Поначалу Ичиго казалось, что это простая вредность — когда демон не получает то, чего так сильно жаждет, его обуревает жажда. Также поступает и человек. Да любое живое существо, желающее завладеть чем-то, никогда после всего лишь одного отказа не оставляет попыток в дальнейшем заполучить вещь или… другое живое создание. Такова природа: если бог создал человека, то определённо должен был полагать, что желания человека — неотъемлемая часть его бытия, а значит, жадность, похоть, зависть и многое другое навсегда вплетено в человеческую и любую другую природу. Природа — это не жизнь, природа — это баланс, совокупность негативного и позитивного. Как день сменяется ночью, так и человеческая природа меняет свой облик и обнажает ту или иную черту характера, необходим всего-навсего… заход солнца. Для Сазекса таким «заходом солнца» стал отказ Ичиго от роли пешки. Но за краткими размышлениями Баэл быстро пришёл к иному выводу — это не жадность, это… страх. Благодетель порождает благие поступки и добрые намерения — так же, как после дождя взрастает урожай, так же после поступков, совершённых под давлением порока, поля превращаются в бесплодные пустоши, а урожай пожирает саранча. Страх Сазекса — следствие уверенности в том, что Ичиго может стать его врагом.
Улыбаясь собственным мыслям, Ичиго уже знал главную истину — чтобы в дальнейшем не сделал Люцифер, Ичиго уже стал его врагом. Заочно. Как преданный союзником легионер, получивший вместо прямого удар клинок под ребро, Баэл, всё же не умиравший, а очень даже живой, раздумывал над местью — такой холодной, жестокой, окроплённой прохладной кровью, запах которой не единожды будет сводить с ума стервятников. К их самому большому сожалению, этот ужин предназначен только для одного… и он уже представлял, отпустив свою фантазию на волю, как его месть разрастается в имперских масштабах — и скольких сожжёт его гнев; блюдо останется холодным, собранным наспех, словно походный сухпаёк, и тем не менее Ичиго разжарит его до угольков.
Сона, лишь единожды заметив лицо Баэла, была пропитана страхом с такой силой, что ей захотелось убежать. Если бы хотя бы толика такого чудовищного давления — совмещавшего в себе всю мощь, величие, ярость, жажду убийства и многие другие эмоции, которым был подвержен их хозяин — были направлены на неё, хотя бы и в тот день, когда случился первый пробный матч между ней и Ичиго, она бы обмочилась прямо на стадионе. Она пыталась неотрывно следить за происходящим; ей пришлось потратить уйму сил, времени и связей, чтобы выяснить, что происходит — и Ичиго всё это время присутствовал здесь, но ни разу не активизировался, погружённый в свои думы. И стоило ему только увидеть картинку, показанную фамильяром, в прямом эфире следившим за машиной, перевозившей двух вип-персон, как проявилась эта невыносимая, подобная жару самой смертельной пустыни, сила. Она даже не атаковала, но находиться в её пределах было для Соны сродне самому жуткому испытанию — сейчас она бы даже с удовольствием согласилась сразиться с собственной сестрой в полную силу, чем была бы тут. И как бы Ситри не желала, наконец, погрузиться в раздумия относительно сложившейся ситуации вокруг матери и сестры старшего сына семьи Баэл, у неё не получалось, ведь её косой взгляд всё время упирался в темнеющие белки глаз Ичиго. Словно бы в них поселился демон из глубин Бездны, куда даже демонам путь заказан.
Ичиго кое-что вспомнил на мгновение. И это воспоминание — скорее, похожее на смог, оставшийся после невыкуренной до конца сигареты — помог ему кое-что для себя решить.
— Ичиго? — слабо позвала Сона, но её зов очень быстро потонул в думах демона — а позже и вовсе был забыт.
— Ичиго, баланс нарушен! Неужели ты отказываешь мне ради этого?
«Прости, старина. Может я и не прав, но не пробил тот час, когда мой беловолосый друг будет первой скрипкой в нашем трио — мне всего-навсего нужна… его сила. Ничем неограниченная… словно неогранённый алмаз.»
Давление на Сону сошло на нет так, будто его никогда и не было. Ситри, наконец, вздохнула и смогла сойти со своего места — сила, давившая на неё была такой мощной, внеземной, на грани божественной, из-за чего она даже шелохнуться не смела, словно застрявшая в желеобразной массе муха. Когда аура Ичиго снизилась настолько, что она смогла пошевелиться — её занесло, и она почти что упала на колени, но была подхвачена на руки Баэлем.
— С-спасибо, Ичиго, — девушка приобняла себя за плечи, слегка улыбаясь, но её улыбка сразу же погасла, стоило только Соне встретиться с тем же одиноким, но настырным — как и в их первую встречу — взглядом высшего демона… чьи глаза нынче напоминали два глубоководных, чёрных омута, прятавших в своих глубинах два топазовых самоцвета.
— Знаю, что ты сейчас подумаешь, но не переживай — для меня такое в порядке вещей. Как-нибудь я расскажу тебе правду о себе, если… представится возможность после того, что предстоит сделать.
— Ичиго? — Сона вернула себе не только самообладание, но и какую-никакую холодность, которые позволили ей рассуждать достаточно трезво, чтобы почти сразу же прийти к тому же выводу, который сделал и Баэл. Единственный способ отыграться в такой ситуации, перед которой Ичиго поставил Сазекс, отбить мать и сестру силой. И прямо сейчас фамильяр показывал, как сестру высшего демона везут вместе с матерью обратно в центральный особняк клана Баэл — отказавшись от этой фамилии, Ичиго уповал, что больше никогда не будет иметь ничего общего с этим домом, с его главой, с его представителя, да даже с собственной кровью, но это… На мгновение на лице бывшего синигами выросли костяные наросты, означавшие начало пустофикации, но Ичиго тут же подавил и без того слишком притягательную своей силой жажду — она принадлежала не ему, а пустому — а в данный момент и до конца начатых сегодня событий он планировал пребывать в трезвом рассудке… и хорошенько запомнить беспомощность в глазах своих врагов. — Не совершай глупостей, заклинаю тебя.
— Глупость совершил Сазекс, уповающий на свой страх. Он думает, что Ад станет его защищать, — безэмоционально, двоящимся тембром изрёк Баэл, — но Ад не делает его сильнее. В отличие от меня.
Общая сумма всех сил Ичиго не обладает полным спектром возможностей каждой. Но, если перетянуть баланс в пользу одной-единственной, да ещё и той, которая становится чудовищно опасной на территории Преисподней, проиграть будет невозможно. Ичиго знает цену победе. И поражению. Поэтому Ичиго в первую очередь победил себя, нашёл с собой компромиссы — и полностью знает возможности собственной души.
— Ты собрался напасть на целый клан? Сазекс не глупый, он наверняка использует всю свою власть, чтобы собрать в доме к твоему приходу не одного, а все поколения представителей дома Баэл. Там будет больше пятисот демонов, чьи силы варьируются до приближенных к Сверхдемонам. Ты сам себя запрёшь в ловушке! — машина, тем временем, подъехала к особняку, бывшему сердцем всех угодий клана Баэл. Отец Ичиго самодовольно ухмылялся, наслаждаясь поражением, написанным на лице Эс. Мать по приказу главы дома даже не удосужились вынести из машины — её на руки взяла сама Эс; с ней вели себя так, будто она была хуже безродной оборванки. Ичиго не ценил аристократизм — ни в каком смысле, но он ценил простое человеческое достоинство: каждый должен уважать другого, каждый должен относиться к другому как к равному, кем бы они был… если конечно он не такой мудак, как его отец. Если бы прямо сейчас Ичиго возглавил Ад, своего отца он бы вызвал во дворец только для одной роли — подставки для ног… самого низшего в столице чиновника — да и то только по блату.
— Я знаю, к чему ты клонишь. Я исчезну, Сона. Заберу мать и сестру — и мы исчезнем из Преисподней. Отправимся на землю, там будет проще.
— И почти так же небезопасно, как и в Аду!
— Да, но я хотя бы избавлюсь от ненавистного мне клана. Да и у Сазекса не настолько длинные руки, чтобы достать меня на земле.
— Ты не понимаешь? Он может слить информацию представителям других фракций. За тобой придут высшие чины ангелов, а может быть, даже и боги, если учуют в тебе опасность.
— Ты такая милая, когда искренне переживаешь за кого-то, — стоило ему это произнести, как лицо Соны, даже в полумраке заметно выделявшееся своей бледной красотой, запунцовело, зарумянилось. Ичиго воспринимал Сону как очень тяжёлого собеседника, которого нельзя было вывести из себя даже чрезмерно удачной баловской выходкой, но, кажется, Ситри была с ним мягче, чем с другими демонами. — В такой ситуации девушки обычно называют парней «дураками» — и ведут себя как цундере.
