Бесценный подарок

Пустошь сурова, но справедлива. Того, кто понимает это, она награждает сполна, а того, кто находится в плену своих романтических представлений, показывает, насколько жестока реальность. Пустоши неважно, купаешься ли ты в деньгах, или жадно пьешь из мелкой лужи радиоактивную воду на последнем издыхании, страдаешь в плену у супермутантов, или же убиваешь их, прячась за сантиметрами толстого сплава силовой брони. Если ты не понимаешь сути Пустоши, она сожрёт тебя и не подавится. Киван понимал суть вещей. Ещё будучи юношей в Убежище 101, он показывал себя не с лучшей для других, а с выгодной для себя стороны. Он умел подстраиваться под обстоятельства, чтобы оказываться в выигрыше. Даже побег своего отца он обыграл так, что оставалось лишь диву даваться: Киван схватил Амату и доставил её Смотрителю, обвинив в подстрекательстве к побегу следом за отцом, втёрся в доверие к Альфонсу, после чего смог заполучить место в службе безопасности и в свою смену покинуть Убежище. Даже сейчас Киван был готов отдать всё, чтобы посмотреть на лица Альмодоваров и всех охранников при виде открытой двери Убежища и валяющегося рядом с ней трупа напарника. Пустошь стала благодатной почвой для того, чтобы Киван мог продолжить совершенствоваться. Каждый обманутый путник, скрытно убитый рейдер или удирающий от быстрой пули торговец был для него своего рода маленьким достижением на пути к чему-то большему. Кивана не останавливали ни благородные помыслы, ни чувство долга или чести. Он учился быть кем угодно, от наивного бедного странника до маньяка-садиста, каждый раз примерял разные маски. Киван жил ради удовольствия, но у него было своё понимание этого понятия. Стрелок слышал собственное сердцебиение, но это не отвлекало его, скорее, позволяло сосредоточиться ещё больше, отмеряя мгновения между ударами. Тонкое перекрестие прицела указывало на уродливую жёлтую голову в старой помятой шляпе, что невольно вызывало улыбку. Мужчина наблюдал за каждым действием странного супермутанта в рваных штанах. Ему никогда не доводилось встречать тварей, которые вели себя так — мирно сидели у костра и жарили игуану на огне. Конечно, можно было его прикончить без лишних разговоров и пойти дальше, но… В стрелке играло любопытство, и в этот раз он решил его удовлетворить. Подобраться к цели незамеченным оказалось плёвым делом. Устроившись за камнем, Киван поудобнее прилёг возле винтовки и стал наблюдать… Дядя Лео уплетал игуану и наслаждался прохладным ночным воздухом, глядя на далёкую, но от этого не менее прекрасную Луну — чужую, не задетую атомным огнём и мутациями. Почти каждую ночь она беззвучно выплывала на небо и наблюдала за ним и всеми остальными жителями Пустоши. Вот и сейчас Луна безмолвно улыбалась ему, как заботливая мать, усыпляющая своё дитя. Иногда Дядя Лео удивлялся сам себе. Точнее — тем выражениям, что приходили в его голову время от времени. Порой мутант не мог вспомнить, откуда он их знает, а порой — понимал, что это из какой-то старой книги, ещё довоенной, но хорошо сохранившейся, или из информационного терминала какого-нибудь музея. Сколько времени прошло с тех пор, как он оставил родной дом? Дни, месяцы, годы? Мутант давно потерял счёт времени и просто странствовал, пытаясь найти смысл своей жизни, ведь должна и у него быть какая-то цель! То, ради чего он живёт и после чего может умереть со спокойной душой… — Забавно. — Голос из темноты заставил Дядю Лео выронить вертел с игуаной в огонь и подпрыгнуть на месте. Супермутант явно не блестал храбростью и сейчас испуганно озирался по сторонам. — Кто это?! Я не причиню тебе вреда. — Дядя Лео ещё раз огляделся и приметил возле одного из камней отблеск языка пламени от собственного