводил их для сыска. Однако один кролик и старая курица… Этого не хватило бы на всех, и они пришли бы еще. И они тоже оставили бы следы. — Тоже верно. Но всяко лучше, чем идея Мопси с призраком моего козла, которого я отдал магглу, — Аберфорт опустошил кружку эля одним большим глотком. В этот момент мадам Трелони, опираясь на стол, поднялась, плотнее закуталась в расшитую индийскими узорами шаль, и запрятала мешочек карт в карман своей старой сумки. Она взмахнула палочкой, отчего бутылка с хересом крепко закупорилась и нырнула вслед за картами. Лицо ее все еще было каким-то отстраненным: — Ну что же, мне пора. Розмерта, чудный пирог! В следующий раз ты его пересолишь, но хуже он не станет… — Пережди хотя бы грозу, Сибилла, -предложил Аберфорт. — О, она мне не страшна. Но вот… — мадам Трелони взглянула на Луну изподлобья, — Вы, дорогая, наколдовали зонтик. Как вы это сделали? — Совсем просто! — Луна достала свою палочку. — Сделайте рукой вот так — как будто вы кого-то снизу укололи — и скажите: «Умбракулус»! — с этими словами над головой у нее едва видимой пленкой растянулся купол небольшого зонтика. Мадам Трелони рассеянно кивнула, так и не взглянув Луне в лицо. Затем махнула сухой ладонью и шагнула к дверям — на улице все еще шел сильный дождь, но гроза уже стихла. Профессор Трелони ушла, так и не сумев наколдовать зонт. Луна хотела было догнать ее, но мадам Розмерта остановила ее: — Сибилла немного перебрала с хересом, но с ней будет все в порядке: она даже сама подшучивала, что он открывает ее третий глаз. Не беспокойся. — Она все время с ним перебирает, но умудряется даже забраться на свой чердак в замке, — усмехнулся Аберфорт. — Это хорошо… Но мне нужно еще кое-что спросить у вас о вашем воришке. Если это существо утаскивает с собой добычу, то, быть может, у него есть потомство — и оно пытается его прокормить. Сейчас как раз подрастают детеныши волков, лис, росомах. Последние, кстати, могут карабкаться по деревьям. У вас на заднем дворе есть деревья? — Да какое там! Мы с мужем как-то пытались высадить верески, но они умерли — там все камни, — мадам Розмерта махнула рукой . — Хорошо. Я проведу у вас пару недель — через три дня полнолуние, и воришка может появиться вновь. А за это время я постараюсь узнать, что же это такое, — Луна убрала свой блокнот и ручку обратно в рюзкак. — Я приготовила тебе комнату наверху — она, конечно, невелика, но там хотя бы целая крыша — и сможешь спать без дождя с потолка. — О, спасибо, но это не нужно, — Луна улыбнулась и кивнула в сторону рюкзака: — У меня там волшебная палатка. — Это же так неудобно, и опасно, — Аберфорт скрестил руки на груди. — Нет-нет, наоборот, мистер Дамблдор, это очень удобно! Я наложу на палатку дезилюминационные чары и смогу все время быть рядом с бедными кроликами и курицами, буду их охранять, — Луна тихо засмеялась. — Ну, если тебе так удобно, дорогая… И все-таки знай, что комната с чистой постелью для тебя свободна, — сказала мадам Розмерта. Аберфорт устало зевнул и взглянул на старые деревянные часы в виде сниджера — почти одиннадцать. Он поднялся, опираясь на спинку стула и держась за больную спину. — Мне тоже пора, а то я со своей спиной доберусь до дома к Сочельнику в лучшем случае. — Может, я помогу вам трансгрессировать? — предложила Луна, сочувственно поглядывая на Аберфорта, который все не мог разогнуться. — А почему бы и нет? Луна подскочила к Дамблдору, аккуратно беря того за локоть, и напоследок обращаясь к мадам Розмерте: — Я скоро вернусь! * * * Хлопок трансгрессии раздался в пыльной тишине «Кабаньей головы». Аберфорт чуть пошатнулся, опираясь на Луну. — Спасибо, Лавгуд. Дальше я сам, — все еще придерживаясь рукой за поясницу, он медленно зашагал к камину. Луна заметила над ним большое духовое ружье — такие она видела только в кино у магглов. — Так это на него вы поменяли старого козла? — А? — Аберфорт бросил быстрый взгляд на стену. — Да, да. Розмерта и Мопси не понимают, зачем оно мне. Я и сам не знаю, наверное, очень меня достала эта бородатая бодливая скотина — я не мог спокойно выйти во двор. — Наверное, он был на вас в обиде, — Луна рассматривала разгоравшиеся в очаге дрова. — Это за что, интересно? — Дамблдор усмехнулся. — Вообще такое ружье было у отца — мы ведь жили в маггловской деревне. Тогда у всех были ружья, а не иметь такого значило быть странным. Аберфорт удивился