Мой самый близкий врач

      Около пяти часов вечера Мидори уже сидит в уютном ресторанчике, расположившемся на пятнадцатом этаже торгового комплекса. Несколько раз Нагамаса бывал здесь, но всегда усаживался этажом выше, чтобы насладиться прикосновением ветра, так и наровившего сдуть со столов салфетки, унести в неизвестную даль шарик зазевавшегося ребенка и лихо растрепать волосы посетителей, превращая их в этакий «шухер». Каждый раз мужчина с удовольствием отмечал, что еда на свежем воздухе как будто приобретает особую нотку вкуса, напоминающую ему о беззаботном прошлом.       Когда ещё мальчишками они после уроков покупали сухарики и грызли их на крылечке у подъезда, а кому-то в это время мама кричала из окна о том, что суп уже греется и «Давай заканчивай есть всякую гадость и быстро домой»; когда будучи подростками ходили компанией на пикник, при этом умудряясь порвать одежду, промочить обувь и потерять где-то непонятно зачем взятые удочки. А во времена студенчества покупали девчонкам с потока большие шоколадки, получая в награду невинный поцелуй в щёку и слегка заметный румянец красавицы. Иногда студентки в знак симпатии делали для парней бенто, которое в теплую погоду неизменно съедалось где-то в университетском саду в тени дерева или на крыше, куда вроде как нельзя, но кто-то из однокурсников достал ключи у сторожа за бутылку хорошего алкоголя.       Мидори нервно посмотрел на часы — спутница опаздывала уже на полчаса, возможно она вообще решила не приходить. Ещё немного и он уйдёт, скажет отцу, что встреча сорвалась. Наследник «New organic» принял решение добиваться расположения предложенной ему пассии, так что он просто будет ждать, когда секретарь Тоширо позвонит, чтобы озвучить время и место следующей встречи.       Напротив мужчины на мягкий диван опускается миловидная девушка, с густой копной светлых волос, чрезмерно накрашенная, как считает Нагамаса, но в целом она создает о себе приятное впечатление. — Мидори-сан? — спрашивает блондинка, слегка наклоняясь вперед и, получив утвердительный кивок со стороны лидера Хошиширо, представляется — Меня зовут Камелия, рада нашей встрече. — Я так же очень рад видеть Вас. Прошу, зовите меня Нагамаса — улыбается своей самой обворожительной улыбкой молодой врач. — Я приношу искренние извинения за опоздание, пробки, сами понимаете, — говорит собеседница, опуская глаза. — Ничего страшного со всеми бывает, — кивает Мидори и придвигает девушке меню, — Заказывайте что угодно, Камелия, я оплачу.       Последующий час Нагамаса очень старается не показать своей собеседнице скуку, уж слишком много и эмоционально она говорит. И это единственная наследница крупной корпорации? — И потом, ты представляешь, Катрин позвонила мне… — тараторит Камелия, и Мидори даже не возьмется сказать, в какой момент времени они перешли на «Ты», кто такая Катрин и как разговор вообще пришел к ней.       Лицо мужчины показывает заинтересованность, хотя сам себе он признается, что вот эти вот газетные вырезки, которыми оклеены стены ресторана, выглядят хоть и не так ярко, как его спутница, но куда более интересны по своему содержанию. Лидер Хошиширо вспоминает, что где-то уже видел похожий интерьер, кажется, во время пребывания в Польше.       «Постарайся, Нагамаса, ты обещал отцу. Надо снизить к минимуму встречи с Хотару, чтобы не так сильно бросался в глаза контраст двух блондинок» — убеждает себя врач, когда его телефон начинает вибрировать. Мидори хватается за него как за спасательный круг и, извинившись, отвечает на звонок. Бодрый голос Фуджимото в трубке сообщает, что страсть как хочет видеть лучшего друга в гостях завтра вечером, да непременно с тортом, по случаю его Дня Рождения. Нагамаса прикусывает язык, понимая, что в очередной раз забыл о празднике, и обещает прийти. Такатора отключается, а лидер Хошиширо пытается вспомнить после какой именно пьянки он зарекся пить со своей командой.       