— Я не цундере, — возмутилась Сона, — мой типаж кудере, скорее… Почему мы вообще об этом говорим? — Ичиго позволил себе дерзкий смешок в её адрес, но Сона, всё ещё смущённая, с искрящимися глазами беспокойно посмотрела на Баэла. Улыбка мгновенно улетучилась.
— Ты похожа на одну мою подругу. Я очень её любил — вы с ней прямо один в один, только вот очки она не носила. Однажды мне пришлось спасать её от смертной казни, ради неё я подставился сам — и едва не погубил собственных друзей. И сражался с её братом ещё.
— Ты… не отсюда, ведь так?
— Я обязательно расскажу тебе эту историю, — подмигнул ей Ичиго, — а теперь забудь меня. Дальше уже не твои проблемы. Я прекрасно понимаю, что даже Левиафан, если встанет на мою сторону, не сможет тягаться во влиянии с Люцифером. Со своими проблемами я разберусь сам. Береги себя, Сона. И прости, что приходится так скоро обрывать наш союз.
Перед носом Ичиго раскрылась мрачная, похожая на чёрную дыру, дверь — со стороны она напоминала разрез в пространстве, и любой увидевший её ни разу в этом бы не засомневался: именно разрезом дверь и являлась. Гарганта, где на чёрном фоне мчались бесчисленные зёрна духовной энергии, сформировала под ногами Ичиго плотную платформу, после чего Баэл почти запрыгнул в разрез целиком, но был схвачен за одежду и принудительно развёрнут лицом к Соне. Она крепко обняла его.
— Дай мне весточку… о том, что ты жив и здоров. Пожалуйста. Любыми способами. В любой время.
— Ну какая ж ты кудере! Ты махровая цундере. Я… я дам знать, что у нас всё хорошо.
Ичиго зашёл в пространство за разрезом уже не глядя, задом, всё ещё рассматривая лицо Соны, которое источало яркий, розовый румянец, объяснение которому Ичиго не искал. В душе он и так всё знал, но какой смысл уповать на будущее. Он знал только о том, что произойдёт в следующие пятнадцать… нет, десять — максимум — минут в центральном особняке дома Баэл.
Они думают, что их ауры стали незаметными, но Ичиго ещё в гарганте ощутил довольно объёмное количество энергий, соприкасающихся друг с другом, сливающихся в одно цельное ядро — и скрывающихся внутри особняка. Особняки демонов в принципе строились на основе технологии, которая искажала ауры любых существ — это помогало не столько самим демонам, сколько рядовым жителям: порой было невыносимо жить рядом с представителями знати, обладавшими чудовищными запасами силы.
Демонстрация силы порой важнее самой битвы — порой лёгкого промо-выступления хватает для того, чтобы заставить противника одуматься… Но это был не тот случай, ведь Ичиго целенаправленно шёл сюда за свежей кровью. Когда гарганта расщеперила собственные складки, словно юная девица, подобравшая подолы платья, Ичиго даже не атаковал — он опрокинул солдат дома Баэл выбросом реяцу: его энергии, выпущенной наружу, с лихвой хватало на то чтобы вырубить бойцов клана — их тела, словно пули, разлетались в стороны; они столкнулись с такой непоколебимой, дикой мощью, что даже желание бежать у них пропало в тот самый миг, когда над их головами выросла гигантская маска. Пустой, сотканный из зёрнышек духовной энергии, раскрыл пасть и, закричав, создал в собственной пасти с десяток бластов — шарики чёрной реяцу в белом, скорлупном окрасе, одновременно исторгли гигантские волны энергии, которые разнесли не только предместья особняка, но и всю область вокруг дома.
Волна и лучи, столкнувшиеся с магической обороной замка, потонули в грохоте и землетрясении, но это не магический щит выдержал удар, а сам Баэл свёл на нет уже запущенные выстрелы; внутри дома находились его мать и сестра, которые ни в коем случае не должны были пострадать — чтобы не случилось, иначе Преисподняя… лишиться всех демонов. И воистину превратиться в безжизненную, алую пустошь.
Когда Ичиго ступал по обсидиановым полам особняка, слуги в его присутствии тормозили, леденели и бледнели, становились похожими на статуи. И только один из демонов-слуг сохранил лицо перед наследником клана.
— Предлагаю вам всем уйти отсюда. И постарайтесь бежать как можно быстрее, не оглядываясь. Для вас тут больше нет ничего интересного.
— Как смеешь ты, безродный ублюдок, нарушать… — но договорить слуга не успел: возле его горла, словно прилипнув к кадыку, созвучно с его дыханием пела закалённая душой Баэла белая сталь. Клинок Зангецу сменил цвет на пустотный, отбеливающий весь мир — стирающий тьму. Клинок не спешил резать горло дворецкого, хотя внутри стали подрагивал демон, будто крича
«Убей!», «Убей уже наконец!», «Дай нам сладенькой кровушки, как в былые времена!».
— Закон демонов — древний закон — гласит, что сильный имеет право забрать всё у проигравшего, даже ежели тот благородный и чистокровный. Я всего лишь реализовываю это право, — Ичиго и сам не совсем не понимал, по каким-таким причинам объясняет дворецкому суть своих поступков — и хотя причина была вовсе не во власти или желании богатства, Баэл нашёл, чем закончить свою речь, — но мне вовсе не нужно ни это поместье, ни эти земли — я бы предпочёл спалить здесь всё, нежели править — мне не требуются богатства или власть, я хочу крови. Крови тех благородных уродцев, которые измываются над моей беспомощной матерью и моей супругой. Так что прочь с дороги, жалкое ничтожество, пока я даю тебе шанс, — элегантно отклонив клинок в сторону, Ичиго издал им нежелательную вибрацию, от которой дворецкий чуть не припустил в штаны, будучи уверенным, что только что он лишился головы. Но голова была на месте — он даже потрогал щёки руками. Ичиго прошёл мимо: и этот дворецкий — тот, кто отчитывал его в детстве, уча грамоте, этикету? И это ничтожество — тот, кто тайно презирал как его мать, так и её недостойных крови Баэл «ублюдков»? Ичиго прекрасно знал, что сильных и беспощадных всегда гложет лишь одно чувство — пустота, примесь вины и совести, но он также знал ещё кое-что — с ними можно жить, невыносимо долго, очень долго и счастливо жить, употребляя собственную силу и глядя на врагов, которые думали, что смогут победить сильного. Можно вечно пафосничать, что сильнее тот, у кого в жизни всё хорошо — но правда в том, что в жизни никогда не бывает всё хорошо; а вот сила, пусть и бесценна, но всё же существенна, в конце концов, всегда лучше быть тем, кто пускает пулю в лоб, нежели тем, кого после щелчка затвора кладут в гроб.
Дворецкий так и остался стоять на месте, легонько подрагивая. Возможно, Ичиго напугал его до такой степени, что бедняга навсегда останется идиотом — а, возможно, что до конца своих дней ему будут сниться кошмары о сегодняшнем дне, но, откровенно говоря, Баэлу плевать. О него вытерли ноги эти люди: дворецкий, дом Баэл, Сазекс — пришло время оплачивать долги: способ оплаты Ичиго выберет сам.
Один в расчёте. И следующий на очереди — барабанная дробь — его папа. Спеша к нему, Ичиго неожиданно вспомнил своего настоящего отца. Иссин, каким бы дураком он ни был, никогда не позволял себе быть мразью с собственными детьми. Семья для него была святыней. И, нажившись в этом мире среди демонов, Ичиго мог с уверенностью сказать, что для многих демонов семьи тоже были их святынями, но только не для аристократов. Для аристократов их семьи — способ повышения влияния. Но одно дело воспитывать своих детей с определённой целью, даря им всего себя… и совершенно другое быть уродом в отношении собственной крови. В прошлой жизни судьба не подарила ему детей, но в этой… Ичиго поклялся, что никогда не станет тираном для собственных наследников. Когда Баэл зашёл в зал, он встретил лишь сплошной мрак — и небольшое окно света в том месте, где был дверной проём; при этом его одежда, окрасившаяся из чёрного в белый, в этом месте делала его почти что похожим на святого, окружённого ореолом пламени.
— Здравствуй, сын мой, — кивнул Баэл. Как и в прошлый раз, он сидел на «выдуманном» троне, окружённом тьмой, в одиночестве, хотя Ичиго прямо сейчас ощущал вокруг них многие сотни взглядов. Весь клан Баэл, словно летучие мыши, желавшие попить его кровушки, собрались в самом тёмном зале. Вся тьма в одном месте. — Пришла пора мириться.