тому, как внезапно разоткровенничался с гостьей. — Наверное, раньше странных считали врагами. Это нехорошо, конечно, — заметила Луна. — Верно. Нехорошо, — пробормотал Аберфорт. * * * Прошло четыре дня с тех пор, как Луна устроилась в палатке на заднем дворе паба «Три Метлы». В Хогсмиде было тепло, но солнце выглядывало изредка — лишь утром или поздним вечером. Несмелое, не летнее. Видя его таким, Луна вспоминала, как мама любила умываться солнцем. Она подставляла лицо, зажмуривая глаза. И в те мгновения солнце как будто спускалось с небес, обнимая ее и целуя. Луна всегда думала, что именно так выглядит магия — не палочки, не заклинания — а именно так, как делала мама: она обнималась со светом. Мамы давно уже не было рядом. И Луна ловила себя на мысли, что папа после того, что случилось, стал делать многое так, как делала она. Он готовил на завтрак глазунью с цветами из фасоли — они получались чуть-чуть кривыми, но это была ерунда. Он печатал заголовок «Придиры» только синим цветом — потому что это был любимый мамин цвет. Он даже пытался заплетать Луне косички, но после пары неудачных попыток они решили, что ей и так очень идет. У мамы были длинные-длинные русые косы, и когда Луна выросла, она научилась уплетать и свои волосы. Конечно, не без помощи волшебной палочки. Сегодняшнее утро тоже началось с гребешка в форме ракушки — подарка Гермионы на прошедший день рождения. Луна улыбнулась, вспоминая, каким счастливым был тот день — с ней были ее друзья — и все было хорошо. Сейчас они виделись реже — на Рождество, на Хэллоуин. Она скучала по ним, но не грустила, нет. На грусть, думала Луна, нужно очень много времени, а ей было бы стыдно просить у времени так много. Да и магическим существам — ее многочисленным подопечным из Зоосада при Министерстве — требовался уход и помощь. Ах, как ей нравилось их изучать! И как трудно было не выбрать себе любимчиков… Но все-таки лунтелята нравились ей больше других. Они облизывали ладони своими шершавыми языками и смотрели на нее своими огромными глазами с лаской, какая редко бывала даже у людей. Ее коллега — Рольф Скамандер — почему-то напоминал ей лунного тельца. У него были такие же большие и добрые глаза, а еще он был таким же стеснительным. И у него всегда краснели уши, стоило им встретиться в коридоре Зоологического сада. Именно он научил ее растягивать невидимые магические сети — они улавливали любое существо, обладавшее магией, будь то животное или человек. Такие же сети она наколдовала на заднем дворе мадам Розмерты — так у воришки не было шансов остаться незамеченным. Вот только он никак не торопился прийти вновь, и Луна расстраивалась, что этого и вовсе не случится. За раздумьями над тем, кто же это мог быть, Луна провела завтрак и ланч. Она была уверена, что существо было небольшим — иначе оно бы не ограничилось кроликом и курицей. Вполне могло статься, что это был обычный зверь из ближайших к Хогсмиду перелесков и подгорий. Луна не верила, что это был оборотень, ведь перерождаясь, оборотни не ощущали голода и старались держаться подальше от людей — во всяком случае, об этом говорили все известные миру волшебники-ликантропы. Луна вспомнила, что был и еще один бедный подозреваемый… Призрак козла. Представив себе на мгновение, что это правда, она тихонько хихикнула. Они с папой были абсолютно уверены в том, что призраки животных тоже существуют! Но чтобы воришкой в «Трех метлах» тоже было привидение… Нет, это точно не так. Хотя только привидение подходило ко второму признаку воришки — оно бы точно не оставило следов. К обеду неугомонный ветер стих, а лиловые тучи не предвещали ничего, кроме ночной грозы. Луна еще пару дней назад решила помочь мадам Розмерте с починкой крыши. Сейчас погода позволила Луне забраться наверх и с усилием отковыривать всю прохудившуюся черепицу. Для нее это было не ново — ведь в ее родном доме в Оттери-Сент-Кечпоул они с отцом делали точно так же: снимали с крыши потрескавшиеся плитки, а потом из свежей глины вылепливали новые — иногда при помощи палочки, а иногда руками — а затем вдвоем обжигали их Инсендио. Луне это очень нравилось: обожженная горячая черепица была такой приятной на ощупь — шершавой, греющей — как будто чьи-то руки. Луна не заметила, как начала что-то тихо напевать себе под нос, окаляя последние плитки для крыши мадам Розмерты. Время за этим занятием пролетело очень