Офисный планктон

      — Мне нужно увидеть его! — Закричал я, снова направляясь к двери. — Я не поверю, пока не увижу тело! Вы должны мне его показать! — Не взяв ничего, порывался выйти из квартиры. Меня схватили за плечо, я вырвался из захвата, ощутил перехват другой рукой, размахнулся не глядя пытаясь попасть по мужчине сзади, но промазал. Стоило мне развернуться к нему снова спиной, как меня перехватили поперёк живота, подняли над землёй, оттаскивая в комнату.       Так я не плакал никогда в жизни, нет, слово не подходящее. Рыдание — вот что это. От крика сорвал себе горло, тело било крупной дрожью, но это никак не шло в сравнение с тем, что творилось в моей душе и голове. Мозг не мог справлялся с этой информацией, до конца не сформировавшиеся мысли метались в голове, сталкивались и превращались в месиво, значительно ухудшая состояние, ведь единственное что несли эти мысли: «Его больше нет,» — и второе, не прекращающееся отрицание: «Он не мог умереть, не мог». Душа пыталась разорвать грудную клетку и вырваться из этого мучавшегося тела, чтобы убрать хоть часть боли, хотя бы физической, а может и вовсе соединиться с душой любимого человека.       — Артём, посмотри на меня, — Услышал фразу, которая повторялась уже несколько раз. Слышал, но совершенно не понимал, что говоривший хочет. Это было слишком не значительно, по сравнению с той болью, которая разрывала меня на части.       — Артём, — Очередная безуспешная попытка и меня дёргают за руку, разворачивая в свою сторону. Рядом всё на том же месте сидит Лев Алексеевич. — Артём, прекрати, я понимаю тебе больно, но ты уже двадцать минут убиваешься.       — Я-я-я, — Не выдержав из глаз с двойной силой потекли слёзы, хотя казалось они уже закончились. Я уткнулся лицом в ладони, продолжая содрогаться в рыданиях.       — Позвони, Рокосовскому, — Я почувствовал, как рука легла мне на спину. — Опиши ситуацию, спроси что делать.       — Он сказал анксико, аниксо. Чёрт! Анк-си-о-ли-ти-ки ему дать.       — Сказал какие?       — Да.       — Так какого чёрта ты всё ещё здесь?! — Грубо бросил мужчина. Этот диалог был как из-под толще воды, глухой, неясный. Я понимал откуда звук, что это говорят люди, но не более.        Я сопротивлялся, когда меня пытались уложить на живот и стягивали штаны, но почти не почувствовал укола. К этому моменту истощённая нервная система потащила тело в сон, но после введения препарата даже сам не заметил как уснул. Сон был «мёртвый», по другому не назвать — никаких снов, пробуждений, полудрёма. А когда проснулся было чувство, что организм выключили, как компьютер, затем включили. Глаза открыл на кровати, рядом никого не было, да и в голове как-то пусто. Ощущения крайне приятное. Я просто лежал и бесцельно пялился в потолок. Медленно, но верно воспоминания прошлого вечера возвращались, сердце снова ощутило все те ножи, которые разрезали его. В глазах появились слёзы, срывая с ресниц, пробегали по вискам и исчезали в коротких волосах.       — Проснулся? — Заговорили от двери, даже не нужно поворачиваться, чтобы понять кто это. Отвечать было абсолютно бесполезно, он же не слепой. К чему этот вопрос? Лев Алексеевич медленно приблизился к кровати, очень глупо, но моё внимание привлекли его шаги. Я их слышал, они были тихими, но были. Диму бы я не услышал никогда, его передвижения всегда бесшумны. — Артём, — Начал снова мужчина присаживаясь на кровать. — Не убивайся так, понятно, что это больно, но жизнь продолжается. Ты вчера был на грани нервного срыва. Хочешь попасть в психушку? Если продолжишь в том же духе, то именно это тебя ждёт. Ты должен идти дальше. Дима бы точно не х… — И тут во мне всё перевернулось, я резко сел на кровати, слёзы продолжали катиться, но это было второстепенным. Он не имеет никакого права манипулировать его именем! Никакого!       — Замолчите! Мне мерзко слышать эти попытки управлять мной его именем! Это низко с вашей стороны! — Лицо напротив не изменилось, сохраняло своё ледяное спокойствие. Стало интересно это маска или он и правда ничего, никогда не чувствует.       — Хорошо, но я не позволю тебе уничтожать себя.       — Да какое вам до этого дело?! — А вот после этого маска на лице поплыла. Он смотрел на меня так, будто я главный идиот этого мира, но даже от меня не ожидали такого тупого высказывания. — И вообще, что вы тут делаете?!       — В твоём вчерашнем состоянии тебя оставить мог только идиот или безответственный человек, — Я вытер уже начавшие высыхать слёзы, из-за чего неприятно стягивало кожу. Откинул одеяло в сторону, встал с кровати.       — Спасибо за беспокойство, но когда уложили меня, можно было и уйти, — Не хочу чтобы рядом кто-то был, вот и бросил такой «тонкий» намёк. Не оборачиваясь направился на кухню, только сейчас стал замечать, как же сухо во рту. Два стакана проглотил одним махом, а вот третий пил размеренно, делая вид что не замечаю человека пришедшего следом. Я просто хочу остаться одному, что в этом сложного?! «А вот рядом с кое-кем ты бы точно был рад оказаться…» — Выдал мой мозг, подкидывая воспоминания из не далёкого прошлого. Ком встал в горле, глаза защипали. Нет, нельзя столько реветь, это же не по-мужски… Воду даже проглотить не смог, но упорно продолжал держать стакан возле рта. Не знаю, сколько я так простоял, что было ясно — проиграл. Лев Алексеевич скрестил руки на груди, глядя на меня в упор, не проронив ни слово.       — Вы что-то ещё хотите? — Сколько уже раз перескакивал в общении с «вы» на «ты»… Странно, что такой человек не указал на это в своей едкой манере.       — Артём, я за тебя переживаю.       — Спасибо, конечно, но не стоит, — Повернулся к нему спиной, упираясь руками в столешницу.       — Ладно, оставлю тебя, но ты если что звони. В любое время. — Он развернулся и покинул квартиру.

