Время моей любви

      Она нашла его на самой высокой башне Штормового Предела, он не отрываясь смотрел на бушующее море. Недобрый ветер гнал волны к берегу, и они разбивались о скалы. В такую погоду не жди моряка далеко от берега. Такой шторм люди сочли бы хорошей приметой для Баратеона, но он им не являлся. Орис не был похож на своего отца, до этого времени. Лианна некоторое время стояла неподвижно позади сына, не желая прерывать поток его мыслей. Лил дождь, и его крупные капли стучали о крышу замка. Волосы и платье женщины намокли, но она будто не чувствовала леденящий ветер. Молчать дальше было бы преступлением по отношению к времени. — Вы что-то хотели, мама? — голос ее сына был почти не слышен из-за раскатов грома. — Да, Ваше величество, — она встала на колени перед своим старшим ребёнком, покорно опуская голову вниз, как будто боясь встретиться с сыном глазами. Она была его матерью, но времена, когда он был маленьким мальчиком, давно прошли. — Рейгар мёртв, — это не был вопрос. Орис медленно подошёл к матери, подавая ей руку и помогая встать на ноги.       Так часто история пишется победителями, а победители не всегда хороши. То, что зло, изображается как добро. Те, кто благороден, оклеветаны как лжецы и нарушители присяги. И тысячи безымянных, погибших в войнах великих людей, помнят только земля, море и небо. Человек, который жертвует своей честью ради большого блага, вызывает только насмешку. Женщина, которая лжет и обманывает, приветствуется как сильная и ею восхищаются. Победители часто пишут историю, но это случается не всегда. Иногда, когда зло или глупец побеждают, зрители этого спектакля видят достаточно зла или глупости, чтобы знать правду, и, таким образом, эта правда запоминается. Такова история короля Рейгара Таргариена, хорошего короля с добрым сердцем.       Он был провозглашен следующим великим правителем из династии Таргариен. Добрая и нежная душа, которая одинаково неравнодушно относилась к милосердию, чести и мудрости. Простые люди из Королевской Гавани любили его, потому что знали его как менестреля, который редко хранил то, что он зарабатывал. Придворные дворяне восхищались его умением держать себя в обществе в сравнении с его резким, беспорядочным отцом, Безумным Королем. Те, кто знал его лучше всего, отмечали, что он имел величие даже с раннего возраста. И все же Рейгар, как и все, кто восхищался им, только смертный. Только человек. И люди, независимо от того, насколько они мудры, добры или велики, всегда будут совершать ошибки. И ошибка Рейгара обойдется ему очень дорого, и ему, и многим другим. — Ты никогда не говорила о нем, будто боялась произносить его имя в этом доме, — Орис поднял подол своего плаща над головой Лианны, скрывая ее от дождя. — Вы ведь любили друг друга, так? — Я была была гораздо моложе тогда, Орис. Примерно твоего возраста. Я уже была невестой Роберта Баратеона, и это был мой последний месяц в качестве незамужней женщины. Не знаю можно ли назвать удачей встречу с твоим отцом, ведь это изменило все в моей жизни. Думаю, что я смогла бы полюбить его сложись ситуация иначе, — они успели зайти в помещение, прежде чем очередной раскат грома не обрушился на Штормовой Предел. Лианна с нежностью провела рукой по щеке сына. — Боги были милостивы, дав тебе лицо Севера. Роберт бы убил нас обоих, будь у тебя отцовские глаза и волосы. Старковская внешность защищала тебя шестнадцать лет жизни, теперь это одна из главных твоих слабостей. Всегда найдутся люди, которые захотят поставить