быстро, и за пригорьем позади Хогсмида стали виднеться красноватые отблески закатного солнца. Птицы летали низко, предвещая дождь, они кричали наперебой — ласточки, сойки, крикливые сороки. Из-за них она не сразу услышала шорох, раздавшийся где-то за спиной. Луна резко оглянулась, вглядываясь в кусты дикой жимолости, уходящие в лес. Шорох был таким неловким и чужим, что сомнений у нее не осталось — это был воришка. И, похоже, она его спугнула… От досады даже захотелось топнуть! Как же так?! Это было так глупо! Луна от обиды даже запыхтела. Ну, ничего! Если он пришел сегодня — значит, он вновь голоден, и обязательно появится ночью. Предвкушение открытия, разгадки очень подняло Луне настроение. На ужин в «Три Метлы» пришел Аберфорт, и они втроем ели ирландское рагу, а затем еще долго играли в шотландский вист. Уже ближе к десяти Луна помогла Аберфорту добраться до «Кабаньей Головы», а сама направилась к своей палатке. Она присела на траву прямо у входа внутрь, но даже так ее уже не было видно — дезиллюминационные чары получались у нее довольно крепкими. Луна закуталась в теплую вязаную кофту и прижала колени к груди. Теперь нужно было ждать… Луна умела ждать. Даже когда было скучно, или страшно, или грустно. В ожидании всегда мало приятного, это точно, но можно было его чем-то скрасить. Здесь, сидя у своей палатки, она слушала ночных птиц. Они были далеко — где-то в пролесках или на каменистых склонах. И пели так красиво, что все вокруг замирало в тишине — даже гроза отступила на эту ночь от Хогсмида. Луна боялась только, что ненароком уснет под ночные трели. Она уже начала клевать носом, как вдруг где-то вдалеке раздался крик, от которого замолкли мигом все птицы. Пронзительный визг, мгновенно разнесшийся эхом — и Луне вмиг стало так холодно, как не было никогда. Она твердо решила, что крик был со стороны дороги, ведущей к замку в обход Визжащей хижины. Все стихло. Луна поежилась — она точно знала, что такой «голос» подал не человек. Палочка сама собой оказалась крепко сжатой в ладони. Ночь спустилась на Хогсмид резким холодом, для июля попросту непростительным. Из-за плотных облаков наконец выглянула бледная и почему-то некрасивая луна. Но главное — наступила ночь. Время, когда во всех домах погасли огни: местные давно уже крепко спали. Луна сильнее куталась в вязаную кофту и грела руки у крохотного волшебного огня. Она верила, что воришка появится обязательно, но где-то в глубине души закрадывалась мысль, что это вправду был случайный и голодный гость, а не волшебное существо. Луна решила, что подождет еще от силы час, а потом точно уйдет в палатку — мерзнуть больше не хотелось, да и волшебные сети быстро дадут знать о приходе воришки, будь он магическим животным. Прошло больше двух часов, и Луна уже давно дремала за столом в палатке, уложив голову на руки. Внутри было тепло и уютно — эту палатку выбрала на свои первые заработанные галлеоны сама Луна. Пусть небольшая, но очень подходящая для нее. И главное — ее можно было без труда носить за плечами, потому что другие волшебные палатки были очень громоздкими — некоторые даже крупнее самой Луны. Свист магических сетей раздался так внезапно, что Луна даже не успела накинуть на себя что-то теплое. Она выскочила из палатки в пижаме и кедах и увидела только кончик пушистого хвоста, нырнувшего в кустистые заросли жимолости, уходящие в лес. Воришка! Значит, это все-таки волшебная тварь! Скомандовав «Люмос», Луна перескочила через покривившийся забор на заднем дворе и помчалась вслед мелькавшему впереди хвосту. Кусты и камни быстро сменились мхом и огромными деревьями леса, Луна бежала так быстро, как только могла. Волосы цеплялись за низкие ветки, а тонкие прутики больно хлестали по лицу, но воришка все еще виднелся не так далеко. Луна перескочила через поваленную сосну и стала бежать еще быстрее, дыхание сбилось, а капельки пота, мгновенно леденея от холодного воздуха, скатывались по вискам. Она бежала отчаянно быстро, пытаясь лишь разглядеть существо впереди. Оно вдруг подпрыгнуло как-то нелепо и неправильно и со странным визгом, почти что собачьим, ухнуло вниз, не сумев перескочить через овраг — и в тот момент Луне показалось, что существо было похоже на обычную лисицу. Луна приближалась к оврагу, держа наготове палочку, она тяжело дышала и с трудом перескакивала через мшистые кочки. Впереди был небольшой холм