Цветочная эмфизема

Василиса лежала в постели уже вторую неделю. Никого из ребят к ней не пускали — врачи говорили всем, что её личное время ещё не восстановилось после полёта на поле старочасов. Она попыталась приподняться на локтях, чтобы посмотреть на птиц, так непривычно громко кричащих за окном, но всё, что она смогла сделать — в очередной раз свеситься в кровати и сплёвывать очередную порцию крови и ландышей. Болезнь редкая — говорили врачи. Василиса смеялась и говорила, что ей повезло вдвойне — ландыши не только проросли в её легких, укрепившись там навсегда очень надолго, по предсказаниям врачей, но ещё и отравляли кровь природными токсинами. Почему ландыш? Почему не ромашки, например? Может, ромашки целебными свойствами хоть немного уменьшили боль… Но Василиса прекрасно знала, почему ландыши. Потому что каждый раз, закрывая глаза, она чувствовала этот запах и видела большие голубые глаза и вьющиеся тёмные волосы, навсегда въевшиеся в сетчатку глаз. Потому что до сих пор у неё в рамочке над кроватью висят засохшие ландыши, которые он подарил ей на Чарованиях. Отец пытался выяснить у неё, по кому же она так захлебывается кровью и цветами. Она молчала и жмурила глаза, пытаясь выбросить из головы образ Драгоция, всплывающий каждые пять секунд как навязчивая идея. В итоге, Нортон смирился с молчанием дочери и вызвал лучших хирургов Эфлары. В тот вечер, когда он сообщил дочери, что её операция состоится через три дня, у Василисы был один из сильнейших приступов. Она билась, стонала от боли, отказывалась слушать аргументы Огнева-старшего и кричала, что лучше умрёт от любви, чем предаст её. Василиса всё равно давно поняла, что живой её Эфлара не примет… Раньше приступы были редкими. Нет, в лагере она, конечно, думала, что сходит с ума от этих регулярных трехразовых откашливаний в день, но это не может сравниться с тем, что было потом. Когда она узнала от Захарры, что он сделал для неё. Когда он перестал разговаривать с ними. Когда танцевал с Маришкой на балу. Ей казалось, что она умрёт прямо там и больше никто и никогда не сможет ей помочь. Марк чувствовал себя точно так же в тот вечер Он хотел подойти к ней и, наконец, объяснить то, что твориться с ним. Сказать то, что он не смог сказать ей тогда, на балу у Огневых перед прохождением Тайноса. Ему казалось, что он может всё изменить именно тогда. Может перестать наконец просыпаться в маленьком океане из синих лепестков и ярко-красной крови по утрам. Когда у него был первый приступ, он думал, что ему просто вредит остальский воздух. Ведь первый раз они встретились именно на Остале… С тех пор он ненавидит «основную планету» ещё яростнее. И ненавидит себя за то, что не способен ненавидеть ту, что проросла у него в легких синими цветами. На третий приступ, когда он выплюнул первый лепесток, он понял, что всё это значит. Он долго смотрел на маленький синий кораблик, помятый, словно переживший бурю, плавающий в кроваво-красной луже. А потом засмеялся. Он смеялся долго, тем самым знаменитым холодным и ироничным смехом. Он смеялся над тем, что причиной его смерти будет Огнева, а не госпожа Мортинова, как он наивно считал раньше. Он смеялся над тем, что кровь его абсолютно такая же, как и у семи миллиардов человек, а не голубая, как он думал раньше из-за своего высокого происхождения. Он смеялся над тем, как удивительно красиво сочетаются красный и синий. И с тех пор он больше не смеялся никогда. Итоги этих бесполезных битв с собой оказались забавными для постороннего наблюдателя. Фэш Драгоций умер после неудачной попытки переселения в его жизненный коридор Астрагора. Умер, так и не узнав, что Василиса Огнева была готова умереть из-за него. Что, в общем-то, и случилось. Василиса Огнева скончалась от остановки сердца на следующий день после смерти Драгоция. Скончалась, так и не узнав, что была причиной полуночных истерик Маркуса Ляхтича. Диана — единственная из друзей, кто знал про её «цветочную эмфизему» — на похоронах Василисы грустно улыбалась, понимая, что она наконец смогла обрести покой после долгих мучений. Маркус Ляхтич погиб после недельного приступа васильковой асфиксии. Над его могилой Елена Мортинова говорила красивые слова о том, что он погиб после упорной битвы за свою жизнь, но это не так. После смерти Василисы он не видел смысла в борьбе. Он сдался, в первый и в последний раз своей жизни. Он погиб с именем Огневой на губах и кусочком василькового лепестка в уголке улыбки.