под сомнение твое рождение. Тебе придётся быть готовым к этому. — Но как я могу подготовиться к косым взглядам, когда я сам не уверен в том, что Рейгар Таргариен мой отец? — на мгновение Лианна вновь увидела в своём сыне маленького мальчика, который боялся темноты и пьяного отца. — Почему ты так в этом уверена? Где гарантия того, что я не сын Роберта? — Так вот, что тебя беспокоит, — ее глаза потеплели, а черты лица смягчились. — Тебе не стоит думать об этом, мой дорогой. За Роберта я вышла уже будучи беременной от Рейгара. — А он… Он хотел, чтобы трон достался мне или этого хотела ты?       Вопрос сына заставил Лианну глубоко погрузиться в себя, воспроизводя в памяти события турнира в Харренхолле, где она вновь встретила Таргариена. — Нет, я не лишу наследства Эйгона, Лианна, — повысил свой голос Рейгар. — Но, Рейгар, ты обещал мне… — слабо сказала она в ответ на его слова. Она опустила свое лицо, показывая, что чувствует обиду из-за его слов. Ей было обещано, что ее сын когда-нибудь станет королем. Он обещал ей это семнадцать лет назад на турнире в Ланниспорте, где им и было суждено познакомиться. Но теперь, когда Лианна сказала ему о том, что хочет иметь хоть какие-то гарантии, король вдруг решил, что это ужасная идея, поскольку Дорн взбунтуется и в конечном итоге привлечет другие дома на свою сторону, поскольку у них будет взаимный общий враг, который грозится все уничтожить. — Я не обещал тебе привести королевство к гражданской войне, что неизбежно, если я сделаю нечто подобное, — Рейгар сказал это так спокойно, как только мог. — Я не могу лишить наследства своего собственного сына — принца, который был обещан.       Рейгар считал, что Эйгон принц из пророчества, исходя из многих причин, но ключевой всегда была комета, появившаяся над головами людей в ночь, когда родился мальчик. Король никогда не лишит наследства принца, который был обещан, независимо от того, что она думает об этом. И Лианна это хорошо понимала. — Но я хочу, чтобы мой сын был королем, — говорит она, мысленно сдаваясь, ее голос больше не звучит столь уверенно.       В ответ он лишь закатывает свои великолепные фиолетовые глаза, а после смотрит на нее с презрением и раздражением. Почему он выбрал ее? Он скучал по Элии в подобных ситуациях, с ней он мог говорить о важных политических решениях, не теряясь при этом в куче невежества и запоздалого детства. Элия не ставила условий и не говорила о своих желаниях вслух. — И я не могу изменить твоего решения? — ее глаза вновь вспыхнули надеждой, а рука коснулась его щеки. — В глубине души ты знаешь, что Эйгон не годится для трона, он ещё принесёт тебе беды, будь в этом уверен. — Лианна, я лишь хочу…       Нервный вздох Ориса вывел ее из рассуждений, заставив обратить внимание на сына. Хотя теперь он больше король, чем ее сын. Он всё еще аккуратно держит ее за руку, помогая спускаться по крутым лестницам Штормового Предела, но что-то подсказывало Лианне, что это один из последних моментов, когда Орис проявляет к ней неподдельную нежность. Королям матери не обязательны, когда ее сын займётся трон, то она, скорее всего, проведёт остаток своих дней здесь, в Штормовых Землях, подальше от него. — Конечно, он хотел этого, — слишком уверенно говорит она. Лианна рада тому, что Орис не видит ее лица из-за плаща иначе бы он заметил, как вздрогнули ее губы после. — Рейгар знал, как лучше для королевства, поэтому он и сделал преемником тебя, мой дорогой.       В ответ она видит лишь детскую улыбку на повзрослевшем лице.