из старого валежника — Луна приготовилась прыгнуть повыше и… Треск! Она не сразу поняла, что произошло, но расцарапанные ноги саднило, а голова почему-то не слушалась и отказывалась податься вперед. Нет! Палочка! Луна быстро нашла ее взглядом — она откатилась, поблескивая на мху в лунной свете. Кажется, Луна провалилась сквозь валежник… Впереди виднелся тот самый овраг, куда свалилось существо. Но Луна не видела, чтобы из него хоть кто-то выбрался. Она попыталась пошевелиться, но сзади что-то точно схватило ее за волосы. Луна ощупала крепкие еловые ветки, теперь крепко сцепившие ее волосы. Нет-нет-нет! Только не это! Она не могла пошевелиться и дотянуться до палочки, а волосы так запутались, что без волшебства точно было не обойтись! Это была западня — до того обидная, что слезы сами собой подступили удушливым комком. Существа, за которым она так отчаянно погналась, все еще не было слышно, но медлить было нельзя. Луна собрала все силы и потянулась ногой к палочке, но та была далеко. От натянувшихся волос болела голова, но она продолжала тянуться, пока… На самом краю оврага показалась сперва лисья морда, а затем две когтистые жилистые лапы, пока, наконец, весь зверь не выбрался, скуля, наверх. Луна замерла, вглядываясь в воришку. Обычная лисица. Это не волшебное существо, если только… Лиса была не рыжей, а грязно-серой. Тощая, но все же крепкая от частого бега, хвост весь в колючках и грязное брюшко. А еще поджатая задняя лапа — по виду давнишняя рана или перелом. Лисица смотрела на нее боязно и внимательно своими серыми глазами. Хромая, она, наконец, медленно подалась вперед — как раз к тому месту, где сверкала палочка Луны. На миг и Луна, и зверь замерли, точно пытаясь угадать, что будет дальше. Но лисица переступила с лапы на лапу, как-то странно дрогнула и начала меняться, становясь с каждой секундой все больше похожей на силуэт человека. Догадка Луны была верной: это было не волшебное существо. Это был анимаг. Он стоял в нескольких фунтах от нее, опираясь рукой на поросший лишаем ствол старой ели. Анимаг был достаточно высок ростом, в грязной ободранной одежде, с сальной гривой темных волос, среди которых в лунном свете виднелась красная прядь. Он был еще не стар, но точно многим старше Луны. Тяжело дыша в густую косматую бороду, он хмурил брови и косился то на палочку, то на Луну. У него была больная нога и большой уродливый шрам, заходящий на левый глаз — такие бывали от сильных ожогов. Луна разглядывала волшебника напротив, почему-то казавшегося ей давно знакомым. Ей было страшно, но еще больше — холодно и больно. Но вдруг колдун подался вперед, с трудом переставив хромой ногой и чуть не потеряв равновесие, и подобрал палочку. Луна замерла и даже захотела сказать что-то человеку напротив, но он ее опередил. Он наставил палочку на нее и неуверенным, сиплым голосом приказал: — Секо. Луна почувствовала, как спине и шее вмиг стало непривычно холодно. Рука дернулась к подволоскам, которые теперь были совсем короткими — он отрезал ей волосы. Он ее освободил. Затем молча бросил ей палочку. — Спасибо, — тихо ответила Луна, поднимаясь на ноги. В лесу было тихо и очень холодно. Майка намокла от бега, заставляя буквально дрожать. Луна поспешила высушить ее, но от мимолетного тепла ничего не осталось. Колдун напротив все также пристально и подозрительно следил за каждым ее движением. — Вам нужна помощь? — Луна заметила, что он почти не наступал на больную ногу. — Держись подальше от леса, — ответил тот грубо с колючим акцентом — ирландским. — Я здесь из-за вас. Вы очень рассердили мадам Розмерту, — Луна все еще мерзла и чувствовала себя как будто во сне — такие приключения нечасто случались с ней. Она не боялась колдуна напротив — будь у него недобрые мысли, он бы наверняка забрал ее палочку. — Старуха не обеднеет, — буркнул тот. — Так нельзя, вы могли бы попросить у нее пирога — она бы вас угостила. — Твоими советами сыт не будешь, цыпа. Шагай обратно, — он уже развернулся, но вдруг резко вздернул руку с указательным пальцем, точно его озарила какая-то мысль. — Стой-стой… Говоришь, ты здесь из-за меня? — он рвано засмеялся. — Ты. Здесь. Из-за меня. У тебя палочка, и ты намерена меня сдать… — Сдать? Я не… — Ну коне-е-ечно! — Я магозоолог! — Кто-кто? — Изучаю волшебные существа, и здесь я работала… — Луне не нравился тон ее нового знакомого. — Пока не узнала, что