Это был его собственный День Рождения в прошлом году, который праздновался тихо на квартире с чаем и пирожными. Вернее тихо было до появления Акабане, горевшей желанием споить и заполучить в свою собственность капитана команды. Первой частью её плана было заставить врачей пить, для чего Фуджимото был одарен мотивационным пинком, а сам именинник грустно-умоляющим взглядом. Устоять перед такими аргументами оба мужчины не могли. Второй частью явно было избавление от «лишнего» члена компании, но с ней как-то не задалось. Выпив полный бокал виски разрушитель неведомым образом свернул с подоконника Жору. Несчастный кактус после долгого падения познакомился с асфальтом, а несчастный врач с ногой Ичи. Такатора был отправлен за растением, а Мидори увязался следом, под предлогом прогуляться.       Не желая оставаться в квартире одна, девушка пошла с ними. По пути она ругала разрушителя за криворукость и читала лекцию о пользе растений в доме. «И вообще, у Короля ГОСТа должно быть больше растений! Я принесу вам ещё Мидори-сан!» — наконец подвела итог своей речи Акабане. Мужчины переглянулись, им обоим было не понятно как именно титул Нагамасы связан с садоводством, но спрашивать об этом у пьяной Ичи — себе дороже. Кактус был благополучно доставлен домой и кое-как пересажен в новый горшок, что было потом лидер Хошиширо помнил плохо.       Очнулся он уже на кресле в квартире Такаторы, почему-то в форме своей команды, но без обуви, рядом на полу валялся новогодний серпантин, пачка кошачьего корма, один винчестер и женская блузка. Последний предмет гардероба изрядно озадачил мужчину. «Да ну нет. Нет. Не мог я так напиться, чтобы… А вдруг это Ичи? Твою ж налево!» — корил себя врач. Пока Мидори размышлял, что страшнее: провести ночь с подчиненной или с незнакомой барышней, и пытался переместиться в пространстве в сторону ванной, он умудрился что-то уронить. Что-то с грохотом упало на пол, после чего послышался недовольный голос Акабане: «А можно с утра пораньше не изображать слона и дать приличным людям выспаться?!». Нагамаса поспешил в комнату, откуда шел звук, дверь была открыта. Впервые за последние несколько лет он возвел глаза к потолку и поблагодарил Господа. Медсестра спокойно спала, наполовину укрытая одеялом, одетая в желтую пижаму. Мидори получше укрыл её, поднял свой ботинок с пола и двинулся на поиски друга. Фуджимото был обнаружен спящим за столом на кухне, рядом с его головой покоилась фуражка и журнал «Мой огород», под раковиной нашелся второй винчестер, а в коридоре ботинок.       Что происходило той ночью никто из компании вспомнить нормально не смог, но Ичи сдержала обещание по поводу цветов: каждый месяц в квартиру Нагамасы она приносила новое растение. Каждый месяц за час до её прихода врач выбрасывал старое, погибшее из-за безалаберности хозяина. Каждый раз Непобедимый Король придумывал отмазку, чтобы не расстраивать подругу: попросили присмотреть за котом, а он взял и съел цветок, бабушка очень просила подарить ей традесканцию и он не смог отказать, просил соседа присмотреть, а тот забыл. У врача уже заканчивались мистические родственники, которые якобы так тяготели к его зелени, по лицу Акабане было видно, что она не верит Мидори, но девушка продолжала перетаскивать к нему бесконечные горшки с геранью, женским счастьем и фиалками, а мужчина продолжал врать, глядя в потолок. Тогда же он пришел к мысли, что меньше надо пить, больше надо бегать, хотя бы для того, чтобы иметь возможность убежать от злой медсестры.       За мыслями о прошлом Нагамаса провел ещё час, после чего его спутница собралась уходить. Они обменялись телефонами, договорились о новой встрече и, наконец, разошлись. Долгий вторник закончился.