— Помирись со своей шлюхой и заодно отсоси Сазексу, раз ты так любишь лизать ему задницу на досуге. А я вот что тебе скажу, — я тебя предупреждал, даже на понятном и доступном такому дауну, как ты, языке объяснил, что, если сделаешь хотя бы один выпад в отношении моей супруги — и матери тоже — мне будет плевать на всё.
Самодовольная улыбка сошла с лица нынешнего главы клана Баэл ещё с первых слов его сына; а к концу фразы Ичиго он настолько разозлился, что незамедлительно выпустил в сторону своего наследника большой сноп искр, состоявший целиком из магии разрушения. Словно семена, пучки раскрылись, обращаясь в цветы, составили ещё в воздухе прекрасный узор разрушения — и взорвались, но едва заметная улыбка Баэла-старшего вновь сошла на нет — взрыв-то произошёл, но оказался подавлен неизвестной магией. Печатью шестью ветров — одним из кидо, формировавшим кубическую структуру из зелёного материала — Ичиго полностью поглотил магический выброс.
— Как ты смеешь так разговаривать с собственным отцом, щенок? Единожды я стерпел… — зарычал глава клана, но Ичиго одарил его белозубой ухмылкой.
— … И сейчас стерпишь, собака подковёрная. Тебе следовало, — Ичиго отбросил в сторону Зангецу, и тот распался духовными частицами, вернувшись в тело бывшего синигами, после чего мужчина указал пальцем на своего отца, — оставаться под защитой Саззи… хотя это ненадолго бы тебе помогло. Его я тоже прибью, можешь даже не сомневаться. Как и вас всех, — Ичиго воздел голову к небу, прекрасно зная и различая всех присутствующих — их нестройные ряды стояли по бокам от него, вверху, на балконах и выступах, некоторые даже прятались под землёй. Идеальная ловушка… если бы в неё попался КТО угодно, но не Ичиго.
Заклинание «В печатях будды» сработало как надо: верхние области оказались полностью отрезаны от зоны первого этажа, где располагались десятки бывших глав кланов, нынешний глава и сам Ичиго, а нижние подвальные этажи просто завалило: Ичиго не просто заблокировал врагам выход из ловушки, но и превратил её в их собственную могилу — при помощи духовного давления он сдвинул землю так, чтобы раздавить крыс, прятавшихся в своих норах.
— Ты всерьёз собрался сражаться с Люцифером, глупец! — воскликнул Баэл-старший, понимая, что весь его план катиться коту под хвост — но шанс ещё оставался.
— Я собираюсь похоронить его в земле, но не переживай — ты будешь удостоен великой чести; вы будете лежать в одной, братской могиле, суки, — выплюнул Ичиго.
— ПОСЛУШАЙ МЕНЯ, ЩЕНОК, Я ТВОЙ ОТЕЦ! — крик отчаяния, частично направленный на то чтобы отвлечь Ичиго, был прерван ещё более гневным, демоническим — и чудовищно страшным ответом.
— Моего отца звали Иссин Шиба! Он был синигами! А ты, мразь, мне никто.
— ИЧИГО! — родной голос окликнул мужчину, и рыжий, не особо переживая за то, что произойдёт дальше, обернулся на крик — в коридоре, источавшем яркий свет, стояла его сестра, его супруга — и удерживала его маму на руках. Стоило лишь дать ей надежду, и Эс выбралась из передряги сама. Думается Ичиго, что она и без него бы не пропала, просто переживала за мать.
— Родители мои, печати! — заревел глава Баэл. И по всей площади зала появились сигилы клана Баэл, а дверной проём, разъединяющий Эс и Ичиго, оказался затоплен тьмой. Эс не успела даже вскрикнуть, убегая прочь. Она прекрасно понимала, что это бред — и навредить её брату не получится, но то, что произойдёт дальше, может чудовищно сказаться на ней и матери. Эс бросилась к выходу, откуда ещё несколькими минутами ранее сбежали все слуги Баэл.
Ичиго так улыбнулся, как не улыбался никогда. В этой улыбке не было пощады, не было желания, не было радости — в ней было лишь безумие. Затопленный лишь слабым светом от печатей и белоснежного костюма Ичиго зал увидел эту улыбку — и затих так, будто они забыли, что вот-вот планировали если не уничтожить, то хотя бы обезвредить демона.
— Почему ты смеёшься, сын шлюхи?! — закричал кто-то с верхний этажей, но Ичиго, резко искрививший гримасу, указал пальцем на неосторожно бросившего данную фразу демона — и его тут же накрыл компактный, чёрный гроб — «Курохицуги» — мгновенно убивший демона без единого звука. Немая сцена, словно актёры забыли свои реплики, продолжилась. Ичиго продолжил улыбаться.
— Ваша ошибка в том, что вы думаете, что… А что вы, собственно, планировали сделать?
— Мы… лишили тебя сил, — наконец, осознав, в каком положении они находятся, Баэл-старший так же быстро понял, как они просчитались. Он не лишился сил, но они…
— Да? — Баэл улыбнулся такой улыбкой, что его губы от натяжения едва ли не треснули. — А я думаю, что вы заперли сами себя со мной. Аха-аха-ха, ИДИОТЫ!
Ярчайшая вспышка чёрной гетсуги, смешавшись с такого же окраса залпом серо, стала похожа на благородный чёрный и изысканно белый шоколады. Эта смесь — несмотря на название — даже не пыталась смешаться, она уничтожила комнату, а затем, удерживаемая зданием, натянулась, взбухла, затопила окна, двери — да и все мало-мальски проходимые щели — и взорвалась словно повадка — без единого звука, но с такой чудовищной ударной волной, что от ближайшей области размером в несколько метров не осталось и следа — лишь очень глубокая, ровная воронка.
— Ичиго, это конец? — подобралась сестрица, наблюдая за тем, как её брат, никуда не торопясь, поднимался под гладко ровным стенам воронки, порождённой его силой. Когда Баэл понял, что уже не в состоянии выбраться при помощи обычных физических возможностей, он ушёл в сюнпо и оказался прямо возле сестры.
— Это только начало, — он приобнял её за талию, после чего второй рукой погладил по волосам, щекам, губам, а потом крепко-крепко прижал к себе, целуя, наслаждаясь ощущением того, как их языки, причудливо облизывая рты друг дружки, наполняли их вторым, а потом и третьим дыханием. Неожиданно Ичиго вспомнил о другом важном деле, отстранил сестру и посмотрел ей в глаза. — Где мама?
— Неподалёку, с ней всё в порядке. Ичиго… — намного тише произнесла Эс, — что нам теперь делать?
— У нас два варианта. Мы сейчас либо отправляемся на землю, там Сазекс не будет нас искать некоторое время, — Ичиго пришлось ещё делать отступления для полного объяснения всей картины событий, произошедших до сегодняшнего момента, — либо идём к недавно появившемуся у меня другу, но я не представляю, сработает ли это, однако одно могу сказать точно — Сазексу она не помощница.
— Кто она? — Эс подозрительно скосилась на мужа.
— Падшая. Бывшая глава Григори, Азазель.
— Вот… И где ты таких друзей находишь? — Ичиго поднял маму с земли и взял её на руки.
— Держись за меня, у меня есть способ быстро переместиться туда, куда нам нужно.
— А у меня есть предложение получше, — неожиданно в их дуэте образовался третий голос, кроткий, мягкий, дюже сексуальный и однозначно женский. Это была Смерть в образе блондинки-байкерши с упругой задницей. Эс внутренне напряглась, а Ичиго — узнав тон и насмешливо-ироничный мотив — выдохнул, опустив слегка напрягшиеся плечи на привычный уровень. Сестра со скепсисом посмотрела на брата — в её глазах читалась насмешка, такая, как будто супруга застала мужа с любовницей в самый ответственный момент. Баэл не обратил на этот взгляд никакого внимания.
— Ну, с этой женщиной ты тоже знаком.
— Да, — кивнул Ичиго, улыбаясь, — и тебе не понравится, если я скажу, кто она такая.
— Она ещё хуже Азазель? Ну с ней-то ты хотя бы не спал?
— О, пока ещё нет, но мне бы очень хотелось, — Смерть, скорее, огрызнулась, хотя её соблазнительная улыбка и образ напоминали Ичиго Йоруичи — она буквально всем притягивала к себе мужской интерес.
— Никаких пока ещё, — твёрдо отрезала сестра, и Ичиго на мгновение забеспокоился, но понял, что Смерти безразличны её нападки. Тогда он выдохнул и вернулся к тому, с чего начался разговор.