вы, оказывается, и есть… мое задание. Колдун медленно опустился на землю, с трудом поправив ногу, которая, его, похоже, очень тревожила. Луна заметила, что она не сгибалась в колене — видимо, была когда-то сломана и срослась совсем неправильно. — Где вы живете? Я могу помочь вам добраться до дома, — предложила она, все еще разглядывая ногу. — Я же тебе сказал — топай отсюда, — зло рыкнул тот в ответ и скорчился, пытаясь пошевелиться. — Вы устали и голодны, у вас нет своей палочки и болит нога, сэр. — Луна сделала пару шагов навстречу. — Я только помогу вам скоротать обратный путь. — Иди к черту! Луна решила, что, ее помощь, кажется, и вправду была не нужна. И еще сильнее была не нужна она сама. Что делать дальше? Об этом она подумает, когда согреется — в своей палатке у небольшого волшебного огня. Взгляд Луны притянула тонкая паутина ее отрезанных волос, рассыпавшихся по ветвям. И ей стало на секунду так грустно, как не было уже очень давно. Она начала медленно переползать через полуразваленные замшелые ветки. В тишине леса их хруст был совсем чужим. Визг. Пронзительный, холодящий до самых кончиков пальцев. Тот, который она слышала вечером. От неожиданности она подпрыгнула и вновь съехала по прелом мху и цепким еловым веткам, расцарапавших ей бок. Луна подняла глаза на колдуна, который медленно приставил палец к губам. Он был напуган. Ведь из-за оврага вдруг появилась ужасного вида банши — сморщенная, как мумия, укутанная только своими длинными волосами, с бледно-зеленой кожей и горящими пустыми глазницами — банши были слепы, но слышали так, словно видели все. Тварь зависла в нескольких футах над землей, прислушиваясь и принюхиваясь ко всему вокруг. Луна знала, что банши не причинит зла, если волшебник при встрече будет молчать. Удивительно, но это знал и колдун-отшельник. Луна ни разу не видела это волшебное существо, и старалась запомнить каждую деталь, чтобы потом показать свое воспоминание мистеру Кокни. Банши раскрыла беззубый рот, открывая взору черные десны и такой же, покрытый белыми язвами язык. Оставаться наедине с ней было рискованно. Луна медленно шагнула ближе к ее новому знакомому, на что банши резко дернула головой. Луна сделала еще один шаг, оказавшись к колдуну совсем близко — так, что она смогла схватить того за руку и трансгрессировать. * * * Они оказались на пустоши близ тропки, ведущей к Визжащей хижине. Луна почувствовала, как на плечо больно опирался ее новый знакомый. Они смогли улизнуть от банши, а остальное… Луна что-нибудь придумает. — Сучье отродье никак не оставит меня в покое, — прокряхтел колдун. — Не уймется, пока я не сдохну. — Банши не приносят смерть, они предупреждают об опасности, — Луна с силой толкнула его в подмышку — ей было нелегко поддерживать его. Он взглянул на Луну будто оценивающе и спросил с усмешкой: — Тебя как зовут, мотылек? — Луна Лавгуд, — она протянула ему руку, и он молча пожал ее. — А вас? Он нахмурился, отведя взгляд. — Мне было бы намного проще к вам обращаться. А еще я люблю имена — они все такие разные, особенные — не просто слова, а как будто многодетные родители, — Луна засмеялась, ярко представив себе эту картину. — Скабиор. — Так намного лучше. А теперь подскажите, где вы живете? — Можно сказать, нигде, — Скабиор метнул быстрый взгляд на Визжащую хижину. — Так вы бездомный… — задумчиво произнесла Луна. — Здесь все кругом — мой дом. — Тогда нам стоит вернуться в Хогсмид и попросить мадам Розмерту поселить вас в комнате, которую она приготовила для меня. — Нет, красотка, — грубо отрезал он. — Я тебе уже говорил и повторю еще раз: иди-ка ты… туда, откуда явилась. Спасибо за то, что перенесла нас подальше от этой проклятой ведьмы и все такое. — Я не собираюсь вас «сдавать» — если вы извинитесь, то, думаю, мадам Розмерта не станет жаловаться на кражу. — Ты или прикидываешься или… Хотя… — он задумался на секунду. — Вообще-то из-за тебя я остался голодным, так что… Перенеси меня в хижину, а сама возвращайся с чем-нибудь съедобным. А я подумаю над твоим предложением извиниться перед старухой из «Трех Метел». Луна почему-то не поверила последнему, но все же поспешила трансгрессировать к крыльцу полуразваленного дома. — Если найдешь пиво или что покрепче — тоже тащи. * * * Луна нашла на кухне «Трех Метел» остатки ирландского рагу, пирожки с ливером и пунш — то, что не смогли прошедшим вечером доесть они