***

      Наступает новый день, перед которым у Хотару снова не получается выспаться. Голову просто разрывает от надоедливой трели мобильного телефона. Как назло сатанинский агрегат валяется слишком далеко и ей приходится выбраться из уютной кроватки, чтобы, матерясь, подползти к мобильнику. — Тачибана слушает! — рявкает недовольная девушка в трубку. — Хотару, ну наконец-то я до тебя дозвонился, как ты, как твои дела? — радостный, с небольшим упреком в голосе голос Масамунэ заставляет её нервно взглянуть на мобильный, где обнаруживается десяток пропущенных вчерашних вызовов. — Прости, Мацуока, мой мобильник вчера случайно остался дома, — нисколько не кривя душой, извинилась студентка. Отправившись на встречу с Мидори она как-то умудрилась забыть современное средство связи дома, а вернулась только за полночь, весь день проходив по городу с Канаэ, — У меня все супер. Сам-то как? — Тоже ничего. Перед приездом ты писал, что теперь будешь жить в другом месте, но адрес не указал. А то бы я уже давно завалился к тебе с бутылкой чего покрепче и заставил отметить твоё возвращение в Японию, — хост уже откровенно смеялся в трубку, а Хотару размышляла, какой бы благовидным предлог теперь придумать, чтобы отмазываться от его будущих попоек. — Я, собственно, по этому поводу и звоню.       «Ну естественно» — пронеслось в голове Тачибаны, она-то хотела просто увидеться со старыми друзьями, поговорить и наконец признаться, да как-нибудь так, чтобы на этот раз точно поверили. Ну не брюки же перед ними снимать в самом-то деле! — Твоя подруга Канаэ предложила устроить приветственную вечеринку для тебя в хост-клубе. Парням туда, конечно, нельзя, но я уже всё устроил. Юкимура и Харуки тоже будут. Планирую сегодня часов на шесть-семь вечера. Ты как? Не занят? — Отличная идея, увидимся! — Хотару быстро бросила трубку, проклиная Яджиму за эту идею.       Повзрослев, розоволосая красавица могла уже спокойно посещать хост-клуб, где Масамунэ теперь был в её частичном, но дозволенном распоряжении. Узнав об этом, Тачибана рассказала подруге об их отношениях с блондином, спровоцировав злость и обиду Канаэ. «И ты ещё называешь себя борцом за справедливость?! А сама всё это время мне ничегошеньки не говорила! Ну подожди, расплата тебя настигнет, Хотару!» — кричала девушка в голосовом сообщении.       И вот вчера расплата таки настигла блондинку, когда Яджима предложила устроить тусовку в хост-клубе. Хуже всего было то, что Хотару, для того, чтобы заслужить прощение подруги, должна была прийти туда в женственном виде и навсегда покончить со своей ложью.       Весь день девушка проводит дома, откровенно бездельничая. Да и что ей делать сейчас? Учеба пока не началась, в новенькой квартире чисто, а готовить еду совершенно не хочется. — Эх, и почему ещё не изобрели корм для людей? Такой, чтоб и питательно, и вкусно, и полезно, — вздыхает студентка, вытаскивая из холодильника покупные салаты и котлетки.       Готовить она немножко умеет, но жутко не любит, особенно сложные блюда. Вообще, Хотару всегда поддерживала чистоту и порядок в независимости от места жительства, но вот на создание уюта или кулинарные изыски таланта не хватало. Закончив трапезу, член Той Ган Ган начала сборы. — Когда-нибудь, в следующей жизни, я определенно буду утонченной леди, нежной и романтичной. Буду читать современные романы, разбираться в марках одежды и томно вздыхать на Луну, — рассуждала Хотару, роясь в своем чемодане, — А пока я просто снова ей притворюсь.       