— Я хотела предложить тебе гораздо более безопасный вариант, чем путешествие на землю — или к падшим ангелам.
— В царство смерти я пока не горю желанием приходить, — ответом на это замечание стал звонкий смех блондинки. Она отрицательно покачала головой.
— У меня нет царства, Ичиго, я простая наёмная работница, а вот у тебя оно есть, — произнесла с кошачьей усмешкой байкерша.
— О как… — Ичиго не успел закончить собственный же вопрос — так как одна мысль перебила другую: она ответила на ещё незаданный им вопрос, куда же в итоге она планировала предложить им отправиться. — Не-ет, только не говори мне… А это возможно? — Баэл ухватился на мысль — как за спасительную соломинку, идею, надувной круг в море во время шторма. Смерть просто кивнула. Ичиго обернулся к сестре — по совместительству жене — и попросил взять его за руки, на которых он удерживал маму. Его внутренний мир превратился в Общество Душ? Шутка ли? Или безумие? Когда это произошло — и что послужило тому причиной? Он пока не знал ответа на этот вопрос, но, в конце концов, рано или поздно выяснит это. Ичиго не сразу понял, удалась его цепная, ничем не подкреплённая идея — или же это всё воображение разыгралось, но план в действительности принёс плоды, хоть он и не знал полностью, как это произошло. Просто захотел — и всё.
Его родные, сестра и мама, находились в Обществе Душ, вернее, внутри его души, теперь выглядевшей как Общество Душ.
— Ичиго? — тихонько позвала Эс. — Это… что такое?.. — Ичиго улыбнулся, впервые, возможно, вдохнув свежий воздух Общества Душ так спокойно и легко.
— Дом, — прошептал он в ответ, — милый дом. Пойдём, — не отпуская руку сестры, Ичиго ушёл в сюнпо и оказался прямо во дворце, в котором провёл столь много лет, правя Обществом Душ. Слуг не было — в этот раз в принципе не было никого из тех, кого в прошлый раз видел Ичиго: Йоруичи, сёстры, отец, Орихиме, Гриммджоу… Они все исчезли — или скрылись — Ичиго не очень хорошо понимал принципы работы этого мира и как тут всё устроено. Вдобавок старик Зангецу тоже куда-то пропал. С ноги открыв себе дверь в какие-то первые попавшиеся покои, Ичиго бережно уложил на них маму, накрыл её одеялом, в считанные секунды привёл комнату в более-менее жилой вид — и сразу же наложил на маму заклинания лечебного кидо, под которыми она пребывала ранее и которых лишилась, когда её перенесли из особняка клана Вапула сюда.
— Ты мне ответишь, где мы сейчас?
— Ты мне не поверишь, если я скажу. Мы… в моём внутреннем мире.
— Что? — Эс иронично изогнула бровь, но на лице Ичиго не отразилось ни единой нотки смеха. Младшая сестра попыталась раскрыть рот, чтобы что-то сказать, но Ичиго прервал её.
— Потом, — он пожевал свои губы буквально три секунды, — сейчас нужно срочно сделать сразу несколько дел. Во-первых, клан Вапула попадёт под раздачу, когда Сазекс выяснит, что Баэл больше не жильцы. Во-вторых, клан Ситри… думаю, мы можем заручиться их поддержкой. Знаю, звучит бредово, особенно в свете нынешних событий, но с Соной у меня сложились дружеские отношения, я предполагаю, что смогу её убедить помочь нам — взамен у меня есть, что ей предложить. И в-третьих, Сазекс… Нужно придумать, как избавиться от него. В крайнем случае, придётся убить его. Эс, пойдём, перед тем как уйду, надо показать тебе кое-что.
— Что ты хочешь, братец? — Эс была вымучена произошедшими событиями, но покорно пошла вслед за братом. Он показал ей дворец, рассказал, где что искать — еду, воду, одежду — всё, что необходимо для неё и мамы. Огромный, пустой мир в полном распоряжении трёх человек, один из которых, по-видимому, может контролировать его по-своему желанию. — Брат, у тебя есть план, как быть с Сазексом? В сущности, он — единственный в Аду, кто может тебе что-то противопоставить, не считая Аджуки Вельзевула… возможно.
— Есть у меня одна идея, но тебе о ней знать не нужно — тебе она не понравится.
— Не трогай Риас и клан Гремори, они не причём.
— Причём, — Эс очень быстро прочла планы Ичиго, а он даже не пошёл в несознанку, потому что знал, что уже бессмысленно, соврать ей не получится. — любой, кто связан с Сазексом, причём. Но я не причиню им вреда больше, чем требуется. Там Акено — я не хочу, чтобы она пострадала. Я попытаюсь уговорить их помочь мне, если только они не встретят меня «дружеским» огнём.
— Ладно, но я не думаю, что Риас хотя бы как-то причастна к интригам Сазекса.
— Я на это надеюсь, — Ичиго взял сестру в охапку и глубоко поцеловал, после чего на мгновение задержался, чтобы нежно посмотреть на свою супругу, ушёл в сюнпо и вскоре появился на том же самом месте в Аду, где стоял перед переходом во внутренний мир. Платиновая блондинка также всё ещё стояла на месте, с улыбкой созерцая образ Ичиго. — Долго меня не было?
— Пару секунд.
— Хорошо. Это ты имела ввиду, когда говорила про то, что не прочь царствовать вместе со мной? — вместо ответа Смерть подошла к Ичиго и также глубоко поцеловала, как он ранее — сестру. Затем оторвалась, облизала его губы и кончик носа. — Это «да»?
— Тебе нужно помимо того, что ты уже запланировал, добавить к списку дел ещё один пункт.
— Какой? — удивлённо посмотрел на неё Баэл.
Из-за спины вышел тот самый человек с платиновыми волосами, как у Смерти. Под проницательный взгляд демона он плавной походкой обошёл их дуэт по кругу и встал по левую руку от Ичиго. Синигами рассмотрел его повнимательнее, но с их последней, прерванной встречи ничего не изменилось — но теперь Ичиго мог предположить, откуда у этой ситуации ноги растут.
— Это ты его ко мне отправила? — он кивком головы указал на призрака.
— Нет, я не могу его забрать.
— Что? Смерть — и не может забрать душу? По-моему это странно — ты случаем не заканчивала курсы стендапа? Потому что анекдот получился отменный, — байкерша надула щёку, скрестив руки под грудью.
— Я серьёзно. Этот господин принадлежит к сфере очень могущественных существ.
— Может, он уже сам ответит наконец, кто он такой? — Ичиго кашлянул, проявляя неудовольствие, поскольку ему не нравилось, что тут происходит.
— Моё имя Люцифер. Моя сущность… потеряла большую часть себя, однако я всё ещё могу тебе помочь, наследник клана Баэл, взамен прошу тебя лишь об упокоении.
— Если используешь на нём духовное погребение, как на том драконе, Мельхоме, — пояснила идею байкерша, — то сможешь переместить душу Люцифера в свой внутренний мир, там он обретёт покой, а также вернёт большую часть своих возможностей. Знаю, что ты спросишь — что с того? Но только Люцифер может обеспечить полное доминирование в твоём противостоянии с Сазексом. Он может подавлять способности демонов, в том числе и деэволюционировать их.
— Если это так, то можно больше не беспокоиться за Сазекса, останется лишь лишить его сил… Но это не лишит его статуса — да и связей, вероятно, тоже. Хорошо, замысел я понял, рискнём, но! — рыкнул Ичиго, обращаясь к падшему ангелу, на заре времён создавшему демонов. — Только попробуй причинить вред моей сестре или маме, сгною!
— Обещаю, — Люцифер поднял руку, — во мне больше нет той гордыни, что заставила меня пасть с небес, а потому я искренне хочу тебе помочь, да и без того понимаю, что легко буду уничтожен, ведь твои способности я заблокировать попросту не смогу.
Используя нижнюю часть рукояти, Ичиго легонько шлёпнул призрака падшего ангела по лбу. Сначала засветилась отметина, а затем и вся печать, после чего призрак обратился в чёрную, словно кусок ожившей смоли, бабочку. Бабочка покружила с несколько секунд вокруг синигами и влетела в его катану. Никаких изменений при этом Ичиго не почувствовал. Он даже внутренне понадеялся, что, возможно, Люцифер сможет помочь и его маме с выздоровлением от неизвестной лихорадки, хотя озвучивать свою мысль не стал — Смерть вряд ли могла знать такие детали, да и лишний раз разочароваться он не хотел.
Помимо уже намеченных целей в его списке появилась ещё одна лишняя графа — он попытается в будущем переманить на свою сторону ещё и Азазель. Несмотря на разгульный образ жизни падшая всё ещё была заинтересована во всём необычном, так что он решил во что бы то ни стало переманить учёную в Сейрейтей, там существует огромное множество высокоточной техники и приборов, которые наверняка будут интересны ей.
