Ты все поймешь, но будет слишком поздно

You got everything you wanted. But at what cost?

Наш «герой» открывает глаза и оказывается непонятно где. Подкатывает сомнение и волнение. Что происходит? Ох, не уверена, что если бы вы оказались на его месте, то в ваших мыслях царило бы идеальное спокойствие и умиротворение. Представим ситуацию — вы стоите, точнее, вы даже не знаете, в какой именно позе вы сейчас находитесь — и всё это посреди. посреди чего? — Что за херня?, — злостно заорал Лодж, пытаясь понять хоть что-то. Черное помещение абсолютно без каких-либо намеков на конец или начало — четкие границы, кажется, есть только внизу. В голове начинают проявляться возможные варианты того, как, собственно, мужчина в самом рассвете сил, у которого уж слишком много дел (ладно, так уж и быть, грязных делишек), попал в это по-помещение? Океей, если на чистоту — все прекрасно понимают, что недоброжелателей у Хирома всегда было более, чем предостаточно — от собственных дворецких до Попа Путина. Голова раскалывается, но придумывать что-то нужно — нашему персонажу, естественно, сидеть здесь не хочется. И что-то очень сильно подсказывает, что без принятия какого-либо решения люк на свободу, как в фильмах, не откроется. Нужно перемывать кости всем доброжелателям и не очень. Что там было последнее в списке? Ах, да, то, что он посадил Эндрюса в тюрьму, наконец-то. — Господи, раз я это помню, то это случилось, — усмехнулось наше действующее лицо. Не то, чтобы Хирому не нравился Арчи — черт, этот малец был действительно крут. Для своих семнадцати (или сколько им там) лет этот пацан сделал много, чтобы помешать злостному дьяволу. Стоп, неужели Хиром так увлекся этой гонкой не пойми зачем, не вспомнив про собственную дочь? — Почему бы и нет, — начал щуриться Хиром, смотря в пустоту, — У меня, конечно, есть чулан, но не думаю, что он такой огромный, — продолжил монолог наш герой, — Хотя всё может быть. — Ронни, твою мать, если это ты, то это не смешно, — заорал обманщик года, — Или.. Гермиона? Гермиона, открывай. Блять. Не сработало. Конечно, это не значит, что причина его сычевания здесь не зависит от дочери и жены, но попробовать стоило. Естественно, это на самом деле может зависеть от них — подстава с сыном убитого Попа была не очень классной. Хиром даже на немного заволновался за свою семью. — Черт, кого ты обманываешь, — сказал мужчина сам себе, — Они это единственное, что у тебя осталось. Хиром медленно начал садиться на колени. А кто я? Лицемер, прикрывающийся показной добродетельностью? Ханжа хренов. А что я сделал действительно стоящего за свою жизнь? Стоп-стоп, серьёзно? Депрессивные мысли? Где твой победный дух, Хиром? Продолжаем поиски выхода. А если его нет, как и конца моим злодеяниям? Грустно, очень грустно. Хиром нащупал карманы на собственном костюме — аж отвело, когда понял, что это точно он, а не чьё-то левое тело. — Твою мать, мне нужен свежий воздух, — чуть ли не начал задыхаться Хиром, — Потерпи немного, и когда я выйду, соберу все свои деньги и монатки, укатив куда-нибудь навсегда. Знаете, а это не смешно, когда понимаешь, что, возможно, ты на грани жизни и смерти, и единственное, что тебе остаётся — вспоминать всё. Да, он помнит всё. От начала и до конца. Друг, который в девятых классах предложил быстро заработать. Получилось. А потом появился азарт, ну и так дальше пошло-поехало. Интересно, если бы он не был знаком с Гермионой ещё со школы, у них что-нибудь бы вышло? Полный ад начался только после свадьбы. В горле медленно начинает образовываться ком, а на глаза наворачиваться слезы. Почему? Было бы классно, если бы сам Хиром знал, почему. Истребитель всего города, пытающийся захватить всё, что угодно резко заволновался? Из-за жены? Может, потому, что теперь он понял, что единственные два человека, которых он по настоящему любит подвергались реальной опасности уже много раз из-за него самого? — Если этот страшный сон когда-нибудь закончится, я обещаю, — начал клятву Хиром, — Я перестану заниматься всем