9:13 am
— Джемин-а, ты видел мою рубашку? — парень бормочет со спальни, обрыскивая весь шкаф — Какую именно? — переворачивая оладьи. — Ту, что ты с меня вчера стянул, — с усмешкой выдает Ли, то и дело расхаживая в одном полотенце на боках. — Какое ещё «стянул», извращенец. На ней было пятно от кофе, бросил в стирку вчера, — губы надуваются, словно у маленького ребенка. — Посмотри, может высохла. — Хорошо. Джено расхаживает еще около десяти минут с полуоголенным телом, а после переодевается в строгий дорогой костюм с приятно выделенными изгибами в плечах. Он подходит к Джемину с просьбой завязать галстук, так как сам так и не научился. Но просьба так и витает где-то далеко в его мыслях, а он облакачивается на куханный гарнитур и рассматривает до деталей изученный родной профиль, то смыкая губы, словно изучает давно забытую теорию, то улыбаясь уголками губ, становясь похожим на влюбленного лет шестнадцати подростка. — Уже собрался? — Джемин откладывает кухонные приборы и вытирает полотенцем руки. — Ага. Ну, я постараюсь показать себя с лучшей стороны, — заваривает крепкий кофе. — Перед таким-то, как устоять? Конечно же, ты им понравишься, — На лениво тянется к парню и целует куда-то около губ, чуть приподнимаясь на носочки. Первое собеседование на первую работу. Всегда волнительный и изнуряющий шаг, который делает каждый в своей жизни. Джемин никогда не понимал все эти речи на счет соулмейтов, он всегда такое избегал, но эта метка. Метка, которой он не может никак налюбоваться. 3 года назад это была лишь одна первая буква имени, имевшая довольно тусклый серый цвет. У него даже была догадка, что это лишь первая буква его же имени, и никому более она и не принадлежит. Он отправляет Джено и напоследок крепко обнимает, зачесывая того челку, а после слегка и нежно целуя в лоб.10:56 am
По ежедневным новостям, которые он никогда не пропускает, опять крутят старые происшествия о террористических актах или каких-либо договорах. Сеул — город повышенной охраны и защиты, поэтому происшествия чаще всего обсуждают других городов, стран или ближних государств. Кружка, свежо заваренного, кофе, тосты и рубашка на размер больше, приятно располагающаяся на теле не своего владельца. Будто бы ежесекундные объятия на расстоянии и блуждание по воспоминаниям с этим приятным ароматом дорогого одеколона. Сердце внезапно колит. /Что со мной?! / Сильная боль в области висков, что не дает сдерживать скрип в зубах. Душераздирающая боль, и далее такая же в сердце… и по венам к… запястью… /Что это? / — На, еле приподняв рукав, не замечает ранее золотую, поблескивающую, надпись, за место нее лишь блеклую и тусклую. /Что это, черт подери?! / Колени его не держат и он начинает подкашиваться. Тело не слушается. Он пытается дойти до телефона, чтобы позвонить, но слышит громкий взрыв, что выбил стекла. Это из улицы, но не ближние улицы. Это намного дальше. Боль стала еще сильнее и невыносимее, что Джемин вырывается на раздирающий крик. Чувство, что лезвием прошлись по венам и всё кровоточит. Он смотрит на место невыносимой боли. и ничего. там ничего нет. нету золотой или же тусклой надписи Ли Джено, так ранее красиво располагавшейся на запястьи. Джемин не понимает, что происходит. /Нет нет нет/ /Сейчас я позвоню, наверняка он просто. он. просто./ Телефон падает из рук и экран разбивается на мелкие трещины об кафель. Джемин медленно поворачивается, не замечая внутреннюю боль. Он поворачивается к окну, когда понимает, что все это время не слышал после какого-то взрыва ровно ничего. Только появившийся, сильный звон и он слышит ударяющие гулы сирен. На никогда не понимал ничего о надписях, поэтому пытается успокоить себя, что не надо себе ничего надумывать, он ведь не знает. Тело по-прежнему не слушается, не давая сомкнуть глаз, и пальцы сильно дрожат. Он выпадает из реальности и отключается на десять с лишним минут. Приоткрывая глаза, он думает, что это всё был сон и гул сирен — это лишь очередной боевик, который смотрит Джено в соседней комнате. Но… Он все осознает, а верить не хочет. Он просто ждет от него звонка. Никто не звонит. — Абонент не в зоне действия сети. Быстро проходив по комнате в поиске ноутбука, он находит его. 1 новое сообщение на почте, 18 минут назад. от Джено. открыть