***

      Церемония коронации заняла гораздо больше времени, чем она ожидала. Но на самом деле Лианна надеялась, что это займет больше времени. Было приятно видеть всех этих людей, прибывших на зов своего сюзерена. Все эти крики и молитвы за благополучие ее старшего сына. Это было лучшее чувство, что она когда-либо испытывала. Лорды любят Ориса, и что более важно готовы идти за ним, готовы подарить ему железный трон на котором сидел его отец.       Когда она взяла в руки корону, которую наспех выковали кузнецы замка, то почувствовала лишь разочарование. Железо. Никакого изящества, даже дракон, которым мастера хотели увенчать корону, вышел на редкость дурно. Ни камней, ни драгоценных металлов, корона Рейгара была украшена рубинами, их было ровно восемнадцать, по числу королей из династии Таргариен. Возможно, когда Орис возьмёт Королевскую Гавань, он сможет приказать изготовить для себя нечто более изящное. Но сейчас других вариантов не было, как и времени их искать. Она настаивала на том, чтобы самой водрузить корону на голову сына, но тот пожелал быть коронованным Станнисом Баратеоном, который уже спустя час получил звание десницы короля.       Присяга новому королю продлилась почти ночь, когда лорд Пенроз приклонил колено, солнце уже начало появляться на горизонте. Лианна не спала почти двое суток, но она никогда не чувствовала себя лучше. Бремя жены Роберта Баратеона пало, и она вновь смогла стать самой собой. Боги, Роберту давно было пора отправиться к вам. — Мой сын… — вздохнула она, когда Орис взял ее за руки и поцеловал их. Она с детства воспитывала в нем чувство любви к своей семье, всепоглощающее чувство. Семья — вот, что самое главное в жизни. Орис хорошо выучил этот урок, и Лианна не могла не гордиться заботой старшего сына о младших. Ее сын может выглядеть как Старк, но он всегда будет Таргариеном. Ее сын объединяет дома Таргариенов и Старков. Он будет лучшим королем, чем был его отец, и чем стал бы его сводный брат. — Мама. Разве ты не собираешься благословить меня? — спросил он с дразнящей улыбкой.       Она улыбнулась на это и положила руки на обе его щеки: — Я уже так много раз благословила вас, мой король, что старым и новым богам надоело слышать мой голос. — Спасибо, — засмеялся он. — Ты должен править справедливо, как твой отец, мой дорогой, — она опустила его голову, чтобы иметь возможность поцеловать его в лоб.       Это заставило его вздохнуть и отстраниться. — Я вспомню о твоём совете, когда сяду на Железный трон, — сказал он, уходя. — Орис! — сердито сказала Лианна, заставляя сына обратить на себя внимание. — Шучу, — сказал он, хотя она и так это знала. Орис обернулся и вновь подошёл к ней. — Я бы хотел, чтобы ты осталась в крепости до того момента пока я не взойду на трон. Здесь ты будешь в безопасности. Стеффон и Нед еще совсем дети, не стоит пугать их твоим отсутствием. — Я не могу сидеть здесь, пока знаю, что ты рискуешь собой, — она не была удивлена решением сына, скорее ей было странно, что он хочет оставить ее в крепости под этим предлогом. — Я верю, что ситуацию можно разрешить и без кровопролития, три из семи королевств на моей стороне, Утес Кастерли и Речные Земли остаются под вопросом, но у них нет причин поддерживать Эйгона. У лорда Тайвина есть внучка немногим старше моих братьев, я мог бы пообещать ему королевский брак, — заключил Орис. — Внучку Тайвина за третьего или четвёртого сына? Никогда, он никогда не согласится на это. Та рыжая девочка Ланнистеров с турнира помолвлена с принцем Тристаном Мартеллом, не самое близкое родство, но на Ланнистеров мы можем не рассчитывать, — Лианна не была рада собственным словам. — Тебе стоит отдохнуть, завтра первое заседание моего Малого совета, я хотел бы увидеть на нем тебя, — он улыбнулся ей прежде чем покинуть.       Еще вчера он засыпал лордом.       Завтра он проснётся королем.