Из-под стопок аккуратно сложенных вещей было извлечено маленькое черное платье на бретелях. Оно было самым любимым в гардеробе блондинки, потому что не требовало глажки. Из другого чемодана появились черные туфельки на низком каблуке, сумочка к ним и косметичка. Оценивающе оглядев своё отражение в зеркале, Тачибана пришла к выводу, что конфетку она из себя не сделает, а вот добавить женственности чертам — вполне. Тональник, тушь, немного теней, блеск для губ, красивая заколка и вот на Хотару смотрит уже совсем другой человек. «А вот пуш-ап надевать не буду, обойдётся Мацуока» — решает она, придирчиво оглядывая своё отражение в зеркале, — «Тут и так встроенный лиф есть, авось на этот раз до него дойдет». Оставшись довольна результатом, член Той Ган Ган вызывает такси и отыскивает в вещах кофту, на случай если вдруг станет прохладно.       Белая Toyota Levin подъехала довольно быстро, Тачибана запирает дверь квартиры ключом и спускается к уже немолодой, но ухоженной машине. На крыше авто красуется четырехлистный клевер — логотип компании-перевозчика. Девушка улыбается, садясь в машину и здороваясь с мужчиной средних лет в тщательно выглаженной форме и белых перчатках — неотъемлемом атрибуте таксистов Японии.       Сегодня по радио передавали, что знаку Хотару в этот день покровительствует планета Венера, что означает удачу в делах, особенно в любви. Девушка не верила в гороскопы, никогда не гадала по книге и не ходила в храм загадывать желания, поэтому не придала никакого значения словам ведущей. Однако то, что ей попалось «счастливое» такси с четырьмя листиками вместо трех, что являлось большой редкостью определенно было удачей. «А что если, предсказание сбудется?» — впервые в жизни задаёт себе вопрос Тачибана. Её фантазия рисует сцены, где Мацуока улыбается ей той шикарной, умопомрачительной улыбкой, от которой она не знала куда деться, которой он одаривает красивых посетительниц клуба, подносит её руку к своим губам, нежно касаясь гладкой кожи. Хотару кажется, что она уже чувствует терпкий запах сигарет мужчины, едва уловимый травянистый аромат его любимого геля для душа и дурманящего мужского одеколона.       От таких нескромных мыслей её бросает в жар и мгновенно становится так душно, что хочется тут же открыть окно и высунуть в него голову, чтобы освежиться. Но студентка не пытается прогнать видение, прекрасно понимая, что это — нормально. Нормально желать прикоснуться к крепкой груди хоста, одетого в её любимую рубашку синего цвета, так подходящую к небесным глазам блондина. Она теперь взрослая, ей теперь можно. Девушка осознает что чувства, которые она так старательно хоронила в себе снова показались. А вдруг? Есть ли шанс, что её чувства взаимны? Хотару вспоминает, как Мацуока проявлял к ней заботу: извинялся перед другими командами, если у неё срывало крышу на поле боя, помогал, когда кто-то лез с ней в драку, приносил аптечку, если она поранилась. Ещё блондинке нравилось, когда Масамунэ хвалил её и гладил по непослушным волосам, совсем как сегодня Мидори. «Стоп, что?» — одернула себя член Той Ган Ган. Как так её мысли переместились от лучшего друга к заклятому врагу? В это время машина затормозила у клуба и блондинка, расплатившись, вышла.       Охрана без труда пропустила Тачибану внутрь, и она, немного волнуясь проследовала по коридору прямиком туда, где её должны были ждать друзья. Стоило ей войти в роскошный зал, как в нос ударил смешанный аромат цветов, алкоголя и женских духов. Хотару мило сморщила носик — от этого запаха ей хотелось чихнуть. Она застыла у дверей, оглядываясь по сторонам и, не найдя знакомые лица, вздохнула. Ну и что ей дальше делать?       