с мадам Розмертой и Аберфортом. Она собрала это с собой в небольшой кулек, при этом заглянув в палатку и забрав теплую кофту. На столе лежало зеркальце, и Луна перед выходом не удержалась от любопытства. Она заметила, что теперь стала похожа на зонтик — кончики нещадно остриженных волос щекотали плечи. И пусть они были неровными и пушистыми — она себе даже понравилась. Папе точно понравится. Она вышла на воздух, вдыхая полной грудью. Самые настоящие приключения: и новый знакомый, и разгаданная загадка, и дух ведьмы-банши… Луна ощутила такой приятный трепет от всего пережитого. Но стоило поторопиться. Луна не сразу обнаружила Скабиора: он умудрился забраться по лестнице почти под самую крышу хижины. В заброшенной комнате со скрипящими стенами и сквозящими щелями потолком и полом было не очень-то приятно, но Луна развела небольшой волшебный огонь, который даже такому мрачному жилищу добавил капельку уюта. Она заметила, что Скабиор завистливо посматривал на палочку в ее руке. — Где твоя палочка? — Потерял, — деланно безразлично ответил тот, вдыхая аромат разогревающегося на огне рагу. — Решила со мной на «ты»? — Да. Держи, — Луна передала ему большую кружку пунша, от которого валил густой пар. Сама она с аппетитом принялась за ливерный пирожок, наблюдая за Скабиором, набросившимся на рагу и жадно запивавшим его, отчего капли стекали по бороде, исчезая в густых темных волосах. — Как ты стал бездомным? — О-о-о, хо-хо, — в свете волшебного огня у Скабиора сверкали глаза. Он наскоро прожевал и продолжил: — Ты, мотылек, не представляешь, как долго я мечтал кому-нибудь эту историю рассказать. — А почему я мотылек? — спросила Луна, притянув колени к груди и устроившись поудобнее, чтобы слушать. Скабиор взглянул на нее, хитро сощурившись. — Ты в зеркало себя видела? Тебе только крылья, как у пикси — и чеши плясать на болота эльфийские танцы. — Я танцевать не умею, — Луна усмехнулась, вспоминая, как на их первом свидании Невилл пытался научить ее премудрым пируэтам. — Джигу все умеют, — гордо заметил Скабиор. — Я бы тебе показал, только… — он кивнул на ногу, как будто на что-то чужеродное. — Это тоже из твоей истории? — Да. И, честно говоря, не думаю я, что тебе стоит ее знать. — Это нечестно, — Луна внимательно глядела на него широко раскрытыми глазами. Скабиор, в свою очередь, так же внимательно разглядывал ее. Казалось, он задавал сам себе вопросы и тут же на них отвечал; в его взгляде было много недоверия и подозрений. Но они тут же сменялись чем-то другим — и Луна не могла разгадать, чем именно. — Ты такая живая, что удавиться хочется, — наконец выдал он, отвернувшись к догорающему огню. Луна не сдержалась и захохотала: — Ты бы не хотел избавиться от своей гривы? В ней наверняка мозгошмыги свили гнезда — оттого у тебя такие мысли путанные. — Кто-кто? — Мозгошмыги живут в головах у волшебников, их не увидеть без астрально-спектральных очков… Но они у меня с собой! — Мерлин! — Так что насчет бороды и одежды? Ее можно заштопать и вычистить. А вот с ногой… Если ты, конечно, расскажешь, что с ней произошло, то я постараюсь помочь, — Луна оживила огонь и аккуратно составила пустые тарелки и кувшин из-под пунша в сторону. Скабиор угрюмо взглянул на Луну из-под бровей. — Ну, давай, детка, наколдуй мне тут ванную — я не прочь отпарить оставшиеся целые конечности. — Так-то лучше! — Луна улыбнулась и выставила перед собой глиняную супницу, в которой было когда-то рагу, невербальным заклинанием вычистила ее, а затем взмахнула палочкой вновь и произнесла: — Фера Верто! Супница чуть задрожала, на глазах превращаясь в крохотную ванную на кривых ножках, расписанных таким же узором, какой был на кайме у глиняной плошки. — Энгоргио, Агуаменти Калидус<note>Агуаменти Калидус — заклинание, выдуманное автором.