Самым лёгким пунктом в вопросе поиска союзников Ичиго считал переманивание на свою сторону Ситри. Он знал её слабости, он знал, чего она жаждет — и что более важно, он мог ей это дать. Именно поэтому он не торопился к Соне на переговоры нового формата. С ней успеется решить вопрос полюбовно, да и им вряд ли что-то угрожало кроме бюрократических разбирательств — Серафолл не допустит издевательств над фамильным кланом, а Сазекс не захочет портить с ней отношения — если уже не испортил.
Поэтому Ичиго принял решение отправиться к Вапула. Из двух оставшихся вопросов, не считая Азазель и Ситри, Вапула отводилась особая роль — уговорить их на такую форму «предательства» было тяжело, поскольку, даже не беря в расчёт бедность, Вапула были чистокровными, их бы не дали в обиду без причины, но Сазекс имел свои мотивы — и это уже было веской причиной, а уж что с ними могло произойти, взволновало бы немногих заинтересованных, в конце концов, в официальных документах всё сочли бы не более чем «совпадением», даже если бы все члены клана из-за мести за дом Баэл так или иначе «пропали» или «умерли из-за случайных факторов». Уговорить глав клана может было бы и нетрудно, тем более что из нынешних глав оставались только Дамиана, тётя Ичиго, и её муж — и первой скрипкой в их дуэте была именно Дамиана, как самая непосредственная наследница, её же муж был всего лишь принцем-консортом, то есть формального права на власть не имел; да и не сильно жаждал. Однако помимо него в доме существовал ещё один наследник. Ариас. На редкость честолюбивый и в каком-то роде умный демон, не одарённый способностями, но очень умелый в политических интригах. Ичиго прекрасно знал, как найти подход к такому человеку — у него бывали случаи, когда становилось необходимо решать, кого выбрать — умелого или честолюбивого. Умелый, вне всяких сомнений, смог бы разобраться в любом деле и завершить его с блеском, а вот честолюбивый закончил бы решение вопроса пусть и не плавно, зато практично. И единственный способ польстить прагматику-честолюбу — дать ему увидеть, как высоко он может подняться… и при этом показать, как низко он падёт в случае неудачи. Дыхание смерти подстёгивает лучше всяких поощрений. Естественно, новости разошлись крайне быстро, возможно, Сазекс и сам ожидал такого развития событий — и подготовил новости о гибели клана Баэл заранее. И естественно, Ичиго выставили самым нелицеприятным уродом. Но Вапула вполне могли посмотреть на вопрос под другим углом — и многие согласились выслушать Ичиго, прошло несколько часов уговоров прежде чем Дамиана дала своё согласие. Она была измучена, её клан — сидел на нервах, а Ариас оказался доволен больше, чем за всю свою жизнь: ещё бы, он получил такие возможности в обещанном Ичиго мире, что сам удивлялся, как поверил в его россказни о каком-то мифическом мире, свободном от людей и имеющем непочатый край ресурсов. Не верили и другие, пока Ичиго не проводил их в собственный духовный мир, где показал столь обширные территории, что у них пробрало дух. Новый мир, новый край — такого они ещё не видели. Во дворце стало на несколько десятков жильцов больше, заодно он обзавёлся и служанками, и дворецкими, и садовниками, и умелыми работниками разных профессий, которые первым делом занялись исследованием новых территорий на предмет ресурсов, живности и многого другого.
Вздохнув, Ичиго немного расслабился, перевёл дух — и направился на территории клана Ситри. Он более чем уверен, что предстояло решить ещё не одну проблему, связанную с Вапула, хотя бы возмещение им тех затрат, которые они понесут, переезжая на новые территории, но это — мизер проблем. Пока что его интересовали первоочерёдные меры.
— Сона?
— Когда я попросила тебя отправить мне весточку, я не думала, что ты придёшь сюда лично, — нисколько не удивлённая, но всё же не радостная демонесса обернулась к окну, стоя в одном нижнем белье и готовясь ко сну.
— Прости, не хочу смущать.
— Да чего уж там. Обнажённость меня не слишком смущает. Свадебный наряд смущал и то сильнее.
— Не тебя одну, — посмеялся Ичиго. Сона позволила себе улыбку, но лишь на мгновение — сразу же вернула себе холодное выражение лица.
— Ты ведь не враждовать пришёл? Я надеюсь.
— Помнишь, ты рассказывала мне о мечте. О той мечте, где каждый ребёнок сможет исполнить свою заветную мечту. Каждый демон — слабый или сильный, низший или благородный, осилит исполнить своё желание — и выступить на арене Рейтинговых Игр. Я знаю, это покажется циничным, и тогда действительно я не задумывался об этом так рьяно, но сейчас понимаю, что могу помочь тебе. Могу исполнить эту твою мечту — подарить детям возможность добиться своих целей. У меня есть возможности организовать школу для всех, кто желает учиться. Даже здание есть с территорией — отличное, кстати, местечко. Не хочешь попытать счастье — и занять вакантную должность директора?
— Ичиго, — тяжело вздохнув, Сона повернулась к нему и попыталась прочесть что-то, кроящееся за его улыбкой. Только вот улыбка была истинной — и искренней. Ситри не смогла распознать за ней ложь или фальшь, поэтому задала вопрос, который не стремился слезать с её вострого язычка, — что ты несёшь?
— Правду. Моя ситуация… стала потихоньку налаживаться. Если согласишься на моё предложение, сразу всё поймёшь.
— Ичиго, — вновь вздохнула она, — ты же понимаешь, в какой ты ситуации? Новости расходятся очень быстро, а благородным домам, связанным кровью с Владыками Преисподней, становится известно всё ещё заранее. Сазекс не рвёт и мечет, конечно, но когда он в таком состоянии — всё ещё хуже. Баэл мертвы, он отомстит тебе через Вапула…
— Их он уже не достанет, они в полной и абсолютной безопасности, — улыбнулся Ичиго, прижимая руку к сердцу — и Сона ещё не знала, что это жест означал больше, чем простую жестикуляцию.
— Как бы то ни было твои слова — как бы я не желала в них поверить — не могу этого сделать. Ты определённо что-то хочешь, к примеру, отыграться через меня на моей сестре, — она сжала губы в одну тонкую полоску, которая отличалась белизной даже на фоне абсолютной черноты ночной атмосферы.
— К госпоже Левиафан я ненависти не испытываю, а тебя — тем более не трону, не паду так низко, чтобы причинить боль и каким-то иным образом. Всё, чего я хочу, это защитить тебя, — он мягко подошёл к ней и, если бы мог, обнял бы, но вместо этого, погодя секунду другую, положил руку ей на плечо, крепко сжимая. — Мне не хочется потерять такую подругу, как ты, к тому же твои слуги могут оказаться в опасности, а в связке со мной у тебя будет не только возможность оставаться в безопасности вне планов Сазекса, но ещё и осуществить те мечты, которые ты жаждешь.
Девушка раздумывала некоторое время, перенося центр тяжести с одной ноги на другую в попытках сбросить с себя странно приятный взгляд синигами.
— То, что ты сказал про школу… это правда?
— Показать?
— Да… погоди только, оденусь сначала, — демонесса вновь была собрана наиболее официальным образом, будто бы собиралась на делегацию и планировала представлять демонов на каком-то чрезвычайно важном мероприятии; Ичиго улыбнулся и, взяв девушку за плечо, переместился в свой внутренний мир. Они оказались прямиком перед входом на территорию Академии духовных искусств синигами — нынче организация пустовала, ведь учащихся и учителей попросту не существовало, однако территорий этого места вполне хватало на то чтобы обучать несколько тысяч бойцов ежегодно. Ещё только при становлении Королём Ичиго в своё время размышлял, насколько обширно это место — и насколько огромен потенциал школы? Проблемой Академии был консерватизм; теперь же консерваторов нет — зато есть Сона, которая сможет использовать все доступные ей ресурсы по максимуму. — Этого… просто не может быть… Как? — одухотворённо, словно увидела невообразимое чудо, прошептала Сона.
— Долго объяснять, но, если согласишься на моё предложение, и ключи от этого места, и эти земли будут принадлежать тебе, а я — так уж и быть, расскажу всё, что тебе будет интересно.
— Я… согласна! — воскликнула Сона, возможно, впервые за всю свою жизнь поддавшись по настоящему мощному, несдерживаемому порыву чувств.
