wolves don't cry

Кости срастаются быстро, но боль сковывает внутренности, Кора закрывает глаза, Кора не хочет смотреть. У него в радужке отражается мягкая забота, и Хейл теплым отдается прямо за ребра; Пэрришу не нужны серебряные пули, чтобы убить ее. Джордану достаточно проехаться по чужим губам или признаться в очередной раз в любви — не ей; Кора не вспоминает о тех ночах, когда тело ее сводит болью, ей хочется кричать и драться, Дерек прижимает ее к себе, заламывает руки, потому что она пытается сбежать, а волк внутри скулит, воет, просит; у Пэрриша хорошее свидание, и оно еще не окончено. Кора знает, что у него человек другой обещан; судьба отдает ей чужого. Хейл знает, что он встретил ту, что теплом и болью отдается в зависимости от эмоций и что они сегодня идут на пятое свидание; Кора ждет, когда вобьют последний гвоздь в крышку ее гроба, Пэрришу для этого многого делать не надо. Она боится, болезненно и долго, что однажды, в очередной раз, вытащив ее из пьяной драки, он расскажет красивую историю о белом платье и кольце, подаренном той, кто ему судьбой подарена. Для Коры брак не значит ничего, но для Пэрриша — это все, Кора боится потерять его окончательно. Хейл дерется упрямо и долго, постоянно, она ждет редких моментов, когда волчьи силы слабеют, и удары кажутся слишком сильными, она попадает в состояние покоя, ничего не слышит и не различает; Дерек говорит ей, что она от боли зависимая, но это все равно равняется Пэрришу. Он найдет ее за баром с почти сросшимися костями, мелкими царапинами, кровавыми пятнами по футболке, с волосами в разные стороны и отсутствием страха. Он пальцами по отливающей золотом коже, около царапин, следов; внутри у Коры их в два раза больше, и половина — по его вине. Ей кажется, что она загнивает от этого глупого стремления быть рядом, она не такая, не стремящаяся и не привыкающая, на других не похожая (особенно на нее, которая у него где-то внутри, за ребрами). Джордан под солнечными лучами изнутри светится, Кора пытается протянуть ладонь, но боится обжечь ее. Он идеальный, защищающий, лучший; Хейл никогда не дотянуться до такого. Она хило улыбается, когда он поднимает ее тонкую фигуру, чтобы донести до машины, она шепчет, что сама драку начала, она боится, что он перестанет приходить. У Джордана в машине тепло, уютно, Кора закрывает глаза, и в таком состоянии все лучше, правильнее — за ребрами слишком хорошо, чтобы уходить — она провела бы остаток жизни так, путешествуя по миру на заднем сидении его машины, изредка прерываясь, чтобы переломать чужие кости, но исключительно, чтобы помочь; пока у нее только получается вредить себе. Коре выбор не дан, он ограничен и требует больших усилий; ее самостоятельность страдает, исчезает, потому что Джордан в крови, под кожей, его уже не вытащить. Хейл ловит жалкие взгляды семьи, от которых хочется забиться в темный угол и скулить или содрать кожу с себя и все, что под ней, содрать вместе с ним; ее спасают только честные комментарии Малии. — Ты нужен мне, — она не выдерживает, срывается, шепчет это, когда он поднимает ее осторожно, пытаясь не переломать ребра, а некоторые из них уже раскурочены, а она волк, не боящийся ранений; Джордан слишком заботится. Его взгляд в ее памяти надолго отпечатывается незатягивающейся раной, которую волчья сила не может одолеть; она уходит, отправляется помогать Ардженту. Джордан не обязан, никогда не был, и она просто безумная девочка, не умеющая держать себя в руках, все так просто, кроме выворачивающей наизнанку боли и горького разочарования. Джордан, наверное, запутался окончательно и потерян немного; Кора чувствует кармическую справедливость, хотя не верит в подобное (Питер в Нью-Йорке счастлив, посылает открытки Малие; карме следовало задавить бы его, хоть он и отплатил немного). В ней просыпается маленькая вредная девочка, презиравшая чувства, отношения и привязанности, шипящая на людей, ядовитая в каждом слове; была бы эта девочка бессердечной. Здесь жарко, солнечно, Джордан в этом свете смотрелся бы правильно; Кора учится не помнить его, Кора не справляется. Пэрриш ей не помогает тоже, когда пишет (предыдущие десять звонков она гордо игнорирует), что им нужна помощь, и Бейкон-Хиллс снова в огне. Она готова послать город и Пэрриша подальше. "Ты нужна мне" в следующем сообщении мешает ей дышать, Кора не знает, чему верить. Она едет, она от него зависящая, расстояние этого не убивает, ничего этого не убивает. Хейл идет на риск, она не может держать свое сердце в коробке; внутри тепло, Джордан в крови, по венам, артериям и до конца жизни.