Вокруг было десятка два красивых молодых женщин и девушек, мило переговаривающихся о чем-то между собой, и человек семь привлекательных молодых мужчин, развлекающих их. В основном, конечно, японки, но попадались среди них и иностранки, чью национальность она могла определить только приблизительно. В левом углу на диванчике сидят три красавицы. Одна из них, в васильковом платье, туфлях на шпильке, длинными распущенными русыми волосами и ярким макияжем, скорее всего, из России. Женщины этой страны наряжаются даже для похода за хлебом. Вторая, в легких серо-голубых брюках и слегка мешковатой белой кофте больше всего походит на немку. У неё короткая стрижка, очень светлые волосы и лицо с минимумом косметики. Жительницы Германии любят практичность и удобство, что сказать. Даже сюда, в место для развлечений, она пришла в одежде, в которой хоть домой на велосипеде, хоть в офис, хоть в театр. Третья девушка с темной кожей, непослушной копной вьющихся черных волос, ярком желтом платье и белых кроссовках с почти стопроцентной долей вероятности американка. В глубине зала сидит ещё несколько европеек, но Тачибана не может определить, откуда они. Больше всего ей нравится, как одета немка. Она бы и сама не прочь прийти в таком виде, а лучше всего — в своем обычном. Но так ей опять никто не поверит. Из мыслей блондинку вырывает приятный баритон подтянутого японца с «шухером» на голове. — Ох, простите за ожидание, прекрасная мисс, я не мог наглядеться на вас и набраться смелости, чтобы подойти, — заговорил появившийся из ниоткуда красивый брюнет с ослепительной, но слишком уж фальшивой улыбкой, — Пожалуйста, присаживайтесь. Вы можете звать меня Таичи. Вам угодно что-нибудь выпить? — хост, осторожно взяв девушку под локоть и провёл её к одному из уютных бордовых диванчиков, усадив на него.       Студентка не сразу поняла, почему к ней так почтительно относятся, но, вспомнив про свой внешний вид, сразу догадалась. «Ну конечно же, платье!» — мысленно она отвесила себе подзатыльник. Женский клуб это то место, в котором мужчины хорошо разбираются в брендах и по одежде могут определить финансовое состояние гостьи. Маленькое платье на ней было из новой коллекции известного дизайнера, выпущенное только в пяти экземплярах. А сумка и туфли ничуть не уступали ему. Только вот кофта… «Чёрт, дома забыла!» — выругалась про себя блондинка. Ну что же, значит придется попросить пиджак у Мацуоки, если что. — Таичи, меня должен ждать Масамунэ Мацуока. Он уже здесь? — обратилась она к хосту, чьё лицо заметно напряглось, когда он понял, что эта пташка прилетела не в его руки. — Он сегодня не работает, простите. Но может я смогу скрасить ваш досуг вместо него?       Тачибана удивилась, неужели Масамунэ забыл про обещание? Может, что-то случилось? На всякий случай она проверила мобильник — никаких сообщений или пропущенных звонков не было. — Пожалуйста, передайте ему, что я требую встречи, — попросила блондинка, стараясь принять как можно более уверенную позу, чтобы произвести впечатление.       Возможно, Масамунэ дал четкое описание своих гостей, чтобы их больше никто не беспокоил, и по этому описанию Хотару должна была быть парнем. — Но, мисс, его нет сегодня, — замялся Таичи, разрываясь между указанием начальника и желанием гостьи. — Я сказала, передайте! — Хотару добавила в голос металла и смерила работника взглядом, который должен был четко разграничить их статусы. Сейчас она — молодая и богатая клиентка. Девушке совсем не нравился этот стервозный образ, но зато он хорошо работал. — Конечно, сейчас всё сделаю, — с этими словами мужчина развернулся и быстро пошёл по направлению к одной из дверей.       Проходит несколько долгих минут, в которые член Той Ган Ган, которой уже поднадоело рассматривать посетительниц, окидывает взглядом мраморные вазоны с цветами. «Так, это розы, это тоже розы, но другие. Это мммм, розы? А это, наверное, не розы…» — размышляет студентка и грустно вздыхает, понимая, что, пожалуй, не сможет назвать никаких других цветов кроме роз и лилий. Да и те различает лишь потому, что отец всегда дарил ей желтые розы, а маме тигровые лилии.        «The Great Happiness Space» — внезапно вспоминает девушка название фильма про мужской хостес, который ей когда-то пыталась показать Канаэ. Кажется, тогда был День Рождения розоволосой. Кажется, тогда они сильно напились. Кажется, в итоге всё-таки смотрели не труды англичанина Джейка Кленнела, а какую-то испанскую мелодраму-комедию где постоянно… кхм. При воспоминании о фильме Тачибана покраснела как спелая помидорка, уж очень неприличным для неё было это кино. В трезвом виде да по доброй воле она бы лучше застрелилась, чем села это смотреть. Но то был праздник подруги, так что пришлось уступать. «Как же оно там называлось? Три метра под мостом? Два метра над уровнем моря? Три метра и небо?» — Масамунэ ждёт вас, прошу, — весьма погрустневший брюнет вывел девушку из раздумий, — прошу за мной.       Наконец её подводят к заветной двери, за которой слышен громкий голос блондина. От этого звука Хотару замирает. Вот сейчас они должны впервые встретиться после разлуки. Узнают ли они её? Примут ли такой? Простят ли обман? До этого момента они каждый день переписывались в интернете. Масамунэ хвастался успехами на работе, новым телефоном и девушками, часто рассказывал о своих тренировках и матчах с другими командами. Юкимура не уставал посылать фотографии своей новой манги, как всегда, с обилием большегрудых полуголых красоток, требуя хвалебных комментариев, а получал только злость и недовольство собеседницы. Харуки просто интересовался её делами и делился проблемами. С ним они, кстати, подружились, чему все участники команды были несказанно рады.       Набрав в грудь воздуха, девушка толкает массивную деревянную дверь, которая легко поддается. Хотару застывает в проеме, наблюдая за тем, как Мацуока, одетый сегодня в её любимую синюю рубашку и белые брюки, разговаривает с каким-то парнем, кажется, тоже хостом. «Прямо как я себе представляла», — думает Хотару и продолжает разглядывать мужчину, отмечая, что тот немного изменился с момента их разлуки, черты лица стали более острыми, а голос кажется немного более глубоким и жестким, но возможно, это только кажется. Наконец лидер Той Ган Ган замечает гостью, и на его лице всего на мгновение проскальзывает удивление. Он встает и улыбаясь идёт к Тачибане. — Хотару, рад, что тебя видеть! Надеюсь, мальчики не доставили тебе неудобств, Таичи с завистью говорил о том, что пришла очаровательная особа, а не к нему, — Масамуне заключил старую подругу в объятия, пока та стояла открыв рот. — Ты… не удивлен? — только и смогла произнести блондинка. — Тому, что ты девушка? Нет, я с самого начала знал, — пожал плечами хост и, увидев ступор Хотару, взял её под локоть и повел к дивану, прикрыв входную дверь. — Наши ещё не пришли, ты первая. — Но, почему тогда? — Хотару прижала руку к груди. Она до сих пор не могла отойти от шока. «Не может быть, он всё знал? Всё это время?» — думала он сверля глазами друга. — Знаешь, это тяжелый разговор, уверена, что хочешь начать нашу вечеринку с него? — Мацуока потер переносицу, опускаясь в кресло напротив Тачибаны.       Конечно, он понял, о чём она. Несмотря на то, что у себя в голове мужчина уже много раз прокручивал подобный диалог, но не ожидал его прямо сейчас. Радость, охватившая его в момент встречи с подросшей Хотару быстро сменилась чувством вины и неловкости. Да он виноват, но не перед ней — повзрослевшей, молодой девушкой, а перед той бестолковой школьницей, которая умудрилась влюбиться в него, бабника, каких ещё поискать. Причем так, что он чувствовал себя последней скотиной, что не может ответить ей тем, чего так хотелось этому прекрасному юному созданию. В тот раз, когда она призналась им, Масамунэ просто испугался, что теперь придется оправдываться перед Тачибаной, почему он её отталкивает. Поэтому он просто сбежал, кинув вслед какую-то обидную фразу, за которую долго корил себя. Лидеру Той Ган Ган самому было смешно и противно от себя: он, вроде взрослый, самостоятельный человек, тот который постоянно является объектом внимания многих красавиц, не может спокойно поговорить с одной единственной старшеклассницей. — Уверена, — прозвучал решительный голос студентки, звучащий мужчине похоронным.       