В считанные часы Сона завершила все предварительные приготовления, спланировав последующие свои действия на десять ходов вперёд — этого плана оказалось с лихвой достаточно, чтобы уже к полудню следующего дня перенести всё необходимое оборудование, людские ресурсы, собственных слуг и многое другое в Академию. Её планы воистину Наполеоновскими, и, в отличие от большинства максималистичных детей её возраста и положения, она чётко знала, как и что нужно сделать, чтобы достичь своих целей в максимально возможные сроки. За последние несколько часов Ичиго увидел с её стороны столько взглядов, каждый из которых нёс что-то невообразимое — как радуга, стрелявшая по небу одновременно кучей цветов, так и Ситри — метала в сторону Баэла смесь взглядов, начинающихся с благодарностей и заканчивающихся чем-то вроде восхищения — или, возможно, любви. Ичиго не шибко обращал на это внимания — это всего лишь наплыв чувств, со временем он пройдёт.
До обеда они окончательно управились с остатком всех своих первостепенных задач, и потому Ичиго принял решение отправиться на выполнение самой сложной части своего плана.
Ему требовалось выяснить расклад, касающийся клана Гремори. Ожидание никак не соотносились с реальностью — его встретили ещё на подступах к школе и сразу же препроводили в старое школьное здание; все держались достаточно напряжённо, в особенности Акено, которой Ичиго всю дорогу одобрительно улыбался — эта ситуация заставляла его нервы накаляться ничуть не сильнее, чем сдача экзамена, в конце концов, у него всегда остаётся шанс вытащить «удачный» билет. Да и вся эта обстановка в целом контролировалось именно Ичиго, поэтому он понимал, что Гремори не будут лишний раз огрызаться. Риас приструнит любых зарывающихся слуг — и всё ради их же собственного блага.
— Ичиго Вапула, добро пожаловать, — сдержанно чеканила слова, словно шаг, Гремори. — Зачем вы пожаловали? Насколько я знаю, официальных и неофициальных запросов прямо сейчас к нам не поступало, значит… — она предусмотрительно замерла, не успев добавить
«вам здесь делать нечего».
— Расслабься, Риас, и вы всё. Я знаю, какой я в ваших глазах монстр, — вздохнул Ичиго, улыбаясь — и разыскивая глазами Акено. Когда их взгляды встретились, он подозвал её к себе и обвил её руку — своей, — но в моих планах никогда не было место вражде с родственниками.
— Ичиго, твои действия говорят об обратном.
— Потому что твой брат меня вынудил.
— Мой брат сказал, что ты хладнокровно расправился с кланом Баэл. Ты убил нынешнего главу и его предшественников, — сыпала фактами Риас, не особо стремясь их обдумать. Её пугала его сила.
— А он не рассказал тебе, — удивлённо обратился к ней Ичиго, прервав Гремори перед новой порцией фактов, — с чего всё началось? Так сказать, предысторию произошедшего?
— Н-не понимаю. Нет, он с-сказал, что ты напал на Баэл.
— Без причины? Эх, Сазекс, я считал его умнее. Мог бы хотя бы толковую легенду придумать, прежде чем сливать информацию собственной же сестре, хотя с учётом, что ты заглотила и эту наживку, он прекрасно знал, как ты отреагируешь. Ты частенько на эмоциях действуешь, поэтому он не сильно беспокоился, как ты осмыслишь «секретную» информацию, — явно пеняя на частично позабытые аналитические способности демонессы, ссыпал собственный вагон фактов Ичиго. — Прости, — действительно извинялся Ичиго, смотря на пребывающую в прострации Риас, — послушай, что там произошло на самом деле…
— Брат пытался переманить тебя на свою сторону, но — ты отказался, и тогда он принял решение тебя задавить. И начал с твоей матери и сестры?
— Да, и нынешняя ситуация развивается, чётко следуя его плану. Он прекрасно понимал, что меня не остановить всеми силами рода Баэл — заранее сочинил легенду, пустил информацию в средства массовой информации, в другие важные источники — и принялся ожидать, когда я приползу к нему на коленях. В сложившейся ситуации я принял решение пойти по придуманному им плану, всё-таки не так уж и плохо плыть по течению… главное успеть сойти до водопада, что я прямо сейчас и пытаюсь сделать.
— О чём ты? — Гремори была озадачена последними словами своего кузена. Она не могла полностью доверять Ичиго, но его рассказ никак не противоречил и ничем не подкреплённым словам её брата, то есть ситуация выходила патовой — Ичиго говорил А, не опровергая Б, Сазекс говорил Б, не опровергая А. Доверять родному брату было логичнее, но и принять странность всех происходящих событий Риас было тяжело — она не могла считать своего двоюродного брата монстром, пусть он и был чертовски силён.
— Думаю, наша встреча так же была спланирована Сазексом, иначе как объяснить тот факт, что ты и твои слуги знают о моём преступлении?
— А ведь верно, — не колеблясь ни секунды, рыкнул Киба.
— Боюсь, он замыслил недоброе. И отсюда тоже никто не должен уйти живым. По крайней мере, с вашей стороны.
— Мой брат… никогда бы не причинил вреда своей семье.
— Не забывай, Риас, — печально произнёс Ичиго, поглядывая на демонессу из-под густых, рыжих бровей, — я тоже отчасти его семья. Предлагаю вам спрятаться. Если это то, о чём я думаю, то его главной целью будет создать суматоху, убить как можно больше людей, избавиться от вас — и в очередной раз подставить меня. У меня есть один план…
Не прошло и нескольких минут после окончания их разговора, как основное здание школы было разнесено в щепки; следующим взрыв настиг и старое школьное здание. Шары из чистой демонической энергии уничтожали окружающее пространство, расщепляя его на мельчайшие частицы и стирая какие бы то ни было упоминания его существования. Демонесса покрыла территорию школы семенами взрывов — те росли, быстро-быстро достигали пика — и разрывались ещё сильнее, обычный ослепительный свет, пожирающий пространство вокруг, производил ещё миллионы маленьких уничтожительных пузырьков. Ичиго спокойно пил чай, сидя под куполом щита, созданным при помощи заклинаний кидо.
Когда чай был допит, демон улыбнулся и выскользнул из-под щита, ушёл в сюнпо — и появился рядом с демонессой.
Они столкнулись, прорезали землю несколькими залпами собственной ауры, запустили в сторону друг другу несколько мощных ударов, но уже на третьем ударе демонесса начала уставать, а Ичиго — только разогревался, поймал момент и ударил клинком без гетсуги. Атака прошла вскользь, но девушка всё же схватилась за бок.
— Неплохо, Грейфия, посмотрим, на что ты ещё способна…
***
Сазекс сжимал двумя пальцами переносицу, закрыв глаза и чувствуя, как к лицу прилила кровь; резкий перепад давления, связанный с резким эмоциональным изменением — он смотрел на фотографию, осматривал со всех сторон, но ни слова не проронил. Агент, расследовавший место сражения в мире людей, молча стоял в трёх шагах от рабочего стола Люцифера — и наблюдал за действиями нанимателя, хотя внешне не показывал каких-либо эмоций. Бросив эту фотографию на стол — а она была первой — Сазекс больше не притронулся ни к одной, будто забыв о существовании снимков да и о проблеме в целом. Академия Кё лежит в руинах — но это — мизерная доля проблем; мертва его сестра и её слуги — это больно сказалось на Сазексе, но иного выхода в такой ситуации он не видел, однако гибель Грейфии — а она была без сомнения мертва, согласно фотографиям, сделанным на месте преступления, — не входила в его планы и более того, спутала помимо этого ещё сотни других карт. Ещё предстояло опознать её тело в морге, когда её туда доставят.
— Мои худшие опасения оправдались, — Король демонов буквально вжался локтями в подлокотники, а телом — в спинку стула в желании слиться с окружением — и пару часов подумать о том, что делать дальше. Агент предусмотрительно не стал расспрашивать о том, что имел ввиду наниматель, смолчал, после чего был отослан, но почти сразу же остановлен. В оконные стёкла рабочего кабинета Сазекса были встроены технологии «зеркального ТВ-вещания», что позволяло одновременно созерцать столицу с высоты птичьего полёта, и не отставать от новостей. И сейчас все каналы пестрили выражением лица одного демона.
Ичиго Баэл говорил что-то в прямом эфире.
— Останови вещание, немедленно! — рычал Люцифер. — Срочно сообщи Аджуке, нужно подавить новостные источники.
— Добрый вечер, дамы и господа, живущие по всей Преисподней. Не буду ходить вокруг да около — мне нет смысла обращаться ко всем вам, вы и так знаете по рассказам моего доброго родственника — и лучшего друга Сазекса Люцифера — какой я монстр. Почему лучший друг? Потому что только лучший друг мог сотворить с моей репутацией такое! Я расскажу вам, как всё было на самом деле…
— Сазекс, это невозможно остановить, — спокойным тоном заявил Вельзевул.
