За право быть графом...

- Соберись, тряпка! Нельзя сказать, чтобы профессорский окрик придал Альфреду уверенности. Но сон, который он видел минувшей ночью… Сара, бледная, измученная, жалобно звала: «Альфред, Альфред!..», а рядом холодно скалился фон Кролок. Правда, сейчас, сдвинув крышку саркофага, Альфред обнаружил под нею графа в торжественном одиночестве. Но ничего, главное – уничтожить страшного хозяина замка; тогда Сара будет спасена, где бы она теперь ни находилась, в этом Альфред не сомневался… почти. А руки потели и предательски тряслись. - Ну, подумай о дочери Шагала. – задушевно подсказал профессор, словно прочитав мысли ученика. Да. Ради Сары он должен собраться. Жаль, что отвернуться нельзя – так и промазать недолго. Придётся смотреть Кролоку в лицо. Господи… - Раз, два… три! Удар! Ещё удар. Лицо Альфреда жалобно сморщилось. - Ну?! – голос профессора вибрировал прямо в такт скачущему сердцу студента. Колени подогнулись и Альфред сполз на пыльный каменный пол. Молоток негромко стукнулся о плиты. Колышек остался в саркофаге. Напряжённо изогнув шею, близоруко щурясь и непроизвольно дрыгая лишёнными надёжной опоры ногами, профессор обозревал сверху результат проделанной учеником работы. - Хорошо. – изрёк герр Абронзиус после непродолжительной паузы. – До самого основания, мой мальчик – молодец! А я было подумал, что с практикой у тебя дела обстоят совсем неважно. Ну, ну, успокойся! Тебе ещё сыном заниматься. При упоминании о втором саркофаге, Альфред начал тихо всхлипывать. Профессор решил дать юноше немного времени, прежде, чем снова завести речь о тряпках. Это было большой ошибкой. Покуда Альфред пытался совладать с нервами, крышка второго саркофага за его спиной тихо-тихо начала отодвигаться, словно ведомая волшебной силой. Из-под крышки показалась рука, грубоватые очертания которой не вполне гармонировали с бело-розовой кожей и длинными отполированными ногтями. Профессор хотел подать сигнал тревоги – но, не издав ни звука, схватился за шею, и затем повис, как марионетка, чьи ниточки никто не держит. Бесшумный кошачий прыжок – и виконт фон Кролок уже стоял возле своего вечного ложа. Машинально расправив рюши на сорочке и убрав за ухо выбившуюся белокурую прядь, он галантно протянул руку над краем покинутого саркофага, подхватил выглянувшую оттуда Сару, легко перенёс её и поставил рядом с собой. Улыбнувшись друг другу с хищной нежностью, парочка стала подкрадываться к Альфреду, которого печаль ещё не отпустила, отчего он продолжал сидеть, уткнувшись в собственные колени. - Ку-ку, мой мальчик. – пропел Герберт, наклонившись к уху безутешного охотника на вампиров. Дальнейшее произошло быстро и, на взгляд Герберта, недостаточно изящно – Сара слишком перемазалась в крови. Сказывались деревенское воспитание и недостаток вампирского опыта. Но ничего – опыт придёт, а манеры наверняка удастся отшлифовать. Сам Герберт не принял участия в трапезе, уступив всё даме. Когда Альфред был доеден… вернее, допит, Герберт виртуозным движением вынул ажурный платок и отёр им личико своей спутницы. Восстановив фарфоровую чистоту кожи юной вампирши и брезгливо отодвинув ногой то, что осталось от незадачливого соперника, Герберт заглянул в саркофаг, куда так недавно с удовлетворением глядел злосчастный профессор, ныне застывший наверху с помертвелым лицом и выпученными, как от удушья, глазами. Оценив, в свою очередь, результат усилий Альфреда, виконт тяжело вздохнул. - Простите, папа, но вы надоели мне смертельно за последние лет сто. Мало того, что из-за вашей подозрительности мне приходилось притворяться любителем мальчиков, -- Герберт поморщился, а Сара позади него сделала сердитую гримаску. – так вы, в довершение всего, положили глаз на девушку, которую я… -- Герберт снова вздохнул, теперь томно, а Сара потупила глазки. – Словом, папа, мир вашему праху. Надеюсь, ваша душа, освободившись от проклятой оболочки, вознеслась в рай… но в замке без вас будет куда приятней. В моём замке. Нужно будет обставить всё заново – XIX век на дворе! Граф Герберт фон Кролок – звучит хорошо. А теперь позвольте-ка… вам это больше не понадобится. Вытащив из саркофага фиолетово-чёрную мантию навеки почившего родителя и полюбовавшись пробегающими по бархату искрами, Герберт набросил добытое великолепие на себя. - Длинноват он тебе. – подал вдруг голос внезапно оживший профессор. Герберт поднял голову, видимо, не слишком удивлённый неуместной репликой, и осклабился. -Ничего, перешью, подгоню. Сам. Профессор прыснул. - Вот Обжигаев-то обрадуется! А ещё костюмеры и… Герберт отмахнулся: - Вы там, наверху, потише. -Как угодно, Ваше сиятельство. – и профессор снова повис с лицом удушенного. Лежащий на полу труп Альфреда кое-как подавлял хихиканье. Герберт приподнял подведённую бровь. Хихиканье смолкло совсем. Надвинув обратно крышку и ловко придерживая плащ, Герберт забрался на саркофаг. Играя когтистыми пальцами и покачивая бёдрами, завёл чувственным контральто, повернувшись в сторону слегка дрожащего