***

      Прошло не больше получаса после ухода начальника и из меня словно дух вынули. Думал что будет легче, что он на меня давил, я всё смогу обдумать, пережить. Но всё вышло ровно наоборот, сидел на кровати и пялился в выключенный телевизор, снова начиная плакать. «Я всё попробую решить,» — Пронеслась в голове фраза из недавнего нашего разговора. После того раза прошло несколько дней до сегодняшнего утра… Утра когда мы попрощались… Кто же знал, что и впрямь попрощаемся… Чёрт побери, навсегда! Я рухнул на кровать, уткнувшись лицом в матрас.       Когда проснулся, состояние словно по голове ударило пыльным мешком. Не понимал где я, что я. Вокруг была темнота и это не помогало в понимание реальности. Стоило мне осознать реальность, как понял одну вещь, которая стала необходимой, как воздух, я прополз по кровати к телефону, который лежал на тумбочке, даже не помню, как он тут оказался. Ответили тут же.       — Расскажите, что произошло. Как он умер?       — Ты уверен, что хочешь это знать? — Лев Алексеевич даже не изменился в голосе, как будто ждал этого.       — Да, — И это было правдой, я должен встретить эту ситуацию лицом к лицу, не бегая. От этого уже не возможно убежать.       — Его застрелили на офисной стоянке, — Я что было сил сжал челюсти, как же больно это слышать.       — Известно кто это сделал? — Голос всё равно дрогнул, выдавая меня с головой.       — Нет. Но это было похоже на демонстративный выпад, — Да уж, смерть человека — выпад.       — А… Когда похороны? — По щеке стекла слеза, которую я быстро вытер, как будто кто-то мог сейчас меня увидит, хотя по моему дрожащему голосу сложно не понят, что со мной.       — Через дней пять, вскрытие ещё будет.       — Кхм, — Я откашлялся, выравнивая голос. — Вы можете мне сообщить когда и где?       — Да, — Односложный ответ и я понимал, что разговор окончен, но мне хотелось сказать ещё хоть что-то чтобы продолжить его. Вся моя сущность готова была молить, чтобы он приехал, только не оставляйте меня одного. Мне просто чертовки страшно бросать трубку. Ночь — беспощадная дама. Все чувства обострились и страхи словно приобрели физическую форму, прятались в тёмных углах квартиры только и ждали, когда я останусь один, чтобы выползти, протянуть свои мерзкие, холодные руки и окунуть в пучину отчаяния и страха. — Артём? — Видимо уже не первый раз позвал собеседник. — Ты ещё тут?       — Да, я тут… Простите, что так поздно позвонил, — Хотя по-правде сказать, я не знаю который сейчас час, но внутренние часы подсказывали, что уже поздняя ночь.       — Всё хорошо, говорил же, звонить в любое время. Ты как? — Дима так часто последнее время задавал это вопрос… И у меня чуть не сорвалось с губ формальное «хорошо», но я успел осознать, что в данной ситуации образ дурочка у которого всегда всё офигенно можно не держать. Даже нужно.       — Плохо, — Такое простое слово из пяти букв слетевшее с губ, на самом деле целое признание, которое принесло немного облегчения.       — Мне приехать? — И мне так хотелось согласиться. Было совершенно пофиг, кто будет рядом, любой бы сгодился. Но какое-то природное упрямство заставило отказаться.       — Нет, спасибо, не нужно.       Я не спал всю ночь. Включил свет во всей квартире и сидел напротив работающего телевизора. Не пришло ничего лучшего в голову, как включить какой-то детский канал — всё цветное, ничего жуткого не начнут показывать. Лучший выбор. Организм, который не успел до конца восстановиться отреагировал плохо — голова безбожно разболелась, появилась тошнота, сильная слабость от которой было тяжело даже дойти до кухни, чтобы выпить лекарства, но я смог пережить эту ночь и это моя маленькая победа.

