Кто подставил мистера Сайфера?

— Мистер Сайфер, — голос судьи громом раздался в моей черепной коробке. — Вы обвиняетесь в убийстве вашего мужа и соулмейта… Я не убивал! Я его любил! Неужели вы не понимаете? — Уильяма Сайфера. Я не мог его убить! — Что вы скажете в свое оправдание? — Я его любил… — голос срывается из-за подступающей истерики, но я не могу поверить в происходящее со мной. — Если бы любил, то не убил бы! — раздался сзади голос. Мейбл. Слезы снова потекли из глаз. Когда уже ничего не останется кроме пустоты внутри? Они ведь знают, что при смерти одного соулмейта, второй умирает спустя месяц. Так почему они не могут понять, что у меня просто не было причин это делать?! Им лишь-бы поскорее дело закрыть с меньшей затратой сил! Не могу поверить, что даже Мейбл, моя любимая сестренка Мейбл, не верит мне, своему брату-близнецу. Ведь это она нас познакомила, она все детство мне прожужжала уши историями про истинные пары, а когда Билл признался в своих чувствах и у нас обнаружилась одна метка, она возглавляла все «операции» по сведению меня с этим чертовым, неугомонным, восхитительным Сайфером. И что мы имеем сейчас? Я — стоящий за решеткой в зале суда, и она — как главный свидетель всех событий. А он уже лежит под сырой землей на старом кладбище близ нашего дома, где меня и схватили вчерашним утром. Я лишь успел оставить его любимые цветы, а меня уже схватили. — Как ты мог так поступить с Биллом? — крик сестры ворвался огромной волной, смывая все мысли и оставляя лишь какую-то разрывающую на части пустоту. — Он любил тебя! Любил! Ты был для него всем! За что ты так с ним? — Тишина в зале, — стук судейского молотка об стол был ничем не лучше криков Мейбл, заставляя все внутри сотрясаться и продолжая разрушать останки моего внутреннего мира. — Это правда был не я, — шепчу одними лишь губами, уже даже не надеясь ни на что. Ведь меня даже не было в тот момент дома. Про это знал лишь Билл, которому я вез подарок в честь нашей годовщины. И кто ж знал, что не задержись я хоть на минутку возле ювелирки все было-бы по-другому. Приоткрытая дверь должна была меня напрячь, но помня, как блондинистое чудо предпочитает «выгуливать» нашу собаку даже не обратил внимание. Напрягла меня лишь необычная тишина в доме, а пройдя чуть в глубь я услышал тихий скулеж. Быстро сориентировавшись, я прибежал на кухню и увидел, как истекающий кровью пес тихо скулит и льнет к тяжело дышащему Биллу. Времени на раздумья не было. Дальше все было как в тумане. Любимый у меня на коленях, тяжело дышащий, но продолжающий улыбаться так тепло и светло, словно это не у него сейчас из груди течет кровь. Затихший пес, что умудрился устроиться под боком Сайфера, но это было последнее, что он сделал. Знаете, это очень больно, видеть, как медленно угасает жизнь в любимых глазах. Приехавшие буквально через минуту, как Билл перестал подавать любые признаки жизни, медики с трудом, но смогли меня оторвать. Полицейские доставали своими вопросами, но очень быстро отстали, оставив меня на попечительство какого-то врача-недоучки, который пытался меня напичкать различными таблетками. «Скорее всего новичок», промелькнуло тогда в мыслях, но также быстро исчезло, ведь пережитый стресс дал о себе знать. Еще неделю я жил у родителей и чувствовал, как медленно мое тело и душа разрушаются, готовые буквально в любой момент рассыпаться в пыль. И хрен поймешь, по каким соображением, хотя скорее всего взятка и нежелание растягивать дело сыграли свою роль не меньше, меня схватили как главного подозреваемого. И вот, буквально через день я уже был здесь, в этом душном зале. Смотрел на знакомые лица и пытался понять, чем я им всем не угодил, что никто не стал на мою защиту? — Диппер Сайфер-Пайнс приговаривается к пожизненному заключению в тюрьме строгого режима, — последнее, что я услышал перед тем, как меня поволокли по коридору к выходу. Там, как и ожидалось, была куча журналистов. Но я пытался игнорировать их всех, ведь и без того было тошно. — Уважаемый мистер Сайфер, как вы прокомментируете свою «славу» как самого первого человека, который убил своего соулмейта? — раздался рядом едкий и до боли знакомый голос. Повернув голову, я увидел гаденькую улыбку Глифула, что, подправив свою прическу, тыкал мне чуть ли не в рот микрофон. — Ты, — тихое шипение вырвалось из моего горла, заставив страх промелькнуть в голубых глазах. — Это ведь с тобой я столкнулся на перекрестке возле нашего дома, Глифул. Как же я сразу не догадался? Ты всегда пытался избавиться от меня, а затем еще и Билла подставлял не один раз. Тихий истеричный смех вырывался из моего горла. Я пытался сдержать гнев, но от осознания того, что из-за этой ползучей гадины я лишился всего самого дорогого… Я не мог просто так это все оставить. — Гад сраный, бойся, я тебя везде достану. Я тебе жить спокойно не дам, мразь! — меня пытались силой затолкнуть в машину, но я сопротивлялся и продолжал плеваться ядом в бледного Глифула. Его поросячьи глазки бегали вокруг, наверняка в надежде, что мои обвинения спишут на безумие. Но я так просто не сдамся. — Поверь моим словам, даже сдохнув, я заставлю тебя страдать! Ты на всю жизнь запомнишь тот день, когда посмел разрушить мою жизнь! Дверь захлопнулась, а мне в шею вогнали иглу шприца, сразу вкалывая успокоительное. Я ему еще отомщу! У меня есть еще две недели до того, как…