от беззвучного смеха тела Альфреда: - Вот этот студентик, уснув при луне, Прекрасную деву увидел во сне. Она простирала дрожащие длани, Она умоляла — приди же ко мне! Боясь, что девицу замучает граф, Орудует колом влюблённый дурак. Но вместо восторга возвышенной страсти, Его поглотил окровавленный мрак! Сара зааплодировала и послала воздушный поцелуй. Раскланявшись, Герберт подал ей руку и помог присоединиться к нему на крышке. - Графиня, вы прекрасны. Они продолжили дуэтом: - За право стать графом расплата сиротством. Цена невысока! - Эй! – послышался ещё один голос где-то позади гробов. Владелец голоса немедленно показался со стороны левого саркофага. Герберт, Сара и повторно очнувшийся профессор поглядели на вновь прибывшего. -Чего? - Плащ давайте уже… Обжигаев на подходе. Герберт сложил губы трубочкой, в его глазах заплясали подозрительные огоньки. - Ой, Крамовицкий, не разводи панику. - Ой, Корольков, не валяй дурака. – в тон ему протянул новоприбывший. Герберт не тронулся с места, то ли поглаживая, то ли царапая ногтями тёмный переливчатый бархат. Тело Альфреда приняло вертикальное положение. Профессор тревожно дёрнулся: - Родик, ну, хватит, поиграли. Кинув через плечо на профессора чистый взор невинного младенца, Герберт аккуратно закрутил плащ и подал его вниз, в ожидающие руки. - Олег, там… - начал профессор, обращаясь к новому носителю графской мантии. Тот сделал ободряющий жест. - Вроде, не заметили ещё. Быстренько на место -- и всё будет в порядке. Вы тут тоже давайте, сворачивайтесь. И он заспешил прочь. - А ты не торопись! – саркастически бросил вдогонку Герберт. – Осмотри плащик-то, проверь – может, я куда-нибудь пришпилил бумажку с надписью… Обернувшись, коллега хохотнул: - Да ну тебя! Проехали это уже. - Родик, ты смотри, не расходись. – предупредил профессор. – Мало тебе истории с немцами?.. Сара, стоявшая рядом с Гербертом на саркофаге, на несколько мгновений стала свидетельницей превращения виконта в графа фон Кролока – безо всякого дурачества с осиновым колом, присвоения мантии, смены грима и парика. Потемнели и словно ввалились глаза, между бровей и в углах рта показалось злое, усталое выражение... Тень мелькнула и исчезла. Накручивая на палец прядь платиновых волос, уже снова Герберт одарил профессора улыбкой капризного ребёнка, который решил, что отнятая у него игрушка была так себе, и он сумеет раздобыть лучшую. - Андрюш, я спокоен, как упырь в летний полдень. Ладно, пошли, что ли? Действительно, время. Хоть развлеклись, а то такая скука -- играть всё по сотому разу! Ирочка, солнышко, давай помогу спуститься. Сара грациозно спорхнула на пол, сделав красивую фигуру ножками в красных сапогах. - И меня снимайте уже! – профессор нетерпеливо завозился на решётке. - Что значит, снимайтЕ? – обиженно отозвался Герберт. – Я тебя подвесил, я и сниму – без ассистентов. Он извлёк из рукава большую шпильку, быстро закрутил и заколол длинные волосы и начал взбираться на решётку. - Родик, точно помощь не нужна? – крикнул снизу Альфред. В ответ Герберт отрицательно помахал ногой в остроносом ботинке. Сара с Альфредом весело прогарцевали за кулисы. - Родик, ты извини, я ляпнул… - виновато пробормотал профессор, когда Герберт, преодолев подъём, оказался на площадке над головой подвешенного учёного специалиста по упырям. - Ляпнул? – чуть повозившись, виконт втащил герра Абронзиуса на площадку. – Ты о чём? - Да нет, так… Ответом был ещё один небесно-чистый взгляд. «Вот неужели нельзя было промолчать насчёт приезда немцев?» пробежало в голове профессора. «За право быть графом расплата молчаньем. Цена невысока?..» Некоторое время спустя, нахохотавшись за сценой, приятно взбудораженная процессом освобождения профессора и спуском с декораций (Герберт то и дело порывался тащить спутника на себе) парочка столкнулась возле гримёрных с внушительной фигурой премьера труппы мюзикла. На лице Герберта сразу начало рисоваться выражение: «Папа, вы живы?!!» К счастью, заметив посланный исподтишка профессором сигнал SOS, стоявшая здесь же Надя Долецкая -- уже в полном облачении Магды – обольстительно улыбаясь, схватила Герберта за локоть и увлекла в другую сторону. - Родик, опять ты на голове ходишь. – заметила Магда, когда они оказались в гримёрной, отпихивая расшалившегося виконта от своего декольте. – Остынь. Водичкой холодной побрызгать? - Чепуха, Надь. На сцене всё будет чинно-благородно. - Да?? Герберт посмотрел в зеркало, скорчил самому себе довольную гримасу и плюхнулся на стул. - Надь, я ещё в замок Иф хочу попасть осенью. - И на корабль к Луизочке? - А как же! Донеслись звуки увертюры. Профессор пошёл готовиться на выход. Вскоре за ним последовала Магда. Оставшись один, Герберт долго сидел неподвижно. Он дал себе зарок – не выходить отсюда, когда послышатся первые такты «Умер Бог», не стоять, как приворожённый, за кулисами. Ещё раз посмотрелся в зеркало и тряхнул головой, вытаскивая шпильку, удерживавшую длинные пряди парика. Всё будет чинно-благородно. Наверное.