***

— Визерис Таргариен не покидал пределы Дорна, — сказал Станнис Баратеон, ставший еще вчера королевским десницей. — Он — еще одна гарантия лояльности дорнийцев — ответил лорд Пенроз. Холодный ночной воздух наполнил комнату, где собрался Малый совет Ориса Таргариена, через открытый балкон.       Орис ничего не сказал и сделал глоток из своего бокала с вином. Он часто молчал на совете, предпочитая выслушать всех, прежде чем высказать свое мнение, это была привычка, которую сам Орис выработал в противовес своему шумному приемному отцу. — Рейгар мертв, Эйгон сбежал, сейчас самое подходящее время, чтобы нанести удар по Королевской Гавани, прежде чем они смогут опомниться и найти союзников, — объявил Ренли, сверкая своей молодостью и силой.       Станнис Баратеон резко посмотрел на своего младшего брата. — Без Севера? — Он поднял брови на молодого Баратеона. — Без северной поддержки мы можем оказаться в пасти драконов еще до того, как начнем то, что хотим.       Ренли посмотрел смущенно и склонил голову. — Мы не можем двигаться в соответствии с нашими планами, когда мы еще не объединили наши силы с мощью Винтерфелла, — сказал лорд Станнис. Этот человек не был похож на мужа Лианны, на него не походил ни его младший брат, ни его племянники. Старк знала лорда Станниса почти двадцать лет и готова была поклясться, что ни разу не видела его улыбки. Прошло много лет с момента ее свадьбы, но перемены в этом человеке были невероятными даже для Лианны. — Станнис прав, — сказал лорд Пенроз, положив свои сильные руки на стол, его черные волосы были собраны в идеальный узел. — Мы не можем оставить Винтерфелл, часть войск Севера доберётся до нас через море, остальной части придется идти по суше, если, конечно, лорд Талли на нашей стороне. — Мой брат женат на старшей дочери лорда Хостера, — впервые высказалась Лианна.       Мужчины продолжали вести переговоры о войне, но Лианна беспокоилась только о благополучии своего сына. Она подняла свой кубок с вином со стола и залпом осушила его. Вино в чашах остальных осталось нетронутым. Теплое вино пробиралось по ее горлу к животу, согревая Лианну изнутри. После собрания к ней подошёл Станнис. — Мы должны быть рады смерти Роберта, — сказал лорд. — По крайней мере, его смерть развязала вам руки, миледи. — Говорить о смерти вашего брата, не правда ли, немного странно, — сказала Лианна, глядя на собственные руки. — Что в этом такого? — Голос Станниса заставил ее посмотреть вверх. — Ему суждено было умереть в любом случае. Уж слишком много зависело от его смерти.       Кто-то должен рассказать ему всю историю смерти Роберта, подумала Лианна. Половина правды не может удовлетворить лорда Станниса. — В смерти Роберта нет ничего странного. Он должен был умереть, — повторил свои слова Станнис. — Но странно, как он умер. — Что вы пытаетесь этим сказать? — нервно спросила Лианна. — О, если вы все еще не смогли понять это, дорогая Лианна, то вы еще глупее, чем я думал.       Он поцеловал ей руку, прежде чем уйти.

***

      Буря не прекратилась и на третий день, будто сами Боги смеялись над королями Вестероса. — Вот дерьмо, — сказал сир Аарон, когда дождь начал стучать по его доспехам. Дорога до Королевской Гавани заняла бы не более двух недель при нормальной погоде, но не с грязной дорогой, дождем и ветром, слепящим глаза. Лошади сердито скулили, солдаты дрожали в своих доспехах, и король, больше чем кто-либо, начал раздражаться. Он отдавал приказы своим людям и был разгневан неспособностью Ренли руководить даже малым количеством людей. — Осень даёт о себе знать, — почти шёпотом говорит Лианна, чтобы ее слова дошли только до мейстера. Сегодня Орис навсегда покидает Штормовой Предел, чтобы занять свое законное место в столице. Лианна не знала, как прощаться с сыном, за все время его сборов она так и не смогла это принять.       Ее младшие сыновья стояли по правую руку от нее. Матис Баратеон был единственным из ее младших детей, кто понимал, что происходит. Он одним из первых присягнул брату на верность, вручив ему поддержку Штормовых Земель. Нед и Стеффон держались за руки, в силу своего возраста они ещё не могли понять зачем их подняли с постелей и вытащили во двор. Мальчики воспринимали это все как очередную забаву ровно до тех пор, пока Орис и наклонился к ним, чтобы попрощаться. Они были детьми, но улыбки с их лиц успели спрятаться где-то в глубине.       Лианна была благодарна дождю, ведь из-за него нельзя было рассмотреть слезы на ее щеках. Как и все она давно промокла, и ее била дрожь, так удачно маскирующая всхлипы. Она была последней с кем попрощался король. Орис подошёл к матери, и Лианна уже готова была протянуть руки для объятий, когда поняла, что он собирается этого делать. Почти детская обида засела в душе женщины, хотя она и понимала, что он не мог это сделать на глазах знаменосцев. — Я желаю вам удачи, мой король, искренне верю, что вскоре вы заберёте то, что ваше по праву рождения, — Лианна почти гордилась собой, когда произнесла слова, не сорвавшись на всхлипы. — Я тоже в это верю, я напишу вам как только смогу это сделать, — он бросает последний взгляд на братьев, и Лианна видит, как он останавливает себя от желания потрепать Неда по голове. — Берегите себя, а мне уже пора.       Она улыбается вымученной улыбкой: — Не стоит заставлять вашу невесту ждать.