***

      В последний момент я испугался, не мог заставить выйти себя из квартиры. От одной мысли, что увижу его в гробу замутило. Он слишком молод, слишком жизнелюбив, чтобы лежать там. У него было много целий, которые не могут остаться недостигнутыми. С трудом передвигая трясущиеся ноги смог дойти до такси, которое увозило меня туда, где произойдёт мой перелом. Стыдно признаваться, но в душе тлела надежда, ведь тело я не видел… Может что-то измениться, может это какая-то ошибка, фальсификация. И только эта надежда не довало чему-то в душе уже надломленному рухнуть окончательно. И как же не хотелось с ней расставаться…        Лил сильный дождь, но не смотря на это людей, чтобы проститься собралось много. Я стоял во втором ряду от гроба и не отрывал взгляд от него. Как же страшно было подойти ближе. На удивление не пролил ни единой слезы. За стеной собственной боли не заметил как люди стали расходиться. И вот остался только я и рабочие, которые кидали сырую землю на гладкую, тёмную, деревянную поверхность, сердце сдавили металлические тиски. Во мне закричал эгоизм. Почему он умер?! Почему я должен хоронить единственного человека, которого полюбил?! Почему именно его сейчас засыпают землёй и всё что останется минут через двадцать от дорого сердцу человека — не большой холмик?! Почему?! Неужели в этом мире мало плохих, отвратительных, мерзких людей?! Мало тех кого даже оплакивать не будут?!       Со спины мои плечи сжали чужие руки, прижимая к груди. Дождь перестал на меня капать, я посмотрел вверх и увидел чёрный купол зонта.       -Поедешь на поминки? — Прозвучал практически шёпот над ухом. Я отрицательно покачал головой.       — Поехали, я тебя отвезу домой, нечего тебе больше здесь делать. — Он потёр мои плечи руками, не было никакого желания сопротивляться, поэтому стоило только слегка подтолкнуть и я пошёл в нужном направлении, за нами тенью следовал охранник держащий зонт.       — Ты не плохо держался, молодец, — Разорвал висящую в машине тишину Лев Алексеевич. — После того что было… Это прогресс. — И не стоит ему знать, что все эти дни я баловался успокоительными, пусть думает я крутой и сильный. Но сегодня не выпил ничего, решил так будет правильно и честно по отношению к Диме. Он был сильный, мог справиться со всем и я должен был в последний раз постараться быть рядом с ним таким же. Соответствовать ему… Как же мне хотелось показать ему, что достоин, что могу быть рядом, как равный… Чуть снова позорно не разревелся, нельзя мне размышлять на эту тему, по крайней мере пока…       Водитель припарковал машину возле моего подъезда. Я не спешил выходить из неё, нервно почесал бедро и едва слышно сказал       — Может вы бы хотели зайти? -Задал вопрос, всё ещё помня, как же чертовски плохо быть одному в такой момент, человек рядом отвлекает. Лев Алексеевич молча вышел из машины. Мы расположились на кухне, он занял место спиной к двери.       — Вы что-нибудь хотите? Чай?       — Кофе, — Даже не сомневался, что такой человек сделает этот выбор, ему очень подходит, как бы странно это не звучало. Есть то кофе есть, вот только сомневаюсь, что такая личность пьёт растворимый. Не, у меня хороший, но растворимый. Я налил воду в чайник и поставил на подставку, пока закипал решил всё же что-то сообразить на стол, не за пустым же сидеть. Открыв холодильник мой взгляд тут же зацепился за два банана и замер, он же купил их несколько дней назад. Принёс их в этот дом и положил сюда.       — Артём? — Позвал меня сзади мужчина. Я тряхнул головой, достал сырокопченую колбасу, сыр. Хлеба не было как и в целом больше ничего, поэтому сделаем нарезку. Поставил на стол тарелку с нехитрым перекусом, там уже стояла ваза с конфетами. Пока я заваривал кофе Лев Алексеевич снова заговорил.       — Артём, ты готов ответить на пару вопрос? — На секунду прекратил размешивать напиток.       — О чём? — Спросил я не оборачиваясь, убирая ложку в мойку.       — О Диме, — Поставив ему — кофе, себе — зелёный чай, сел не далеко от мужчины, никак не выражая внутренне смятение. — Так ты готов? — Не дал затянуться тишине Лев Алексеевич.       — Давайте попробуем…       — Давай на «ты». Артём, можешь предположить, кто мог убить его? Может что-то произошло? Он с тобой чем-то делился? — Я отрицательно покачал головой. — Что-то происходило странное?       — Нет, всё было как всегда.       — Может ему кто-то названивал?       — Нет, только вы, как он говорил, а в его телефон я не лез. — И тут словно изнутри постучала мысль, напоминая какой законченный дурак её обладатель. — Дед… — Мужчина удивленно приподнял бровь, я резко повернулся к нему и быстро затарахтел. — Дед! Он угрожал мне! Написал письмо и я рассказал о нём Диме! Он обещал разобраться это было за несколько дней до… До его гибели!       — Успокойся и объясни всё по порядку, — Я глубоко вдохнул-выдохнул и рассказал ему всю эту историю, не утаивая ничего.