этим, Гермиона. Первый раз за двадцать лет мужчина начал плакать. Или первый раз за жизнь, если не считать того вечера за просмотром титаника. Как же смешно теперь выглядят все проблемы, которые его окружали, по сравнению с тем, что за пиздец он имеет сейчас. — Хахаха, шутка, глупая шутка, — походу, начал сходить с ума мужчина, — Сейчас все выпрыгнут из разных сторон, включится свет у меня в доме и все заорут «С первым апреля, мудила, тебя наебали, причем удачно». Опять вспоминаю того друга из девятых классов. Потом того парня, в которого надо было выстрелить. Убийство людей пару раз даже доставляло кайф — смотря кого убивал, конечно. Потом вспомнил того придурка в очках и плаще, который предложил черный бизнес. За этим резко вспомнилось рождение Вероники. Теперь мужчина чуть ли не начал рыдать взахлёб. Господи, как же всё-таки он любит свою семью. Однако пару раз ему предлагали их убить. За деньги. Серьёзно. Ему предлагали миллионы долларов — то ли в шутку, то ли серьёзно. Правда, единственное, чем может гордиться за свою жизнь — дочерью и тем, что отказался от того предложения. А ведь недоинсайдер вполне мог согласиться — легкая нажива была вполне в его вкусе. — И зачем я сейчас это вспоминаю? , — дрожащим голосом крикнул мужчина в пустоту. Да, всё-таки правда, с какой бы стороны ты не кинул бы тот чертов камень в воду, он всегда попадает.. — ..В центр, блять, круга, — тихо произнес Хиром. Ничего не проходит бесследно, да, Хиром? Правильно говорят, что перед смертью будешь вспоминать не то, сколько у тебя машин в гараже, а то, сколько жизней ты изменил. А изменил ты ой как немало. Только далеко не в самую лучшую сторону. Мужчина закрывает глаза, а открывает их, уже, к своему удивлению, у себя в кабинете. «Сон? Серьёзно?» — подумал про себя Хиром. Серьёзно, сейчас он начнёт все по новому. Ему не хватало просто каких-то чертовых сновидений, чтобы понять, каким же уродом он был. Наш персонаж медленно встает с рабочего места и проходит по кабинету — что-то не так. Слишком тихо. Это не пахнет ничем хорошим. Мужчина оборачивается, и не видит такой привычной для себя картины собственной дочери, которую он повесил, цитирую, «для того, чтобы смотреть на Веронику во время работы и быть честным». Какой придурок её снял? Кто был в его кабинете без ведома? Теперь, присматриваясь, Хиром начинает замечать всё больше странностей, — например то, что все фоторамки с семьёй и «друзьями» пропали, а многие мелкие вещички пропали. «Ограбление?» — всплыла вполне логичная мысль. Хиром взволнованно подходит к сейфу, нет, все деньги на месте. Спускаясь в холл, Хиром видит Андре и его как отпускает — увидеть хоть одну живую душу спустя столько времени — настоящий подарок. — Поздравляю, Господин, — протягивает какие-то бумаги Андре. — Что это? Ты издеваешься?, — говорит наш разозленный герой. — Теперь Вы убили всех на этой планете и владеете всем, полностью всем, сэр! Мои поздравления, вот бумага, подтверждающая ваше владение двести шестидесятью двумя странами, — улыбаясь во все тридцать два зуба, как в армии, зачитал Андре. — Хахаха, вот это шутки, Андре, — начал медленно присаживаться Хиром, следя за каждым движением своего подчиненного, — Чувство юмора у тебя так и не появилось. — Прощайте, сэр! Раз вы убили всех, я не должен быть исключением, несмотря на то, что меня, вообще-то, давным-давно застрелил сын Попа Путина, сэр!, — подносит к своей голове пистолет Андре, — Так что в моих действиях нет логики, но чтобы выглядело поэффектнее, я всё-таки застрелюсь, сэр! Прощайте! Послышался выстрел и Хиром наглядно понял, что такое «картина маслом». Просмотрев документы и всё это время смеясь, понимая, как же тупо его разыграли, мужчина направляется к выходу. Ни одной живой души, несмотря на день. Нет ни Вероники, ни Гермионы. Вообще ни кого. «Теперь Вы убили всех на этой планете и владеете всем, полностью всем, сэр! Мои поздравления, сэр!». Теперь эти строки не кажутся такими бессмысленными, да, Хиром? Ты же получил всё, что хотел?