— Я СКАЗАЛ, ОСТАНОВИ ВЕЩАНИЕ, И МНЕ НАСРАТЬ, КАК ТЫ ЭТО СДЕЛАЕШЬ — ХОТЬ ВЫДЕРНИ ВСЕ КАБЕЛИ ИЗ РАЗЪЁМОВ И ВСТАВЬ ИХ В ЖОПЫ СВОИМ АНАЛИТИКАМ, МНЕ ПОХУЙ! ЗАПУСТИ В СИСТЕМУ ВИРУС, ПОСТАВЬ ПОРНО — МНЕ ПОЕБАТЬ, ДЕЛАЙ, АДЖУКА, ДЕЛАЙ! — Сазекс не был взволнован, он был просто в перманентном бешенстве, уровень которого увеличивался с каждой секундой настолько, что вскоре большая часть комнаты была сожрана пламенем разрушения в состоянии Люцифера, близкого к полному становлению чистой энергией. Но даже в этом состоянии безумный Сазекс продолжал наблюдать за телевещанием.
— Моё настоящая фамилия — не Вапула, а Баэл. Я — прямой наследник ныне почившего главы клана Баэл, и да — сразу оговорюсь — я его убил, но хотите знать всю правду? Он похитил мою мать и сестру, силой удерживал их в родовом поместье, хотя не имел на это никакого права. А знаете, кто этому посодействовал? Правильно, вы уже догадались, мистер Сазекс Люцифер.
Стекло начало трескаться — сила разрушения не пожирала его, оно просто создавало такой уровень вибраций, что трещины расписывали стеклянное покрытие окон как музыканты, по кайфом играющие безумные и невообразимые треки.
— Хотите знать больше? Сейчас скину вам ссылочки на многочисленную подноготную теневой деятельности величайшего дьявола в истории. В одночасье я превратился из потенциального исполнителя — киллера, который должен был убирать неугодных Сазексу лиц, в одного из этих неугодных. А затем я убил клан Баэл, чтобы защитить свою семью. Я не жду от вас прощения — как и сочувствия, я просто хочу, чтобы вы все поняли, что любой мог оказаться на моём месте — и как бы поступили вы. Впрочем, меня это не шибко волнует. Но пострадает ещё больше хороших демонов, если это не прекратить, поэтому сегодня это закончится. Сазекс…
Люцифер немного расслабился, но лишь на мгновение, чтобы послушать, что же предложит Баэл. Неужели намерен сдаться? Нет, не после всего учинённого ими обоими.
— …Около центрального поместья клана Вапула ожидает дверь — я также приглашаю туда репортёров, которые будут свидетелями происходящего в прямом эфире. Так вот, дверь в другое измерение. Если в течение оставшихся суток ты придёшь туда и сразишься со мной, то мы покончим это раз и навсегда. Если выиграешь ты, то я выйду вместе с тобой и подчинюсь. Если выиграю я, то будем считать, что вся твоя подноготная — и ты — отфильтрованы, правдивы и ожидают часа суда. Я жду, Сазекс… Люцифер.
Последние слова Ичиго выплюнул с пренебрежением.
Трансляция продолжилась, не смотря на любые тщетные попытки вмешаться в телевещание. Ичиго ожидал своего противника возле указанной им двери; трансляция будет идти до тех пор, пока всё не разрешится.
***
Ичиго удалось переманить на свою сторону и Азазель. Ей действительно — Баэл не прогадал — польстили древние технологии Двенадцатого отряда, которыми восхитилась даже Азазель. Между ней и Урахарой было нечто общее — извращенцы, бухарики — и безумные учёные с манией к созданию невероятных безделушек. Ценное приобретение, главное, чтобы её не постигла та же судьба, что Урахару и Куроцучи.
Именно благодаря ей они смогли провернуть трансляцию, которая несомненно взбесила Люцифера — и заставила его плеваться желчью во всех и каждого. Драться? Ичиго даже посмеялся над этой мыслью — и старательно скрывал истинные намерения появления Сазекса на его территории; с Люцифером никто не собирался драться — стоит Ичиго только воспользоваться банкаем, как не останется одного, а то и десяти измерений — зато в этом состоянии с ним не сравняется даже нынешний Алый Владыка демонов, тем не менее он не стремился давить Люцифера силой.
Появление Короля демонов в самый последний час было похоже на столкновение с финальным боссом в какой-нибудь манге; тем не менее, кто из них был финальным боссом — Ичиго или Сазекс — ещё только предстояло выяснить. Трансляция не закончилась даже после того как Люцифер был буквально вынужден проследовать в личное измерение Ичиго.
— Бой будет прямо среди всех этих зданий?
— А что тебя смущает, — оскалился Баэл, — помнится, чтобы подставить меня, ты взорвал школу в мире людей, а теперь переживаешь за здания, в которых никто не живёт? Или переживаешь, что проиграешь?
— Не смеши меня. На пике сил ты можешь быть только на моём уровне.
— Ты думаешь, ты пуп земли? М? И весь мир меряешь по себе? Почему бы хоть на секунду не подумать, что я могу быть сильнее тебя? — Сазекс не выказал ни одной лишней эмоции. Ичиго плюнул и ушёл в сюнпо, Люцифер ринулся за ним, после чего они оказались на холме Сокиоку близ дворца Короля Общества душ.
— Наконец сражение? Или ты тщательно и методично будешь и в дальнейшем его избегать? — перенял инициативу Сазекс, думающий, что сможет безнаказанно насмехаться над Баэлом. Тот лишь усмехнулся в ответ, после чего сузил взгляд.
— Я спиздел, Саз.
— А? — не понял Люцифер.
— Драки не будет. Я привёл тебя сюда для наказания, — последнее слово Ичиго произнёс с особым нажимом, после чего повернул голову чуть в сторону и кому-то кивнул. Перед Сазексом появились несколько человек, одним из которых был мужчина с платиновыми волосами — и ангельскими крыльями за спиной, с которых стекала чёрная смоль. Сазекс, понимающий, что теперь инициативу передавать нельзя, атаковал мужчину, но его атака столкнулась с сигилом дома Баэл — и погасла. Ещё несколько более могущественных атак — и все они вновь оказались бесполезными.
— Это бессмысленно, сын мой, — безэмоционально протянул истинный Люцифер, — я знаю сущность крови каждого демона — благородного или нет, сильного или слабого. И могу с лёгкостью подавить твою природу.
— А? Чт?.. — Сазекса передёрнуло до головокружения и тошноты, он сделал несколько шагов назад, еле-еле устоял на ногах и приложил ладони к своему лицу. От его тела ввысь ринулись красные испарения, а капельки пота окрасились в алые рубины. Алый Владыка демонов часто-часто задышал. — Что ты натворил?! — тихо спросил демон, лишённый своих привычных сил — он внутренне понимал, что произошло, поэтому старался сохранять остатки сил.
— Небольшая месть за то, что тронул моих близких, — Ичиго словно главарь уличной банды забросил свой занпакто себе за плечо и перебирал пальцами по рукоятке. — Спасибо большое, Люц…
Люцифер кратко кивнул, выказав почтение Ичиго. Синигами медленно побрёл в сторону Сазекса.
— Не подходи! — Ичиго остановился, ощутив то, чего никак не ожидал ощутить от своего врага так скоро — страх. Притягательный, разгорающийся, словно пожар, страх.
— Как хочешь. Независимо от того, подойду я или нет, ты должен понести довольно много наказаний. Но своё наказание я уже исполнил, остальные решат сами, как ты перед ними расплатишься. Грейфия, Дамиана, Риас, — Сазекс обескураженно поднял дрожащие и слезящиеся глаза перед собой, увидел быстро приближающуюся к нему Грейфию. Он только собирался позвать её, еле-еле поднявшись с колен, как вдруг был перехвачен за руки и поймал первый удар в грудную клетку. Воздух мгновенно покинул лёгкие демона. Новый удар пришёлся в лоб прямо локтевым суставом беловолосой Люцифуг. Удары посыпались как еда из рога изобилия; никто не решался прервать девушку — она была взбешена, рычала даже, но была крайне довольна.
Ичиго побрёл прочь. Кто бы мог подумать, что ситуация, начавшаяся некоторое время назад столь быстро, столь же быстро и закончится?
Да ещё и настолько удачно.