</note>! — и ванная выросла до размеров самой обыкновенной, наполнившись горячей водой. Скабиор окинул быстрым взглядом все, что наколдовала Луна, а затем уставился на нее как-то растерянно: — Серьезно? — Я отвернусь, — Луна прикрыла ладонью глаза и встала к Скабиору спиной. Но она не услышала ни шороха. — Ты пахнешь, как тролль, — наконец добавила Луна, беззвучно засмеявшись. Спустя несколько мгновений она услышала, как Скабиор, пыхтя, поднялся на ноги и с грохотом скинул ботинки. А через пару минут, упорно отказываясь от помощи Луны, он с плеском уместился в теплой ванне. — Драккловы яйца, я даже не помню, когда в последний раз мылся, — пробормотал тот и опустился под воду с головой. Луна наконец обернулась и придвинула к краю ванной старый ящик, послуживший им столиком за поздним пиршеством. Усевшись поудобнее, она дождалась, пока Скабиор вынырнул. Она усмехнулась, заметив, как его буйная грива всклокоченных волос облепила лицо. — Фуллонус<note>Фуллонус — заклинание, выдуманное автором</note>, — прошептала Луна, и в руке у нее оказался кусочек мыла. Скабиор застыл, глядя на него. Непонятная ухмылка вдруг появилась в его прищуренных глазах. Он придвинулся к бортику и откинул голову: — Ну, давай, мотылек. Луна, недолго думая, принялась намыливать его колтуны, не особенно переживая, попало ли мыло ему в глаза — отмыть такое было непросто. И несмотря на гневную ругань, она все-таки услышала, как заскрипели под ладонями чистые волосы. — Потише, малышка! — Скабиор недовольно фыркал, выжимая бороду. — Бороду вообще-то тоже нужно мыть, — заметила Луна. — Проще от нее избавиться… Луна чуть прищурилась, размышляя, как лучше приступить. — Держи голову вот так, — она повернула его лицо в сторону, чуть приподняв за заросший подбородок. Через некоторое время Скабиор предстал перед ней с выбритым чистым лицом. Они замолчали на секунду, как будто бы заново знакомясь. Она увидела уродливый шрам от ожога, тянувшийся с правого виска к носу. Скабиор провел руками по гладким щекам, как будто пробуя их на ощупь. — Так намного лучше, — тихо заметила Луна. — Давай-ка сюда, — Скабиор похлопал ванну по бортику. Луна молча присела на краешек и склонила голову, зацепившись взглядом за необычную красную прядку в волосах у Скабиора. Она не заметила, как тот схватил ее за руки и резко дернул в воду. С шумным плеском, фыркая и откашливаясь, она оказалась в теплой воде. Она слышала, как Скабиор хрипло рассмеялся, опуская руку на ее талию. Луна почувствовала, как сильно вдруг забилось сердце — вот только страшно ей не было. — Зачем? — спросила она, с неподдельным любопытством осматривая то, как устроилась у него между ног. — Чтобы ты не мерзла, мотылек, — усмехнулся Скабиор, сдувая со лба прилипшие волосы. Он принялся водить пальцами по ее спине под водой, а Луна смотрела на него, чуть приоткрыв рот. — Теперь, когда не воняю троллем, не хочешь меня поцеловать? — Не знаю, я еще не решила, — честно ответила Луна. — Я расскажу тебе свою историю, мотылек, — голос его становился глухим, едва слышимым. Луна всмотрелась в его лицо, проводя глазами линии вдоль носа, бровей, щек. Она поняла, что не прочь его поцеловать, и что сейчас совершенно против раздумий. В конце концов, он и вправду больше не пах, как горный тролль. Луна склонилась к нему, прикрыв глаза и опустив руки на плечи. Она помнила, что целоваться ее научил Невилл — впрочем, не только целоваться, но и заниматься сексом. Они же все-таки встречались — прямо как взрослые, и им это нравилось. Луна помнила, что расспрашивала об этом и папу — он розовел и хихикал, но сказал только, что главное — это настроение. С Невиллом настроение было всегда легким. Луна пыталась понять, какое настроение у нее было сейчас: легкое ли? Хорошее? «Горячее», — подумала она, когда Скабиор больно прикусил ее губу. Поцелуй был совсем другим, чем она привыкла — рваным, неловким, она почувствовала, как они стукнулись зубами. Но ей это нравилось. Точно. Ладонь его переместилась к Луне на живот, пальцы пробрались под майку и сильно сжали грудь. Луна вскрикнула, упершись руками в бортики ванной. Скабиор продолжал безжалостно сминать ее грудь, зажимая меж пальцев сосок, он целовал ее шею, а его волосы липли к ее щекам. Луна почувствовала знакомое уже чувство щекочущего тепла внизу живота. Она всегда называла этот момент волшебным щелчком — Невилл еще смеялся над этим. После этого она не могла думать, как будто на нее нападали сразу сотни тысяч мозгошмыгов. Скабиор стянул с нее майку, отчего кожу тут же уколол тысячей иголочек холод. — Ну же, детка, помоги мне, — пробормотал Скабиор, стаскивая с нее пижамные штаны, которые совсем намокли и стали тяжелыми. Луна быстро избавилась от них — ведь в воде было приятнее всего находиться без одежды. Она чуть подалась вперед, но Скабиор зашипел, схватившись за ногу. — Ох, прости… — вырвалось у Луны. Она вспомнила, что Невиллу нравилось, когда она была сверху. Ей и самой, пожалуй, это нравилось куда