видеозапись. Джемин думает, тот отправил ему то, как он счастлив, пройдя собеседование или то, нормально ли все с ним из-за этого непонятного взрыва. Но нет. Он ошибается. На видео Ли Джено. Его Джено. В каком-то темном и тесном месте, похожем на подсобку. С царапиной в области лба, левой брови и с разбитой губой. Та рубашка. Та, что он вчера с него так и снял. Она уже не похожа на ту самую. Этот вид жутко пугает Джемина до сильной боли в груди и он не решается смотреть, но смотрит с надеждой. До сих пор. — Прости… — тихий, ломанный и до того родной голос доносится с видео, и На не понимает, но глаза начинают краснеть сразу же. — Прости меня, пожалуйста, что… что я сейчас не рядом. Что я не рядом с тобой, не обнимаю тебя. Дрожь не может сползти и колотание в сердце настолько сильное, что готово вырваться наружу, а кровь в жилах застывает при прослушивании его дрожащего голоса. По щеке протекает слеза и он полностью отпадает от реальности. — Если ты смотришь это, то да, ты же у меня умный парень, ты понял, что меня уже, как бы, нет. У меня осталось 57 секунд, — На слышит сильное и довольно мерзкое тиканье. Секунда за секунду. Такт в такт. — Я не знаю, что сейчас происходит, и, черт возьми, как же мало времени нам далось. Я знаю, что на твоих щеках сейчас слезы. Но. Не плачь, пожалуйста. Я. Черт, — глаза старшего сильно краснеют и он начинает заикаться. — Я знаю, что эти слова не помогут. И я знаю тебя всего и полностью, и знаю, что ты не отпустишь меня. Но. Ты должен, малыш. Понимаешь? Я б-бы хотел, что бы ты был счастлив, — улыбается, как никогда ярко, пытаясь скрыть красноту глаз. — У меня очень мало времени, ты даже не представляешь, как же мало, чтобы описать все. Все, что я к тебе чувствую. Я не могу записывать это, зная, что ты смотришь это не со своей нежной улыбкой, в которую я так влюблен. Просто до безумия, — Джено все так же улыбается, но его брови все так же дергаются. — Знай — мое сердце не разбито. Нет. Я не смею так говорить. Да, это случилось и- — тяжело вздыхает, прикрывая дрожащий голос из-за накатывающих слез. — Мое сердце никогда не будет разбито, потому что я всегда любил тебя. Люблю. И буду любить. И я обещаю, что в следующей жизни мы встретимся, милый. Мы встретимся. Еще раз. Только не плачь, пожалуйста. Я не люблю видеть твои слезы. Я- Я очень тебя люблю. Помни это, — парень отпускает голову из-за невозможности говорить и накатившего комка в горле, вниз стекают дорожки еле заметных капель слез, и он все-таки поднимает голову. — Но ты должен, ты обязан меня отпустить. Я буду в твоем сердце, но ты должен найти свое счастье. Это моя просьба. И не смотри новости, пожалуйста, ради меня, прошу… Исполни это. Если ты меня любишь, то ты… исполнишь это… Хорошо, котик? — Джено последний раз улыбается сквозь слезы. *связь обрывается* — Но… Стой… Т-ты, ты, ты же обещал, ч-что мы пойдем в тот парк, тот самый, что на картинке… Ты же. Ты же мне, блять, обещал, что у нас будет там пикник. Я не могу быть счастлив, подонок, без тебя. Это самая ужасная просьба. Ты…ты- Он больше не выдерживает. Накативший ком в горле не дает говорить, хоть и смысла уже нет, и слезы перекрывают путь к воздуху, он секундно задыхается и забывает о кислороде. Глаза выплаканные. Он падает на колени сильно держась руками за волосы, чуть ли не отдергивая, и бросает ноутбук с надписью 'связь оборвана' об стенку. — Н-н-нет, нет, ты же, — хватаясь при каждом вздохе за воздух, стараясь не задохнуться. — Ты обещал. Ты мне обещал. Почему? Что я сделал? Что ты сделал? Почему жизнь так несправедливо судит. Я. Это. Не может быть концом. У нас все только началось, еще все только, — почти взахлеб. — Впереди. Прошу… Ответь… Что это не конец… ОТВЕТЬ, ДЖЕНО, ну прошу. Ну, пожалуйста… — голос начинает ломаться в крике и тяжелые попытки глотания воздуха заканчиваются сильным кашлем. Прошу Ответь… Наша история ведь еще не закончена.*** 2 года спустя.
На Джемин стоит у усыпанного букетами, прекрасно выгравированного камня, с красивой надписью Ли Джено. В точности такой же, что была у него на запястье. В точности. До малейшей детали. Пальцами проходится по имени и фамилии и не сдерживая слез, которых уже и не осталось вовсе, гладит надпись: Был любим. Есть. И будет. Всегда.