Теперь предстояло много дел. Для начала он планировал организовать Академию Рейтинговых Игр — Сона много чего ему успела показать: макеты, планы, записи от руки — всем этим загорелась Эс, даже Риас изъявила желание заняться помощью подруге; Ичиго ещё должен был продолжить тренировки клана Ситри. До завершения полного проекта Академии ещё уйма времени, а Ичиго уже понимал, что так легко этот вопрос тоже не решить — им нужна поддержка. Вероятно, придётся заключать союз с падшими, ведь к демонам, по крайней мере, Баэлу теперь дорога заказана. Предстояло также организовать свой аналог Рейтинговой Игры. Благодаря Азазель подобрали даже приблизительное название — Международный Рейтинговый Турнир с заявкой, так сказать, на будущее. Ичиго действительно планировал привлечь к этому виду игр представителей других рас. Если им удастся создать школу и организовать первый такой турнир, подумал Баэл, они вполне неплохо достигнут одной важной цели — дадут детям, планирующим обучаться в Академии, надежду на возможное участие в игре — зажгут в них огонь, который заставит их открыть свой истинный потенциал.
Ещё Ичиго пожалел об одной детали, но раскрывать её ни сестре, ни Акено, ни кому бы то ни было другому — не стал. Это было слишком личное.
Сазекс был объявлен проигравшим. Вернулся ни с чем. Ичиго даже думать не хотел, каким прахом теперь пойдёт карьера сильнейшего демона, тем более, что благодаря первому владыке Люциферу, он уже больше не сильнейший.
И всё же Ичиго был даже рад, что всё так приключилось. Он вернул себе пусть и часть, но всё же свой дом — он снова может увидеть тот мир, в котором давным-давно родился. Да и дел у него теперь невпроворот, возможно, ему удастся загладить ошибки прошлого, если не искупить их. Ну, и конечно он мечтал сделать так, чтобы его нынешняя мама, наконец, проснулась — Люцифер, к сожалению, при всех его возможностях ничего не мог поделать с демоническими болезнями. Оставалось надеяться на Азазель.
Одним словом, предстояло очень много дел.
Но все они подождут до завтра, — Ичиго видит, как ему машет Эс, рядом стоит Акено. Сегодня он бы хотел отдохнуть на славу. Ичиго улыбается, ускакивая в сюнпо…
Интерлюдия
Четырёхрукое создание, созданное из неправильно сросшихся, словно отрегенерировавших кусочков плоти чуждых друг друг созданий, не имело лица или лиц, хотя по две пары глаз, неправильно раскиданных по тучному, непропорциональному телу, то и дело блистали с разных ракурсов и глядели на собравшихся не то зло, не то сомнительно. У такого создания определённо не должно было бы рассудка, однако всё было не так уж и просто — где-то в той области, где у живых располагалась сердечная мышца, соседствовали друг с другом сразу два мозга — двух самых гениальных учёных этого мира. Неповоротливое создание, используя тонкие, будто тряпичные, ножки пыталось уследить за теми, кто наблюдал за ним по ту сторону металлических прутьев, располагавшихся на три-четыре этажа выше положения этого создания. Впервые это существо видело столько существ правильной формы — до этого оно могло наблюдать только за действиями одного — у него были рыжие волосы и гневно-виноватый взгляд, словно рыжий считал себя виноватым перед созданием и в тот же момент искренне ненавидел его.
…Два отборных эшелона синигами наблюдали за тем, кому когда-то несколько из них подчинялось. Это было то, что пугало их сильнее всего. Он — эксперимент, самая неудачная попытка бывшего Короля Общества душ проявить свою волю — свою силу — свой характер. Безжалостная кара, которую Куросаки показывал всем и каждому, кто когда-либо имел с ним дело. Но их пугало вовсе не то, что он мог бы натравить на них это существо, ведь в сущности — это создание волочет жалкое существование… Их пугало именно это — что они присоединяться к этому созданию, станут такими же безобразными, ужасными, отвратительными. Как страшна человеческая природа… Боятся таракана при виде волка…
Маюри Куроцучи был выдающимся гением.
Урахара Киске превосходил его во всём.
Но они оба навлекли на себя немилость, причём второй знал, на что идёт, но определённо не предполагал, что всё закончится именно так.
Жизнь непрошенным чудовищем, одно существование которого пугало как доброжелателей, так и союзников Куросаки. Жизнь чудовищем, и эту жизнь не смогли простить Ичиго даже его родные друзья, ведь к Урахаре они испытывали лишь бесконечную жалость, а самым страшным монстром с того момента, как на свет родился этот уродец, стал именно Куросаки.
Орихиме лёгкой, неслышимой походкой ступила на территорию темницы — и существо даже не сразу заметило кого-то, появившегося в пределах его досягаемости. Оно опасливо вытянуло в сторону Орихиме все четыре свои руки, короткие и длинные, опухшие и истлевшие. Иноуе без страха коснулась кончиками пальцев пальцев создания — они были холодные, но твёрдые, словно металл, словно материал маски, которую носят пустые в Хуэко Мундо.
— Королева?..
— Заткнулись! — шикнул Чад, но с такой силой, что прошедшая по рядам солдат волна шепотков смолкла в тот же миг. — Орихиме, попробуй — или не тяни зря время. Мне больно… за ним наблюдать, — скрытые под волосами глаза Чада сузились почти до состояния двух пистолетных дул, а скулы — опасно напряглись, будто перед ударом. Если не получится исправить этот кошмар, он постарается умертвить создание.
— О-о, — выдохнуло создание, — О-и-ме…
— Да, — Иноуе не без боли в глазах улыбнулась созданию, некогда бывшему одним из самых доброжелательных к ней людей.
Сотен Киссюн куполообразным полем накрыл существо — и золотистым свечением ознаменовал отмотку времени. Чем быстрее отматывалось время под куполом, тем ослепительнее сиял золотистый, почти божественный свет; даже камни, даже пространство под куполом становились новее, чище, лучше — внутри купола изменялся даже состав воздуха, возвращаясь на годы, десятилетия назад.
Купол перестал сиять после резкого хлопка: отвратная жижа внутри него оставила после себя пустое пространство. Создание, которое некогда было двумя гениальнейшими людьми в Обществе душ, было уничтожено, схлопнуто, вернулось к своему началу.
— Орихиме?
Но Королева продолжала отматывать время вспять, возвращать пустоту к изначальному состоянию. Ей казалось, что у неё получится. И тогда, когда уже не верил ни Чад, ни кто-либо другой, прямо посреди купола возникло два человека; их атомы объединились в молекулы, а молекулы — в духовные частицы, после чего тело стало собираться от конца до самого начала. Сначала появился трухлеющий скелет, потом он обновился, словно листва на деревьях, потом появилась нервная и кровеносные системы, сосуды, словно почки, набухли, окровились, забились, система подала первые признаки жизни, после чего два человека заросли мышцами и, точно змеи, вырастили себе слои кожи со всеми первичными и вторичными половыми признаками, а так же исключительными чертами лица и тела, которые были свойственны им при жизни.
Сотен Киссюн лопнул, как мигом ранее лопнуло смеженное создание.
И с облегчённым вздохом двух людей, один из которых, Маюри Куроцучи, стоял на коленях и дышал часто, прерывисто, а другой, Урахара Киске, дышал глубоко и размеренно, вкушая воздух как табак, выдохнули все солдаты-синигами.
— Орихиме? Малышка Орихиме? — улыбнулся Урахара.
— Д-да, да, Урахара-сан, с-с возвращением, — её голос предательски дрожал, когда на глаза выступили слёзы — не то от облегчения, не то от счастья. Она не могла понять ту сумбурную смесь чувств, которая свалилась на неё. Но почему именно сейчас ей захотелось, чтобы рядом был Ичиго… которого они убили… Предали. Почему-то именно сейчас ей казалось, что он будет счастлив, как раньше… отпустив груз ответственности, который на него свалился. Хорошие люди порой обращаются ко злу не потому что сдаются, порой они плутают в поисках пути для того, чтобы сделать счастливыми всех вокруг.
Орихиме верила — пусть и наивно полагала — что именно это и делал Ичиго. Ломал себя. Был не тем, кем его считали другие.
Если бы она только могла его обнять, вновь.
Слёзы всё же полились из её глаз — но это были не нечаянные слёзы, это были те слёзы, которые льют по любимому человеку, который безвременно оставил этот мир. Порой одно воспоминание острее въедается в память, чем тысячи жизней — и оно заставляет нас как плакать, так и ностальгировать. Орихиме вспоминала Ичиго и горько плакала, повиснув на шее у Урахары, который успокаивал её. Рядом быстро оказался Чад, положивший руку ей на плечо. Где-то неподалёку стоял заметно подобревший Джагерджак. И где-то здесь ещё было много тех, кто не понимал истинного горя девушки…
…А она продолжала плакать.
Продолжение следует…
