Условие.

— А что это у нас тут такое? — медленно давит Тара, выделяя каждое слово. Она тянет это томно, заинтриговано, и действительно с интересом разглядывает того, кто сидит в этой библиотеке явно не первый час. Колокольчик, что висит над дверью, обреченно звякает вслед за приходом Чамблер, предупреждая о том, что в дом книг заглянул очередной гость. На этот раз, увы, отнюдь не любитель книг, и, видимо, совсем не знавший о том, что в библиотеке принято соблюдать тишину. Впрочем, даже знай Чамблер про это почти святое правило, вероятность того, что она постаралась бы его соблюдать, увы, крайне мала. Мужчина за прилавком поднимает на неё нахмуренный взгляд, оглядывает быстро с ног до головы и мгновенно теряет интерес, вновь утыкаясь в книжки. Тара бы обиделась, если бы, конечно, умела это делать. — Хэй, если бы я знала, что тут вечер ветеранов, я бы пришла с цветами и захватила бы вашу пенсию, — Чамблер упрямо клонит голову набок, откровенно разглядывая острые ключицы в воротнике выцветшей рубашки местного, как видно, библиотекаря, и отмечая, что на серой ткани проглядывает пятно, — у вас на рубашке пятнышко, вы ведь в курсе? — Соблюдайте тишину, пожалуйста. И торговый центр на соседней улице, — упрямо держит дистанцию мужчина, кажется, совсем не заинтересованный посетительницей. — Знаю, — Тара усмехается и коротко машет книжонкой, что её попросила занести Лилли, прямо у библиотекаря перед лицом, — если бы Тара знала, что здесь встретит нечто подобное, то наверняка уговорилась бы на пару часов быстрее, — Я пришла вернуть вот это. Мужчина читает, шевеля губами, название на обложке и взлетает глазами по лицу Чамблер вверх. Хмурится, разглядывая чуть внимательнее, а та знай себе наивно лыбится шире, задорно подмигивая, и всем своим видом проявляя дружелюбие. Увы, но библиотекарь, — на бейдже которого, кстати, написано: «Филипп Блейк», — этот щедрый жест вежливости не очень ценит. Кажется, что даже игнорирует. — Вы любите Кафку и Хоссейни? — Кашку? Ну, да, с комочками, например, очень вкусно. Особенно манная. Лилли для Меган обычно делает, но и я иногда. — Кафка, — поднимается со стула и легонько стучит костяшками по твёрдому переплёту, — книга у Вас в руках. — Если скажу, что да, пригласите меня на свидание? — Поставьте роспись вот здесь. И. я не настолько влюблён в Кафку, да и в того же Хоссейни, чтобы соглашаться из-за них на свидание. — Вам повезло, потому что я настолько влюблена в деньги, которые мне обещали, если смогу победить в споре и схожу к вечеру с кем-то старым на свидание, что прочту всю эту чёртову библиотеку, если понадобится. Блейк смотрит на Тару с минуту из-под тёмной чёлки, а потом хмыкает и шлёпает громко томиком по стойке. Если его и задевает колкий комментарий, касательно его возраста, мужчина виду не подаёт. Ему всего тридцать пять, и даже слова глупой студентки из Полицейской Академии, — а Блейк точно помнил, что пару раз видел эту девицу в форме, — никак его не огорчают. — Начните с «Улисс». — Здесь же фигова туча страниц! — Тогда вам лучше побыстрее начать. Девчонка присвистывает, смешно морщит нос, оглядывая толстый том, мажет задумчиво ладонью по шее и вдруг, непозволительно резко и внезапно наклоняется, перегибаясь через деревянную стойку, к мужчине. Наклоняется так, словно это — нормально и привычно для них. Заставляя нервно дышать, сжимать в руках книги, и с трудом держать себя в руках, не подавая виду, что нарушение личного пространства дается ему с огромным трудом. Сталкиваясь взглядами, невольно, — действительно случайно, — касаясь с нахалкой носами, в тщетной попытке повернуться, чтобы отодвинуться. — За этого твоего Лиса я потребую, как минимум, поход в кино и попкорн, папочка! — Филипп. Не «папочка». — Как скажешь, папочка-не-Филипп! — Вам уже говорили, что вы удивительно наглая для своего возраста? — Ой, не стесняйся, за меня уже на дают срок! Ну так что? Зайти за тобой в восемь, пока ты сам пылью не покрылся? — Я подумаю. Сначала — "Улисс".