больше, чем просто заниматься сексом, лежа на спине. Она провела рукой по его груди, спускаясь к животу и ниже — она мягко обхватила его член, проведя пальцами вверх и вниз. Луна видела, как Скабиор замер и не сводил глаз с ее лица. В этом было какое-то особенно человеческое волшебство. Невилл обычно закрывал глаза, а Скабиор смотрел на нее, не открываясь. Луна придвинулась ближе к нему, помогая себе и направляя рукой член так, чтобы он мягко вошел в нее. За год она успела забыть это странное ощущение — тугой наполненности, так приятно растягивающей ее изнутри. Луна прогнулась и опустила ладони на шею Скабиора. Он последовал ее примеру, уложив шершавые горячие ладони ей на талию, все так же не отрывая глаз от ее лица, и это пугало и завораживало. Луна медленно приподнялась и так же медленно опустилась, как будто примеряясь к нему. Она прикрыла глаза и начала двигаться, ощущая, как напрягаются мышцы ее бедер и ягодиц. Его член туго проскальзывал вверх-вниз, и чем быстрее Луна двигалась, тем сильнее сбивалось дыхание Скабиора. Она откинула голову назад, опустила руку в воду и нащупала пальцами клитор. Луна знала, что так секс получался у нее ярче. Тихий стон вырвался у нее из груди, в то время как Скабиор громко задышал, бормоча только: «Быстрей, детка, быстрей…» Луна вскрикнула, когда горячая волна накрыла ее, укутала с головой, заставив колени затрястись, а ступни — вытянуться по струнке. Она почувствовала, как его член запульсировал, как напряглись его бедра. А через пару мгновений в полуразрушенной, холодной комнате наступила тишина. Такая, какая должна быть ранним утром. Луна неловко, скрипя пятками о дно ванной, перевернулась и легла спиной к нему на грудь. — Ты придешь извиниться перед мадам Розмертой? — спросила Луна, прислонившись виском к остывшему бортику ванной. — Не знаю, мотылек, — Скабиор устало провел пальцами по ее намокшей макушке. — Приходи. И расскажи свою историю. * * * Аберфорт был в самом хорошем расположении духа сегодня утром. Во-первых, у него не болела спина. А во-вторых, он смог трансгрессировать из «Кабаньей Головы» в «Три Метлы» — и его не расщепило, как старика или неопытного юнца. Если бы не Лавгуд, то он не решился бы на такой отчаянный поступок. Девчонка, наверное, еще спит, но у Розмерты уже был готов завтрак, и она просила ее разбудить. Аберфорт направился на задний двор, где гостья расположила свою палатку. Он выглянул из-за угла, надеясь, что та уже делала свою премудрую утреннюю зарядку, но вместо этого глаза его округлились от изумления. Аберфорт увидел, как из кустов, крадучись, на задний двор пробиралась тощая серая лисица. «Вот и вор! Вот же он!», — осенило его. Главное — не спугнуть его. Аберфорт собрался с силами и трансгрессировал, а через пару секунд вновь оказался в своем укромном месте за углом паба, чтобы убедиться, что лисица все еще была здесь. Аберфорт помнил, как отец учил его стрелять. Ему было тогда не больше пятнадцати, и отцовское ружье казалось непомерно тяжелым. В том, которое он выменял у старого маггла на мерзкого козла, было только два патрона, так что промахнуться было нельзя. Розмерта, конечно, здорово испугается, но будет спокойна, узнав, что вор больше не покусится на ее живность. Аберфорт сощурился, наводя прицел на застывшую у палатки Лавгуд лису. Она принюхивалась и прижимала хвост к земле. Так вот оно что! Она и следы свои заметать научилась, вот сообразительная тварь! Аберфорт целился в брюхо — в него было проще попасть. Выстрел раздался такой громкий, каким не была даже самая страшная горная гроза. Он… попал! Попал! Аберфорт услышал, как закричала Розмерта, а вскоре после нее выскочила из палатки и девчонка Лавгуд. Аберфорт перешагнул через разваленные дрова, чтобы пробраться к своему трофею… Он ничего не понимал. Лавгуд шумно дышала, застыв у палатки и уткнувшись невидящим взглядом в лежавшего на месте лисы человека. * * * Лицо профессора Трелони в тот же миг приобрело совсем иное выражение: она смотрела как бы сквозь Луну, чуть приоткрыв рот. Можно было подумать, что под стеклами ее огромных очков показывали какие-то картинки, а она едва ли успевала их рассмотреть. Мадам Трелони очень крепко сжала ладонь Луны в своей и точно подскочила, немало напугав даже Аберфорта. — Да что там творится?! — грянул тот. — Мадам Трелони, с вами все в порядке? — Луна внимательно всматривалась в ее лицо.