Масамунэ облокотился на подлокотник кресла, подперев скулу рукой и серьезно глядя на собеседницу. — Я с нашей первой встречи у двери твоей квартиры знал правду. Не спрашивай как понял — сам не до конца осознаю. И решил не мешать тебе наслаждаться спектаклем, кто я такой, чтобы диктовать тебе, кем себя считать или как одеваться? Так… — мужчина сделал паузу и закурил.       В нос Хотару сразу ударил запах его сигарет, почему-то именно сейчас взбесивший её, хотя раньше блондинке нравился запах табака Мацуоки. Девушка продолжала смотреть на своего бывшего капитана, который сдался и отвел взгляд в сторону. — А когда ты призналась, что девушка, то просто не знал, как реагировать, вот и ляпнул что попало, прости за это, — хост примирительно улыбнулся, отмечая про себя, что гостья не особо злится, что вселяло ему уверенность.       Обижать её он никак не хотел. Масамунэ расслабился и потянулся за стаканом с крепким алкоголем. Хорошо, что он не успел отпить, а только поднес к губам, когда весь воздух из легких был выбит словами Хотару. — Я была влюблена в тебя тогда, — выпалила Тачибана, краснея и удивляясь откуда у неё взялась смелость, — сейчас не знаю… — Мы не пара, — резко ответил ей мужчина, строго глядя на нее красивыми глазами цвета неба. Слова больно жгли душу, лидер Той Ган Ган понимал, что сейчас сам рушит всё то, что связывало их эти годы. Но лучше пусть Хотару ненавидит его, пусть оборвет все контакты, исчезнет навсегда из его жизни, чем будет надеяться на то, чему не бывать, поэтому Мацуока продолжал.  — Я не тот, кто нужен тебе. Я не смогу дать тебе любовь, не буду верен. Мой интерес к девушке заканчивается постелью. И не спорь, что ты сможешь переделать меня, заставить любить и всё прочее. В конце концов, ты должна выбрать для себя человека своего круга. Это как раз те самые причины, почему я не принимал твоих чувств.       После слов капитана команды повисла напряженная тишина. Хост курил, так и не пригубив напиток, размышлял о том, что только что сказал. «Должен ли я был быть помягче? С другой стороны сколько можно бегать от правды?».       Хотару же опустила голову, пытаясь разобраться в своих мыслях и успокоиться. «Вот значит как. Выходит, меня в прямом смысле слова отвергли, причем ещё несколько лет назад». Тачибана поняла, что всё это время надеялась, что Мацуока холоден к ней, потому что не знает, что она девушка. Но если она признается, то все может поменяться, возможно не слишком быстро, но всё же. — Эх, одни расстройства от вас, ребята. Что ты, что Нагамаса, — вздохнула Хотару, с улыбкой глядя на лидера Той Ган Ган, — давай веселиться, ребята пришли.       В следующее мгновение в комнату ввалилась шумная толпа, которую девушка услышала ещё полминуты ранее. — Хотару! — громче всех кричала Яджима, — Какая же ты красотка! — розоволосая бросилась обнимать подругу, после чего Тачибана была атакована Юкимурой и Харуки.       Блондинке резко стало не до переживаний, а Мацуока только облегченно улыбнулся, мысленно благодаря коллегу, который по его просьбе задержал на нужное время их друзей, а потом вовремя впустил их, получив смс.       После признания Мацуна Хотару не удивилась отсутствию вопросов Юкимуры, видимо, тот тоже давно знал её тайну. «Эх, а я так боялась», — думала она.       Вечер прошёл довольно энергично: ребята вспоминали смешные истории из жизни, уплетали вкусности и просто веселились, наслаждаясь вечером, под звон бокалов. Блондинка, естественно, была в центре внимания, ей с трудом, но все же удалось отвертеться от алкоголя, хотя Тора и Масамунэ прикладывали все усилия, чтобы ей подлить. Друзья заметили, что Тачибана выглядит слегка грустной, но та только отшучивалась и вскоре от неё с этим вопросом отстали. Хост лишь отводил глаза, понимая, что это он стал причиной её печали и возможно, обиды.