костра. — Я тебя вижу… Отблеск погас, и из темноты, держа наперевес какую-то потёртую винтовку с прицелом, вышел человек в закрытом металлическом шлеме и кожаной броне. — Хочешь познакомиться поближе с Джинни? — Человек склонил голову набок и помахал в воздухе винтовкой. Супермутант посмотрел в чёрное дуло, увенчанное массивным пламегасителем. — Мне всегда было интересно, почему вы, люди, так любите давать имена вещам, которыми пользуетесь. — Дядя Лео почесал затылок, рассматривая оружие. — Кого-то из твоих близких так звали? Человек на мгновение задумался и покачал головой: — Нет, просто нравится это имя. Кто ты такой? Впервые вижу миролюбивого супермутанта. Киван действительно был удивлён. Мало того, что мутант не проявлял агрессии, он ещё и любил поболтать. Осторожность уступила место любопытству, к тому же, кроме собственных рук у чудовища не было никакого оружия. — Можешь звать меня Дядя Лео, — задумчиво произнёс супермутант. — Я уже давно странствую по Пустошам, пытаясь найти в своей жизни смысл, то… — Ага, я это уже слышал, — прервал его Киван. — Я что, говорил вслух? — удивлённо произнёс Дядя Лео и снова почесал пальцами лысый затылок. Киван кивнул и, помедлив, опустил винтовку. Всё-таки нечасто можно встретить на Пустошах разумного супермутанта, к тому же, он мог знать что-нибудь полезное. — Расскажи о себе, — сказал он и сел под массивным камнем, положив винтовку на колени — так, чтобы её можно было использовать в любой момент. Дядя Лео задумался о чём-то, спешно достал сгоревшую игуану из огня, выбросил её и достал из небольшого походного мешка свежую, после чего принялся неторопливо насаживать её на вертел. — Ты, наверное, не знаешь, откуда мы берёмся? — спросил супермутант, закончив возиться с игуаной, и стал держать её над огнём, прожаривая. — Мы не рождались такими, нет. Раньше мы были такими же людьми, как и ты. Людей превращают в супермутантов в тёмном, холодном, железном месте. Бросают в зелёную жижу, и они превращаются в таких, как мы. Большинство в процессе изменений теряет разум, остаются инстинкты и жажда убийств. Я много раз пытался призвать своих собратьев прислушаться к моим словам, что в мире есть не только жестокость и кровь, но они не хотели меня слушать и вышвырнули вон, а теперь… —Дядя Лео тяжело вздохнул и болезненно поморщился. Он полуобернулся, и Киван смог разглядеть в свете костра отверстие от пули крупного калибра в боку супермутанта, прижжёное чем-то. — Тебя подстрелили свои? — спросил Киван. — Разве у супермутантов нет ускоренной регенерации? — У моих собратьев есть, но я ей обделён. Наверное, это плата за то, что я сохранил разум, — задумчиво ответил Дядя Лео, вновь поворачиваясь лицом к собеседнику. — Интересно, — протянул снайпер и кивнул на вешок с вещами мутанта. — А почему ты не носишь оружия? Пустошь, как-никак, опасное место. Супермутант хмыкнул, откусил кусочек от игуаны, прожевал, глядя в огонь, и ответил: — Я презираю жестокость и убийства, за это меня и выгнали собратья. Если на пороге беда, я лучше убегу, чем причиню вред недоброжелателю. Киван усмехнулся, вытянул ноги и направил ствол своей винтовки на супермутанта. — А если ты не можешь никуда убежать? Что, если я потребую сейчас отдать мне всё, что у тебя есть? Не будешь защищать свою жизнь? Ведь тебе достаточно сделать одно движение, чтобы меня убить. Дядя Лео перестал жевать и долго смотрел в глаза собеседника. После этого он, вздохнув, извлёк из мешка последнюю игуану и протянул её человеку. — Я и сам хотел поделиться с тобой, в благодарность за то, что ты выслушал меня. Супермутант поднял взгляд к небу, с тоской посмотрел на убывающую Луну, и до Кивана донёсся чуть слышный голос: — Жаль, что я не могу подарить тебе Её…